Light it up like dynamite

Дверь противно заскрипела, впуская в дом солнечный свет, по которому Тэхён успел соскучиться почти так же сильно, как и по человеческому обществу. Хотя нет, по солнечному свету он скучал намного сильнее. Без людей он уже привык. Без людей тихо и спокойно. Не нужно думать, прежде чем сделать или сказать что-либо, не приходится оглядываться на правила и законы, придуманные кем-то. Не стоит бояться осуждения и неприятия, подстраиваться под мнение тех, кто считает себя мудрее и правильнее. А вот без солнечного света тяжело. Зима в этом году тянулась бесконечно долго. Небо, плотно скрытое темными серыми тучами, почти не пропускало редкие лучи, стремившиеся к земле, чтобы согреть ее, напитать теплом, не дать уснуть надолго. Несколько месяцев Тэхён практически не выходил из дома. Хорошо еще, что успел запастись продуктами, совершив несколько длинных вылазок в соседнее поселение, которое оказалось таким же безжизненным, как и то, где он обосновался пять лет назад. Пара десятков заброшенных, развалившихся за долгое время без должной заботы домов, да полуразрушенные здания, бывшие некогда магазинами, полицейским участком, булочными и цветочными лавками. Теперь, когда людей осталось совсем мало, а главной задачей являлась добыча пропитания, все это пришло в негодность. Но Тэхёну повезло отыскать в подвальном помещении заброшенного здания, бывшего некогда супермаркетом, немного консервов и прогорклую, но вполне пригодную для употребления крупу. Провизия завалилась за стеллаж, и только тщательный осмотр помог обнаружить ее. Тэхён ступил на улицу и недовольно поморщился, когда ноги его утонули в полурастаявшей грязной субстанции, бывшей еще пару дней назад пушистым белым снегом. Но деваться некуда, нужно было идти. Он плотнее закутался в старенькую куртку, начавшую расползаться по швам, поднял ворот и натянул капюшон. Несмотря на солнечную погоду, воздух все еще оставался морозным, а ветер пробирался даже сквозь несколько слоев ткани. Парень подхватил мокрую веревку собственноручно сооруженных санок и побрел по направлению к лесу. Дрова заканчивались, а без них в доме будет нестерпимый холод. Только это и смогло вытащить парня из норы, в которой он прятался так долго, что уже и не помнил, сколько прошло дней или даже недель. Порой Тэхёну хотелось уснуть и не просыпаться. Иногда он всей душой ненавидел свое существование, не видел в нем смысла, не понимал, за что продолжает бороться. Выживание вовсе не походило на жизнь, которой все так дорожили даже сейчас, спустя полтора десятилетия после катастрофы, пережить которую удалось лишь небольшой кучке людей. Они ютились по таким же заброшенным деревням, реже обитали в городах, потому что там, в каменных джунглях, сложнее было вырастить хоть что-то, чем можно кормиться во время долгой зимы. Тэхён еще помнил то время, когда за едой ходили в супермаркеты, а одежду заказывали в интернет-магазинах. Но эти воспоминания с каждым днем все сильнее стирались из памяти и теперь больше напоминали сны, растворявшиеся с наступлением дня. Ему было десять, когда невесть откуда появившийся вирус за жалкие пару лет выкосил девяносто процентов населения планеты. Родители Тэхёна держались дольше большинства, прожили еще пять лет и умерли практически в один день, как в гребаных счастливых сказках, которые читали Тэ, когда он был маленьким. Вот только в этих волшебных историях любящие люди умирали от старости, прожив счастливую и долгую жизнь. Маме Тэхёна было всего тридцать пять, отцу — на два года больше. Тэ до сих пор помнил, как хоронил сначала его, а через два месяца и маму. Когда они ушли, мальчик остался совсем один. Спасибо еще, что родители успели научить его выживанию в тех условиях, в которых теперь приходилось существовать. Отец показывал сыну, как охотиться, возделывать землю, ловить рыбу. Мама научила шить и готовить еду. Спустя месяц после смерти родителей Тэхён собрал скромные пожитки и двинулся на поиски нового жилища. В прежнем все напоминало ему об утрате, и подросток понимал, что если останется здесь, то не сможет жить дальше. Мысли о суициде все чаще посещали его, он даже отважился однажды взобраться на огромный небоскреб в городе неподалеку от дома. Простоял на краю целый день, но так и не осмелился сделать шаг в пропасть. С тех пор он сменил несколько домов. И с каждым разом ему все сложнее было срываться с насиженного места. Пять лет назад Тэхён случайно набрел на огромный особняк, пустовавший, по всей видимости, совсем недолго. Хозяина Тэ обнаружил в спальне. Тот лежал на кровати, сложив руки на груди. Уже пустые глазницы смотрели в потолок, а тело ссохлось. Скорее всего, умер он в начале зимы, которая выдалась аномально холодной и длинной в тот год, и только благодаря этому не сгнил. Практически не испытывая брезгливости, Тэхён похоронил мужчину неподалеку от дома, там, где покоились родственники умершего, судя по табличкам на могилах, и, осмотревшись в доме и на большой территории вокруг него, решил остаться тут на какое-то время. Это затянулось на годы, но Тэхёну нравилось здесь. Шкафы были полны одежды, в просторных погребах овощи, выращенные летом, сохранялись до самой весны, огромный запас свечей позволял читать по вечерам книги, которыми были забиты полки в кабинете. Тэхён привык. И даже научился находить в своем одиночестве положительные стороны. Он наслаждался тишиной и свободой. Солнечным светом, когда тучи расступались, обнажая огненный шар, неторопливо плывущий по небу. Пением птиц и шелестом листьев на ветру. Но ему по-прежнему не нравилась зима. Он старался больше спать, меньше показываться на улице, да и вообще бодрствовать как можно меньше. Так ему казалось, что месяцы пролетят быстрее, а вместе с весной обязательно вернется и желание жить. Закрепив дрова на санках, Тэ медленно потащил их к дому, но еще на подходе настороженно замедлился. Чуть левее от узкой тропы, протоптанной Тэхёном, прямо к дому тянулись человеческие следы. Успокаивало то, что непрошеный гость, судя по отметинам в снегу, был один. Но напрягало то, что его здесь никто не ждал. Тэ всматривался в дом, выискивая малейшие признаки пребывания чужака, но не заметил ни движения, ни посторонних звуков. Ничего. Однако надеяться, что путник пройдет мимо явно обжитого дома, было бы крайне опрометчиво со стороны Тэхёна. Потому он, оставив санки у ворот, обошел особняк с другой стороны, проникнув на территорию через провал в полуразвалившемся от времени заборе, и пробрался в дом через подвальное помещение. Оказавшись внутри, Тэхён сразу услышал торопливые шаги, доносившиеся со стороны кухни, и шелест бумажных упаковок. А еще громкое чавканье, как будто в гости к нему пожаловал огромный кабан, не евший как минимум год. Подхватив стоявшую у самой подвальной двери кочергу, Тэ как можно тише прошел через коридор и замер на пороге кухни, широко раскрыв рот и уставившись на нечто, отдаленно похожее на человеческое существо. Почему-то при виде гостя Тэхёну вспомнился мультфильм, который он смотрел в далеком, кажущемся уже нереальным, детстве, про мальчика, воспитанного в джунглях семейством волков. Маугли, кажется. Такой же тощий, с такой же смуглой кожей и такими же огромными глазищами в пол-лица. Длинные, спускавшиеся ниже плеч, волосы свисали сосульками, слипшимися от пыли и грязи, въевшейся в них. Возраст определить оказалось практически невозможно, однако перед Тэхёном точно был не ребенок. Но и определенно не взрослый мужчина. Затравленным взглядом существо уставилось на внезапно появившегося хозяина, прекратив жевать сухие овсяные хлопья, пакет с которыми оно сжимало в руках. И в этом взгляде Тэхён отчетливо разглядел страх. Не страх быть избитым. Не страх перед смертью. А страх перед голодом. До побеления в костяшках парнишка сжимал пакет с едой, готовый бороться за него до последнего вдоха. Тэ и сам испугался. Мальчишка был настолько голоден, что вполне мог забить мужчину, если бы увидел в нем угрозу. А потому пришлось быстро соображать, что делать, дабы не стать жертвой своего случайного гостя. Но черт, Тэхён уже почти забыл, каково это — разговаривать с другим человеком. Не читать вслух книги, не ворчать себе под нос, пробираясь по снегу за дровами. А беседовать с тем, кто может тебе ответить. — Привет, — выдохнул он и сам поморщился от того, насколько недружелюбно прозвучало приветствие. Немного смягчив голос, Тэ попробовал еще раз: — Меня зовут Ким Тэхён. А ты кто? Человеческое существо вновь заработало челюстями, сначала медленно, но постепенно ускоряясь, тщательно пережевывая сухие хлопья, которые слиплись в один резиновый ком, склеивший зубы. Тэхён шумно сглотнул, представив, насколько это должно быть противно и даже больно. Сделал шаг вперед, но сразу же отступил, когда парнишка застонал и отпрыгнул от него. — Я не сделаю тебе ничего плохого, — поспешно проговорил Тэхён, выставив руки перед собой ладонями к парню. — Я просто налью тебе воды. Просто налью воды, — повторил он еще чуть тише, надеясь, что если успокоится сам, то и гость не будет нервничать. — Эти хлопья так просто есть нельзя, — пояснил Тэхён, мелкими шажками подбираясь к столу и наливая воду из графина в железную кружку. В зиме одна прелесть — много снега, а значит — талая вода, за которой не нужно ходить к реке, достаточно наполнить свежевыпавшим снегом несколько пластиковых бочек в подвале. — Вот, держи. Тэхён сделал еще несколько шагов, приблизившись к гостю, который вжался спиной в стену, и протянул тому кружку. И вроде движения были нерезкими, но парнишка все равно испугался, вскрикнув и дернувшись. Пакет выпал у него из рук, и драгоценная еда рассыпалась по полу. Тэ кинулся собирать хлопья, сгребая их ладонями по старому потертому линолеуму, ругаясь довольно громко, и лишь спустя несколько секунд до него дошло, что мальчишка заходится кашлем, едва не задыхаясь. — Черт! — выпалил Тэхён и рванул к пареньку, который отчаянно растирал слезы, катившиеся по раскрасневшемуся от приступа кашля лицу, хватался за горло, рвано вдыхал воздух, но снова давился чертовыми хлопьями и тонул в новом приступе хриплого кашля. Тэ принялся отчаянно бить его по спине, он кричал, пытаясь заставить выплюнуть содержимое рта, понимая, что сухие хлопья убьют мальчишку. Но ничего не помогало. Пацан словно не слышал его, сильнее сжимая челюсти в перерывах между приступами. Даже сейчас, рискуя задохнуться, он не желал расставаться с едой, которую не видел, по всей видимости, уже очень долго. — Да выплюнь же ты их, — заорал Тэхён, с силой наклонив парнишку вперед и несколько раз хлопнув того между лопаток ладонью. Как раз в этот момент мальчишка снова зашелся кашлем, и хлопья таки выпали из широко раскрытого рта. — Вот и хорошо, теперь станет легче, — приговаривал Тэ, все еще похлопывая несчастного пацана по спине, пока тот пытался отдышаться. Спустя несколько минут мальчишка всё еще всхлипывал, но дыхание его выровнялось. Он с жадностью опустошил кружку и попросил еще, кивнув на графин. Усевшись напротив своего диковатого гостя, Тэхён вздохнул и проговорил: — И что мне с тобой теперь делать? — Пацан виновато пожал плечами и вытер сопли вместе со слезами рукавом дырявой грязной куртки. — Ты говорить-то хоть умеешь? — Угу, — промычал гость, и Тэ лишь усмехнулся — это слабо походило на человеческую речь. — Ладно, давай для начала накормим тебя, а потом уже подумаем, что делать дальше. Вскипятив воду, Тэ заварил чай и потихоньку хлебал его, наблюдая за своим гостем. Мальчишка ел, жадно запихивая, глотая почти не жуя. Съел практически все, что Тэхён выставил на стол, а ведь этого должно было хватить на двоих. Но мужчина не останавливал его, понимая, что голод слишком силен, однако и переживал, как бы тому не поплохело. Но все обошлось. Когда парнишка перестал жевать и откинулся на спинку стула, Тэхён вздохнул и предпринял еще одну попытку поговорить: — Как тебя зовут? — Чонгук, — выдавил парень, и далось ему это совсем непросто. Судя по всему, он нечасто разговаривал с другими людьми. — Хммм. Разговаривать умеешь, уже хорошо. А лет тебе сколько? В ответ гость лишь смущенно пожал плечами. — Ясно. Откуда пришел, тоже не знаешь? — предположил мужчина и получил кивок вместо ответа. — Шел, по-видимому, долго. На тебя смотреть жалко. Как только не замерз насмерть в такой-то рваной одежонке. Да и помыться тебе не мешало бы. Поставив на огонь ведро с водой, Тэхён отправился в комнату, служившую ему гардеробной, а когда вернулся, в руке держал чистые штаны и рубашку. — Идем, — скомандовал он, когда вода нагрелась, и направился в ванную. Сам он мылся довольно часто. Летом — каждый день в реке, а в холодное время года — пару раз в неделю. Но мальчишка видел ванную слишком давно и явно не помнил, как она выглядела, потому что удивленно уставился на угловую емкость, в которую хозяин дома вылил сначала горячую воду, а после разбавил ее холодной. — Раздевайся и залезай, — приказал Тэхён. — Пока не остыла, а то замерзнешь. Достал из шкафчика новый кусок душистого мыла, запас которого, кстати как и свечей, казался неиссякаемым, и жесткую губку, чтобы легче было оттирать грязь с кожи гостя. Он долго кряхтел, не обращая внимания на недовольное ворчание и смущенно покрасневшие щеки парнишки, но все же справился с непосильной на первый взгляд задачей — кожа гостя вскоре посветлела и порозовела от трения. Зато с волосами такой фокус не прошел. Тэхён честно попытался отмыть их и распутать слипшиеся пряди, но в итоге принес ножницы и остриг их. В результате парнишка стал похож на ежика, распушившего свои колючки, зато теперь его волосы стали мягкими на ощупь, и от них приятно пахло зеленым яблоком. Темные глаза в обрамлении непривычно длинных для азиата ресниц показались еще больше на фоне тщательно вымытого лица, и в них словно плясали озорные солнечные зайчики. — Ну вот, теперь ты стал похож на человека, — удовлетворенно оглядев уже одетого в чистое мальчишку с головы до ног, произнес мужчина. Гость потер ладошками сонные глаза и зевнул. — Устал, — не то вопросительно, не то утвердительно пробормотал Тэхён. — Пойдем, тебе надо поспать. Мальчишка провалился в глубокий сон, едва его голова коснулась подушки, а Тэхён еще долго сидел на краю кровати, разглядывая своего внезапного гостя. Думал о том, что как бы он ни любил свое одиночество, как бы ни наслаждался свободой и независимостью, все же хорошо, когда есть кто-то, с кем можно поговорить. И пусть это существо за несколько часов произнесло всего пару слов, на душе потеплело, как от тех лучиков солнца, которые пригревали сегодня впервые за много дней. Посильней закутав мальчишку в одеяло, Тэхён подкинул дров в камин и вернулся в кухню — на ужин совершенно ничего не осталось. Был бы Тэ один, вероятно, не переживал бы — он всегда найдет, чем поживиться. Но теперь у него было о ком заботиться, и при одной лишь этой мысли на губах расплывалась улыбка. Наконец-то, спустя много лет у его жизни появился вполне осязаемый смысл — его личный солнечный зайчик.