Light it up like dynamite

Репетиция окончилась уже давно. Все звуки стихли. Осталось лишь прерывистое, шумное дыхание самого Хосока, с остервенелостью повторяющего уже в сотый раз одну и ту же связку, которая никак не хочет получаться. Ноги путаются, цепляются друг за друга, и Хосок в очередной раз падает, едва успевая выставить перед собой руки, чтобы не клюнуть носом в отполированный паркет. Все тело уже ломит. Тренироваться шестой час подряд стало первой стратегической ошибкой. Второй ошибкой было надеть на репетицию шорты, совершенно не защищающие от повреждений. Сбитые об пол колени саднит, кожа в нескольких местах содрана, и на ней проступили капельки крови. В погоне за совершенством Хосок не заметил пристального взгляда черных глаз, направленного на него из темноты коридора сквозь стеклянные двери танцевального зала. И это стало третьей стратегической ошибкой Чон Хосока. Он настолько глубоко ушел в работу, что не услышал, как тихонько скрипнула дверь и на пороге появился темный силуэт. Человек замирает, оглядывая жадным взглядом стройное тело Хосока, двигающееся в такт музыке, звучащей в голове танцора, лишь губы его чуть заметно шевелятся, неслышно отсчитывая ритм. Раз, два, три, четыре. Раз, два, три, четыре. На третьем такте Хосок снова цепляется за свою же ногу и падает, тяжело дыша. Незнакомец облизывается и бесшумно двигается к танцору. Тот в последний момент вскидывает голову и натыкается испуганным взглядом на отражение темной фигуры в зеркале. Не успевает даже вскрикнуть, как большая ладонь накрывает его губы, а мускулистое тело прижимает к полу. — Пискнешь — придушу, — хрипловатый голос звучит угрожающе, и у Хосока внутри все сжимается. По спине пробегает страх, оседая холодом на коже. Зажмурившись до белых пятен под веками, Хосок стискивает зубы, чтобы не закричать, когда чужие руки рывком стаскивают свободные шорты вместе с бельем до колен. Показавшийся ледяным пол обжигает разгоряченную танцами кожу, но сопротивляться Хосок даже не пытается. Конечности словно онемели, распластанное по паркету тело не слушается, а перед глазами разливается густая пелена, сквозь которую с трудом удается разглядеть нависшее над Хосоком тело. Сильная рука обхватывает парня за талию и рывком поднимает наверх, заставляя Хосока встать на колени. Парень сжимается, услышав громкий плевок, и дергается, почувствовав, как два пальца входят в него резко и нагло. Он пытается отползти, но мускулистая рука намертво прибивает голову парня к полу, вцепившись в шею. — Даже не думай, — раздается шипение прямо возле уха, и кожу обдает горячим дыханием. — Будешь хорошим мальчиком, и я сделаю так, что тебе станет очень приятно. Хосок закусывает губу, когда чужой член входит в него до упора. Колени расползаются, когда незнакомец двигается поначалу медленно, постепенно набирая темп, пока движения не становятся резкими и быстрыми. Пошлые шлепки тел отскакивают от пустых стен танцевального зала, нарушая тишину. Широко распахнутыми глазами Хосок, прижатый щекой к полу, таращится в зеркало, словно наблюдая происходящее со стороны. Как будто все это не с ним. Рваное дыхание чужака смешивается с хлопками его бедер о ягодицы Хосока, смрад разврата и пошлости заползает в ноздри с каждым вдохом, отчего голова кружится, а перед глазами пляшут черные точки. — Неужели тебе совсем не нравится? — шипит чужак, сжимая в ладони мягкий член Хосока. — Так мы не договаривались, — слышится натянутый смех. Незнакомец выходит из тела Хосока и опрокидывает его на спину. Одна рука тут же стискивает тонкие запястья и придавливает их к полу за головой Хоби. Чужак снова резко входит в парня, сложив его чуть ли не пополам, и жадный его взгляд вцепляется в красивое лицо с утонченными чертами. — Смотри на меня, — приказывает чужак, заставляя зажмурившегося парня распахнуть глаза. Губы истязателя расползаются в хищной улыбке. На мгновение замерев, он наклоняется и впивается в темные, искусанные до крови губы поцелуем. Движения, последовавшие далее, резкие, нервные, словно чужак стремительно приближается к черте, к которой стремился так долго и тяжело. Хосок не сводит взгляда с лица, красивого, но хищного. Запрокинутая голова, раскрытые губы, с которых срывается стоном наслаждение. И Хосок не выдерживает. Цепляется руками за мощную шею, приподнимается и обхватывает губами отчетливо выделяющийся кадык. — Твою мать, хён, — стонет чужак и вздрагивает от накатившего оргазма. И Хосок уже сам подмахивает бедрами в погоне за собственным наслаждением. — Только не останавливайся, Гук-и, — молит он, хватает собственный член и надрачивает резко, яростно, пытаясь догнать любовника. Разочарованно стонет, чувствуя опустошение, когда чужой член выскальзывает из него, но едва ли не кричит, когда горячие губы смыкаются вокруг его возбужденного до болезненного ощущения, требующего разрядки органа. Пальцы Хосока вцепляются в длинные волосы Гука, не давая возможности отодвинуться, а бедра резко поднимаются. Чонгук хрипит, давится членом партнера, потому что тот входит резко, глубоко, не давая передышки. Хосок поворачивается к зеркалу и с громким стоном кончает, стоит ему увидеть Чонгука с его членом в глотке. — Тебе понравилось, хён? — шепчет младший, сидя на коленях между широко раскинутых ног Хосока и лаская влажную кожу кончиками пальцев. Хмурится, замечая кровь на содраных коленях, но Хоби спешит оправдаться: — Не стоило надевать шорты на репетицию. — И добавляет, вспомнив, что не ответил на вопрос: — Понравилось, Гук-и. Очень понравилось. — Хён, — протяжно зовет Чонгук и ждет, пока теплый разомлевший взгляд не остановится на его глазах. — А давай в следующий раз наоборот. — Издеваешься, мелкий? — звонко смеется Хосок. — Ты же меня одной левой пополам переломаешь. — Я поддамся, хён, обещаю, — скулит Гук. — Зачем тебе это? Ладно я, старый извращенец, который уже все повидал за свою жизнь, — Хосок шутливо тычет Чонгука в каменный пресс. — Просто очень хочу побыть в твоей власти, — шепчет Гук, нависая над любовником и нежно целуя в уголок губ. — Ну ладно, малыш, — обещает Хосок, закатывая от удовольствия глаза. — В следующий раз обязательно… — окончание фразы растворяется в стоне нарастающего наслаждения.