✩✩✩
Мэйсон закрывает дверь комнаты, оставляя небольшую щель, чтобы был сквозняк, и бросает взгляд на Тэхёна, который упал на белые простыни после принятия ванны. И хотя в разговоре Ким пытался не показывать своих чувств, Мэйсон всё равно видел, что он подавлен после случившегося в зале. Поэтому старший стремительно направляется по коридору, делая шаги шире, чем обычно, намекая слышащим его, что у омеги явно есть к кому-то претензии. Дети уже прознали эту спешку и прятались всякий раз, когда слышали учащённые шаги старшего, потому что знали, что их будут ругать. А вот взрослые, похоже, этого так и не смогли заметить, потому что распахивая дверь зала, в котором Фэрусы изволили трапезничать, не планируя ничего на завтрашний день, никто не обращает внимание на зашедшего омегу. — Джей, — Мэйсон отвлекает всех от выпивки, которую только принёс Крэг, а названный альфа вопросительно поднимает бровь, не успевая взять бутылку виски. — Можно тебя на пару слов? Чонгук опускает протянутую к выпивке руку и выходит за омегой, предупреждая, что сейчас вернётся. Выйдя в коридор, брюнет окидывает Мэйсона взглядом, надеясь, что тема разговора не коснётся Тэхёна, но увы. — Ты собираешься что-нибудь делать вообще? — юноша складывает руки на груди. — Пить виски и отдыхать от убийственных дней, — отвечает Чон, хотя прекрасно понимает, к чему именно относится вопрос. — Ну да, правильно, не пытайся даже извиниться перед своим «козырем» и отправь его завтра в руки Вонга с настроением, которое ты ему устроил. — Не лезь в это, — Чонгук проговаривает чуть ли не сквозь зубы. — А ты не направляй револьвер на того, кто отдал тебе своё сердце, — Мэйсон по глазам видит, что Чон знает об этом, но всё равно ничего не делает. — Если он тебе не нужен, то хотя бы притворись, что тебе жаль! Не отпускай его в город с мыслью, что он всего лишь удобная вещь в твоих руках, от которой ты так легко можешь избавиться! Чонгук ничего не отвечает, разворачивается и уходит обратно в зал, не собираясь ничего менять. Зачем Тэхён задал этот вопрос? Чего он добивался? Проверял, сможет ли альфа убить его в случае предательства, хотя прекрасно знает, что сможет. Или… Альфа берёт бутылку и делает несколько больших глотков, пытаясь вытеснить из себя сладкий запах. Чёртов омега после всего, что Чонгук ему показал и рассказал до сих пор задаёт такие вопросы и сомневается в своих действиях. Альфа пропускает все разговоры, задумываясь о словах Мэйсона, который на самом деле в чём-то прав. Тэхён слышит голоса Фэрусов, которые выходят на задний двор отдохнуть перед костром под открытым небом, и кладёт на голову подушку, не желая слышать один-единственный смех, который слишком сильно въелся в душу, заставляя ту трескаться. Ким так и не смог уснуть, провалялся вторую половину дня, пытаясь отвлечь себя мыслями о том, как пожелает встречи с Вонгом и как должен будет объяснять, что он на самом деле пребывал в плену. И как объяснить встречу сегодня – переложить всю вину на Чонгука, выставив его главарём Фэрусов, который держал его под прицелом, заставляя вернуться в Северный город? Да, это определённо будет лучшим из вариантов, потому что вернуть Чону его доброе имя сына кузнеца уже навряд ли получится. Омега резко поднимается от мысли, что до завтра можно и не ждать – он свободен и должен приступать к плану, так зачем оставаться здесь на ночь? Мустанг не смог вернуться, поговорить с ним не получится о событиях пятнадцатилетней давности, а значит, Кима здесь ничего не держит и никто. Тэхён спускается с кровати босыми ногами на пол, делает пару шагов на носочках, достигая комода, на котором оставил свои кинжалы, и выдвигает деревянный ящик, чтобы найти для себя брюки по размеру. Стоя лишь в рубашке, Ким вдыхает аромат стиранного белья, который пахнет цветами, а не фермой, запах которой приелся к прошлой одежде. Взяв светлые, омега возвращается к постели, начиная искать брошенный куда-то ремень. — Куда собрался? — низкий голос заставляет Тэхёна остановиться, сжав в руках светлые брюки от напряжения. Омега медленно оборачивается, перемещая взгляд на Чонгука, что стоит возле двери, без особого интереса разглядывая голые ноги и укусы на бёдрах, которые еле прикрывает рубашка. — Я ухожу, — отвечает Ким, замечая, что альфа совсем не пьян, хотя к этому времени уже должен был напиться хотя бы до лёгкого хмельного состояния. — Ты никуда не пойдёшь. — А сейчас что? — Тэхён бросает штаны на кровать, делая шаг к альфе. — Завтра я уйду точно так же, так в чём разница? Или ты снова мне не доверяешь? Чонгук заводит руку в сторону и закрывает комнатную дверь, запирая её на защёлку. Ким сжимает челюсть, начиная догадываться, для чего его нужно было оставлять на ночь. — Ты сбежал с фермы, хотя Энди наверняка говорил, что я тебя не бросил, — альфа делает шаг на Тэхёна, заставляя того пятиться назад. — Собрался в пустынный город идти, даже сказал попробовать застрелить тебя. Ты готов был из-за мальчишки угробить всё, к чему мы шли, и даже сейчас собираешься уйти. О каком доверии может идти речь? Что по-твоему я должен был ответить, когда ты спросил меня о предательстве? — А ты поставь себя на моё место, — Тэхён хочет остановиться, но Чон вынуждает его делать шаги назад. — Тебя отправили с альфой, который пинал в тебя кобру, песок в глаза, бил доской, связывал, издевался, бросил на ферме и пропал, а человек, который вырастил тебя, возможно в тот самый момент столкнулся с Фэрусами и больше не вернётся живым! И я должен был сидеть на месте? Ты просишь о каком-то доверии, когда сам его не внушаешь! Может быть, для тебя венчание и вчерашняя ночь ничего не значат, а я совершил ошибку, подпустив тебя, но ты вот так просто достаёшь револьвер и стреляешь! Чонгук делает ещё шаг, заставляя омегу упасть на постель, и ловит его за запястья одной рукой, заводя их за голову, а второй закрывает ему рот, прижимая его к белой поверхности. У Тэхёна сердце колотится, как у испуганного кролика, и от этого нисколько не легче. Он боится альфу. Нет. Боится отсутствия его чувств к себе. — Будь потише, — шепчет Чонгук, — в доме дети. Альфа начинает ослаблять хватку, перемещая ладонь с губ на щёку, но всё ещё продолжая держать руки. — Ты хоть раз замечал, чтобы я проявлял к тебе животный интерес? — Чон проводит большим пальцем по линии скулы, рассматривая длинные ресницы омеги и тёмную радужную оболочку голубых глаз, которая делает их ещё выразительнее. — Может, я использовал тебя в ту ночь, когда мы остались одни меж каньонов? Во время поездки до фермы? Я воспользовался возможностью, когда ты был пьян после обряда? Или я был груб с тобой прошлой ночью? — Отпусти меня, — Тэхён дёргает руками, но альфа слишком крепко держит его. — Плачь здесь, если так хочется. Ким от возмущения вбирает воздух, чтобы высказать всё этому самоуверенному Фэрусу, но замирает, когда Чонгук наклоняется и останавливается в жалких миллиметрах от губ омеги. Тэхён жмурится, кажется, совсем не дышит, сжав кисти рук в кулаки, но ничего не чувствует. Чон отпускает его руки, ложится рядом и закрывает глаза, давая омеге понять, что он не будет его держать. Альфа грубый, самоуверенный, упрямый, но ничего не может поделать с собой, когда рядом Тэхён. Он не может разорваться между омегой и Фэрусами, выбрать кого-то конкретного, когда сердцем понимает, что не должен отпускать Кима, а разум не позволяет переступить через многолетний план. Тэхён не чувствует преграды, которая останавливала бы его, садится, с опаской заглядывая через плечо и удостоверяясь, что Чонгук никак не реагирует, и встаёт с кровати, оставляя после себя сладкий аромат. Он открывает защёлку двери и резко останавливается, когда вспоминает, что выбранные брюки остаются на постели, и разворачивается, возвращаясь обратно. Чон всё так же неподвижно лежит, его отросшие волосы контрастно лежат на белой простыни, и в полумраке виднеется большой разрез на ладони без повязки, которую альфа снял. Неужели тогда Ким действительно был готов ранить его? Неожиданно для омеги Чонгук поднимается и хватает омегу за талию, притягивая к себе и роняя на постель. Тэхён ощущает мягкость подушек под головой и хватку на бёдрах тёплых рук, которые обвивают его, не давая шанса пошевелиться. Чон проводит кончиком носа по внешней стороне правого бедра и устраивает голову на ногах, выдыхая горячий воздух из своих лёгких. С Тэхёном хочется быть особенно нежным, будто омега – хрустальная ваза, сто́ящая миллионы и всё равно остающаяся бесценной. Хочется ненавязчиво касаться, гладить, целовать, боготворить. Убить иногда тоже хочется, но в остальное время не отпускать. — Уже поздно куда-то идти, — Чонгук закрывает глаза, прислушиваясь к чужому дыханию, чтобы убедиться, что он не боится его. — Побудь немного на своём месте, прежде чем снова покинуть его. Тэхён вздыхает, смотрит в потолок и сдаётся, совершенно не понимая, кто он для главаря Фэрусов. Часть его плана? После завершения которого Чон покинет эти земли и, возможно, больше не вернётся. Может быть, стоит смириться с этим положением и обмануть себя? — Чонгук, — омега пробует имя на вкус, ощущая колкость от непозволительной близости называть его настоящим именем. — Солги мне, что ты будешь ждать моего возвращения. Альфа приоткрывает глаза, осознавая, что Тэхён согласен даже на ложь, чтобы уйти отсюда с мыслью, что его возвращения ждут. И не просто кто-то, а именно Чон. Мэйсон прав, говоря, что Тэхён отдал ему своё сердце, а Чонгук этим просто пользуется, ставя Фэрусов выше омеги. Правда всё же альфа развернулся и поехал на ферму, когда нужно было возвращаться в город, сделав выбор не в сторону своих людей. — Я не собираюсь тебе лгать, — Чонгук ведёт ладонью к коленке, нежно поглаживая её, — но хочу доверять тебе. Поэтому буду ждать, когда ты вернёшься, оставшись при этом верным мне. Можно ли назвать это началом? Начало, в котором Чонгук готов поставить кого-то превыше Фэрусов, выше своих желаний и принципов, в котором Тэхён отрекается от своей прошлой жизни, выбирая сторону Дикарей и протягивая руку их главарю. Да, им придётся сильно постараться, чтобы укротить собственную строптивость, но игра стоит, чтобы использовать все свои козыри.✩✩✩
Девушка, идущая вдоль улицы, резко останавливается, когда в глаза бросается объявление о розыске златовласого омеги и на пару с ним сына кузнеца пустынного городка. Она помнит, как Мэйсон однажды учил её чтению, но девчонка упиралась, говоря, что ей это не пригодится. Пригодилось бы. Моника оборачивается, смотря по сторонам, срывает листки и уходит с главной улицы. В особняк она возвращается маленькими улочками, запрыгивая через высокий забор и игнорируя наличие двери, а всё потому, что так же делает главарь Фэрусов, когда возвращается в кузницу. Девушка приземляется точно на ноги и успевает увернуться прежде, чем один из Фэрусов запускает в неё пустую бутылку. Моника игнорирует этот жест «встречи», потому что она потревожила чужой сон, а мужчина спросонья мог не признать её, и направляется в дом. Тэхён просыпается с ужасным предчувствием грядущей катастрофы, хотя причин для этого особых нет: утро омегу встречает в тёплых объятьях Чонгука, который остался на всю ночь, разделяя с ним постель, хотя до подушки он так и не добрался. Альфа спал, обнимая его за ногу, игнорируя возможные удобства, потому что привык встречать сон на земле. Позже альфа уходит, потому что пришёл Мэйсон и сказал, что их ждёт новость, которую можно назвать некой проблемой. Тэхён, одевшись, приходит точно к завтраку, где Чон уже беседует с Мэйсоном и Моникой, которая принесла с собой два листа желтоватой бумаги, порванной сверху, видимо, от разрыва гвоздём при снятии. Ким, проходя мимо, замечает нарисованные углём их портреты с надписью, в которой разрешается применять огнестрельное оружие при их обнаружении. Он останавливается и хватает листы, дочитывая вышедший приказ об их поимке «живыми или мёртвыми». — Лошадь придётся оставить, — Чонгук забирает из рук омеги листы и уходит на другую сторону стола, отдавая их девушке. — И в таком случае вероятности, что его застрелят, не будет, — заканчивает альфа, явно рассказав перед этим очередной план. — Что ты задумал? — Тэхён не сводит взгляда с Чона, который улыбается, а это не всегда ведёт к хорошему. — Будет лучше, если ты не узнаешь об этом раньше времени, Песчанка. — Ты уже говорил так, — омега скрещивает руки, — а потом нас обвенчали. Мэйсон сдержанно улыбается, наконец понимая, что же такого случилось, о чём не упомянул Чон в своём письме. — В этот раз никаких обрядов, — заверяет альфа, подходя сзади и усаживая Тэхёна за стол, придерживая для него стул. — Думаю, Моника с этим справится, — Чон перемещает взгляд на девушку. — Так и быть, — девушка поправляет свою шляпу, прокручивая меж пальцев необычной формы лезвия, — побуду на стороне дикарей этим днём. Тэхён недоверчиво перемещает взгляд на Чонгука, который как всегда всё решает сам, забывая спросить того, кого это коснётся. После завтрака главарь Фэрусов и его правая рука – Моника, выходят с заднего двора вместе с омегой и направляются на окраину города, не забыв замаскировать Кима, одолжив у Мустанга его очки. И даже покинув особняк, Чон всё ещё не рассказывает, что придётся делать Тэхёну, чтобы не попасть под пулю. Однако, он выдумал легенду, по которой он сможет оправдаться, что никогда не был предводителем Фэрусов, и как так оказалось, что вчера он совершенно свободно ехал верхом по главной улице города. Тэхён запоминает всё быстро, думая о прошлом вечере, в котором Чонгук заверил, что будет ждать его. Альфа останавливается, осматривается по сторонам, и разворачивается к Киму, начиная снимать с него лишние атрибуты одежды. А затем берёт со своего пояса верёвку и начинает закручивать её вокруг запястьев омеги, показывая именно то, о чём молчал до последнего – Тэхён будет в роли пойманного преступника простой девчонкой, которая узнала одного из Фэрусов в лицо. При таком раскладе, а именно безоружного и пойманного, ни один не откроет огонь. — Не смотри на меня так, — улыбается Чонгук, туго обвязывая верёвку, — сам же сказал не делать из тебя неженку. — Дикарь. Тэхён сжимает зубы, когда альфа делает последний узел и рассматривает свою работу. Запястья надо связать до покрасневших следов, чтобы выглядело более правдоподобно. — Он не похож на того, кто был в плену у Фэрусов, — говорит Моника, осматривая довольно приличное состояние пленника и его внешний вид. — Ни побоев, ни царапин, будто он даже не пытался бежать всё это время. — И что ты предлагаешь? — Чонгук переводит взгляд на девушку. — Может быть, он был в плену не только для отвлечения внимания, но и… — он резко замолкает от внезапной мысли, которая посетила его. Взгляд у альфы меняется, он ещё раз осматривает связанного Тэхёна и прикидывает, как будет смотреться его план воочию. Великолепно. — Моника, отвернись, — Чон хватает омегу за плечи, не давая ему шанса отойти. — Будем делать из тебя жертву, Песчанка. Тэхён чувствует себя особенно уязвимо, когда его руки связаны, позади холодная стена каменного дома, и стоят они в тёмном переулке. Всё это навевает не самые лучшие воспоминания одного из неудачных побегов. Чонгук наклоняется ближе, цепляется пальцами за край рубашки и оттягивает её, раскрывая ключицы. Он наклоняется к шее и кусает нежную кожу, отчего Тэхён упирается руками в его грудь, всхлипывая от боли – Чон решил оставить на нём метки, которые подтверждали бы, как Фэрусы относились к нему, а именно использовали самым гнусным образом. Поэтому альфа старательно ставит одну за другой, чувствуя, как постепенно Ким сдаётся, сжимает пальцами рубашку Чона, а боль для него превращается в нечто иное. Чонгук проводит языком по последнему укусу, он не ставил их даже в первую ночь, разве что на бёдрах, и опирается руками на стену позади омеги, отстраняясь и поднимая взгляд в слезящиеся глаза. Смачные укусы начинают проявляться ярче, а ко времени, когда Кима доставят старику, они будут сиять во всей своей красе и живописности. — Ты же понял, о чём тебе придётся соврать? — Чонгук любезно застёгивает пуговицы рубашки обратно, закрывая следы. — Опишу во всех красках, какой главарь Фэрусов – животное, — Тэхён вытирает тыльной стороной ладони уголок глаза, в котором скопилась влага, и выдыхает, чувствуя, как пульсируют отметины. Чонгук и правда не делал ему больно, никогда не проявлял животного интереса, а сейчас это всего лишь мера для оправдания. И альфа вновь наклоняется, сливаясь губами в прощальном поцелуе, через который заверяет, что будет его ждать. Здесь их пути расходятся – Тэхён вернётся в свою привычную аристократичную жизнь, а Чон останется среди Фэрусов, продолжая контролировать ситуацию в пустынном городе. И только двое будут знать, что произошло на самом деле. — Моника, — Чонгук протягивает девушке незаряженный револьвер, — веди кобылку в стойло. Тэхён делает шаг, выходя на солнечную сторону главной улицы, встряхивает золотыми волосами и устремляет взгляд голубых глаз на людей, что смотрят на него. А рядом идёт Моника, направляя револьвер на пойманного главаря Фэрусов. Скоро все узнают о поимке омеги и большой ошибке, по которой его приняли за предводителя преступной банды. Главное не забыть, кто здесь действительно дикарь. Двери зала распахиваются, привлекая всеобщее внимание людей, которые в последнее время сильно обременены затишьем преступной банды и неожиданным появлением их главаря в Северном городе, и взору двух десятков служащих правопорядку предстаёт девушка с двумя вьющимися косами до плеч, джинсах, которые говорят о её бедном происхождении, шляпе и с револьвером в руке, направленным на златовласого преступника. Девушка подталкивает своего пленника внутрь, подходит к столу, где восседает, кажется, их руководитель и кладёт листок с фотографией голубоглазого на стол. — Служу Америке, господин, — задорно отвечает Моника, прокручивая своё оружие на пальце и убирая его в кобуру. — Глазам своим не верю! — мужчина поднимается со стула, поправляя свои округлые очки, пытаясь убедить себя, что перед ним стоит тот самый разыскиваемый преступник Дикого Запада. — Как вам удалось?! — Ночью забрался в мой сарай, — Моника бросает на Кима безразличный взгляд, будто совсем не питает к преступнику сочувствия. — Что-то говорил про то, что он не виновен, но знаете, мой долг передать его правосудию, — девушка облокачивается одной рукой на стол, изображая ковбоя из пустынного городка, — вознаграждение будет? Тэхён поворачивается к Монике, которая явно пользуется положением, и цокает, удивляясь её наглости и выдающейся способности изображать из себя патриота. Новость о поимке распространяется быстрее, чем ожидал омега, на которого надели железные оковы до прибытия вышепоставленных господ. Они в разы тяжелее, чем верёвка, натирают не меньше и шума лязганья от них больше, из-за чего Тэхён старается не двигать руками лишний раз. Его даже не смели допросить, оставив всё это на других людей. Он сидит за решёткой в комнате, где стоят двое мужчин, охраняя его, стены здесь деревянные, и место это явно не для долгосрочного заключения, что несомненно радует. Тэхён думает о том, как сейчас должен будет разжалобить сердце старика, рассказать ему о муках, через которые прошёл, и вернуться с ним в Большой город. Потом настоять на встрече с Вонгом, говоря, что у него есть информация для него, и узнать о его личных планах, чтобы на второй день передать это Фэрусам через человека, которого пришлёт Чон. Тэхён уверен, что ему поверят, потому что знает, как сложно отказать такому драгоценному представителю аристократичного общества. Но встреча со стариком будет тяжела не в объяснении того, где пропадал внук, а в молчании о Мустанге. Тэхён не должен подавать виду, что встречался со своим отцом и знает о лжи, которую скрывал Ким от него, иначе не сложится история о пребывании в плену у собственного отца. Дверь со скрипом открывается, и двое мужчин покидают комнату. Омега приоткрывает глаза, в надежде, что с него сейчас снимут оковы, но поднимает взгляд и видит не своего старика. — Худоба вам не к лицу, — мистер Вонг делает два шага до решётки и отпирает засов, открывая железную дверь с характерным для неё звонким скрипом. — Приятно снова увидеть вас, мой дорогой. Ваша потеря была невыносимой! Слишком рано для встречи. Тэхён должен играть роль морально убитого пленника Фэрусов, он не может вести себя так при Вонге. И почему пришёл он, а не старик? — Неужели вы настолько опасны, — с разочарованием проговаривает мужчина, опуская взгляд на оковы, — ах, вы же просто жертва похищения! Омега молча продолжает смотреть на мужчину с козлиной бородкой, не понимая, почему оправдывается не он сам. Что нашло на Вонга? Или он сам желает не меньшего, чтобы Тэхёна отпустили? — Позвольте отдать вам своё сердце и поверить в вашу невиновность, — мистер Вонг опускается перед омегой, доставая ключ, которым отпирает железные оковы. — С самого начала я верил, что обвинения – сплошное недоразумение! Быть не может, что такое божье создание могло допустить мысль, что Дикари – люди! — мужчина подхватывает израненные запястья, касаясь до покраснений губами. — Вы так настрадались у этих негодяев, да ещё и здесь вам не оставили свободы! — Мистер Вонг… — Норвуд, — поправляет альфа, — для вас я просто Норвуд, мой дорогой. Тэхён отголоском сознания понимает, что эта встреча – то самое странное предчувствие, которое было с утра. Не может быть всё так просто и гладко. Где это видано, чтобы подозреваемого преступника освободили вот так, даже не услышав его оправданий? — Норвуд, я неизмеримо счастлив, что хотя бы один человек не посмел поверить в эту оскорбительную ложь, что запятнала моё доброе имя, — Тэхён через силу смыкает свою ладонь в руке Вонга, отвечая на его ласку. — Даже не услышав моей истории, вы преисполнены сочувствием и доброжелательностью… как мне вас отблагодарить? — Право, что вы! Мы же оба знаем, что вам пришлось перетерпеть, — альфа опускает взгляд на виднеющиеся укусы из-под воротника рубашки. — Они поплатятся за такое обращение с вами, я даю вам своё слово. Тем более сейчас идёт погоня за настоящим главарём Фэрусов, поэтому сомнений в вашу сторону больше нет. Чонгук отвлёк внимание? Показался, чтобы окончательно рассеять все сомнения в сторону омеги. Поэтому старик не пришёл за ним? Вонг поднимается и притягивает за собой Кима, заставляя его встать и одаривая тёплым взглядом жертву клеветы. Тэхён понимает, что мужчина собирается забрать его, хотя бы потому, что старик не может этого сделать, а оставлять невиновного здесь неправильно. А это значит, что Вонг имеет серьёзные намерения на его счёт, объявив себя защитником, наверняка рассчитывая на его руку и сердце за это. Ещё при первых встречах, когда эта козлиная бородка приходила к старику Киму, Тэхён не раз замечал, как он интересовался о замужестве омеги, который уже подошёл к своему зрелому возрасту. — Позвольте вернуть вас домой, — Норвуд предоставляет своё плечо, предлагая взяться за него, и омега не отказывает, обхватывая руку мужчины. Так даже лучше, Тэхён быстрее сможет узнать обо всех планах насчёт строительства, находясь рядом с альфой, не придётся придумывать предлог встретиться с ним и резко переходить к вынужденной беседе о строительстве. При таких обстоятельствах появляется благоприятная возможность осуществлять план Чонгука. Но и риск тут тоже присутствует.✩✩✩
Гнедая кобыла грациозным шагом вступает по выложенным доскам меж крыш домов, преодолевая пропасть в три этажа, и проходит на другой дом, уже зная путь. Чонгук редко пользуется этим способом ухода, но нет ничего лучше, чем неосвещённые крыши, где точно никто не додумается искать всадника. Альфа поглядывает вниз на светлые улицы беспокойного города, где он проехал во всей своей красе после того, как отправил Тэхёна, привлекая к себе внимание и направляя всех по ложному следу. Оторваться от городских олухов оказалось намного проще, чем гоняться за побегами омеги. Чон вспоминает его на каждом шагу. Казалось бы, ещё с утра он был в руках брюнета, умиротворённый данным обещанием и готовый доказать свою верность, а сейчас уже где-то далеко. Чонгук уверен, что старик не сможет уверить внука в правильности совершённого им много лет назад решения, не в силах укротить душу Дикаря, коим стал омега, потому как, почувствовав свободу раз, уже невозможно вернуться к своим цепям. Кобыла замедляется, подходит к самому краю и вступает на понижение, убирая свои крылья и спускаясь на землю. Чонгук заводит любимицу в стойло, снимает с неё седло и узды, наливает ведро воды и оставляет отдыхать, целуя в лоб. Его всё ещё преследует сладкий запах, будто вся одежда пропахла омегой, даже в особняке Чон чувствует что-то знакомое, хотя Тэхёна тут уже давно нет. — Джей! — Моника, завидев главаря, тут же подскакивает и подбегает, не скрывая свою радость его возвращения. — Я сделала всё, как ты сказал: Златовласку отвела, дождалась, пока за ним придут, вознаграждение получила и проследила за ними до паровоза! Вот только за ним не шериф пришёл. Чонгук останавливается, не вникая в отчёт до тех пор, пока не звучит последнее предложение. Затем возвращается к первоначальным словам, что Тэхёна доставили, да ещё и выпросили какое-то вознаграждение, которое не прилагалось, но в этом вся Моника, и самое важное – пришёл не старик. — Я разговаривала с начальником, когда этот с бородкой, будто козьей, пришёл и потребовал ключи, сказав, что забирает Тэхёна. Через минуты две вышел с ним и ушёл под ручку. — Почему пришёл он? — сам себе задаёт вопрос Чонгук, не находя на него разумного ответа. Да, Тэхён упомянул, что Вонг к нему питает особый интерес, но чтобы приехать из другого города ради него? Или он уже был здесь до того, как стало известно о поимке преступника? Ну не мог же Тэхён солгать об их отношениях, что они более тесные, чем те, что описал омега. — Об этом мог попросить шериф, — выдвигает версию Моника. — Если на момент новости о поимке они каким-то образом были вместе, старик мог попросить забрать Тэхёна, а сам направиться со вчерашней толпой в пустынный город. У шерифа и этого мужчины могут же быть хорошие отношения? — Если только не выгодные, — хмурится Чон, — этот старый пёс своего внука родному отцу не отдал, вряд ли мог допустить, чтобы какой-то Вонг, имеющий лишь жалкие доллары за душой, забрал… Моника понимает ход мыслей главаря Фэрусов, не озвучивая, что при составлении плана Чон не взял во внимание одну маленькую деталь – омегу, как составляющую его природы. Да, его обаяние и умелое использование своей натуры должны были сделать своё дело, но лишь при раскладе пары встреч. Что, если у Вонга иные планы на Тэхёна? Об этом говорил Мэйсон, что при неудачном раскладе встанет выбор: Фэрусы или омега. Вот теперь Чонгук не знает, схож ли его ответ сейчас с предыдущим.✩✩✩
Большой город встречает Тэхёна его привычной шумной жизнью поздно вечером, когда аристократы покидают свои дома и идут на прогулку, трапезничать на званые вечера, устраивают приёмы и обсуждают светские новости. Ким, привыкший быть в центре внимания, на сей раз чувствует себя экзотической птичкой, которой хвастается Вонг. Не успели они приехать домой, а мужчина настоял на прибытие в свои угодья, дабы не подвергать опасности Тэхёна одного в большом доме шерифа, как стали прибывать гости, чтобы лицезреть главную новость дня – похищенного златовласого омегу. Теперь его не клеветают преступником, а выражают свои наигранные восхищения его отваге, стойкости и самостоятельному освобождению. Кто-то пытается узнать, какой главарь на самом деле, коим оказался обычный сын кузнеца, удалось ли разведать о Фэрусах больше, и что они делали с омегой. Конечно, укусы на шее видел лишь Вонг, а перед гостями Тэхён скрыл это, надев шёлковый платок, но косвенно все догадываются о произошедшем. Вслух об этом не говорят, дабы не травмировать Кима ещё больше, пока сам Тэхён лишь желает, чтобы этот вечер поскорее закончился. Ему невыносимо сидеть здесь, среди этих людей, которых волнует политика и деньги, любящих сплетни и яростно ненавидящих то, чего не понимают. Конечно, инцидент с омегой падает худшим светом на Фэрусов, и в этом есть доля жертвы, которую приходится принести ради плана. Тэхён молчит, редко кивает, соглашаясь с тем, что Дикарей нужно предать закону как можно скорее, но сам только сейчас замечает, как смешна аристократия в своём истинном виде. Ким даже не хочет сравнивать народ племени индейцев и собравшихся здесь животных, которые только и делают, что сравнивают свои кошельки и приобретённые земли. Развлечения в обществе омег Тэхён тоже не находит. Те говорят о замужестве, расписывают Вонга, как лучшего кандидата, даже не догадываясь, что Ким прошёл уже венчание, которое будет посерьёзнее обычной клятвы. Он с теплотой вспоминает, как ему предлагали богатства и сердца лучших из племени, а Тэхён протянул руку Чонгуку. А разве он мог иначе? И ведь это был его осознанный выбор. — … пора бы уже задуматься о породном потомстве. Тэхён отвлекается на голос старшего омеги, который увешан дорогими камнями и оглаживает свой округлый живот. — Верно, — поддерживает второй, — мистер Вонг будет лучшей партией – истинный породный аристократ! Ваше потомство будет прекрасным. — Да, — кивает дама в солидном возрасте. — Он принял вас даже после Фэрусов – а это порок не в вашу пользу, вы же… — Использованный, — договаривает Тэхён, вспоминая, что в отличие от всех, кого он встречал, Чон единственный, кто видел в нём не просто омегу. — Вы хотели сказать использованный, испорченный, осквернённый? Тэхён смотрит на кучку омег, которые сконфузились и не посмели ответить, встаёт и покидает зал, не оставив это без внимания хозяина дома. Он хочет уйти, желательно к себе домой, в общество Лу и своих близких, принять ванную, выпить горячего молока, поделиться тем, что происходит на диких землях и закутаться в большое одеяло. Но ему нельзя уходить, это будет грубостью и невежеством за услугу, оказанную Вонгом. Поэтому Ким заворачивает, кажется, в личный кабинет альфы и закрывает дверь, решая ненадолго потеряться. Пусть его поищут, а за это время он насладится тишиной без льстивых речей и спокойствием. Тэхён проходит вглубь комнаты, удивляясь горящему камину, который растопил один из дворецких, и бросает взгляд на письменный стол, где лежат разные бумаги, опечатанные фамильной печатью. Омега, конечно, не воспитан так, чтобы копаться в чужих вещах, но стопка писем, аккуратно сложенных на краю, не даёт покоя. Тэхён делает пару тихих шагов в сторону и касается конвертов, адресаты которых из самой столицы. Содержание писем остаётся неизвестным, а вот карта с начертанной железной дорогой лежит открытой на столе. Ким прослеживает путь, отмеченный красной линией прямо через поселение племени, которое обведено в неровный круг. Значит, Вонг прекрасно знает, что их строительству мешают Фэрусы не просто так. Мистер Вонг прощается с гостями и закрывает главную дверь на ключ, вытащив его из замочной скважины и убрав себе в карман жилетки, наконец оставаясь в желанном одиночестве с омегой. Он видел, как ушёл Тэхён, и посчитав, что тот устал от внимания общества, просто решил скрыться от чужих глаз. Потому альфа выходит в коридор, вобрав в лёгкие невесомый приятный аромат, который так желал чувствовать в своём доме. И он добился желаемого. Мужчина тихо ступает по ковру и останавливается напротив двери своего кабинета, толкая её внутрь. Первым делом взгляд падает на сложенную стопку писем, которая остаётся нетронутой, а уже потом на противоположной стороне Вонг замечает омегу, который лежит перед камином на полу, уснув на привычной за время странствия жёсткой поверхности. Альфа подходит ближе, присаживается перед Тэхёном и касается его горячей щеки, замечая, как подрагивают длинные ресницы. Само совершенство. Вонг аккуратно поднимает омегу на руки, замечая необычайную лёгкость его тела, и выносит из кабинета, наслаждаясь спокойными вечерами своей экзотической птички, которую он посадит в клетку. От Тэхёна пахнет другим, помимо собственного запаха, чем-то Диким и до безобразия свободным. Но мужчина это обязательно исправит. Вонг укладывает Кима в постель, развязывает узелок на платке и обнажает искусанную шею. Бордовые отметины смотрятся на бархатной коже по-своему красиво, но лишь только, когда они не принадлежат другому. — Пожалуйста… — произносит Тэхён, цепляясь за рубашку Вонга, явно разговаривая во сне, потому что всё ещё не пребывает в ясном уме, — не отпускай… Альфа замирает, ожидая продолжения слов, может быть, имени, кому адресована данная мольба, но кроме ровного дыхания тишину больше ничего не нарушает. Вонг касается его ладони и перемещает её на постель, собираясь уже уйти, как в доме раздаётся звук разбившейся посуды, которую наверняка неосторожно убрал один из прислуги. Тэхён резко просыпается, теряется в пространстве, не понимая, где находится, и начинает паниковать. Ему снился костёр, Чонгук, он слышал фырканье их лошадей и журчание речки, а сейчас где-то в тёмном, незнакомом месте. — Тише, мой дорогой, — Вонг берёт Кима за руку, успокаивающе поглаживая тыльную сторону, ощущая шрам. — Вы в безопасности. Тэхён приходит в себя, осознаёт, кто рядом с ним, и ложится обратно на подушку, ощущая утреннее тревожное чувство. Плохой идеей было соглашаться ночевать здесь, ему не место в доме других альф и уж тем более Вонга. Ким закрывает глаза, не желая видеть никого рядом, кроме Чонгука, позволяет держать себя за руку и вскоре засыпает, успокаивая себя, что разлука не будет долгой. И уж точно Тэхён не простит себе, если станет просыпаться в чужой постели от ночных кошмаров. Он этого не допустит. А Вонг, покидая комнату, улыбается, намереваясь как можно быстрее избавить Кима от печального чувства разлуки.