✩✩✩
Чонгук стреляет в ногу офицеру, обездвиживая его, и поднимает голову, пытаясь найти в хаосе нужного ему человека. Аристократы разбежались, словно муравьи, в разные стороны, местные жители всполошены случившимся набегом и развернувшимся сражением. Фэрусы зачищают местность от офицеров, город заслоняет пелена густого дыма от взорвавшегося паровоза, солнце еле пробивается сквозь занавес, чем только ухудшает видимость. У Чона в глазах мир слишком размытый. Альфа перезаряжает револьвер, уверенными шагами направляясь к железной дороге в поисках Вонга. Он не мог просто взять и сбежать, как чёртов трус, потому что это дело стоит ему жизни, и если Норвуд не покончит с Фэрусами сейчас, то не покончит уже никогда. Его авторитет и так запятнан несостоявшимся признанием шерифа и неслучившимся убийством омеги. Ему не выгодно прослыть ещё и трусом. Чонгук облизывает губы, в ладони сильнее ручку револьвера сжимает от злости и желания медленно убивать Вонга, не доставив удовольствия умереть от одной пули – легко и быстро. Он этого не достоин. Гиенам жалко скармливать – они прогнившую плоть жрать не будут. Для такого, как Вонг, ещё не изобрели смерть под стать его поступкам. Главарь чувствует чужое присутствие, оборачивается и резко прячется за угол, успевая увернуться от наставленного на него оружия. Объявился. Пуля рикошетит где-то совсем близко, Чонгук не улавливает её, лишь слышит громкий металлический звук. Лучше бы сбежал – так была бы вероятность остаться в живых, но вы только посмотрите – Норвуд оказался истинным аристократом, решив стоять до последнего. Вонг обходит развалины сцены, на которой он должен был сегодня выступать, вытягивает руку и замечает пустую стену сарая, за которой только что стоял главарь. Густой дым как никогда кстати, чтобы сыграть в опасную игру. Мужчина делает два тихих шага в сторону, смотрит по сторонам, пытаясь заметить пропавшего главаря, но слышит лишь выстрелы. Норвуд успевает присесть и выстрелить в ответ, практически вслепую, надеясь, что хоть одна выпущенная пуля попадёт в цель. Внезапно по его руке ударяют доской, Вонг роняет оружие, и видит Чонгука, который бьёт в челюсть прямым ударом, отправляя его на землю. Удар действительно оправдывает долгие годы работы в кузнице, потому что Норвуд не чувствует половины лица и выплёвывает сгусток крови вперемешку с несколькими зубами. Чонгук убирает револьвер за пояс, хватает мужчину за костюм и грубо притягивает к себе, заставляя в собственных зрачках увидеть то, как он собирается растерзать альфу. — Я правда собирался дать тебе шанс жить, — у Чона костяшки на руках бледнеют от силы, с которой он сжимает бедную ткань, которая, кажется, порвётся с треском, вместе с нервами главаря, — если бы ты во всём сознался. — К чему эти формальности? — Вонг медленно тянется к брошенному револьверу, заметив в зрачках не только собственную судьбу, но и причину, по которой у главаря резко ухудшилось зрение. — Застрели меня, и дело с концом. Убить Вонга сейчас, значит оставить Фэрусов в преступниках навсегда. Шерифа, который знал о правде, больше нет в живых, никто не сможет доказать причастность Норвуда к тайным делам на диких землях. И Чон ненавидит то, что не может расправиться с ним прямо здесь. Вонг достаёт до револьвера и, пользуясь моментом, стреляет в главаря Фэрусов, который успевает уклониться. В ушах звенит, пуля пролетела совсем близко. Норвуд быстро поднимается, пинает главаря в живот, не успевая ровно встать на две ноги, как Чон ловит его за щиколотку и опрокидывает обратно на землю. Револьвер снова вылетает из рук, Вонг кидает песок в чёрные глаза, пытаясь повернуть исход в свою пользу, и встаёт каблуком ботинка на открывшуюся рану альфы от прошлой пули. У Чонугка под рубашкой расплывается кровяное пятно, но сам он ни звука не проронил. Чон смотрит покрасневшими от раздражения из-за песка глазами на Вонга и расплывается в ненормальной улыбке, совершенно не чувствуя боли. — Да ты Дьявол! — недоумевает Норвуд, надавливая каблуком сильнее, до тех пор, пока Чон не достаёт кинжал, вонзая его в икру этой же ноги аристократа. Чонгук с силой отталкивает Вонга ногой и, поднявшись, ударяет коленом в живот. Альфа вроде как чувствует пульсацию, но не боль, его тело не посылает в мозг нервные импульсы, заглушаемые опиумом. Пошатываясь, Чонгук собирает все оставшиеся силы, ощущая, как они резко начинают исчезать, и следующим ударом валит Норвуда на доски от сцены, которые с треском ломаются под тяжестью тела. Главарь Фэрусов касается своего перебинтованного живота, пачкая руку в собственной крови, поднимает разъярённый взгляд на аристократа и тянется за револьвером, которого не оказывается за поясом. Вонг собирает себя по частям, в отличие от Дикаря, он прекрасно ощущает все последствия от каждого удара, что глухой болью неприятно отдаёт куда-то в рёбра. Он будет нисколько не удивлён, если они окажутся сломанными. Норвуд замечает, как Чонгук ищет что-то на земле и начинает подниматься, цепляясь за не упавшие столбы. Его костюм порван, лицо в безобразном виде, но всё это ничто на фоне того, что Дикарь сейчас истекает кровью. Это его шанс. Револьвер оказывается найденным недалеко от обоих, примерно на одинаковом расстоянии, что сравнивает их шансы. Чонгук видит в размытой картине знакомые очертания оружия, делает шаг и падает на колено. Он не понимает, что с ним происходит, почему собственное тело не слушается и стремительно тяжелеет. Альфа собирает волю в кулак и поднимается, оглядываясь на Вонга, который спешит в сторону револьвера, прихрамывая на одну ногу. Чон не может позволить себе слабость сейчас, не должен поддаться своему телу, вспоминая, ради чего они всё это начали. За Фэрусов, что были преданы клевете, за предательство одного из них, за Мустанга, который жизнь свою оставил в этих землях, за людей, которых сломила железная дорога, за Тэхёна. За милого, родного голубоглазого Тэхёна и его маленького растущего под сердцем будущего малыша. Чонгук делает мучительно тяжёлые шаги, опускается за револьвером и не успевает его схватить, коснувшись только ручки. На площади звучит выстрел среди остальных давно притихших. Офицеры все побеждены, густой дым начинает рассеиваться, открывая жителям вид на Вонга, который стоит перед главарём Фэрусов, держа дуло револьвера перед его головой. У Чонгука прострелено плечо, сочится кровь из старой раны, на лбу испарина и дыхание становится трудным. Его веки опускаются и с трудом снова поднимаются, альфа на пределе, а опиум выжал из себя всё, что мог, теперь только ухудшая положение. Вонг стирает кровь с подбородка рукавом, прокручивает барабан, смотря в чёрные волчьи глаза. Не жалко, нисколько. Сейчас он убьёт главаря Фэрусов и сломает надежду остальных. — Каково это знать, что сейчас идут последние секунды твоей жизни? — Вонг видит, что главарь Фэрусов больше не может подняться. У него нет просто возможности сделать это, а за пазухой нет никакого оружия, чтобы хотя бы попытаться дать отпор. У Норвуда в глазах читается громкое, злорадное «побеждён», на языке уже растекается сладкое предвкушение оконченной игры и похороненного секрета. Он уверен, что никто не помешает ему спустить курок. — Это у тебя стоит спросить, — скалится Чонгук, ловя на себе вопросительный взгляд. И Вонг слишком поздно замечает тень от человека позади себя, который со всего размаху ударяет мужчину по затылку доской, заставляя упасть в пыль. Тэхён бросает деревяшку в сторону, нагибается и поднимает револьвер, направляя на отползающего назад аристократа. — Подожди… Вонг выставляет руку вперёд, видя отчаянное желание в глазах омеги застрелить его прямо сейчас, и медлить он не собирается. Потому что Тэхён хочет заглушить боль, которая разрывает его изнутри, и сделать это можно только одним способом. — Ты станешь преступником, если выстрелишь, — лепечет мужчина, — оглянись, все смотрят на нас. Все видят тебя. Тэхёну сейчас не до людей, жителей пустынного городка и аристократов, которые прекрасно видят, что творится на площади. Он не позволит умереть ещё и Чонгуку, а о своём имени омега даже не думает. К чёрту всё. Тэхён нажимает на спусковой крючок, механизм щёлкает, но выстрела не происходит. Он нажимает ещё раз, затем ещё, не веря, что пули закончились именно сейчас. На глазах выступают слёзы, омега сжимает зубы и яростно выбрасывает оружие. Он оборачивается и видит аристократов, которые придут к своему на помощь, потому что правда так и не была раскрыта. Неужели всё так и останется? Тэхён чувствует, как позади на него опирается Чонгук, он чуть ли не падает на его плечи, стараясь удержать равновесие, и мажет губами по шее омеги, вдыхая любимый сладкий аромат. Альфа касается правой руки Кима, и заставляет его взять другой револьвер, барабан которого полностью заряжен. Чонгук поднимает руку Тэхёна, направляет на Вонга и нежно касается тыльной стороны ладони, которая покрыта застывшей чужой кровью, смешивая её со своей. — Вместе, Песчанка, — шепчет Чон, накрывая указательный палец Тэхёна на курке своим. Они закончат это вместе, они останутся Дикарями в глазах общества вместе, и Тэхён хочет верить, что уйдут отсюда тоже вместе. Омега чувствует давление стороны главаря Фэрусов, его руки дрожат и слабнут. И звучит последний выстрел. Его имя стало именем смерти Вонга, потому что Тэхён нажимает на курок один. Становишься ли ты преступником, когда лишаешь жизни того, кто этого заслужил? Тэхён впервые забирает чью-то жизнь, он не ощущает лёгкости или умиротворения, потому что жизнь старика Кима ему никто не вернёт. Ким поворачивается к Чонгуку, успевает поймать его прежде, чем тот упал бы, не веря, что он снова держит на своих руках родного ему истекающего кровью человека. — Чонгук, всё закончилось. Тэхён пытается выдавить из себя улыбку, но получается только пролить слёзы безысходности, пытаясь из-за размытой пелены посмотреть на серьёзность открытых ран. У альфы вся одежда пропитана своей кровью, у омеги чужой, и он не может больше этого выдерживать. — Потерпи немного, сейчас мы что-нибудь придумаем… Чонгук обессилено опускается на колени, держится за Кима, чтобы не упасть окончательно, и уже не видит окружающего их пейзажа. Всё сливается во что-то безобразное и мрачное, сердце пускается в отчаянные удары, сражаясь за жизнь, с которой Чонгук простился ещё до того, как покинул Северный город. Ему жаль, что последний день он провёл не так, как хотел. Ему жаль, что он поссорился и накричал на Тэхёна, заставляя его плакать и нервничать. Жаль, что сейчас оставляет его, подарив глупое обещание вернуться. — Ты у меня сильный, — Чон касается щеки омеги, подхватывая пальцем бегущую слезу, и улыбается, чувствуя, как немеют его ладони. — Ты справишься… — Только ты не оставляй меня! — всхлипывает Тэхён, задыхаясь от понимания, что он в один день потеряет всех. Это так жестоко и несправедливо. — Слышишь? Ты не мне обещал вернуться! Ты матери поклялся вернуться! Ты это помнишь?! Помнит. После завершения дел Фэрусов, Чонгук планировал покинуть эти земли и двинуться на другой конец света, куда посылали двадцать пять лет назад рабов. Альфа намерен был освободить тот народ, найти мать или сделать это в память о ней. Потому что она та, кто спасла его, спрятала в пустыне и подарила жизнь. Помнит, но ничего не может уже сделать. Тэхён чувствует прикосновение к своей руке, опускает взгляд и видит, как Чонгук надевает на его палец небольшое кольцо, выкованное из драгоценного металла, которое должно было принадлежать матери омеги, но сейчас Чон дарит его Тэхёну, наконец ощущая, что он сделал всё, что должен был. — Я дарю тебе своё сердце, — Чонгук с трудом делает свой последний вдох, — я должен был сказать раньше, что до безумства в тебя влюблён, моя Песчанка. Альфа хотел бы извиниться за то, что оставляет его вот так, позволяет видеть, как он падает на землю, за то, как проливает отчаянные, пропитанные болью и горем слёзы. Опиум, кажется, больше не действует, потому что Чонгук чувствует боль, свою и Тэхёна. Наверное, с его смертью многое изменится, может быть, правда всё же будет раскрыта, а Фэрусы останутся легендой Дикого Запада. В остатках сознания проносятся те годы, когда он был мальчишкой, встретил Мустанга, который многое для него открыл. Годы жизни среди Дикарей, изматывающей работы, тысячи сожженных костров, становление на место главаря. Но ярче всего вспоминается встреча со златовласым омегой, что посмел кинуть в него кинжал. Я забыл тебе сказать, Тэхён. Пнуть в тебя кобру – был самый глупый способ познакомиться, но, знаешь… всё же один из удачных.✩✩✩✩✩
Последняя сумка уже собрана, омега пробегает взглядом по комнате, пытаясь зацепиться за оставленные вещи, но ничего не находит. Его комната опустела, поблекла из-за долгого отсутствия, но пребывала в свежести и чистоте, не без помощи Лу. Тэхён долго не возвращался в этот дом, не мог видеть родные стены, в которых вырос, не мог идти по коридорам и заходить в комнаты, таившие в себе воспоминания целой жизни. Тут тепло, но омега мёрзнет, поэтому накидывает на себя вязаный кардиган и нежно укутывает округлый животик. У него ребёнок, который стал настоящим потрясением для всех. Тэхён долго не мог понять, почему предпочтения в еде резко изменились, как и его набираемый вес. Только потом Дэнни, который не отходил от омеги всё это время, посмел предположить маленький подарок, оставленный главарём Фэрусов. Бывшим главарём. Эта догадка была сразу же подтверждена врачом, отчего Кима это немного подкосило, ведь он помнит слова Чонгука о том самом будущем. Он знал ещё тогда. — Это последняя? — в комнату заходит Крэг, забирая багаж. — Да, — подтверждает Тэхён, оборачиваясь на мужчину, — я сейчас спущусь. Лу мне поможет. Крэг понимающе кивает и оставляет омегу одного. Тэхён опускает руку на живот, проводит ладонью и поднимает голубые глаза на комнату, где и зародилась эта жизнь. Кажется, уже столько времени прошло. Позади целая зима, а казалось, будто вчера ещё была осень, первые похолодания и недостроенная железная дорога. Она была завершена, как и планировалась, до порта. Паровозы теперь спокойно ездят, не мешая поселению Чероков, которые остаются на своих землях. В тот день, когда произошли многие судьбоносные вещи, в пустынный город к аристократам пришёл вождь с несколькими своими людьми, предложив заключить мир. Конечно, аристократы сначала решили, будто племя настроено враждебно, пока Сонтэ не перевёл всё сказанное. Тогда люди и узнали правду о диких землях, что была скрыта ложью все эти годы. Фэрусов не признали невиновными, клеймо преступников с них не было снято, но они перестали быть преследуемыми. Дикари оставили свои разбои, а значит, не нуждались в гонениях – такое решение приняли аристократы, страх которых перед ними никуда не пропал. Многие ушли на ферму к Энди, некоторые из выходцев остались при Монике, которая продолжила безумные приключения, рассекая всю Америку, а кто-то остался в Северном городе. Тэхён тоже остался там, рядом со своим отцом. — Господин, вы готовы? — в дверях показывается Лу, отвлекая омегу от своих мыслей. На лице Тэхёна улыбка, он подхватывает своего друга под руку и выходит из комнаты, оставляя за дверью то немногое, что останется лишь в его памяти. — Ты уверен, что не хочешь остаться? — интересуется Ким. Он не так давно подарил этот дом Лу, сказав, что он может распоряжаться им, как угодно его душе, на что тот изъявил желание поехать с омегой. Для Тэхёна деньги обесценились, а Лу не видит причин расставаться со своим другом, ведь ему нужен будет помощник, чтобы следить за целым домом. — Конечно, — Лу заботливо придерживает Тэхёна, помогая спускаться ему со ступеней, — и не подумайте, что я делаю это назло Мэйсону! Просто у него и так много забот, хочу лишь облегчить его работу… Да, они не поладили, когда познакомились, но их розни не были злыми. Они как две заботливые няни, просто не сошедшиеся в способах выполнения обязанностей. Лу не доверяет своего господина ему. Тэхён покидает Большой город, возвращается туда, где его место. За это время много чего изменилось, но его чувства так и не остыли. На пальце блестит теперь единственное украшение, которое имеется у омеги, напоминая о том, ради кого бьётся его сердце, а под ним ещё одно крошечное. Новый дом, в котором теперь живёт Тэхён, находится на окраине города, откуда видно бесконечные пески и закатное солнце. Прямо через дорогу новое жилище для детей, большой и красивый особняк, который пополняется жильцами. Сонтэ остался торговцем, который заимел большие связи и с другими племенами индейцев, с которыми ему недавно пришлось столкнуться. Мустанг – остался лишь красивой легендой о любви Дикаря и аристократки. Так всё и должно было закончиться.✩✩✩
Тэхён подносит чашку ароматного чая, делает неторопливый глоток и ставит на маленький столик, решив подождать, пока вода остынет. Его живот заметно стал больше, малыш уже толкается, желая поскорее вырваться на свободу – явный характер отца. Слабый ветерок развевает золотые пряди, ласково щекочет по скулам и приносит в себе слабый запах чего-то родного. Омега реагирует сразу, оборачивается в сторону красного диска заходящего солнца и опирается руками на подлокотники стула, поднимаясь. Ему показалось? Тэхён поворачивается и проверяет, не видит ли его Лу, а затем сбегает, босыми ногами ступая по ещё неостывшему песку. Его сердце резко принимает другой ритм, сливается со свободой, а глаза наполняются влагой. Тэхён останавливается перед огромными просторами, делает короткий вдох и задерживает дыхание – это не мираж. Чужое сердцебиение сливается с его, альфа спускается с лошади и делает несколько шагов, достигая омеги. Будто бы прошла целая вечность. Чонгук судорожно выдыхает, падает перед Тэхёном на колени и едва касается округлого живота, не сдерживая слёз. Там их ребёнок. Большие ладони альфы с осторожностью прикасаются к талии, смыкаются позади, а губы касаются нежной кожи, оставляя поцелуй, подаренный малышу. Тэхён запускает ладонь в отросшие чёрные волосы Чона, чувствует былое тепло и понимает, что на этом странствия главаря Фэрусов окончены. Он вернулся домой. — Снова сбегаешь, Песчанка? — Чонгук почему-то не удивляется, когда замечает, что омега выбежал совершенно босой. — Только к тебе, — Тэхён смыкает руки на шее альфы, когда тот поднимается и дарит поцелуй уже для него, вновь ощущая сладость любимых губ. Эти два сердца соединил сам Дикий Запад, и говорят, племена индейцев до сих пор поют песни о златовласом боге, который отдал своё сердце Дикарю. До сих пор в маленьких городках можно услышать легенду о Фэрусах, в которую мало, кто может сейчас поверить. Одни говорят – это былые сказки, другие верят, что Фэрусы до сих пор имеют место быть, скрывая свои лица за красными платками. Но позвольте задать вам вопрос:А вы знаете, почему Запад называют «Диким»?