Выдающиеся звери. Точка излома

      — Я-то думал, ты собрался добыть что-то стоящее… — то ли презрительно, то ли усмешливо фыркнул один из львов. — Ты правда думаешь, что боссу будет достаточно этой коротышки? Ей же вообще живот не набьёшь.       — Может, хорош уже говнить меня? — огрызнулся в ответ один из его товарищей. — Думаешь, легко достать взрослую особь с чисто белой шерстью?       Эльза всё это слышала, но по факту почти никак не реагировала, словно не отображала суть сказанного. Козочка стояла как живое изваяние, не в силах пошевелиться. Всё, что она сейчас могла — смотреть куда-то в пол, словно всматриваясь в лакированные туфли своих похитителей, и пребывать в холодном поту.       Эти странные львы явно выждали момент, чтобы схватить её — Эльза помнила, что её схватили, когда она отошла чуть поодаль от основной площадки для фестиваля, зажали рот и быстро понесли в машину, где ей связали руки и ноги, а рот заткнули скомканным платком.       Но кто эти львы? Вопрос «Зачем я им понадобилась?» подсознание Эльзы сразу отмело, ответ был достаточно очевидным. Единственное, что перепуганная козочка смогла отметить — все её похитители были одинаково одеты: каждый носил пиджак, брюки и рубашку с галстуком. Почти «звери в чёрном», и оттого становилось вдвойне не по себе…       — Не особо-то хотелось уходить с пустыми руками, — продолжал ворчать один из львов в небольших тёмных очках, с зачёсанной назад и собранной в хвост гривой. — Сперва столько геморроя было, пока электричество вырубали, а потом этот жопоголовый волк постоянно отирался слишком близко.       Воцарилась тишина, но лишь на пару мгновений. Третий их товарищ, лев с тремя короткими отметинами шрамов, проходящими через глаз, проскрежетал зубами, а потом переключил своё внимание на Эльзу:       — Подними голову, мелкая.       Эльзу словно током дёрнуло, а сердце пропустило удар-другой. Тело словно действовало вопреки воле — голову козочка подняла словно неосознанно. Очень трудно было описать своё состояние.       Теперь она снова видела своих похитителей. Снова внутри всё сжималось и холодело от нового импульса страха. Лев, что был со шрамами и помпадуром, снова проскрежетал зубами, не сводя с неё взгляда, а третий, явно старший, в очках, всё время державший руки за спиной, произнёс, глядя на Эльзу:       — Не предпринимаешь попыток к сопротивлению? Разумная девочка.       Первый, в очках и с собранной в хвост гривой, ухмыльнулся, внезапно взяв Эльзу за один из рогов и потянув вверх, так что козочка ещё больше задрала вверх голову. С уст сорвалось короткое, еле слышимое «Ай!», к перманентному страху того, что её собираются съесть, прибавился ещё и тот, как бы этот жуткий тип не обломал ей рог забавы ради.       — Наш босс — гурман до мозга костей. Считает, что мясо зверей с белой шерстью самое вкусное. А мясо ангорских коз, по его же словам, ещё и диетическое.       И именно в этот момент Эльза решила, что у неё может быть шанс на спасение. Словно что-то или кто-то свыше нашёптывал ей — сейчас эти львы меньше всего ждут попытки к бегству. Благо, этот упырь не дошёл до той степени садизма, чтобы приподнять Эльзу над землей, так что она смогла дёрнуть головой в сторону, чтобы вырваться из хватки, а потом со всех ног побежать к двери, что была позади.       На секунду опешив, двое львов бросились вдогонку, а старший, быстро запустил руку во внутренний карман пиджака, откуда он достал выкидной нож. Звякнуло выдвинувшиеся на всю длину лезвие, и лев резким движением отправил нож в полёт. Эльза уже почти добежала до двери, но, когда прямо перед ней с громким стуком вонзилось девять сантиметров заточенной стали, девушка вскрикнула от ужаса и дёрнулась назад.       Этой секундной заминки оказалось достаточно, чтобы преследователи снова настигли её. Тот, что был со шрамами, в мгновение повалил её на живот, прижав голову к полу. «О небо! Он же мне голову сейчас раздавит!» — Эльза была близка к настоящей панике.       — Мы ещё не закончили, — нависнув над ней, отчеканил лев.       Эльза и так чувствовала себя будто она близка к смерти от ужаса — так по ощущениям колотилось сердце. Но, как известно, когда кажется, что хуже уже быть не может, случается что-то ещё хуже. Вторую руку лев держал где-то на уровне эльзиной лопатки, но сейчас он отпустил её — чтобы затем взяться за низ её платья и задрать его вверх.       — Нет! Отпусти! — закричала Эльза, судорожно пытаясь вырваться или хотя бы дёрнуться, но лев прижал её к полу почти намертво.       — Успокойся, мы всего лишь снимем с тебя одежду, — с нескрываемой издёвкой хохотнул лев. — Перед тем, как передать тебя боссу, надо убедиться, что у тебя тело полностью белое.       Эльзу буквально разрывало от страха и всплесков эмоций, похожих по ощущениям на искры, вырывавшиеся из оголённого провода. Попытка бегства провалилась, но инстинкты подсказывали пытаться, продолжать бороться. Но тело словно отказывалось слушаться, скованное смесью ужаса и отвращения от того, где этот лев её лапал. И самым ужасным в этот момент было то, что Эльза ничего не могла с этим поделать.       — Что ты делаешь? — где-то в стороне плавно раскрылась межкомнатная дверь, и в комнату вошёл ещё один лев, пробасивший вопрос подчинённому, при появлении босса явно занервничавшего.       — Эм… Босс! — немного замешкав, последний наконец отпустил Эльзу и выпрямился, тем самым дав встать с пола и ей. Обладатель шрамов через глаз ещё хотел что-то сказать, но вошедший сразу остановил его, подняв ладонь, мол, молчать, а потом махнув ей в сторону.       Подчинённые тут же отошли в другой край комнаты, словно между ними и боссом была положена строго оговоренная дистанция. Эльза прижалась к двери, испуганно глядя на приближающегося к ней льва. Из тех, что она уже видела, он был самым старшим, даже старше того, что минутой ранее напугал её броском ножа. Лет сорок пять, а то и все пятьдесят. Ходил он с бамбуковой тростью, наконечник которой был выполнен в виде когтистой львиной лапы, вокруг глаз шерсть была заметно светлее, создавая впечатление «маски» или грубо соскобленной краски. В нагрудном кармане виднелся чёрный футляр для очков, а под пиджаком — пепельно-серый жилет.       — Взял и всем весом навалился на малышку. Так не пойдёт, — босс выразил своё неудовольствие, в ответ на что обладатель помпадура виновато опустил взор, пробормотав себе под нос: «Виноват, Ёринобу-сама»⁽¹⁾.       — Бедняжка. Небось, так напугана? — внимание Ёринобу снова переключилось на Эльзу. — Прости этих идиотов. Они вели себя непростительно грубо. — Затем он окинул взглядом всех находившихся в комнате львов, отдав короткий приказ: «Все вон. Сам позову кого надо».       — Да, босс, — кивнули все почти хором.       Не прошло и минуты, как в комнате остались только Ёринобу, докуривавший сигару, и Эльза, всё так же еле двигавшаяся и не произносящая ничего от стресса и испуга.       Комната напоминала скорее большой зал, словно палата дворца в миниатюре: отделка дорогой, хорошо обработанной древесиной, кое-где даже стилизация под колоннаду, а позади Эльзы стену украшали несколько больших полок. На самой нижней стояла подставка с двумя мечами, катаной и вакидзаси. Причём подставка была сделана из рогов, может даже оленьих, а позади, на самой стене, висел развёрнутый свиток с иероглифом «Лев». На полках справа и выше стояли богато украшенные фарфоровые вазы.       Центр комнаты покрывал большой тёмно-синий ковёр, тоже явно недешёвый, здесь же стояла большая полукруглая софа, такой же тёмно-синей расцветки. Сделав несколько шагов в сторону, ближе к центру софы, Ёринобу сел на неё, не сводя взгляда с Эльзы.       — Что ж, кроме нас здесь никого нет, — сказал он. Голос его был одновременно холодно-спокойным, и в то же время вкрадчивым, отчего Эльза никак не могла успокоиться. — Не переживай. Я не трону тебя.       «Ага, как же, — сглотнула Эльза, ощутив, как от волнения снова немного участилось дыхание. — Не твои ли дружки называли тебя гурманом?»       — Не люблю заниматься бессмысленным рукоприкладством, — продолжил Ёринобу, повернувшись в сторону и взяв откуда-то со спинки софы пепельницу, чтобы стряхнуть в неё часть пепла с сигары. — Мне всего лишь хочется насладиться трапезой. Но я знаю, как доставить себе удовольствие.       «Не хочу спрашивать, как». — Эльза попыталась сжать в кулачки ладони, чтобы похолодевшие и трясущиеся пальцы хоть как-то согрелись. Впрочем, Ёринобу ответил за неё. К её вящему ужасу:       — Что ж, снимай одежду, — от этих слов Эльзу едва не передёрнуло, внутри всё сжалось с новой силой. Пожалуй, это было даже хуже. Ёринобу же не повёл и бровью. — Сама сними одежду и докажи, что ты высококачественный продукт. Или же мне придётся раздеть тебя силой.       К страху добавилось всепоглощающее чувство унижения, какого Эльза, наверное, не испытывала всю свою жизнь. Наверное, лучше бы её убили или съели сразу, чем сейчас ощущать подобное.       Установившуюся в комнате тишину нарушало лишь её частое прерывистое дыхание. Эльзой двигало кошмарное осознание того, что ей просто-напросто некуда деваться. Дрожащие ладони медленно развязали галстук, который затем упал на пол, после козочка сняла через голову и белое школьное платье, бросив его перед собой. С каждым снятым предметом одеяния внутри словно что-то надламывалось и слабело. Наверное, её гордость. Последними Эльза сняла оставшуюся галошу и носочки.       — Полностью, — но Ёринобу на этом остановился.       — А?.. — вздрогнула Эльза, скрестив руки на груди. Она уже чувствовала себя невероятно ужасно, словно уже была голой, а этот мерзкий лев говорит подобное.       — Снимай всё. Мы только начали.       Непонятно, как Эльзе в тот момент удалось сдержаться, чтобы не разрыдаться, хотя дрожащие выдохи вот-вот переходили во всхлипы. Словно нехотя заведя ладони за спину, Эльза расстегнула застёжку лифчика. Ещё одна толика гордости надломлена. Медленно сняла белые, под цвет шерсти, трусики с декоративным бантиком из атласной ленточки.       Теперь Эльза стояла полностью обнаженная, ей ничего не оставалось, кроме как стоять перед мерзавцем, опустив голову и прикрыв рукой грудь.       — Старый извращенец… — Эльза боялась, но её переполнял гнев, вырвавшийся этими словами. — Больной ублюдок, будь ты проклят, гори в аду!       — Похоже, в нынешних школах совсем не учат хорошим манерам…       Сказав это, Ёринобу достал из нагрудного кармана футляр, а из него — очки. Он прекрасно видел, что Эльза напугана едва ли не до смерти, возможно, он этого и добивался. Лев резко встал со своего места, двинувшись в сторону девушки. Как он и предполагал, она дёрнулась назад и, оступившись, упала на пол. Прикрыв глаза, Эльза инстинктивно перевернулась на бок, свернувшись в позу эмбриона, чтобы хоть как-то прикрыть наготу, но Ёринобу тут же перевернул её на спину, надавив на плечо своей тростью.       — Превосходно, — выдохнул лев, присев перед ней на одно колено, и пристально осматривая каждый сантиметр тела своей жертвы, отчего Эльзе становилось тошно. — Твоё тело бело как снег. Уже не терпится ощутить твою сочную плоть у себя во рту. Но всё должно пройти правильно.       С этими словами он достал из кармана небольшой пульт и нажал на одну из кнопок. Одна из стен с приглушённым жужжанием отъехала в сторону, открыв спрятанную за ней небольшую комнатку. Помывочная — так, наверное, можно было её описать.       Минималистичная облицовка из белого кафеля, небольшой умывальник, а справа от него — небольшая душевая кабина с низким поддоном и стенками из прозрачного стекла. Из остального в ней было только два крючка с полотенцами, похожими на типовые, из грубой белой ткани.       — Проходи, — сухо произнёс лев, кивнув в сторону открывшейся комнаты. — Ты и твоё мясо должны быть в идеальном состоянии, прежде чем мы начнём ужин.

***

      Когда Эльза не пришла на очередную репетицию, Шиира уже заподозрила неладное, поскольку прежде ангорская коза не допускала подобных просчётов. Руководительница танцевальной команды поворчала, но согласилась подождать, в красках описывая, какие неприятности ждут «прогульщицу». Но когда через два часа Эльза так и не пришла, а в сценической и актёрской командах сказали, что за весь день её не видели, всем стало не по себе.       Когда же к Шиире и Луису прибежала карликовая крольчиха, представившаяся Хару из клуба садоводства, стало совсем не смешно.       — Нет, Луис-сенпай, это точно её обувь, — неутешительно уверила Шиира, повернувшись к Хару. — Как ты её вообще обнаружила?       — Случайно, — опустив голову, ответила крольчиха. — Эльза-кохай весь день ходила такая сникшая, как в воду опущенная. Всё никак не говорила, в чём дело, вот я и решила проследить, вдруг что-то случилось. Но когда пришла туда… там была только её галоша. И это. Может, стоит обратиться в полицию?       Она протянула Луису небольшую картонную карточку, похожую на обычную визитку. На белом фоне в тонкой чёрной рамке умещалось несколько витиеватых линий, в очертаниях которой угадывалась львиная грива, а в нескольких угловатых фигурах в их центре — взгляд.       Луис сразу почувствовал себя не в своей тарелке. Как, впрочем, и Шиира. Слухи распространялись достаточно быстро. Через Билла, без ведома самого тигра, до многих доходили слухи о преступном клане львов — Шишигуми⁽²⁾.       — Шишигуми? — словно не сразу поверила Шиира, в голосе которой зазвучали тревожные нотки. Похоже, дело могло вот-вот запахнуть керосином.       — Вдруг это послание: «Не стой у нас на пути», — предположил Луис. — Это плохой знак. Кто знает, чем обернётся звонок в полицию.       От этих слов Хару стало откровенно не по себе. Скорее, даже страшно, особенно после слов Луиса. Зайка прикрыла ладонями рот, видимо, чтобы хоть как-то сдержать всплеск эмоций. Луис при виде отчаявшейся зайки сам решил немного поддаться эмоциям, он подошёл поближе к Хару, присел перед ней на колено и прижал к себе, шепча на ухо, что всё должно разрешиться.       Вот только ведущему актёру явно было не переиграть себя. Он был прекрасно наслышан о Шишигуми. Если хотя бы половина этих слухов была верна, то шансы Эльзы избежать незавидной участи становились всё меньше.       Больше всего будущего Выдающегося гложило собственное бессилие — не пойдёт же он, словно Одинокий Рейнджер, в логово целого клана? Да даже если бы кто-то вроде Билла или медведя Риза и согласились войти в такой «отряд самоубийц», толку от этого было бы ненамного больше.       «Эльза, как же тебя так угораздило? — поглаживая Хару по голове, внутренне сокрушался Луис. — Я не знаю, что делать…»       — Нет причин для беспокойства, — от возникшего словно из ниоткуда голоса все трое немного вздрогнули. В шатёр, где они безуспешно пытались найти выход из кризисной ситуации, вошёл мэр — лев Горо⁽¹⁾.       — Господин мэр? — встрепенулась Шиира. Слегка опешивший Луис выпрямился, не сразу найдя, что сказать. Какой резон мэру вмешиваться в поиски ученицы?       — «Шишигуми», значит? — мэр жестом попросил Луиса передать ему оставленную кланом карту, заметно после этого нахмурившись. — Я-то надеялся, что с прошлого года своим имиджем улучшил мнение о львах в обществе. Впрочем, сейчас не об этом. С этим делом я разберусь. Подключу к делу свою службу безопасности, и если подойти к делу осторожно, уверен, сможем её спасти. Но вы все должны держать рот на замке. Шумиха может только всё усугубить, вам ясно?       — Да, сэр, — робко кивнула Хару, видимо, всё ещё не полностью отойдя от сильного волнения.       — Хорошо, господин мэр, — согласилась и Шиира. — Я постараюсь успокоить наших. Вы-то уже успокоили меня.       — Да, спасибо вам, — лишь Луис словно не особо разделял их оптимизма.       Впрочем, если бы он мог читать мысли, повода для него и не было. Покинув шатёр, Луис ещё раз попытался успокоить Хару, заверив, что если уж мэр подключился, то шанс непременно есть, и сказал крольчихе возвращаться в палатку клуба садоводства. Шиира направилась к танцевальной команде: пока не нашли Эльзу, требовалось что-то придумать.       Дождавшись, когда они уйдут, мэр попросил Луиса задержаться и через полчаса подойти к нему, для разговора тет-а-тет. Луиса это смутило, но благородный олень всё же кивнул головой. Когда же он удалился, Горо снова нахмурился, взглянув на претившую ему карточку Шишигуми. «Если поднимется паника, фестиваль окажется под угрозой срыва. Этой девушке уже всё равно некому помочь, — категорично решил мэр. — Я столько трудился, чтобы представить львов в выигрышном свете. И я не позволю одной их ошибке поставить всё под удар!».       Прокрутив эти слова у себя в голове, он одним движением разорвал карточку пополам, убрав получившиеся кусочки картона обратно в карман. Потом выкинет, подальше от посторонних глаз.       И всё же мэр Горо ошибся. И в том, что Эльзе некому было помочь, и в том, что его никто не заметил. Шатёр располагался на краю площадки фестиваля, где начиналась посадка из деревьев. В кроне одного из них, услышав тревожные вести, затаился Легоси. Когда Шиира пожаловалась, что Эльза не пришла на репетицию, волк тоже заподозрил неладное, но решил не подавать виду, вместо этого затаившись, выискивая и наблюдая, как сталкер.       Именно в этот момент он и заметил, что мэр, вопреки своим заверениям, просто разорвал карточку, которая вполне могла быть уликой! «Ну вот, приплыли…» — Легоси словно окатили холодной водой. Отныне к мэру доверия не было, и не факт, что оно оставалось к Луису. От внезапно нахлынувшей злобы волк задрал хвост и сильнее сжал ветку, за которую держался.       Почему Луис, его сенпай, такой крутой, не нуждающийся ни в чьей помощи, не может спасти девушку, его сверстницу, с которой они состоят в одном кружке? Если уж так, что доверие в этом случае — крайне сомнительная вещь.       В голове вновь начался полный хаос. На пару со злобой в ней соседствовало нервирующее чувство неясности. Пересев на другую ветку, Легоси только подпёр голову, отчаянно пытаясь придумать, что ему делать. Что угодно, но точно не сидеть на месте! Единственное, за что в хаосе из чувств и эмоций ухватилось подсознание, было только одно:       «Тэм, — прикрыв глаза и сжав кулак, про себя взывал Легоси, — прости за мой французский, но я уже достаточно херни за эти месяцы натворил. Может, это мой шанс как-то всё исправить, — снова прилив сильных эмоций. Вдох, выдох. Вдох. Выдох. Разум говорил одно, хотя чувствовал волк совсем иное. — Эльза… Я должен попытаться. Они не правы. Я не знаю, что делать, но должен попытаться. Потому что не могу иначе».       Спрыгнув с дерева, Легоси поспешил к тому месту, где оставил свой рюкзак. Почему-то, после услышанного ему вообще не хотелось попадаться на глаза хоть кому-то из кружка. К рюкзаку он почти прокрался, обойдя палатку для хранения вещей сзади, как с чёрного хода. Сам рюкзак Легоси не стал брать — достал тетрадь, выдернул из неё листок и быстро написал карандашом одну фразу: «Лучше не ждите меня».       Может, он и был неплохим осветителем, но вот с более внятными записками для отсутствия в кризисных ситуациях он был явно плох. Но да и ладно.       Дальше был только долгий путь — сначала быстрым шагом прочь из парка, где проходил фестиваль, а потом и несколько переходов на бег. Спокойствия не было ни в голове, ни вокруг — усиливался ветер, а горизонт, ранним вечером обычно бывший золотисто рыжим от солнца, был серым. Вероятно, собирался сильный дождь, если вообще не гроза. Легоси не обратил на это большого внимания. Он направлялся в самое худшее из возможных мест — на Тёмную Аллею.       В последний раз, когда он был в этом месте с Биллом, Тао и Аобой, они добирались на электричке. Но фестиваль и так проходил в городе, так что Легоси удалось добраться пешком, хоть это и заняло по ощущениям пару часов.       Другой проблемой было то, что эмоции не давали мыслить чётко и сосредоточиться на все сто процентов. Иногда Легоси успокаивал себя, проводя ладонью по карману, где лежал телефон, чтобы потом достать его и вбить нужное в поисковик. Но когда волк уже почти дошёл до ворот гетто и похлопал ладонью по карману, он с досадой обнаружил, что не взял с собой телефон!       «Мда, хороший же тебе попался спасатель, Эльза. — Легоси пробило на самокритику. — В сборе информации он так себе, да и найти его в случае чего уже никто не сможет».       Несмотря на усиление ветра, Легоси смог уловить запах Эльзы, который и привёл его к воротам гетто. Застройка здесь была достаточно плотной, ветер сюда почти не доходил. Но когда волк оказался в окружении прилавков и лотков с мясом и блюдами из него всех типов и способов приготовления, всплыла ещё одна неприятная деталь — обилие всех этих запахов перебивало нужный.       Единственной зацепкой, которая была в распоряжении Легоси, было слово «Шишигуми». Вероятно, криминальная группировка, логово которой находилось где-то в глубине Тёмной Аллеи. Но где?       — Эй, парень, чего крутишься? — спросил кто-то сзади. Повернувшись, Легоси увидел подошедшего к нему самца фоссы, державшего разнос со множеством небольших банок, похожих на домашние заготовки. Только с мясом вместо фруктов и овощей, естественно. — Не хочешь попробовать новинки по домашним рецептам? Тушёный кабан в клюквенном соусе, просто пальчики оближешь.       — Нет-нет, — замотал головой Легоси, перестав закрывать нос ладонью. — Скажите, вы знаете что-нибудь о Шишигуми?       Словно по щелчку пальца или по срабатыванию переключателя приветливость фоссы сменилось сперва на непонимание, а потом на явный испуг. Даже поднос свой чуть опустил. Хорошо хоть, вовсе не выронил.       — Ши…?! — еле выдавил растерявшийся фосса. — З-зачем тебе? Ты с ними как-то связан?       Тут Легоси заметил, что несколько других зверей из числа покупателей и продавцов за другими прилавками смотрят на него по меньшей мере недоверчиво. А фосса так и вовсе попятился назад.       — Ничем не могу помочь. Я ни сном, ни духом, — после чего вовсе развернулся и поспешил удалиться.       И так было почти со всеми: стоило Легоси спросить у кого-то про Шишигуми, все начинали убегать или упорно делать вид, что волка знать не знают, едва услышав само это слово. Что посетители, что продавцы, абсолютно все. Как будто до этого было мало проблем, Легоси чувствовал, что скоро его начнёт мутить от запаха крови и плоти. А здесь он был словно вязким, словно обволакивал волка, начавшего терять надежду.       Не зная, что ему делать дальше, Легоси поплёлся в сторону ближайшего кафе со столиками на открытом воздухе. Присев за первый попавшийся столик, волк тяжело выдохнул, но скорее от неясности, чем от усталости.       — Вам что-то подать, юноша? — спросила подошедшая к нему официантка, большеухая лисица.       — Пить только хочется, — бесцветно ответил Легоси. — Какие у вас есть холодные напитки, можете показать?       — Вот, выбирайте, — кокетливо улыбнувшись, она раскрыла небольшое меню на разделе «Холодные и алкогольные напитки». Нет, пиво явно не хотелось брать, даже безалкогольное. «Был бы я Биллом, может, что-то такое и отколол…» — невесело подумал Легоси, остановившись на большом бокале натурального тархуна. В кошельке ещё осталось немного мелочи, должно хватить.       В этот же момент над оставшимся без идей Легоси словно смилостивились высшие силы. За столиком позади оживлённо о чём-то болтали два товарища, ягуар и пантера. Легоси сперва не обратил на них внимания, но стоило ему услышать то, о чём они говорят, как всё тело явно напряглось.       — Так это на фестивале произошло? Ну, где он пройти должен, — спрашивал один, похоже, пантера.       — Да, это явно они что-то нахимичили, отчего тогда свет вырубился, — отвечал ему приятель.       — Ну и дела. И всё ради поимки какого-то травоядного?       — Брюхо боссу эти скоты набить хотят. Вот тебе и «дела». Правда, вчера у них ничего не получилось. Думаю, они выберут иной момент.       — Попытаются поймать кого-то на фестивале?       — Не, не думаю. Суматохи многовато будет, слишком палевно и геморно. Или сегодня сделают, или уже сделали, — ягуар вдруг смолк, но затем уже вполголоса добавил: — Их интересуют травоядные белого окраса. Чтоб без единого пятнышка на теле.       Легоси даже поставил обратно на стол принесённый ему стакан с холодным лимонадом. Вот оно! Это явно они! Эльза же тоже была белоснежной, Легоси это ещё по тому нелицеприятному случаю с пивом Билла запомнил. Ох, если бы эти двое ещё чего сказали. Вдруг они знают больше? Но вряд ли стоило спрашивать напрямую, особенно с учётом реакции остального контингента этого места.       — Говорят, что у таких мясо — чистый шик. Прям объедение. Думаешь, это правда?       — Без понятия, сам не пробовал, но говорят… Чего башкой дёргаешь?       — Обернись.       Легоси снова напрягся, на этот раз от не самого лучшего предчувствия. Позади послышалось шарканье отодвинутых стульев, после чего на плечо Легоси довольно грубо опустилась рука того самого ягуара.       — Если хочешь у кого-то подслушивать, сперва научись движения ушей контролировать, — заявил пятнистый.       — Ты нарвался на проблемы, волчонок-кун, — добавил вставший сбоку пантера.       Легоси понял, что если попытается включить дурачка, то сперва выставит себя полным тупицей, а потом ещё больше проблем схлопочет. Он попытался объяснить, что ему нужно было всего лишь узнать о Шишигуми, но выговориться ему не дали — его просто выволокли из-за стола и повели куда-то, постоянно толкая, пока не завели в какую-то тёмную грязную подворотню.       — Всегда говорил: хочешь наказать вора — сделай это в переулке, — прижав волка к стене, сказал ягуар, вытащив из кармана стилет, кончик лезвия которого упёрся Легоси в бок. — Глянь, что у этого лопуха при себе.       Кивнув, пантера почти сразу вывернул у Легоси все карманы, но нашёл только его ученическую карту и кошелёк, да и тот только с двумя купюрами на сумму в тысячу йен⁽³⁾.       — Тю, да он бомжара, тут всего косарь, — брезгливо прокомментировал пантера.       — Ну, ему всё равно за каким-то хреном Шишигуми понадобились. Жить, видимо, надоело, всё равно сдохнуть хочет, так срежем с него немного шерсти. Мех молодого волка можно хорошо продать…       Легоси уже хотел попытаться развернуться, прояснить, мол, мою подругу похитили Шишигуми, но я не знаю, где они. Ягуар явно что-то недоговорил, внезапно взвизгнув, словно его кто-то резко дёрнул за шиворот — его «Кья!» было каким-то быстрым и сдавленным. А потом послышался отчётливый металлический щелчок.       Развернувшись, Легоси увидел того, кого меньше всего ожидал увидеть — перед ним стоял Гоухин, вооружённый арбалетом. Ягуар беспомощно болтался в куче мусорных мешков, видимо, отброшенный в них со всей силы, а пантера был пригвождён к стене арбалетным болтом, торчавшем выше, в его капюшоне.       — Руки прочь от моего пациента! — держа наглеца на прицеле, рявкнул панда. — Проваливайте, пока руки-ноги не повырывал!       Опустив арбалет и взявшись за пригвоздивший пантеру болт, Гоухин дважды дёрнул рукой, но всё-таки выдернул снаряд из стены. Освободившись, пантера тут же пустился наутёк, затем к нему присоединился и товарищ. Оба при этом то и дело повторяли что-то в духе «Нет, только не Гоухин!» Возможно, уже имели дело с грозным доктором, который и лечил, и покалечить мог.       — Гоухин-сан! — обрадованно воскликнул Легоси.       — Хм, вроде не тупой, даже запомнить смог, а проблем на задницу ищешь, — бросил в ответ панда. — Тебе явно не помешает быть осторожнее. На Тёмной Аллее хищники — такая же добыча, как и травоядные.       Легоси наконец смог перевести дыхание. Те двое заставили его понервничать, а то и вовсе прикончить собирались. Спасибо, что Гоухин оказался рядом. Да и довооружился смотритель Тёмной Аллеи, как назвал себя сам панда. В их прошлую встречу Легоси видел только сделанный из бамбука самострел, который висел рядом со входом. Теперь же у Гоухина был весьма увесистый стальной арбалет, со скелетным металлическим прикладом, шестью трубками для болтов, собранными в барабан как у револьвера, и коллиматорным прицелом.       Впрочем, это было не настолько важно. Легоси тут же оживлённо затараторил:       — Пожалуйста, Гоухин-сан, скажите, что вы знаете о Шишигуми? Где их найти?       — Не ори так громко! — огрызнулся Гоухин. — Если коротко, это криминальная группировка, состоящая из тридцати пяти львов. Делают деньги на продаже пойманных травоядных. Очень скверные ребята, даже я стараюсь лишний раз не оказываться рядом с ними. Что уж говорить про волка-одиночку.       Легоси прекрасно понимал его беспокойство. Тем более, что по части знания Чёрного Рынка Гоухин был, бесспорно, стократ опытнее. Но и желания отступить Легоси не почувствовал. Не за этим он пришёл, чтобы отступиться. В конце концов — что ему было терять?       Помотав головой по сторонам, Легоси увидел стоявшую рядом машину, подбежал к ней и стал выводить на грязном заднем стекле слово «Карта».       — Хорошо-хорошо. Может, тогда просто нарисуете, как пройти до их логова?       — Ты меня вообще слушал?! — негодовал Гоухин, добавив уже чуть более сдержано, но оттого не менее категорично. — Единственное, что ты сможешь там получить — это пизды. Причём, в очень плохом смысле. Говоря по-простому, они убьют тебя.       В ответ Легоси лишь произнёс:       — Ну… Исходя из того, что я слышал, такой исход мне кажется вполне возможным.       Гоухин даже диву дался. Пацан, а так спокойно принял, что может найти свою смерть. Словно на урок очередной собрался, а не в логово преступников, которых боится вся Тёмная Аллея.       Легоси понятия не имел, есть ли у него ещё время, или он опоздал. На какой-то момент ему показалось, что всё это не важно, и Легоси решил выговориться. Он рассказал Гоухину всё: как однажды причинил подруге по клубу боль и теперь хочет это искупить. Как он пытался не опорочить воспоминания о почившем друге, думая, что он всё ещё рядом с ним, пусть и не буквально.       — А потом этот гадкий волк влюбился в неё по уши. Ну, а если ещё и выживу, было бы неплохо признаться ей в любви. Вряд ли получится, но всё же…       Гоухин выслушал все его откровения. Мда, выслушивать сентиментальное нытьё втрескавшихся по самое не хочу подростков… В отдельных случаях можно патентовать, как изощрённый способ покапать на мозги. Но и останавливать этого волка явно было бесполезно. Не скажи ему, что хочет — сам пойдёт дальше…       — В рот это всё ебал, — пробормотал он себе под нос. — Готов рисковать жизнью ради признания в любви? Мда, по тебе хоть кандидатскую защищай по части маний. Ладно, двигай за мной.       — Что… То есть? — Легоси даже не сразу ему поверил.       — Прикрою тебя.       Летом темнело поздно, но над Тёмной Аллеей уже сгустился полумрак. Небо становилось всё более серым, а воздух — тяжёлым и влажным. Послышались и первые раскаты приближающихся грома и грозы. Легоси с Гоухином ещё шли, когда почувствовали первые капли.       — Дождь начинается, — сказал панда, немного помолчал и ухмыльнулся. — Неплохой день для охоты на кошек.