Кира пришла с работы и рухнула в кресло. Сил не было даже пойти в душ и переодеться, не говоря уже о приготовлении ужина. Муж вернулся, примерно минут через сорок, но уставшая женщина так и не заставила себя сдвинуться с места. Услышав голос отца, сверху спустилась Рей.
— Что-то случилось, родная? — Ничего. Просто сил совсем нет. — Мам, а ужинать когда? — Сейчас встану — пойду готовить… — Сиди, отдыхай. Сам все сделаю. Тебе работы добавили? Выглядишь замученной? — Нет, как обычно. Даже поменьше. Бен же в университете.
Отец, уже ушедший в сторону кухни, вернулся и серьезно посмотрел на жену: — Слушай, может обследуешься? Анализы сдашь? Мало ли… — Ой перестань, — Кира рассмеялась, — так говоришь, как будто уже и устать нельзя. Просто давно не брала положенный месяц отпуска, все неделю или две. Надо будет летом обязательно поехать к морю, отдохну, позагораю, все будет хорошо. — Ладно, но пропей витамины. Возможно, авитаминоз. — Пропью, доктор Томпсон.
Весь диалог Рей смотрела на родителей. Если бы они были в фильме или романе, то на этом месте должна была быть фраза типа: «и тут у нее появилось плохое предчувствие»… Но ужас ситуации заключался в том, что никакого предчувствия не появилось. Вообще. Ни плохого, ни хорошего. Ну устал человек и устал, с кем не бывает. Рей тоже иногда уставала так, что не было сил идти в душ. Но это же не повод бежать в больницу.
Вот они и не побежали…
А теперь было поздно. Она знала, что такие вещи случаются. Случаются чаще, чем люди привыкли думать, но одно дело теория, а другое — трагедия, коснувшаяся лично. Мама была еще так молода, столько всего не успела: съездить на море, сходить на вручение аттестата дочери, выдать ее замуж, понянчить внуков и многое, многое другое… Было так обидно, что большую часть жизни женщина не видела ничего, кроме работы. Но прошлое нельзя изменить, даже если очень хочется. За три недели, прошедшие со смерти матери, Рей потеряла больше пяти килограмм. Отец пригрозил, что если она не возьмется за ум, то он положит ее в больницу, где ее будут кормить насильно. Девушка не среагировала. В отчаянии мистер Томпсон позвонил Бену и попросил того приехать. — Если она не возьмется за ум, ее придется класть в больницу. А учитывая состояние, больница будет психиатрическая. Могут даже на учет поставить, а это клеймо на всю жизнь. Сам понимаешь, никто в причинах разбираться не будет. — мужчина устало потер переносицу и прикрыл глаза. — Я взял дополнительные часы, так что не могу за ней нормально приглядывать. Хотел попросить тебя и Армитажа. — Она не хочет нас видеть. И говорить тоже. Делает вид, что нас в комнате нет. — Бен беспомощно развел руками. — Попытайтесь. Если через неделю ничего не изменится, то покажу ее психиатру. Пусть лучше на учете, но живая. Не могу потерять еще и ее. С этими словами мужчина ушел на работу. Четыре дня Бен и Армитаж безуспешно пытались достучаться до Рей. Ее не волновали последствия возможной госпитализации, она просто ничего не хотела и не чувствовала. Иногда, когда Бен уходил, в ней появлялись отголоски сожаления и грусти, но их быстро заволакивало равнодушием и апатией. На пятый день Соло не выдержал. Он так и не смог заставить Рей поесть или принять душ. Но сегодня решил, что хочет она или нет, но помыться придется. Ванной в доме Томпсонов не было, только душ, поэтому Бен взял с собой запасную одежду. Он принес из гостиной стул, поставил в центре душевой, усадил на него вялую уже не только от депрессии, но и от полного упадка сил Рей, разделся до белья и зашел к ней. Только когда на нее полилась вода, девушка наконец обратила внимание на происходящее. Она закричала, забилась на стуле, попыталась встать, чуть не упала, но Бен держал крепко. — Хватит, Рей! Ты, конечно, можешь и дальше морить себя голодом, лежа на кровати, но подумай, каково твоей маме там, на небе, наблюдать за твоими страданиями. Не думаю, что ей нравится видеть тебя такой. — Там ничего нет! — крикнула Рей, а на деле получился какой-то невнятный хрип, но Бен понял. — Ты этого не знаешь! А если есть? Если она тебя видит? Она бы не хотела, чтобы ты сдалась! — Все это неправда… сказки… — Сказки — не сказки… Тебе было бы легче, если бы ты знала, что однажды, не скоро, но когда-нибудь ты увидишь ее вновь? В ответ Рей могла только кивнуть. Голова кружилась, и если бы не удерживающая рука Бена, она бы уже точно упала со стула. Он сначала аккуратно вымыл ей голову, потом стянул мокрую одежду и вымыл тело. Завернув девушку в полотенце, он положил ее на кровать и пошел переодеваться. Во всей этой ситуации не было ничего романтического и сексуального. Если бы Бена потом спросили, как выглядело тело Рей, он не смог бы ответить — он даже не обратил внимания, сейчас было не время и не место наслаждаться ее телом. Ему нужно было помочь ей привести себя в порядок, прежде чем накормить, больше он ни о чем не думал. Переодевшись в сухую одежду, Бен вытер Рей, помог ей надеть пижаму и пошел вниз, где на кухне его ждал куриный бульон, домашний хлеб, некрепкий сладкий чай в термосе и плитка дорогого темного шоколада. Все это приготовила и собрала повариха по его просьбе. Бульон в термоконтейнере был еще теплым. Бен налил его в тарелку, взял хлеб и ложку, и вернулся наверх. Сначала Рей отказывалась. Но слова Бена, сказанные в душе, посеяли зерно сомнения в ее душе: «А вдруг он прав? Вдруг мама, действительно, ее видит». Поэтому ему все же удалось убедить ее немного поесть. С тех пор она стала шаг за шагом возвращаться к жизни. Друг отца выписал ей подходящие антидепрессанты. Госпитализация не понадобилась. Девушка начала есть, гулять, делать домашние дела. Конечно, она не перестала чувствовать вину, ей казалось, что она не имеет права быть счастливой рядом с Беном, который приходил каждый день. Но с помощью лекарств и друзей острота потери слегка притупилась. Учиться готовить они начали втроем. Лучше всех получалось, как ни странно, у Бена. У Рей все подгорало, а Армитаж пересаливал. К моменту возвращения на учебу парни уже не так сильно переживали за девушку. Да, она еще не была в порядке, но и реальной опасности ее состояние, кажется, больше не представляло. Соло зашел попрощаться перед самым отъездом. Рей сидела на кровати и плакала. Ей казалось, что она держалась не сама, а ее держал Бен, его присутствие. Девушка на полном серьезе боялась с его отъездом опять провалиться в яму депрессии и одиночества. Никакие заверения, что все будет хорошо, обещания постоянно звонить и писать не могли успокоить боль и страх в сердце Рей. Отчаявшись найти правильные и нужные слова, парень, сам от себя не ожидая, вдруг упал перед девушкой на колени, взял ее лицо в ладони, притянул к себе и поцеловал. В миг, когда их губы соприкоснулись, обоим показалось, что мир сдвинулся со своей оси, и Рей задохнулась. Ее губы были мягкими, нежными и солеными от слез, Бен целовал их пока она не начала отвечать, робко, как-будто это ее первый поцелуй. Потом он аккуратно провел по ним языком и слегка толкнулся, прося впустить его. Рей приоткрыла рот, и Бен тут же оказался внутри. Он нежно ласкал ее рот изнутри, прошелся по зубам, небу, а когда их языки соприкоснулись, оба не смогли сдержать пораженный стон. У Рей и правда было ощущение, что до Соло они ни с кем не целовалась. Рот парня не был слюнявым, он не пытался запихнуть ей язык поглубже в горло, заставляя сопротивляться, как это делал Марк, не пытался доминировать, позволял отвечать, нежно ласкал языком и губами, вызывая волны удовольствия и бабочек в животе. Это было прекрасно! Именно такой поцелуй, о котором она когда-то мечтала. Но, к сожалению, это не могло продолжаться вечно. Вскоре им пришлось отстраниться друг от друга. — Родная, как бы мне ни хотелось, но я должен возвращаться в университет. Я буду скучать. Люблю тебя так сильно! Пожалуйста, будь сильной. Все наладится, черная полоса обязательно закончится. Я обещаю. После этого Бен стал осыпать поцелуями ее лицо пока Рей не начала смеяться: — Я постараюсь, Бен. Только не забывай обо мне. — Никогда.***
Второй год в университете уже не был настолько простым, и если первый Бен закончил играючи, то сейчас приходилось прикладывать некоторые усилия. С подачи приятелей Бен еще на первом курсе начал играть в гандбол. После нескольких громких побед их семерка стала очень популярна. Тогда Лука де Анджело предложил идею псевдонимов с общей фамилией. Так появилась гандбольная команда Рыцарей Рен: Курук, Кардо, Викрул, Ушар, Ап’лек, Траджен, во главе с капитаном — Кайло Реном. Бен использовал старый ник, придуманный, чтобы играть с Хаксом в какую-то сетевую игру, когда ему было лет одиннадцать. Фамилия Рен очень понравилась остальным. После этого популярность как парней, так и гандбола в университете взлетела до небес. Девушки (и не только они) ходили за Соло табунами, пытались всучить ему номера телефонов, звали на вечеринки, в кино, кафе. Это льстило, но и раздражало тоже, ведь все мысли Бена были сосредоточены лишь на одной девушке, Рей. В школе, встречаясь с Кайдел, Бен даже не мог представить, что ему будет так просто держать себя в руках в плане секса. Да он вообще-то и не собирался. Ничего не значащий перепихон для снятия напряжения не был в его понимании изменой, учитывая тот факт, что с Рей они собственно пока и не встречались. Но в универе желания просто потрахаться без обязательств почему-то не возникло. Дрочил Бен с завидной регулярностью, но в одиночестве. Друзья удивлялись, как он при таком разнообразии девчонок и парней никого не выбрал. В ответ Соло лишь пожимал плечами. Он очень беспокоился за Рей. Хоть они и регулярно созванивались, она слишком часто отвечала общими фразами, не хотела вдаваться в подробности своей жизни. Позвонив Хаксу, Бен понял, что с ним та же история. Было очевидно, что девушка что-то скрывает. Тогда парень решил связаться с мистером Томпсоном. Выяснилось, что Рей сильно поругалась с Марком. Тот похоже захотел развить их отношения, переспав с ней, а она отказалась. Обиженный парень начал травить девушку и настраивать других в школе против нее. Но мистер Томпсон решил проблему радикально — позвонив Хану Соло, с которым продолжал пересекаться по работе. В итоге парни из молодежной гоночной команды быстро разобрались с мудаком, а Рей начала обучаться вождению под руководством парней и его отца. Сказать, что новость привела его в ярость — ничего не сказать. Первой мыслью было: «Не сказала, значит есть, что скрывать. Или кого…» Он с такой силой долбанул по стене, что был бы гипсокартон — пробил бы насквозь. Но стена была бетонной, поэтому он сбил костяшки до крови. Острая боль немного отрезвила. Бен все же решил ничего не надумывать, а поговорить с Рей.***
— Почему ты мне ничего не рассказала? — Бен был мрачнее тучи, после удара боль не проходила. Пришлось ехать делать рентген, который показал трещину в одной из костей. Врач рекомендовал полный покой недели на три-четыре, а через неделю был важный матч. Парень не понимал, сможет ли играть, и команду подводить не хотелось. — О чем ты? — угрюмое выражение лица Бена настораживало. — О Марке… ну и об остальном тоже… — он опустил голову, смотреть на Рей не хотелось — слишком боялся того, что может увидеть. — Бееен, послушай, — и столько в этом протяжном «Бееен» было нежности, что парень от неожиданности вздрогнул, — потому и не сказала — боялась реакции. Тебе папа рассказал? Кивок. — Сначала я просто не хотела тебя расстраивать. Ты все равно ничего не смог бы сделать из Чандрилы. Папа сам хотел вмешаться, но я не разрешила. Решила, что будут сильнее травить, типа «фригидная сучка» (на этих словах Соло явственно зарычал) прячется за папочкиной спиной… А потом мне позвонил твой отец. Оказывается папа ездил к нему на вызов, они разговорились и он вызвался помочь. Я теперь учусь водить! Это так здорово, ты не представляешь! — Я вообще-то умею водить Рей, если ты забыла… — Ну да… в общем я разговорилась с ребятами и сказала, что меня травят в школе, в итоге они приехали на этих своих гоночных тачках и разобрались! — в словах Рей слышалась радость, восхищение и благодарность. Бен сжал кулаки, чуть не вскрикнув от боли в правой руке: — Значит малознакомым парням ты все рассказала, а мне нет… Понятно… — А что бы ты сделал?! — Рей начала злиться, ей и так было нелегко без него, а тут это недоверие на пустом месте. Ну не хотела она его волновать. Не хотела! — Приехал бы что ли? — фраза прозвучала неожиданно насмешливо. Бен на экране ноутбука резко вскинул голову: — Да, блять! Приехал! И выбил бы твоему Марку, нахуй, все зубы! — похоже, она не принимала его всерьез, не верила, что он способен постоять за честь своей девушки, хоть они формально не встречались. Было обидно. — Но тебе же это не нужно. У тебя там защитников вагон и маленькая тележка! — Ну что ты такое говоришь? — А как еще я должен на это реагировать? Радоваться, что ты поменяла одного Марка на гоночную команду? Сколько их там? Десять? Двадцать? — Восемь… — Тоже неплохо. — Бен не надо. — Почему, Рей? Может, мне тоже завести компанию из восьми баб? А? Тебе бы такое понравилось? Молчание. Горло перехватило, и девушка не смогла произнести ни слова. Ей бы в ответ покачать головой, но она словно застыла, глядя на бледного расстроенного парня. Она этого и боялась. Именно этого. Бен же интерпретировал ее молчание по-своему: — Значит тебе все равно… Ну что ж… Спокойной ночи, Рей. — с этими словами он просто закрыл крышку ноутбука, завершая разговор.***
Это могло бы быть смешно, если не было бы так грустно… Рей, в свое время злившаяся на Бена, который не сказал ей про Джесс, сделала ровно то же самое. И примерно по тем же причинам — не знала, что и как рассказать, боялась его реакции. Она же понимала, как он воспримет информацию, что почувствует, если узнает — помнила свои ощущения тогда — и все равно скрыла. Что это вообще такое: глупость, недоверие или просто возраст дурацкий? Когда Бен оборвал разговор, Рей сразу перезвонила. Бен не ответил. Тогда она позвонила Хаксу, все рассказала и попросила помочь. Но прошла неделя, а Бен по-прежнему не звонил, не отвечал на ее звонки и сообщения. Рей начала впадать в отчаяние. Ничего не радовало: ни вождение, ни вылазки с новыми друзьями. Впереди опять маячила кроличья нора депрессии. Хакс сказал, что на все попытки затронуть тему ссоры с Рей, Бен посылает его по известному адресу (при девушке парни все же старались ругаться поменьше, получалось не всегда, но тем не менее). В итоге Рей, отчаявшись поговорить, решила записать голосовое сообщение: Рей: Голосовое сообщение «Бен, привет… прости меня. Я знаю, что виновата, знаю, что не права. Я все знаю, знаю… Просила тебя не скрывать, а сама… Понимаешь, я испугалась. Человек, которого я считала другом, которому доверяла, предал меня, стоило только сказать нет. Сначала я сразу хотела все тебе рассказать, но побоялась, что ты приедешь. И как это будет выглядеть со стороны, и что люди подумают. Твоя мама нас убьет. (всхлип) А потом испугалась, что наоборот не приедешь, и мне будет больно, горько. Знаю, это глупо. А потом эти гонщики… (всхлип) я испугалась, что ты не так поймешь. Господи! Что я несу… Бен, я не знаю, как тебе доказать… (всхлип-всхлип) то есть знаю, но… В общем, если ты захочешь, я готова, наверное… Прости меня (всхлип), Бен, я люблю тебя.» Рей: Голосовое сообщение «Если это все (всхлип), хоть напиши (всхлип-всхлип-всхлип).» Бен слушал сообщения Рей, наверное, раз в десятый. Он понимал, что она имела в виду, но от этого менее обидно не становилось. Конечно, он не собирался рвать с ней, скорее боялся, что это сделает она, найдя себе гонщика. Все это не помогало успокоиться, а в том состоянии постоянной злости, в котором он находился, существовала вероятность, что он зацепится за случайное слово, наговорит гадостей, обидит ее, и они только сильнее поссорятся, поэтому он ее просто игнорировал. Понимая, что это тоже не выход. Еще эта рука… Матч прошел на зубах, хотя бурлящая в нем ярость тут только помогала. Кардо еле выцарапал победу у команды другого ВУЗа. Скрыть травму было невозможно, пришлось сделать вид, что травмировался во время матча. Блять, блять, блять!!! Когда Бен позвонил Хаксу, чтобы спросить совета, рыжий был лаконичен: — Будь с ней честен, Соло, скажи все, как есть. Прослушав сообщения Рей, еще раз пятнадцать, парень наконец-то решил последовать совету друга, ну и что, что ночь, он надеялся, что она ждет и плачет в подушку, наверное. Когда телефон оповестил о входящем сообщении, Рей только разозлилась. Часы показывали почти два ночи. Ну и что, что она не спала. Она схватила смартфон с твердым намерением послать написавшего ей мудака так, чтобы в следующий раз даже мысли не возникло… На экране было уведомление о голосовом сообщении от Бена. Руки девушки затряслись, внутри все сжалось, на глаза навернулись слезы. Она даже отдаленно не могла представить, что сейчас услышит. Бен: Голосовое сообщение «Рей… я… прости, что долго не отвечал… я просто не мог. Бл… прости… я так разозлился! Я бл… прости… все еще злюсь. Поэтому я не хотел с тобой говорить. Боялся сорваться и наговорить гадостей и сделать все только хуже. Черт… Я ревную, черт, Рей! Пипец как! Эти муд… прости, козлы там, а я тут. Они могут с тобой видеться, ходить в кино, кафе, быть рядом. А я, блять, не могу! Я боюсь, что ты выберешь кого-то из них, своего возраста, кто может быть рядом, чьи родители не будут против, с кем будет банально проще… (долгое молчание) Это уже четвертая версия. И, наверное, такая же идиотская… Бл… прости… Я люблю тебя, Рей, хочу быть с тобой и боюсь, что ты не хочешь того же… Ай, все, нахуй. Оправляю…» Рей слушала сообщение снова, и снова, и снова, и снова… Рей: Бен Соло, ты дуракОтправлено в 6:12
Рей:, но я тебя люблюОтправлено в 6:12
Рей: и жду в ноябреОтправлено в 6:14
Бен: мир?Отправлено в 6:14
Рей: МирОтправлено в 6:15
Бен:❤️Отправлено в 6:15
Рей:, а чего не спишь?Отправлено в 6:17
Бен: ждал твой ответОтправлено в 6:20
Рей: нуууу дуракОтправлено в 6:23
Бен: какой есть 🤷♂️Отправлено 6:24
***
Осенние и зимние каникулы прошли спокойно. Бен пусть и с трудом, но взял себя в руки. Ради Рей, ради себя, ради их отношений. После их ссоры он очень часто начал вспоминать время, когда они только познакомились, как она зажималась и плакала после его приступов ярости. Он не хотел, чтобы это повторилось. А вероятность была — Рей и так до конца и не оправилась от смерти матери, только его истерик ей не хватало. Девушка переживала, скучала по маме. Она не задумывалась, насколько они были близки, пока мамы не стало. Ей не с кем стало посоветоваться. Было одиноко. Отец теперь работал гораздо больше, чтобы без проблем оплачивать счета. Если раньше Рей даже не задумывалась про колледж или институт, то сейчас стало ясно, что денег на оплату нет. Родители много лет платили кредит за дом, потом начали немного откладывать на обучение дочери, но большую часть этих денег «сожрали» две недели, проведенные миссис Томпсон в больнице. А училась Рей не настолько хорошо, чтобы рассчитывать на стипендию. Она не была глупой, но и такой умной или усидчивой, как Бен, который, казалось, особо не прикладывал усилий, чтобы получать высшие баллы. Это вдруг заставило Рей задуматься, что возможно миссис Органа-Соло и права, что она не пара ее сыну. Он будущий юрист, а ей после школы придется идти работать. И кем она сможет устроиться: официанткой, уборщицей… Даже чтобы стать барменшей, нужно окончить курсы. Этими сомнениями она поделилась с Беном. — Мне дед оставил наследство, у меня есть собственные деньги. Точнее будут. Через два года. В двадцать три я смогу заявить на них права. Так что думаю, на оплату колледжа мы найдем. — Я же не из-за денег… — девушка аж задохнулась от возмущения. — Я знаю. Если бы не знал, никогда бы тебе про наследство не сказал. — Это неправильно. Твои родители будут против. — Рей, это мои деньги. И я сам решу, куда их потратить. Захочу — на твою учебу, захочу — на свадьбу… — Н-на какую свадьбу? — вся краска мгновенно отхлынула от лица девушки. — Как какую? С Кайдел, конечно! — и глядя на совершенно шокированную его словами Рей, Бен громко заржал, подхватил ее на руки и начал целовать. — Ты дурак?! — девушка сначала вяло вырывалась, но потом расслабилась в его крепких объятьях.