Счастье в серых тонах (Gray Colored Happiness)

С моих рук стекает кровь совершенных мной преступлений; красные глаза смотрят на меня из тьмы. - Я знаю, - думаю про себя. - Конечно, это ведь ты сделал, Саске-кун. Смотрю вбок и вижу знакомый взгляд алых глаз, которые щурятся и косо смотрят на меня: с желанием, похотью, пониманием. Взгляд, от которого я вряд ли смогу хоть когда-то сбежать. Неестественно длинный язык тянется ко мне и касается щеки, а потом снова исчезает во рту. Он словно змея, изучающая пространство. Чувство прохлады расползается там, где коснулся язык. В животе скручивает, но я стараюсь сдержаться, не давая желчи подняться к гортани. - Это твой выбор, - его улыбка растягивается неестественно широко, а голова извивается на длинной змеиной шее. – Разве ты не помнишь? Конечно. Я сделал это. Дурак. Его взгляд опускается ниже, и я следую за ним, смотря на то, на что смотрит он. С моих рук капает густая кровь. Рефлекторно оглядываюсь на него, но улыбка становится еще более зловещей. Отворачиваюсь, выбрасываю руку вперед и чувствую, что она проходит через чью-то плоть, а пальцы цепляются за мою ладонь. Печальные голубые глаза смотрят на меня, слезы стекают по щекам парня. - Я думал, что мы друзья… - дрожащим голосом говорит он, пока по подбородку стекает теплая кровь. Открываю рот, чтобы сказать хоть что-то, но он исчезает. Теперь передо мной темные пустые глаза, черные волосы и бледная кожа; такое чувство, что я смотрю на себя в зеркало. Губы неестественно изгибаются в причудливой усмешке. - Глупый маленький брат… Неожиданно моя рука пронзает меня же самого, только младше. Того времени, когда я был генином. Маленький и глупый. Я не сильно изменился. Мы смотрим друг на друга непонимающе. Затем он делает шаг вперед и тянет ко мне руку. Медленно, ужасающе медленно, решительно, разрывая свою грудь. Кровь течет по предплечью, стекает меж пальцев, пузырится в уголках его рта. И именно я чувствую боль; первородную, острую, затягивающую. Они никогда не смогут меня простить… Моя жизнь медленно потухает, а фоновое «ку-ку-ку» продолжает звучать в ушах… Что-то резко ударяет меня по голове, и глаза тут же распахиваются. Уставившись в потолок, я с трудом вспоминаю как дышать; мое сердце колотится, а в груди до сих пор разрастается боль. Сжимаю рукой больничную рубашку, словно могу затянуть зияющую дыру в сердце и унять эту боль. Слова отдаются эхом в голове. Это чистая правда. «Они никогда не смогут меня простить…» Убийца и предатель не заслуживает прощения и не имеет права вернуться. Даже сейчас по непонятной причине я нахожусь в одной палате с одной из своих жертв. Не думаю, что я действительно хотел этого. Сон прекратился, но внутри не стало спокойней. Каждая ночь наполнялась новыми и новыми кошмарами, которые продолжались до тех пор, пока я не встаю. Говорят, если ты умрешь во сне, то умрешь и в реальности. Судя по боли, которую чувствую, боли, которая копошится в груди, я готов поверить в такое суеверие. Возможно, третьи силы вмешались в предначертанное судьбой. В комнате темно, разве что мягкий свет уличных фонарей и красное мерцание аппарата озаряют палату. Ночь опустилась на землю; видимо, я много проспал. Я устал не физически, а морально. Кажется, это чувство засело у меня в костях. Свернувшись на своей кровати, я поворачиваюсь к окну, чтобы увидеть Коноху. Пустая для обычного человека, она наполнена жизнью для меня. Даже сейчас на крыше сидит шиноби, который следит за периметром этой палаты. Я чувствую его напряженную ауру чакры: как бы узнать, его интересую я или Наруто? Начинаю скучать, но очередной удар по затылку выводит меня из этого состояния. Наруто закинул руки и ноги мне на бок, стараясь подмять под себя, словно отвоевывал принадлежащее ему по праву. Он крепко спал рядом. В моей постели. Он занимал собой почти всю постель, оставляя мне лишь несчастный угол, пригодный для сна. Все было так же, как и тогда, когда мы делили кровать на двоих, еще будучи в команде номер семь. Резкая боль вспарывает словно нож, но лишь на мгновение. Теперь внутри ноет тупое напоминание о том, что те дни прошли. Наблюдаю за развалившимся на спине Наруто: открытый рот, спутанные простыни, обмотанные вокруг ног. И тихо. Слишком тихо. Невообразимо тихо. Все, что я слышу, так это стук крови в ушах. Не могу дышать. Небрежно брошенная конечность безмятежно покоится у меня под головой. Осторожно, дрожащей рукой я поднимаю ее. Нет ничего особенного, но беспокойное сердце лишь сильней отдается в висках. Мои пальцы оплетают запястье. Там, под тонкой кожей мягко бьется пульс, и я наконец позволяю себе сделать вдох, удивляясь, что не потерял сознание от недостатка воздуха. Отодвигаю руку, надеюсь, что он больше не ударит меня. Сейчас он походит на темный контур в темно-серой комнате. Еще секунда, и он вот-вот исчезнет, растворится словно новый пришедший ко мне сон. Мне смешно от такой мысли. Это реальность. Мы оба в ней, и пока она не собирается меняться. Будущее же готовит нам что-то другое. Возможно, в какой-то момент он решил лечь в мою кровать. Значит, кто-то допустил это, ведь аппараты сейчас отключены. Он странно кривит свои губы во сне, и пальцы пробегают по непослушным волосам. Короткое бормотание слышится из его гортани, но я не разбираю слов. Сейчас Наруто выглядит так мирно, что я чувствую зависть. Его преимущество - невинность, которую я потерял так давно. Сначала это сделал мой брат, а затем и я сам. До сих пор держу его за руку. Аккуратно массирую большим пальцем его ладонь, а потом отпускаю. Наруто сдавленно стонет. Тепло его тела и дыхание усыпляют. Вот почему я спал так спокойно. Я слишком привык к нему. Так же, как, будучи ребенком, я бегал босиком к постели брата. Дернув рукой, пододвигаюсь к нему, и склоняю голову ему на плечо. Я тот, кто пришел к нему. Это я прижался к нему. Но он позволил мне. Протягиваю руку и обхватываю того, чтобы развернуть к себе. Он улыбается во сне, сжимается словно зверек, путаясь в простыне. Теперь мой подбородок касается его лба. Именно так я чувствую его лучше всего. Он снова что-то бормочет, но потом затихает. Выпускает руку вперед и касается моей груди. Лишь после этого испускает довольный вздох. Он словно маленький ребенок, который тянется к уюту и теплу семьи. Я тоже был таким же когда-то. Я вышел из этого возраста, но Наруто – нет. Это первый раз, когда я позволяю себе быть именно тем, кто я есть. Но сейчас я не понимаю, что такое возможно каждый день. /Ты тот, кто ты есть. И ты этого не изменишь/. Знаю. Но сейчас я не хочу думать об этом. Не хочу думать о том, что я Саске, последний Учиха, хранитель Шарингана, предатель, убийца, мститель. Бесполезный маленький мальчик… Сейчас я не хочу думать ни о ком из них. Я одинок, но не один. И тьма засасывает меня. Меня будит что-то знакомое, но я не могу припомнить, что именно. Что-то мягкое около лба, приятное и чарующее. Приходящее раз за разом. Осторожное тепло, которое, я готов поклясться, наполняет меня до самых кончиков волос. Снова и снова, до бегающих под кожей мурашек, расползающихся по спине. Сонливость и головокружение никак не связаны с прежней усталостью. Я помню это ощущение. Это напоминает мне о том времени, когда я был маленьким, и мама, расчесывая мне волосы, напевала тихую песню. Это хорошее воспоминание, не омрачённое горьким привкусом вины. Нехотя открываю глаза. В палате стало едва ли светлее, и мне нужно время, чтобы приспособиться. Наруто касается меня снова и снова моего лба, пропускает меж пальцами отросшую челку. Он делает это медленно, зачарованно, а глаза мутные, словно видит фантасмагорию. Не думаю, что он понял, что я проснулся. Наблюдаю за ним: рассматривая изгиб скул, метки-усы на щеках и темные синие глаза, кажущиеся бесконечными в тусклом предрассветном свете. Он вырос. Отворачиваюсь. Рука соскальзывает по лицу, и теперь пальцы трут прямо под глазом. Это словно напоминание. Смотрю на него, едва изгибая брови. Теперь мне труднее дышать. Как жаль, что всему этому придет конец. Его взгляд мягкий, серьезный. Он смотрит на меня вызывающе. Щурюсь. Теплые пальцы соскальзывают по щеке и с тихим уханьем падают на простынь. - Ирука сказал… - начинает он. В удивлении изгибаю бровь. Он делает паузу чуть дольше, а потом продолжает. - Ирука-сенсей сказал, что ты принес меня сюда и был со мной каждый день, - морща бровь, говорит он. Киваю, одновременно и соглашаясь, и побуждая его продолжить. – Даже когда ты заболел. Правда? Не понимаю, как это происходит. - В отличие от тебя, я могу о себе позаботиться, - с сарказмом поддразнил я. Его улыбка растет, и он трет кончик носа большим пальцем, задевая мой подбородок. - Спасибо. Я только и делаю, что киваю, а затем обращаю взор к потолку. В комнате тихо и мирно, и мне кажется, что мы все внимание сосредотачиваем друг на друге. Именно поэтому я уклоняюсь от удара, предназначенного для меня. - Наруто, какого?.. Поворачиваясь к нему, замечаю, что улыбка исчезла, и теперь его лицо хмуро и несколько грубовато. Руки, сжатые в кулаки, словно сдерживают порыв. А потом он толкает меня, наваливаясь, и я неуклюже падаю прямо на кафельный пол. - Что, черт возьми, происходит, усуратонкачи? – кричу на него, вцепившись в собственный затылок. Шипя, пытаюсь сверлить взглядом, пока он восседает на койке. Его голова и руки были вытянуты вперед, а от него самого исходила зловещая аура. - Больше не делай так, - прошипел он достаточно настойчиво. Злость, зарождаясь в глубине сознания, заставляет сжать кулаки. Он что, пытается причинить мне боль? Просто потому что я здесь? - Что за черт, Наруто? Неужели ты не видишь повязку на моей голове? Конечно, ты не самый умный человек, но… - Больше не делай так! Наруто кричит так громко, что будит пациентов на втором этаже. Он выпрямляется, и зловещая чакра окутывает его тело. Отступаю. Я видел такое раньше, и не желаю повторить это снова. Пытаюсь сдержаться, пока пальцы впиваются в кафель, готовясь к худшему. Но хуже уже и быть не может. Неожиданно он набрасывается на меня, плюхается на колени, словно хищник. Одной рукой он впивается в волосы, другой – сжимает плечо с такой силой, что трещины в костях готовы разойтись снова. - Что с тобой? – шепчу я. - Больше не делай так, - его шепот еще тише, а руки сжимают плечо с новой силой. Еще немного, и я не смогу дышать. Наруто – как гиперэмоциональная обезьянка, перескакивающая с одной эмоции на другую без видимой на то причины. Я совсем не такой. Его руки достаточно грубые, а над ухом раздаются тихие сопения. Он сидит у меня на коленях: тяжелый, но не мешающий. Мои ногти скребут по кафельному полу. Пытаюсь глубоко вдохнуть. Морщусь, когда понимаю, что могу поднять дрожащие руки, и на дюйм приближаю их, почти касаясь его. Даже легкое прикосновение выходит нервным. Это первый раз, когда я обнял кого-то. Наруто грубо отталкивает меня и вскакивает на ноги. Он удаляется в другом направлении прежде, чем я успеваю это осмыслить. Что? Голова идет кругом, а в груди, ухнув, падает. Попытка понять изменения настроения сравнима с попыткой поймать воздух. Все не так легко, как кажется. /Ты не нужен ему. Он просто поблагодарил тебя, как и всех. Ты не особенный/. Наруто вытирает лицо предплечьем, размазывая слезы и сопли по лицу. - Идиот. Я не двигаюсь. - Я? Идиот? Это ты скинул меня с кровати без причины! И именно ты заставил меня получить травму головы второй раз! – я подчеркиваю это. – Разве ты не знал о том, что я ранен? Тск! – Кое-что вспомнилось мне. – Цунаде даже не потрудилась заняться мной, - ворчу я. Последнее было сказано скорей для себя, но плечи Наруто опадают, и он оборачивается ко мне с неловкой улыбкой. - Я попросил ее отложить все на завтра…эээ…сегодня. Смаргиваю. Раздраженно отвожу взгляд и опираюсь о металлическую спинку кровати, чтобы подняться. - Спасибо, добэ. Ты хочешь убить меня? - Нет, - я знаю, что он надул губу, говоря это. - Возможно, меня дурачат, - недовольно бормочу я. Не обращая ни на что внимания, я сажусь на край больничной кровати и, опираясь на одну руку, пытаюсь оценить ущерб, который причинил мне этот придурок. Голова раскалывается, а затылок щиплет и сдавливает. Пробегаюсь пальцами по бинтам и чувствую влагу. Замираю, бросаю быстрый взгляд на Наруто, но тот даже не смотрит, и бросаю беглый взгляд на пальцы. Кровь. Должно быть, пара швов разошлась. Сжимаю пальцы и кладу руку на колени, чтобы он ничего не заметил. Так будет легче. Закрываю глаза и делаю вдох. Ждать придется недолго; Цунаде скоро придет. Наруто следит за мной с любопытством, но все еще хмурится. Затем он фыркает и идет, протягивая ко мне руки. Инстинктивно я отклоняюсь назад. Поэтому он сейчас стоит между коленей и непривычно близок, смотря на меня сверху вниз. Он просто смотрит. Я первый щурю глаза. Наруто все-таки касается меня рукой, заставляя мое лицо принять недовольный вид, а тело – содрогнуться. Нет, Наруто Просто… не делай этого. /Чего ты боишься?/ Ничего. Учиха ничего не боятся. Наруто устало вдыхает, натянуто улыбается и присаживается рядом. Ненавижу эту улыбку. Поддельная и поверхностная, словно я не могу понять, что именно скрывается под ней. Ненавижу такие моменты. Матрац прогибается под его весом, и я ловлю себя на том, что упираюсь ногами в пол, чтобы не упасть. Он сидит рядом, достаточно близко, чтобы чувствовать его тепло, настолько близко, чтобы чувствовать кожу физически. Его глаза ярко-синие, смотрят на меня пару секунд, а потом меняют направление. Я тоже отвожу взгляд. Что-то не так, это видно. Наруто едва отклоняется, опирается руками о кровать за спиной и начинает болтать ногами. Каждый раз, когда его ноги задевают пол, они шаркают, а матрац скрипит. Эти звуки наполняют комнату. Шарк-шарк-шарк. Я молча сижу и слушаю. Он смотрит, как его ноги исчезают и появляются из-под кровати. Его кадык нервно ходит, когда он сглатывает. Слишком тихо. Это не Наруто. - Нечего больше сказать? Или ты проглотил свой язык? - поддразниваю его, стараясь вернуть хоть частичку старого Наруто. Но он лишь пожимает плечами весьма искренне, и это выводит из себя. - Когда последний раз ты вел себя так тихо? – выплевываю я, скорее в пустоту, чем ему. Это не тот Наруто, которого я возвращал. Он украл его, и я ничего не могу с этим поделать. Ненавижу своего брата. Ненавижу Учиха Итачи. /Разве это правда?/ - Где-то между тем, как потерял тебя, - отвечает Наруто на вопрос, который я уже забыл, – и потерял себя. Мучительно медленно он наклоняется ко мне и трется лбом о мое плечо, закрыв глаза. Чувствую, как трепещут ресницы на моем плече. Что я должен делать? Осторожно касаюсь окровавленной рукой колена парня. Так делала Сакура, возможно, и мне стоит. - Наруто, не… Но мне не удается договорить до конца. Наруто вскакивает на ноги, поворачивается и вблизи кажется таким диким, с отчаянной усмешкой на губах. - Но я защитил твою задницу, не так ли? И в доказательство этому - ты здесь. Я. Сделал. Тебя! Узумаки Наруто лучше, чем великолепный Саске! Я освободил тебя от Орочимару до того, как ты… - он вдруг останавливается, делая глоток воздуха. Моргает и вносит поправку, его улыбка еще более натянутая, чем минуту назад. – До того, как ты доказал себе, что ты еще больший неудачник! Кривлю губы от этой тирады. Великолепно. Теперь-то что? Раздвоение личности? Тем не менее, это лучше. Не идеально, но гораздо лучше. Он улыбается шире и отворачивается. Следую его примеру и упираюсь взглядом в тень. Он снова садится рядом, и еще пара минут проходит в тишине. - Что мы будем делать? – тихо спрашивает он. - Мы? Повернувшись, он смотрит на меня. - Да, «мы». Будет много проблем, ты и сам знаешь. Они не отпустят нас просто, безнаказанными. Нас могут посадить, или сослать, или еще что-то! Только и могу, что пожать равнодушно плечами. Для меня это не имеет значения. Я и не рассчитывал уйти отсюда. - Они не отпустят меня. А ты… - Разве ты не видел, что произошло? – его слова режут слух, а жестикуляция не дает отвлечься. – Разве ты не видел, что происходит снаружи? Все уничтожено, - он делает паузу, тяжело сглотнув. – Тела мертвых простираются от начала улицы, до самого конца. Они уже ненавидят меня. Это просто идеальный повод избавиться от такой «маленькой проблемы». Они не забыли про это желание за все время. За время всей моей жизни. Я знаю всю правду. Мои ногти вцепились в ладони. - Они не могут, - цежу сквозь зубы, - они не могут ничего сделать. Это не твоя вина. Это Итачи. Но он уже мертв. Они ничего не смогут сделать. - Они могут сделать все, что им заблагорассудится, - настаивает он. - Они не могут. Волоски на шее поднимаются от ярости, текущей по венам. Сама мысль, что после того, что он сделал для Конохи, его ждет расправа – перечит здравому смыслу. С тех пор, как я обрел силу у Орочимару, мне слишком тяжело спустить все им с рук. Мое тело напряжено до предела, словно я готов прыгнуть в любую секунду, уничтожая все на своем пути. - Если они попытаются, - мои глаза наливаются кровью, - я убью их. /Верно, убей их всех. Заставь их платить по счетам/ Я вытащу кости из их бесполезных тел. - Саске, - имя было произнесено с печалью и тихим всхлипом. Поворачиваюсь к нему, но ярость в моей крови почти материальна. Она нестерпимо горячая, но не слепит, как раньше. В его глазах я замечаю слезы. В них такая печаль, боль утраты и что-то еще, что я не видел раньше. Он выглядит таким сломленным. - Саске, - он произносит снова и снова, обхватывая меня руками нежными и сильными. Иногда, он слишком похож на ребенка. – Пожалуйста, не говори так. И гнев медленно отступает. Наруто еще долго звал меня по имени, душа в тихом захвате. - Саске, Саске. Я знаю, это ты. Я знаю. Пульсация у основания шеи прекратилась, а ярость остыла, возвращая нормальное зрение. Пока я еще Саске. Как странно бы ни звучало, но это - все еще я. Но если хоть кто-нибудь причинил ему боль, я бы сделал бы тоже, что и раньше. И не стал бы сдерживаться. И сколько бы люди ни боялись и ни приносили свои извинения. Я бы просто убил их всех.