Счастье в серых тонах (Gray Colored Happiness)

Глава 20. Незнакомая пещера. Единственное, в чем я уверен, так это то, что в центре находится невзрачная пологая скала. Никогда не был здесь. С небольших сталактитов что-то капает на каменный пол, надеюсь – вода. Задыхаюсь. Виной тому головокружение, но никак не усталость. Склоняюсь над импровизированным столом с десятками расставленных на нем флакончиков разноцветных жидкостей. Выбираю самую темную и открываю, чтобы понюхать. Едкий запах. Осторожно переливаю содержимое в другую пробирку. Смесь начинает дымиться, но именно этого я и хотел. Мелкие камни хрустят под ногами, и я поднимаю взгляд. Темная фигура у входа в пещеру. Мои губы искажаются в улыбке. Я ждал его. *** - Тебе лучше? – спрашивает Какаши, садясь на край стола. Луна в окне за его спиной слишком яркая. Возвращаюсь обратно в реальность. Пора прекращать видеть сны наяву. Бросаю на мужчину короткий озлобленный взгляд и возвращаюсь к заточке оружия, словно и не прекращал этим заниматься. Кунаи, сложенные в аккуратный ряд, идеально острые и скучно-чистые. Какаши берет один из них и начинает крутить на пальце. - Уверен, если бы ты попросил, то Сакура дала бы тебе что-то, что поможет уснуть, - Какаши издевается. Словно таблетки тут помогут. - Оно мне не нужно, - грубо рычу в ответ. Какаши задумчиво склоняет голову. - Ты не спал и трех часов, а потом пришел сюда, - как ни в чем не бывало замечает он. – Ты все еще растешь, а растущим мальчикам нужен хороший сон. Пропускаю мимо ушей и сосредотачиваюсь на отблесках куная. - Конечно, - продолжает он. – Мы можем просто поговорить. Это тоже помогает. Сила, с которой я прижимаю лезвие к бруску, настолько большая, что еще чуть-чуть, и задену пальцы. Звук металла о камень напоминает скрежет меча, который был моим вечным спутником. До тех пор, пока он не покинул меня. Кунай входит в мягкое дерево столешницы. - Ты собираешься идти в постель? – шутит Какаши, продолжая крутить кунай на пальце. Хватаю его за запястье и снимаю оружие с пальца. - Он мой, - бросаю ему и возвращаю кунай к остальным. - Да? - Если бы ты уделял меньше внимания моей личной жизни, то знал бы. - Твоя личная жизнь, хм, - он мычит, словно вспоминая понятие. Но затем вытаскивает бумажный коричневый сверток из кармана. Когда он развернул его, вижу новый том Ича-Ича, который вышел на днях. Он все еще в магазинной пленке. Кажется, Какаши еще больший недоумок, чем я думал. Все оружие заточено и готово к бою. Поэтому раскладываю его по сумкам. Не отрываясь от книги, Какаши решается задать вопрос. - Как твое обучение? Застегиваю сумку и не отвечаю. - Теперь, когда твой статус шиноби восстановлен, мы можем возобновить наши с тобой особенные тренировки. - Особенные тренировки? – скептически переспрашиваю. - Для твоих глаз, - он тыкает в закрытый повязкой шаринган, как будто я не понимаю, что за «глаза» он имеет в виду. Отворачиваюсь в сторону. Но даже сюда Какаши врывается со своей глупой улыбкой и прищуром в форме полумесяца. – Если хочешь, ты можешь выпустить пар. Кто знает, может, я смогу еще кое-что узнать о тебе. /Звучит не очень привлекательно./ Нет, все не так. - Даже и не надейся, - и встаю. - Не очень хорошо держать все в себе, - Какаши слезает со стола и следует за мной вдоль по коридору. Одариваю особенно злобным взглядом и захожу в спальню. Он только и делает, что тупо улыбается. Протискиваюсь в едва приоткрытую дверь, захлопываю ее за собой, надеясь, что он не последует за мной. *** Жизнь стала скучной как никогда. Она состоит из еды, сна и «миссий» В каком-то смысле, она ни капельки не отличается от того времени, когда я впервые стал генином. Разве что тогда у меня была цель. Сейчас же она была похоронена глубоко под грязью и камнями вместе с костями брата. Бросаю еще один камень в зеркальную гладь озера. Если бы Наруто был здесь, он обязательно бы сделал из этого соревнование. Потому что он всегда так делает. Бессмыслица. И все-таки… Во всей моей жизни было только два человека, с которыми я чувствовал искреннее счастье. Наруто. И моя мать. Бросаю еще один камень, слышу плеск и наблюдаю за концентрическими кругами, идущими по воде. Все эти месяцы безумства и метания между Орочимару и Итачи Наруто со своей безрассудностью и глупостью заставлял держать себя в руках. Недолго продолжалось счастье. Что-то пошло не так. Поверхность воды дрожит, становясь прозрачной как стекло, стоит ей успокоиться. Хината, словно призрак, появляется рядом и присаживается на край деревянного мостика, свешивая ноги в воду и аккуратно складывая ладони перед собой. Странно. Украдкой слежу за тем, как она откидывает голову назад, и лучи утреннего солнца очерчивают мягкий изгиб шеи. Руки держатся за край моста, а широкая куртка идет складками, окутывая ее, словно кокон. /Интересно./ «Что?» /Ты разве не чувствуешь?/ «Понятия не имею, о чем ты». /Тц-тц-тц. Не заставляй меня стыдиться называть тебя своим учеником./ Никогда и не желал этого. Она поворачивается ко мне с легкой улыбкой на губах. - Не хочешь спарринг? – нехарактерно умиротворенно спрашивает она. - Что? - Н-ну, спарринг, - Хината поднимает колени, подтягивает к груди и кладет на них голову, так и не отрывая взгляда. Молочная белизна глаз с оттенком сиреневого. Они смотрят прямо на меня. Интересно, что на самом деле могут видеть глаза Хьюга. Напрягаюсь. /Не очень много./ «И откуда ты так уверен?» Кажется, я чувствую, как он пожимает плечами. /Она не полезет в твою жизнь./ «Одно дело – не хочет, другое дело – как много может». /Возможно. Но она не поймет. Я могу спрятаться достаточно хорошо. Особенно, если ты поможешь./ Идея работать на пару со своим паразитом никак не прельщает меня. Сам факт, как легко он манипулирует мной, заставляет меня ненавидеть его, но выбора нет. Киваю условиям Орочимару, и Хината воспринимает это как молчаливое согласие. - Хорошо, - девушка первая встает на ноги и окидывает меня взглядом. – Н-никто больше не хочет со мной тренироваться, - она поджимает губы. – Это о-очень обидно. Я и не собирался тренироваться с ней, но теперь, когда случайно согласился, подозреваю, что это не такая уж и плохая идея. Мне раньше никогда не приходилось сталкиваться с Бьякуганом. Как только мы доходим до тренировочной площадки, Хината толкает меня и выпрямляет спину. - С-сейчас. Н-не поддавайся мне. Не в-важно, что ты думаешь, я н-не так слаба. Позволяю уголку губ вздернуться вверх. Оказывается, из Хинаты и правда достаточно хороший партнер по тренировкам. По крайней мере сейчас, когда я имею лишь частичный доступ к собственной силе и чакре, из-за чего могу использовать только тайзюцу, шаринган и самые простые техники. Такое положение вещей заставляет меня думать иначе, более остро. Мне приходится тщательней скрывать себя во время борьбы с противником, который может видеть меня в любом месте, вне зависимости от того, куда я иду. Кроме того, она хороша в ближнем бою. Техника мягкого кулака в своей основе отличается от других. Мне приходится использовать атаки средней и дальней дистанции, и по сути, они единственная доступная мне сейчас техника боя. Такие ограничения огорчают, но с другой стороны делают битву еще интересней. Это своего рода вызов, который мне хочется принять. Кажется, я только что нашел ее слепое пятно и собираюсь ударить в него, но Хината вдруг падает на колени. Я все еще не использовал никакой техники, так что вряд ли это из-за меня. Мягко приземляюсь на землю и осторожно подхожу к ней. /Это может быть ловушка./ «Может. Но я сомневаюсь». - Хьюга-сан?.. – зову ее, не зная, зачем. /Теперь и об этой девчонке ты будешь заботиться?/ «Я не забочусь». /Тогда что за волнение в голосе, а?/ Не обращаю внимания на замечание, потому что не волнуюсь за нее. Просто опускаюсь на колено перед Хьюга. Ее лицо сморщено от боли, а руки лежат на животе. Безо всякого предупреждения содержимое ее желудка оказывается на земле. Неприятное зрелище. Ее бесцветные глаза расширяются, а потом волосы опадают вниз, скрывая лицо. - О-о, б-боже, - неловко говорит она, - к-как же стыдно. Присаживаюсь рядом, стараясь не приближаться к бывшему завтраку. Неохотно интересуюсь: - Ты в порядке? Выражение ее лица неуверенно-кислое, а руки все еще лежат на животе. /Ах да, конечно же. Еще рано./ «Что?» /Она «в положении», глупый мальчик./ Смотрю на скрученные на животе руки и, когда прикасаюсь к ее плечу, то, возможно, с помощью Орочимару чувствую присутствие еще одного человека. Отдергиваю руку и рассматриваю ладонь. - Ты беременна. /Видишь? Все довольно легко./ - Э-это не заразно, - несколько обиженно замечает Хината. - Но, - говорю, думая о собственном положении. – Тебе только шестнадцать. /Ты так зациклен на этом, не так ли?/ Девушка пожимает плечами и опускает взгляд. - Иногда мы ошибаемся, - со странным спокойствием говорит она. - Но несколько дней назад ты пила, - словно это могло служить доказательством. - Но я тогда н-не знала! – быстро отвечает она, поднимая широко распахнутые глаза, словно это оправдание. Киваю, смотря вдаль. Не знаю, что и сказать. Неловкая ситуация. И хоть не вижу причин, мне нечего ей возразить. А потом вспоминаю взгляды украдкой, а потом зловещие слова, ревущие в голове, словно сирена. Меня переполняет гнев, и это чувство почти ослепляет. /Тц-тц-тц. Сплошное разочарование./ С силой сжимаю кулаки. - Это… - начинаю я. - Это не Наруто-кун, - отвечает она прежде, чем слышит вопрос. – Мы были очень давно. Кроме того, мы н-никогда не… Гнев отступает, выливаясь словно через сито, но тревога остается. И что, если бы это был Наруто? Мне-то какое дело? /Никакого. По крайней мере, должно быть. На самом деле так было бы даже лучше./ Наруто еще рано иметь ребенка. Ему всего шестнадцать, в конце концов. Он не принадлежит этой девчонке, он принадлежит… - П-поможешь? Смаргиваю и смотрю на плохо выглядящую Хинату, протягивающую руку. Колеблясь лишь мгновение, беру за руку и помогаю встать. - С-спасибо, - застенчиво говорит она и снова улыбается. До ее дома мы идем в тишине. В голове слишком много мыслей. Что это было? Укол ревности? И почему желание видеть Наруто возрастает настолько, что сердце бьется как сумасшедшее? *** Весь прошлый вечер я вспоминал о нем. Ничего особенного, просто странные вещи, случившиеся с нами в пути, в драках или во время охоты. По крайней мере, сначала. Но потом картины сменились. Образы и воспоминания, в основном смутные, но имеющие явный привкус, запах и ощущение. Все они напоминали о Наруто. После них я чувствовал почти удушье от желания оказаться рядом с ним. Его отсутствие не перестает покидать мой разум даже сейчас, отзываясь физически ощутимым зудом. Три года назад у меня не было сомнений. Расставание было достаточно легким. Сейчас же все изменилось. Я словно жалкое дитя, которое боится внешнего мира без своего оплота безопасности. Светловолосого, голубоглазого оплота безопасности. Ненавижу его. Я слишком привык к нему. Перебираю пальцами прохладную простынь. Он куда теплее и уютней, чем эта бледная имитация. Но худшее приходит тогда, когда я прижимаю подушку к себе и впервые понимаю, что чувствую то, о чем я раньше не мог и думать. *** Не хочу сидеть в первом ряду. Это неправильно. Первый ряд занимают наиболее важные члены семьи. Сейчас меня смущает столь почетное место. Там должны быть ближние родственники, куда ближе, чем я. Оглядываюсь вокруг и замечаю, что я – единственный член семьи. Кругом люди, имен и лиц которых не знаю. Все безликие и чужие. Инстинктивно смотрю вверх и вправо, тихо зовя: «Аники». Но человек, сидящий тут, старый и толстый. Совершенно незнакомый мужчина. И я помню. Так хорошо, словно ночь освещал луч света. Все помню: и кто, и как это сделал. Глаза начинает жечь от слез. Они выступают в глазах. Нос забивается, и капля сползает вниз по губе. Вытираю рукавом, размазывая по подбородку. Сдерживаю неожиданные эмоции. Сейчас я последний и единственный наследник Учиха, и мне надо быть достаточно сильным. Опускаю веки и за их темнотой вижу алые картины воспоминаний жизни с матерью и отцом. Все, что я сделал и не успел сказать. Брат украл мое горе и слезы, поэтому не имею права обронить их до того дня, пока не встречу его снова. Не знаю, что это значит. Но понимаю, что я не должен плакать до тех пор, пока не убью Итачи. «Вырасти сильным, - говорил он, - ненавидь меня». Мой братик. И это последний раз, когда я называю его своим братом. *** Это стало чем-то привычным: мои ночные разговоры с Кума. Стараюсь не думать о них слишком много. Сегодня вечером я снова терпеливо сижу на полу в гостиной, пока он ждет меня за ее пределами: опирается о край балконной двери, словно переступить порог – нарушение границ. Видимо, так и есть. - Можешь войти, если хочешь, - предлагаю лишь потому, что не хочу выходить сам. Но он не двигается. Все, что я вижу – лишь слабая тень на стеклянной двери. Откладываю книгу и перехожу к следующей. Не узнаю ничего нового об истории Конохи – все это мы учили в первый же год обучения. Вокруг меня десятки свитков разного размера и книги. Я прочитал каждый, но не нашел ответов. Их не было раньше и не будет сейчас. - Мне очень жаль. Я и забыл, что он стоит там. - Хм, - понятия не имею, о чем сожалеет. - Мне казалось, что ты ни к кому не привязан, - объясняется он. – Я лишь предположил. Сворачиваю свиток и беру следующий. - Я забыл, что ты не Итачи. Иероглифы, начерченные на желтой бумаге, расплываются и становятся бессвязными. - Ты знал моего брата? – тут же одергиваю себя. – Итачи. - Мы встречались, - уклончивый ответ. - Что… - начинаю, но останавливаюсь, потому что не уверен, хочу ли знать. - Он всегда был очень серьезным, - угадывает вопрос Кума. – Никогда не улыбался. Его взгляд был чем-то средним между высокомерием и скукой. Киваю. Очень похоже на Итачи, но не уверен, что Кума замечает этот жест. Мой собеседник вздыхает. Забавный меланхоличный звук. - Было так раздражающе принимать команды от тринадцатилетнего ребенка. Никогда не думал о том, что Итачи работал в команде. Беру старый серый по краям свиток, больше похожий на раритет, нежели на вместилище информации. В нем истории молодой деревни в самом центре страны Огня. «Деревня должна была принадлежать нам», - говорил Итачи с решительным взглядом в глазах, заставляющим верить в то, что он прав. Я уже слышал эту историю. - Именно поэтому я сам попросился на эту миссию, - поднимаю голову и вижу два черных уголька глаза медведя, смотрящих на меня. – Зная Итачи, я хотел встретить человека, который отправил его на тот свет. С трудом удается держать рот на замке. - Поэтому я и забыл, что ты – не Итачи, - напоминает Кума о своей ошибке. В словах нет вины или сожаления. И после он отворачивается. - Нет, - отвечаю ему. – Я не Итачи. Я – не Итачи. Но если этот человек не был уверен в этом, то как я могу говорить столь спокойно? Я не знаю, кто я. Итачи… «Маленький брат» - так он меня звал. Одни из последних слов, что он произнес. «Маленький брат». Так скажи мне, старший брат, когда-нибудь ты оставишь меня в покое? *** Не помню, как и где, но услышал. Следующее, что замечаю, так это то, что ноги несут меня по улице. Теперь стою, закрыв глаза и опираясь на перила, стараясь изобразить полное спокойствие. Скука была бы идеальной, но сейчас – не выйдет. /Какой позор./ Мнение паразита волнует в последнюю очередь. Надеюсь, полный игнор заставит его наконец оставить меня в покое. /Выдаешь желаемое за действительное./ Вспомни о силе воли. Просто представить, что Орочимару заперт в коробке без окон и дверей, а также щелей и просветов. Быть может, он просто ляжет и задохнется? Дверь кабинета Хокаге открывается, и с нетерпением поднимаю веки. Вот он – тот, кого я так долго ждал. И не сказать, что в нем есть что-то особенное. Это он? - Старая карга, - бормочет Наруто себе под нос, ероша рукой волосы и разговаривая с полом, словно это могло улучшить его положение. Наконец-то он поднимает взгляд. Странно. Прошло всего пара недель, но он выглядит иначе. Или может, это я впервые рассматриваю его таким взглядом, и глаза играют злую шутку. Но что бы то ни было, все не имеет значения. А лишь потому, что Наруто улыбается. Чувствую, как вена на шее учащенно пульсирует. - Хочешь есть? – чувствую себя неимоверно глупо. Это же Наруто. Тот человек, которого знаю так много лет и совершенно не могу сказать ни единой умной мысли. Кажется, мои действия в последнее время так или иначе связаны с едой. А может, я слишком зациклился. /Нет, милый мальчик, все правильно./ В глазах Наруто тут же зажигается озорной огонек. - Надеюсь, рамен! – весело отзывается он. – Я почти месяц не ел рамен. Фыркаю в ответ. - Еще бы. Наруто становится бок о бок со мной, и я прекрасно чувствую его запах, словно только он витает в воздухе. Острый, кисловатый, но по-своему интересный. Так может пахнуть только Наруто. Он окидывает меня взглядом и морщит нос. - Я только что с миссии. У меня не было времени ни сменить одежду, ни помыться. Поэтому пойду-ка я сначала в душ. - Прекрасно, - не буду же говорить, что мне нравится его запах. Наруто равнодушно пожимает плечами, и мы идем. Стойка раменной почти пустая, но по какой-то причине мы занимаем два стула именно по центру. Так же быстро старик принимает наши заказы кивком головы. Мы так и сидим, не зная, как завязать разговор. Наруто опирает голову о ладонь и смотрит на меня. Его взгляд – раздражает. /Ты нервничаешь, а не бесишься./ И то, и другое. Коробка, Саске, коробка без щелей и воздуха. - Как прошла миссия? – мне нужно отвлечься от навязчивых комментариев Орочимару. - Ой, знаешь, - небрежно начинает Наруто, - ничего нового. Надо было пойти и доставить свиток, сразиться с парочкой плохих ниндзя. Ничего особенного. - Тогда как объяснишь то, что ты на целую неделю отбился от графика? - Скучал по мне? Посылаю ему однозначный взгляд, кривя губы. И хоть вся моя гордость кричит «нет», мои губы вырисовывают неопределённое «быть может». Наруто молчит; видимо – удивлен. Щеки начинают гореть, и я отворачиваюсь. Тишина между нами выходит какой-то натянутой. - Хм, - наконец выдает Наруто. – А как ты? Отправляли на миссии? Его голос звучит так, словно он нащупал твердую почву под ногами. С трудом удается вернуть каменную маску, лишь после этого вновь смотрю на него. - Я – снова генин, забыл? – многозначительно отвечаю. – Как сам думаешь? - Ха! Спасение кошек и все в таком духе. Он выглядит слишком счастливым. Нет, мне не стоило говорить ему правду. - Что-то вроде. Наши блюда готовы. Старик улыбается, и я киваю ему в знак благодарности. Его улыбка не изменилась с того времени, когда мы были частью команды номер семь. И сам факт, что он ведет себя так, словно ничего не случалось, делает меня немного счастливей. С Наруто все ясно – никто не захочет терять такого щедрого клиента. Со мной – нет никаких причин для дружелюбия. Кошусь на Наруто и замечаю, что он придвинулся ближе. Его губы нервно дергаются, а голубые глаза – не прочесть. Он нервно выдыхает и приступает к своему рамену. -Ну, приятного аппетита, - с чувством выдает Наруто. Прыскаю и склоняюсь над глубокой чашей. Надо подождать, пока лапша остынет, а уже потом есть, как нормальный человек. Смотрю на темный бульон, пока в голове только мысли о близости с Наруто. - Еще один, пожалуйста! Ухмыляюсь и медленно пережевываю еще первую порцию, пока Наруто уплетает следующую. - Ты так и не сказал, кто с тобой в команде, - напоминает, набрав целый рот лапши. Кое-что никогда не поменяется. - Парочка детей. Ты не знаешь. - Ох, блин, - Наруто закатывает глаза. – Поэтому я и спрашиваю. Отказываюсь отвечать на глупые вопросы. - У них ведь есть имена? - Пф, - рассматриваю потертости стола, но, судя по тому, что палочки для еды ощутимо тыкают в бок, Наруто не собирается сдаваться. – Канамори Тетсуо, - неохотно говорю ему, лишь бы тот остановился. – И Инузука Оука. - Ничего себе, - как и стоило ожидать, столь желаемая информация не дала ему ровным счетом ничего. – А кто капитан? - Анко, - медленно мешаю свой рамен. Наруто громко усмехается. Ожидаю, что рассмеется, но ошибаюсь. - Стоило ожидать. Проверяю – не шутит ли? Но нет, кажется, вполне серьезен. Сдерживаю свой рот на замке. - Еще порцию! Очередная порция рамена оказывается на столе. Есть до отвала, как Наруто, - не та вещь, которую я могу себе позволить. Он двигается еще ближе, и оплата теперь последнее, что меня волнует. На его лице чистой воды восторг, когда он склоняется над третьей порцией. Мне до сих пор приходится сидеть с почти целой первой. - Может, хочешь что-то еще? Молча отмахиваюсь от вопроса. - Не голоден? Смотрю на Наруто и постепенно растущую гору пустых чаш. - Я – человек, а не мусорное ведро, как ты. Думал, что Наруто тут же бросится на меня с обвинениями и возмущениями. Но вместо этого он улыбается. Его нога прижимается к моей, словно это самая обычная вещь в жизни. Он поднимает ее, скользя вдоль лодыжки. Глупо, но из-за этого теперь меня слегка трясет. Разве должно? Не знаю. Но я остаюсь на месте, а не убегаю, как сделал бы пару недель назад. Как должен был сделать. Что бы во мне ни изменилось, я решаю остаться. Никто другой не может заставить меня чувствовать злость и ревность, возбуждение и спокойствие, как он. Даже Итачи не мог. /Ты слишком усложняешь простые вещи./ «Тебя не спрашивал». /Неважно. Нечего тратить свое время на то, чего нет./ Пожимаю губу. /Коноха предоставила неплохой вариант. Воспользуйся им./ «Кажется, ты ненавидишь Коноху». /Ненавижу./ «Тогда какой тебе от этого толк?» /Не мне. Тебе./ Фыркаю. «Все, что ты делаешь – это думаешь о себе». И это тоже беспокоит меня. Его хаотичное изворотливое мышление, поведение, продиктованное змеиным разумом. Все это слишком сложное, чтобы понять истинные цели. Громкий хлопок о столешницу заставляет вернуться в реальность. Наруто пополнил гору пустых чаш, которые даже не собираюсь считать. - Все? – усмехаюсь, старясь не думать о том, во сколько встанет обед. - Ага, - он улыбается и поднимает руку, подзывая хозяина. Моих денег не хватит оплатить счет. Неодобрительно смотрю на него, но Наруто все равно. - Ты сможешь отдать мне в следующий раз. - Ты не можешь просто… - начинаю протестовать из гордости, но так и не заканчиваю, ведь Наруто уже уходит. - Спасибо! – скрываясь за короткой занавеской, кричит Наруто. Ничего не остается, как сделать тоже самое. Разрешаю ему оплатить за себя, потому что у меня как такового нет выбора. Как ни странно, всю дорогу Наруто нигде не останавливается, что дает мне достаточно времени поразмыслить. Молча он идет рядом, светлые волосы золотятся на солнце, а кожа выглядит еще более загорелой, чем до отъезда. Скорее всего, он был в Суне. Такое чувство, что с тех пор как он вернулся, мне стало намного лучше. И так было всегда. Я не могу разобраться в себе. В жизни нет больше ни смысла, ни цели, хотя изменилось не так уж и много. Наруто все еще Наруто, я все еще я, а Коноха до сих пор Коноха. - Ты сегодня молчалив, - замечает он. - Хм. - Точно! – складывает руки за головой. – Ты ведь всегда был молчуном. Поэтому давай! Следы от усов становятся глубже, чем были. Или мне так кажется из-за игры света на коже. Мне не стоит замечать подобные мелочи. Руки мелко дрожат. /Нам стоит найти действительно достойного компаньона и вернуться на истинный путь. Выполняй обещания, Саске-кун./ - Кажется, ты отвлекаешься на что-то еще, да? – Наруто оборачивается ко мне. – Тебя что-то беспокоит? - Нет, - слишком резко отвечаю ему. Брови Наруто скептически поднимаются, а потому я делаю тоже самое. Украдкой наблюдаю за ним, скрывая взгляд под отросшей челкой. Наруто недовольно выпускает воздух и надувает губы. Они немного другого цвета, нежели остальное лицо. Он смотрит вперед и слегка размыкает их. Контуры лица мягкие и округлые, но сохранили жесткость скрытых под плавными линиями высоких скул. Мне пора перестать думать. Прямо сейчас. /Первая стоящая идея за целый день./ Только сейчас замечаю, что мы идем по окраине деревни и слева от нас лес. Наруто чешет щеку и вижу, что под его ногтями грязь. Сжимаю кулаки так сильно, пока не начинает сводить мышцы. Внутри жжется, грызет, кусает, рвется наружу желание прикоснуться к нему. Еще немного, и оно проявится. Тогда Наруто улыбается, и это заставляет сердце стучать с новой силой. Может, дело и в этом. А может, жара или неуместная нервозность, но для меня такое поведение необъяснимо и неожиданно. И крайне глупо. Потому и толкаю его. - Ах ты! – Наруто широко раскрывает глаза, падает на спину в траву и грязь. Не понимаю, зачем, но делаю то, что так нагружало меня последнее время. Нужно дотронуться до него, и только нападение помогает мне сделать это. Под руками чувствую твердость мышц и костей, когда опираюсь о его плечи. Практически нависаю над ним, пока разведенные руки и ноги не оставляют Наруто путей для отступления. Волосы до сих пор торчат в разные стороны, словно бросают вызов всем законам физики. Опуская уголки губ, Наруто злится. - Ну и что это было? Но у меня нет ответа. Голова полна чуши. Глаз дергается, и я едва могу признаться, что все мои действия не имеют смысла. Знаю, мое дыхание слишком нервное, но причин для этого – ни одной. Медленно меняется и лицо Наруто. Сердитые морщинки сглаживаются, и вскоре детские щеки становятся пунцовыми. Цвет глаз сменяется до серовато-синего. Как небо перед бурей, когда воздух наполнен озоном. Не думаю, что когда-то раньше удавалось видеть такой оттенок. /Да-да, знаю. Ты думаешь, что он симпатичный./ - Эм, Саске? Сжимаю пальцы и чувствую, как те впиваются в кожу. Вопросительно поднимаю бровь. Но Наруто не двигается. В отличие от последних разов, он не пытается вырваться и застать врасплох неожиданной выходкой. В этот раз по какой-то причине… - Я контролирую Кьюби сейчас. Мне нравится. Я не должен быть сильным, как рядом с Орочимару, или Шинтой, или Ибики, где судьба зависела от действий. Здесь, с Наруто я могу быть самим собой. Усмехаюсь. - Ну и как? Тебе нравится? Несколько секунд Наруто смотрит, а потом тихо сглатывает и бездумно отвечает. - Да. Его взгляд проходит словно сквозь. Осторожно поднимаются руки, но я вовремя ловлю их и прижимаю к земле за головой. Приходится опираться на локти. Наши лица так близко друг к другу, но не настолько, чтобы коснуться. И все же чувствую теплое дыхание. Едва заметное дыхание. Нервно Наруто облизывает губы. - Так вот, - шепчет, прикрывая глаза. – Можно мне? - Можно ли тебе что? – пытаюсь казаться нормальным, хотя разум давно покинул меня. - Поцеловать тебя. Сердце колотится о грудную клетку, потому что думаю, что хочу. Не знаю, что будет, если это случится. Кажется, что падаю в глубокую темную, но приятную пропасть. Склоняюсь ближе. Еще чуть-чуть, и мы коснемся друг друга. И шепчу: - Нет. Наруто щурится и нелепо дуется. Но я не могу разрешить ему. Хоть и хочу, но не делаю. Или думаю, что делаю, но не могу. И не буду. Ведь нет никакой гарантии, что потом будет возможно вернуть себя в трезвый ум. Тогда Наруто принимает решение за меня. И он делает первый шаг. Мышцы его шеи напрягаются, когда он тянется ко мне. Глаза закрыты, а мягкие губы касаются моих. Разряд электрического тока простреливает до самого мозга. Внутренний паразит причиняет почти физическую боль. Но я имею право на свое мнение, помимо Орочимару. У Наруто обветренные обгрызенные губы, которые он едва приоткрывает. Он скользит языком по моей нижней губе. Нежное движение, которое я едва чувствую, производит куда больше эффекта, чем должно было. Картинка перед глазами начинает плыть. В голове протестует Орочимару в один голос вместе с разумом. Наруто вцепляется пальцами в запястья, отчего короткие ногти впиваются в кожу. Отстраняюсь, не отпускаю чужие руки и пытаюсь прислушаться к ощущениям: слабая боль только сильней возбуждает. И все-таки рациональная сторона напоминает о всех ожиданиях, обязанностях, предательствах и прочих вещах, столь неуместных сейчас. Настоятельно Наруто снова тянется вверх, скользя мягким бархатистым кончиком языка вдоль линии губ. Все исчезает. Остается лишь он, его губы, руки, язык. И желание. Оно буквально сочится сквозь кожу. Легкий ветерок заставляет чувствовать его запах, его феромоны. Голова кружится от жгучего желания, потребности. Но кого волнует, что я хочу? Тогда Наруто тихо стонет, и мое тело отвечает легкой дрожью, разнося вибрацию по крови. Ах, черт с ним! Закрываю глаза. И сам целую его.