Счастье в серых тонах (Gray Colored Happiness)

Глава 22. - Добро пожаловать на тренировку, Саске, - упираясь кулаками в бока, слишком веселым голосом встречает меня Какаши. Сильно желание просто напасть на него. Тем более, когда у меня есть возможность, а нервы накалены до предела. Давненько не было возможности размяться, и тело ныло от недостатка настоящих тренировок. Теперь же, когда у меня наконец есть возможность, не хочу тратить время. Я – ниндзя. Не стоит людям забывать об этом. Какаши начинает ходить кругами и читать нотации, словно старик. - АНБУ создали барьер, поэтому тебе не убежать. Даже не пытайся, - его взгляд пронзает, но не запугивает. - Попросил старых знакомых выполнить часть своей работы? – язвлю в ответ. Но он только усмехается. - Мы не собираемся делать что-то особенное, чтобы просить их. Просто в последние месяцы вряд ли тебе удавалось в полной мере проявить свои навыки. Полагаю, вашу команду генинов не стали распределять на серьезные задания. Кроме того, наш малыш Наруто в последнее время не был достойным соперником. Неопределенно фыркаю. Какаши кивает. - Итак, для начала тебе стоит заново привыкнуть к собственной чакре и отточить умения Шарингана. Ну что, начинаем? К чему все разговоры? Мне хочется чего-то большего, нежели возиться с кучкой детишек. - Дай свои руки. Следую указаниям, зная, что за этим последует свобода. Со смесью тревоги и нетерпения наблюдаю за ладонями. Впервые задумываюсь о странности печатей, каждая из которых предназначена для своих задач. Интересно, эта техника была разработана под меня? Усмешка скользит по губам. Бьюсь о заклад, так оно и было. Какаши поворачивает мои руки ладонями вниз. Его единственный глаз смеется, что заставляет бросить на него опасливый взгляд. Осторожно большой палец нажимает на самый нагруженный символ и тот медленно исчезает. Немного щекочет, а потом кожа начинает гореть словно адским пламенем. Тело свело от спазма, похожего на тот, что накатывал при попытке использовать запретную чакру. Делаю все, лишь бы не обращать внимание на руки Какаши и жгучую боль, с которой исчезали печати. Учитель лишь улыбался от уха до уха – маска растянулась действительно сильно. Какаши повторяет действия с каждым знаком на предплечье. Слабое сиреневое сияние, окутывающее его пальцы, затухает. Знакомая жгучая чакра заполняет все тело. Это похоже на встречу со старым другом, вместе с которым мы наконец стали единым целым. И как же я мог без нее столько времени? /Вот значит как, мой питомец./ Не сдерживаю стон. /Ты не можешь скрыть от меня истину, как бы тебе ни хотелось ее отрицать. Ведь я все еще не слеп…/ - Через пару минут станет лучше, - одноглазый учитель трактует стон по-своему. – Телу надо привыкнуть к такому объему чакры. Щурюсь и собираюсь опровергнуть неверное суждение, но вовремя понимаю, что не стоит. Шевелю пальцами, чувствуя уверенность действий. Знакомое покалывание на самых кончиках, словно растекается застоявшаяся в мышцах кровь после неудобной позы для сна. Как же бодрит былая сила. С издевкой смотрю на Какаши. /Ах! Вот оно! Эта сила! Мощь, которую так желал! Она должна быть моя. Оно по праву моё!/ «Хватит сходить с ума». /Ку-ку-ку-ку./ Хлопнув в ладоши, Какаши начинает быстро потирать их, словно желая высечь искру. - Готов начать? Позволяю шарингану закрутиться. - Отлично, - как ни в чем не бывало. – пожалуй, начнем с рефлексов. И прежде чем успеваю кивнуть, он оказывается совсем рядом. Шквал ударов, подсечек, быстрых и ловких. Все, что могу, так это успевать отражать их. Мы двигаемся по траве, земле, деревьям, не оставляя ни камня нетронутым. Чувствую, как от постоянного движения мои навыки возвращаются. С каждым ударом, с каждым блоком я становлюсь сильней и быстрей. Изящно Какаши переворачивает весь мир кверху ногами и бросает меня оземь, все еще улыбаясь. Ухмыляюсь в ответ. Слишком просто, но все еще не по-настоящему. Наша тренировка отличается от того, что мы делали с Анко и детьми. И все же мне удается увидеть траекторию его ударов за долю секунды до. Опустив руки, Какаши флегматично смотрит вниз, а я лишь пытаюсь отдышаться. И это не плохо. Чем труднее, тем лучше. /Да-да, Саске-кун, так лучше. Стремись всегда быть лучше./ Поднимая правую ногу, Какаши устремляет ее прямо в лицо, но я успеваю поставить блок и удержать его. Цепляюсь за стопу и выворачиваю ее, заставляя мужчину упасть на одну руку, которую тут же стараюсь сбить ногой. Но Какаши избегает удара. Он быстрее меня. Настолько быстр, что Шаринган дает лишь миллисекундное преимущество перед атакой. Но этого достаточно. Картинка перед глазами размывается и вибрирует. Настоящее и будущее постоянно накладываются друг на друга. Опускаю веко и встряхиваю головой. Шаринган на пределе из-за нескольких месяцев относительного бездействия. Драки с детишками не слишком весомая причина, по которой стоило использовать его. Я словно в том самом времени, когда впервые пробудил шаринган. Какаши пытается использовать тот же трюк, что и в день нашей первой встречи. Если он думает, что это сработает, то он дурак. Поэтому, когда его руки разверзают твердь под ногами, я больше не стою там. Спрыгиваю на ветвь дерева и слежу за передвижением оппонента, но теряю его из виду. Отчаянно исследую область, а в голове бьется недоумение, как можно было его потерять? - Бу. Поворачиваюсь на пятках и встречаюсь лицом к лицу с Какаши. Тот склоняется надо мной, упираясь рукой в бедро и с маньячной улыбкой под маской. Пораженный и раздраженной такой усмешкой, делаю шаг назад и позволяю себе упасть на мягкую лесную подстилку. Прежде чем успеваю полностью восстановиться, Какаши атакует снова. Его движения ускоряются, и он хочет опрокинуть меня. Шаринган хаотично дергается из одной стороны в другую. Смешанные прошлое и настоящее меняют картину боя до неузнаваемости. Удары обрушиваются то слева, то справа, и мне едва удается сдерживать темп. Битва становится бешеной, пока все не смешивается в нескончаемый беспорядок. Мир перестает быть реальным, окрашиваясь необъяснимой алой краской. Мир, залитый кровью, черные тени, темная ночь. В животе скручивается тугая спираль, а голова начинает идти кругом. Мне плохо. А потом незаметно пропадает и Какаши, и деревья, и трава. Есть только старый полуразрушенный дом, который я не видел прежде. Стены, пошедшие трещинами, где то и дело снуют мелкие насекомые. Слои пыли и горы мусора, заметенные в углы, в спешной попытке убраться. Дождь. Слышу мерное стучание по крыше и затхлость воздуха. Нервная дрожь сотрясает тело, покачивающееся вперед-назад, пока я сижу на полу, прижимая колени к груди. Вечный шум дождя. Он поочередно замедляется или становится сильней, словно набираясь невидимых сил под чьим-то руководством. Пройдет некоторое время, прежде чем пойму, что издаю стоны тут я. Только это не совсем я. Руки прикрывают глаза, я вижу, как бледно-белая кожа одной становится черной, и эта тьма ползет все выше к запястью. Губы растягиваются в дикой усмешке. Легкие расправляются от глубоко вздоха. Я – один. Все друзья покинули меня. Но это не будет долго. Не будет долго. Меня поражает, насколько знакома эта боль. Совсем такая же, как тогда, когда я получил проклятую печать. Но все же она иная, причиненная чужими руками. Жгучая боль пронзает все тело, и оно кричит. Челюсть сводит от силы удара Какаши, поэтому падаю с глухим звуком. В ту же секунду иллюзорный мир рассеивается, и кругом те же цвета: окрашенные в зеленый деревья, коричневый – земля и синий – небо. Яростно трясу головой, стараясь избавиться от ощущений. Но даже сгибая пальцы, я все еще чувствую боль. Фантом ушел, а левая рука до сих пор не шевелится. Безликая тень скользит по телу, и я поднимаю голову. Солнце позади учителя не дает увидеть лицо, но знаю, что Какаши смотрит на меня. - Неплохо, - осторожно произносит он. – Но и не хорошо. Если ты хочешь вырасти, то тебе стоит отточить свои рефлексы и не открывать свой разум врагу. Смысл слов проходит мимо. Паразит в голове не перестает тихо кудахтать. Если бы это было возможно, он бы прыгал словно щенок от волнения. Не могу восстановить контроль: не мое тело, не мои чувства. - Думаю, на сегодня достаточно, - Какаши поднимает взгляд к небу. Стоит ему опустить глаза, и вот – снова дружелюбие. Он протягивает руку, чтобы помочь встать, но я с презрением отталкиваю ее и поднимаюсь сам. Орочимару наконец приходит в себя, хотя его возбуждение как никогда велико. «Что с тобой?» - огрызаюсь я. /Ничего, мой мальчик. Ничего, Саске-кун./ Кажется, он говорит с придыханием. «Я не верю тебе». /Не волнуйся./ - Ты думал о ситуации с Наруто? – Какаши пытается вывести на разговор. Вряд ли взгляд у меня довольный. - Знаешь, если что, то ты всегда можешь поговорить со мной, - на самом деле, кажется, дела обстоят не так. - Мне не о чем говорить, - обрываю благое начало. Никогда бы не стал говорить с ним о Наруто. И тем более быстрей бы сгорел в аду, нежели рассказал о том, что случилось на самом деле. *** В сумку были положены новые заточенные кунаи, а пыль едва виднелась на штанах. Это единственное свидетельство о том, что я тренировался. Мне нечем хвастаться или гордиться. Особенно после того, как достаточно короткий спарринг с Какаши причинил мне столько боли и вывел в проигравшие. Думаю, команде номер четыре не стоит знать о подобном. /Это их не касается./ «Сам знаю, можешь не напоминать». /Тогда хватит жаловаться. Очень отвлекает, знаешь ли…/ «Хочу и жалуюсь. И от чего именно отвлекает?» Тецуо как обычно упал в траву, имитируя припадок полного истощения. Раскинувший руки и ноги, он похож на звезду. Оука тяжело дышит и, стоя на коленях, вытаскивает мелкие ветки и листочки из шкуры собаки. Анко сурово и криво усмехается. После приведения себя в порядок, выпрямляюсь и смотрю перед собой. Пытаюсь сделать свой взгляд пустым и безразличным, но с раздражением замечаю, что выгляжу как нянька, а не шиноби. Анко наблюдает за мной не отрывая глаз. Без внешних колебаний заталкиваю бьющегося в протесте паразита подальше в глубины сознания. К сожалению, возможности убрать его навсегда – нет. Знаю. Пробовал. - Отлично! – внезапно вскрикивает Анко, отчего Оука подпрыгивает и оглядывается на нас. – Тренировка закончена. По домам! Оука снова подпрыгивает, а Тетсуо начинает с неописуемой тяжестью отрывать себя от земли. Я же просто поворачиваюсь чтобы пойти прочь. - Учиха, кроме тебя. У меня разговор. Останавливаюсь как вкопанный и медленно поворачиваюсь к ней лицом. Тецуо наконец привел себя в вертикальное положение, смотря флегматично, как и всегда. С другой стороны бежит Оука выискивая меня глазами, словно спрашивая все ли в порядке. Кохана, ее маленький глупый щенок заискивающе пищит, смотря своими слезящимися глазками. Смотрю на странную парочку, но вслух – ни слова. Девчонка на секунду прикусывает губу, а потом кивает. - Кохана, - тихо зовет собаку и уходит. Немного пугает, насколько хорошо девчонка научилась читать меня. Анко продолжает сверлить меня взглядом, словно это поможет видеть насквозь. «Удачи мне». - Учиха, - зовет она, раздвигая ноги в стороны и упираясь руками в бока. – Как тебе здесь? Как бы ни было неприятно признаваться, но я поражен. Немного, но все же. Это настолько глупый и простой вопрос, что тут же напоминает об одном придурковатом блондине и его способности создавать клонов. - Хорошо, как же еще, - с ноткой сарказма отвечаю ей. И все-таки это звучит достаточно вежливо со стороны. Женщина мычит. - Да, хорошо. Кажется, ее не особо интересовал ответ. Потом наступает очередь недовольного рычания, словно ответ был неверным. - Ладно, давай сразу перейдем к делу. Ты никогда не замечал присутствие Орочимару? Например, рядом с собой? «Спокойствие, Саске, только спокойствие». Приложив силу, запираю своего паразита на задворках собственного сознания. - Нет. Ее взгляд выражает сомнение. - А я – да, - прямо заявляет Анко. – Последнее время часто чувствую его поблизости. Думаю, мне не стоит объяснять, насколько это не хорошо. Видимо, мое короткое «ох» ее не удовлетворяет. - Дальше, - задумчиво продолжает она, начиная ходить по кругу. – В твоем докладе говорилось, что он был мертв. Отчет Узумаки – идентичен. Черт, даже Какаши утверждает, что видел растерзанную плоть Орочимару! – Анко вскидывает руки с раздражением. Сравнение наших с Наруто «отчетов» заставляет прыснуть. Но бессовестный комментарий остается незамеченным. – И что все это значит? Осторожно пожимаю плечами, не давая конкретного ответа. Анко прижимает большой палец к губам. - Но мы оба знаем, что тело Орочимару абсолютно ничего не значит. Он ведь пытался осуществить перенос душ? Нет смысла лгать. Если она читала доклады, то уже знает ответ. - Да. - С кем? Ни какого смысла во лжи. - Со мной. Брови слегка приподнимаются, а потом изгибаются в усмешке. Лишь после Анко кивает головой. - Итак, - она делает шаг вперед и подходит ближе. – Ему так и не удалось. Не знаю, отвечать на вопрос или же посвящать в свою тайну. К счастью, женщина просто размышляет вслух. - Попытается ли он снова? - Нет, - быстро отвечаю. – Сомневаюсь, что у него хватит сил даже попробовать. Так и есть, но мой глупый, глупый паразит начинает протестовать на задворках сознания. Анко вздрагивает и следит за мной. «Молчать!» Немного усилий – и он снова спрятан в толстой клетке глубоко внутри. Кадык нервно дрожит от попытки проглотить волнение. - Ясно… - бормочет она, но звучит неубедительно. Ее губы застывают, словно хотят что-то произнести, но потом передумывают. Задумчивое выражение лица – остается. - И все же тебе стоит дать знать, если почувствуешь: его, что-то странное или вообще что-нибудь. Я не потерплю лжи и секретов внутри команды. Это понятно? – это походит на инструкцию, но я слышу угрозу. Уверен, это и есть угроза. - Да – отвечаю. - Да что? – Анко кривит губы. Ей приносит удовольствие такой разговор. - Да, Митараши, - она угрожающе щурится. – Сенсей. Чувствую себя идиотом. - Ладно, отлично, - женщина хлопает в ладоши, словно разгоняя скуку. – Свободен! Киваю, стараясь сохранить столько спокойствия, сколько возможно. Стоит мне отойти, как Анко начинает кричать так громко, что кажется слышит вся деревня и команды, тренирующиеся поблизости. - И тебе лучше бы подумать о новой одежде. Ты растешь. Но люди знают, что ты живешь с Какаши, и могут сделать собственные выводы! Еще немного, и я позволил бы гримасе отвращения появиться на лице, как обычно бывает у Наруто. Еще немного. Но самоконтроль помогает. О чем она говорит? У меня совершенно нет желания жить с одноглазым. У меня не было выбора. Совершенно не было. Сжимаю кулаки, пытаясь проявить выдержку. По праву комедии под названием «Жизнь Учиха Саске в Конохе» несколько новичков у стены деревни захихикали. Ну-ну, мы-то знаем, какие темы займут остаток сегодняшнего дня. *** Никогда не любил покупки. И никогда прежде не задумывался о том, что выбрать, до сего дня. Но каждый костюм, перекинутый через прилавок, был еще хуже предыдущего. - Ох, Саске-кун! Как насчет этого? Или может, дело в нынешней компании. - Чего тебе? – кричу раздраженно. На самом деле этот магазин мы обходили уже пятый раз. Какаши делает обиженный вид. - О, нет! Я всего-то хотел посмотреть, как ты будешь выглядеть в этом. Думаю, этот цвет идеальный, - он театрально утирает слезу. – За что Господь наградил меня столь несносным ребенком? Интересно, где Какаши научился столь театральной игре? Но из-за отсутствия собственных денег у меня нет другого выбора, кроме того, как взять то, что он предлагает. Слишком тотальный контроль, слишком вжившаяся в роль мамка. Окидываю взглядом магазин и замечаю с десяток недовольных женских взглядов. Стискиваю зубы и принимаю костюм, протянутый бывшим учителем. - Отлично! - сопровождаю все криком. Какаши же стукает одну ладонь о другую и улыбается. - Хорошо-хорошо. Этого хватит, а теперь пойдем померяем! Не знаю, на сколько меня хватит еще. Вместо того, чтобы бежать отсюда, забираю груду одежды и скрываюсь в примерочной. Гора вещей, которые надо надеть, впечатляет. Со вздохом приступаю к первой же. /Хм… нет./ «О! Может, ты тоже будешь консультировать меня в сфере моды?» /А почему бы и нет?/ Внутренний голос звучит обиженно, отчего возникает непреодолимое желание закатить глаза. И как бы это ни было прискорбно, но я согласен с мнением Орочимару – не мое. - Саске-кун! Ты оделся? – тянет Какаши. – Выйди, я хочу посмотреть! - Нет! - Но я хочу увидеть. - Нет! - Почему? - Мне не нравится. - Ох… но позволю не довериться твоему мнению. Давай, выходи, сейчас же! - Нет! - Саске-кун, - подозрительно тянет он. – Но если ты не выйдешь, то мне придется хоть как-то забить это время. Как, скажем, насчет того, чтобы обсудить твою интимную жизнь с этими людьми? Ох, он же не станет… - Ну лаа-адно, - звучит слишком подозрительно. – Простите, вы не видели только что зашедшего сюда мальчика? Знаете, в этом возрасте они только начинают расцветать! Предполагаю, он даже уже мог попробовать сорвать какой-нибудь невинный цветок, но с другой стороны… - Хватит! Яростно одергиваю шторку и краснею. - Ну, неплохо, - задумчиво комментирует Какаши, сидя в полном одиночестве. Вот ублюдок! Делая все возможное, чтобы держать себя в руках, стискиваю зубы. - Это толстовка. - Почему бы и нет? - Киба, - произношу с отвращение, - Киба носил толстовку, когда ему было двенадцать. - Значит, никто больше не может носить их? - Не я, это точно. Какаши критически подпирает подбородок рукой. - Что ж, не так уж и важно. Идет-идет. Никаких толстовок. Теперь давай следующее. - Обязательно каждый раз выходить? – выдавливаю из себя. В ответ Какаши счастливо улыбается. Закрываю за собой занавес и переодеваюсь так быстро, как только могу. /Весьма неплохо./ «Ты серьезно?» /Абсолютно. А что не так? Мы должны выглядеть так привлекательно, насколько это возможно./ «Никаких «мы». /Тогда ты. Без разницы. Выглядишь привлекательно. Ты всегда был таким красивым ребенком, а теперь в этой одежде…ммм…/ «Это жутко, черт бы тебя побрал!» - Саске-ее… - Что? – пресекая догадки, дергаю занавеску и бросаю едкий взгляд на опекуна. - О-оо, - это все, что он произносит, и теперь я уверен, что не хочу такой костюм. - Боже мой, какой милый, - говорит случайно проходящая мимо женщина, которой раньше никогда не встречал. Теперь она выглядывает из-за плеча Какаши, чтобы осмотреть меня. Опекун же критически осматривает сочетаемость верха и низа в то время, пока я кривлю лицо. - Вы только гляньте, как он красив! – мечтательно воркует женщина, и мне трудно, очень трудно, концентрировать взгляд на единственной проблеме здесь: Какаши. Было бы куда лучше, если бы всякий Коноханский сброд не шастал здесь. - Я был прав, - наконец говорит Какаши, - это идеальный цвет. - Это красный, - напоминаю ему. - Именно! Женщина тоже решает вставить свои пять копеек. - При столь бледной коже и темных волосах, мне кажется, красный действительно прекрасен. Неужели ей нечем заняться? Почему бы людям вообще не перестать коситься в мою сторону? - А вы, видимо, подрабатываете поддакивальщиком? – не выдерживаю. Женщина делает шаг назад и хватается за сердце, словно раненная. - Что ж, Саске… - Не хочу красное! И скрываюсь в примерочной. /И почему же, мой мальчик, ты так не любишь красный?/ Паразит лишь поддразнивает, но я не поддамся на эту удочку. «Просто не люблю». /Мм, ладно. Но тебе надо выполнить свою миссию, возложенную старейшинами. Ты ведь согласился с условиями, не так ли?/ Не отвечаю. /Конечно, согласился. И сделаешь все необходимое, чтобы выполнить их хорошо. Красная одежда – такая мелочь перед остальным/ «Мне не нужны твои уговоры!» Без предупреждения и просьб надеваю следующий наряд и, ожидая увидеть очередной кошмар, поворачиваюсь к зеркалу, где и замираю. Признаться, удивлен. Брюки насыщенного глубокого черного цвета, но не отдающие глянцем. Достаточно низкая посадка, но они уверенно сидят на бедрах, несколько мешковатые, но не настолько, чтобы мешаться. Широкие плотные резинки на лодыжках. Пусть не совсем привлекательно, но функционально, и достаточно карманов для того, чтобы разместить оружие. Обычная черная футболка без карманов и каких-либо украшений. Простой облегающий крой, рукава, кончающиеся чуть выше локтя. Темно синий цвет: что-то среднее между фиолетовым и индиго, слабо меняющийся на цвету. Плотный прилегающий к телу хлопок. Интересно, что подумает Наруто, когда увидит меня в этом? Киваю отражению. /Неплохо./ «Рад, что ты одобрил», - с сарказмом говорю ему. - Беру, - кричу, не отодвигая занавеску. Цепляюсь за подол футболки, чтобы снять, но не успеваю. - Давай сначала взглянем, а потом возьмем. Ворчу. - Оно мне нравится. Нет причин смотреть. - Я не буду платить за то, чего не видел. Медленно вдыхаю и опускаю подол футболки, а потом выхожу раздраженный. Затем Какаши осматривает с ног до головы и чуть присвистывает. - О боже, - судя по всему, та самая женщина вновь решила посмотреть в нашу сторону. - Теперь можно? – вжимаю ногти в ладони так сильно, словно стараюсь пустить кровь. - Да-да, берем, - Какаши машет в мою сторону, словно именно я здесь держу его, а он желает как можно скорее убраться. Быстро переодеваюсь обратно. Какаши всю дорогу указывает на то, что необходимо купить, и продавец на кассе смотрит на меня пренебрежительно. Особенно после того, как я прошу вышить символ Учиха на спине всех футболок. Несмотря на все это, чувствую себя хорошо. По крайней мере, теперь я не буду ходить в каких-то подозрительных чужих вещах, которые только и делают, что добавляют Конохе новой пищи для слухов. Тихо бок-о-бок мы возвращаемся домой. Как и всегда Какаши украдкой косится в мою сторону. Кажется, он догадался о моем беспокойстве. Прошло несколько дней, пора бы. Наруто, Анко, Орочимару, старейшины. Сколько можно оставаться незамеченным? - Расскажи мне, - начинает он. Проклинаю момент. И все же, мысль грызла меня, словно собака, вцепившаяся в мозговую кость. Видимо, оно достигло своего апогея, раз заговорил Какаши. Делаю все возможное, чтобы собраться с мыслями - Когда я тренировался с Орочимару… - но не закончив, останавливаюсь. - Давай, - подбодряет. Делаю глубокий вдох. - Когда я тренировался с Орочимару, то он не всегда использовал известные методики и спарринги. Были тренировки иного характера. Он проявлял ко мне своего рода доброту, которой не было много лет, - сглатываю ком в горле. – А потом он причинял боль. /Ах, какие воспоминания! Алая кровь, такая же алая как цвет той прекрасной красной футболки!/ «Ты, больной ублюдок, заткнись». - «Другая методика» - говорил Орочимару. И она была хуже всех. Потому что он был добрым. /Допустим./ «Разве ты не можешь заткнуться на одну единственную минуту?» Какаши молчит. Я не уверен, что он вообще слушает меня. Конечно, остается надеяться, что это не так. - Я не могу остановиться, - продолжаю. – Мой разум принимает изменения, но тело – нет. Понимаю, что это не тоже самое, но… Когда после всего не наступает боль, то я не чувствую себя… - нутро кричит из-за одного несчастного слова, - …правильно. Закрываю рот на замок потрясенный тем, что произнес вслух. На самом деле это ничего не объясняет. Унижение и разочарование – единственное, что чувствую. - Саске, - неуверенно начинает Какаши, - Орочимару когда-нибудь тебя… Обрываю, не желая слышать вполне ясный вопрос. - Почему все думают об этом? /Ох, если бы я знал…/ «Хватит уже об этом!» Солнце садится, а тьма сгущается вокруг нас, словно плохое предзнаменование. - Ладно, оставим. Теперь все в порядке? Смотрю вперед, пока время тянется непривычно долго. Несмотря на десятки жителей, идущих мимо, слышу лишь шорох гальки под ногами. - Дело во мне, - шепчу. Какаши протяжно выдыхает. - Ох… И вдруг неожиданно для себя продолжаю. - Думаю, она мне нужна. Боль, - не могу смотреть на Какаши – Все слишком сложно. Она не нравится мне, но я не уверен, что когда-нибудь…смогу без нее. Лицо почти пылает от жара. - Значит, - начинает Какаши, но останавливается. – Когда тебя допрашивал Ибики или во время тренировок со мной, ты… это и есть твоя проблема? Выдыхаю. Ожидал подобного вопроса и все же отвергаю теорию. - Не такая уж и проблема, - поясняю ему. – По крайней мере, я не воспринимаю ее так. И все же она тянет за собой другие воспоминания. Именно поэтому мне сложно с Сакурой. Она будет оберегать меня, а я не хочу. Я вообще не уверен в том, чего хочу и чего не хочу. Совсем как… - останавливаю самого себя. – Было бы лучше, если бы рядом вообще никого не было. /Наверное, ты думал об этом много-много времени, да, мой мальчик?/ «Это твоя вина. Я был бы нормальным, если бы не ты. Не бойся, не выдам. И я ненавижу тебя». /Не обольщайся, Саске-кун. Ты никогда не был нормальным./ - Ясно, - задумчиво произносит Какаши, и мы останавливаемся у дома. – Если это и правда так, то у меня есть выпуск Ича-Ича, посвященный насилию и принуждению… - Это не шутка! – вскрикиваю, алея от раздражения. – Неужто не ясно? Это ненормально! Ни для меня, ни для других. И конечно, не для нас. /Нет никакого «нас», разве ты забыл?/ Какаши выглядит разочарованным, но ясно, что он наблюдает. Ошеломленный собственным приступом откровения, сую руки в карманы и отворачиваюсь, чтобы взглянуть на случайных зрителей. Полная тишина. - Кто сказал, что это нормально? Скриплю зубами, отказываясь смотреть на него. - Послушай, Саске, - уже мягче начинает он. – Тот факт, что ты вообще думаешь об этом, уже кое-что говорит. Понимаешь, что ты сказал? «Нас». Ты и Наруто. Косвенное признание заботы о нем. Возможно, это может быть даже возобновлением ваших отношений на всю жизнь. Это прекрасно. И куда больший шаг, чем я думал. /Действительно. Большой шаг в могилу./ Опускаю голову и смотрю на кучу листьев у дорожного тротуара, словно они в любую секунду могут ожить и закрутиться в танце. - У тебя не выйдет, - возражаю. Какаши вздыхает. - Что не выйдет, Саске? - Ничего не выйдет. - Может, расскажешь? - С самого начала это был бессмысленный разговор, - пытаюсь увести неприятный разговор в сторону. – Мне ни к чему связи. - Почему нет? – Какаши терпеливо исполняет роль озабоченного родителя. - Потому что они идиотские, - даю почти детский ответ, но это сейчас не волнует. Какаши тяжко вздыхает и присаживается на соседскую скамью. - Позволь мне объяснить кое-что, - говорит он. - Связи – не глупость. Они делают нас сильнее, заставляют становится лучшими ниндзя, чтобы защищать дорогое. Я не могу изменить прошлое и не могу обещать, что ты не будешь испытывать боль в будущем, - и признается. – Скорее всего, тебе будет больно. Но это часть связи. Жизнь никогда не будет вечно счастливой и идеальной. Чередование плохих и хороших времен делают ее только лучше. /Тск! Сентиментальный бред. Не слушай такую чушь!/ Молча огрызаюсь. - К тому же неважно, хочешь ты заводить связи или нет, они уже есть. И твое «желание» ничего не поменяет. Последние годы показали, что несмотря на все прилагаемые усилия, связь невозможно разорвать так легко. /Все можно разрушить, другой вопрос, как много сил придется приложить./ Поднимаю голову и смотрю на Какаши. Он стоит рядом, ковыряя мыском сандалии грязь и траву. Выглядит он весьма беспокойно. - На самом деле я не думаю, что ты не желаешь связей. - Не говори мне, что я хочу, а что нет, - ворчу. – Тебе кажется, что ты меня знаешь, но на самом деле не знаешь куда больше. Каждый считает себя обязанным читать меня словно открытую книгу, но все ошибаются, потому что никто из вас понятия не имеет, кем я могу быть! /«Никто из вас»?/ Какаши качает головой и говорит тихо, почти не слышно. - Но я должен тебе сказать, Саске. Быть может, только так ты узнаешь. Ты не понимаешь. Думаешь, что это волшебное таинство избранных, по крайней мере, тебе хочется верить. Ты хочешь, чтобы отношения не мешали тебе. Особенно с Наруто. Видно, как ты смотришь на него. Я видел, как ты тогда переступил порог больницы с Наруто на руках. И как защищал его у Ибики. /Это было безумием. Как хорошо, что все обошлось./ Одариваю Какаши особенно красноречивым взглядом. - Можешь не отрицать. Не знаю, что произошло, чтобы ты изменился так быстро, вернувшись от холода Орочимару. Но тебе не удастся от меня скрыть. Ты заботишься о Наруто и быть может, даже… - Замолчи, - спокойно обрываю Какаши. Тот щурит глаз и смотрит вверх и в сторону, словно старается что-то припомнить. - Это все? – почти про себя, он задается вопросом. – Это то, чего ты боишься? - Ничего не боюсь, - стою на своем. – Просто ненавижу тратить время впустую. - Тратить время? - Неважно, - облокачиваюсь о дерево и упираюсь ногой в спинку скамьи. – Не знаю, почему я вообще это рассказал, - говорю в ответ. – К чему беспокойства? - Ты все усложняешь. Но признаюсь, проблема есть, - морщу лоб. – Но у тебя всегда были проблемы. И эта, насколько понимаю, не самая сложная. По крайней мере, ты сам признаешь ее, а это большой плюс. Ты знаешь, что он чувствует к тебе, не так ли? Поджимаю губы. Он раздражающе мурчит себе под нос. - Скорее всего знаешь. Вы оба знаете. И понимали это задолго до разговора. Это очевидно. И ваша с Наруто связь гораздо сильней и глубже, чем ты думал, чем мы все думали. Так скажи мне, что ты думаешь о ней? /Все бесполезно. Я научил тебя запирать чувства, глупый мальчик. Что же сейчас с тобой?/ Смотрю на ворох листьев так долго, что они начинают расплываться, теряют форму и вполне могли бы сойти за маленьких рыжих лисят. Что я чувствую? Он привлекает меня как соперник или друг, или что-то еще, кем мы были друг другу. Но дела обстоят не совсем так. Когда я рядом, появляется неизвестное нечто. И я чувствую себя более-менее. Но это не ответ. Не знаю ответа. А все потому, что… - Не имеет значения. - Конечно же, имеет. - Нет, - возражаю. - Саске, - с едва заметным раздражением говорит Какаши. – Не думаю, что когда-то что-то имело больше значения. Теперь я оборачиваюсь к нему. Единственный глаз вместе с голосом придают уверенный тон. Ему и правда кажется, что ответ – единственное, что важно сейчас. И только сейчас понимаю, что что-то поменялись. - Ты не знаешь, - с недоверием заявляю. - Не знаю чего? – удивительная способность ничему не удивляться. Он что-то знает. Что-то, но не самое главное. Отталкиваюсь от дерева, провожу пальцами по волосам и вздыхаю. Глупая ситуация. Надо прекратить разговор, пока тот не превратился в разоблачение. Наконец возвращаю каменное выражение лица, с которым и смотрю на Какаши. - Того, что не имеет значения. Кладя руки в карманы, возвращаюсь к входной двери. Мне не стоило заводить разговор. - Неважно, как ты думаешь, оно всегда будет иметь значение, - Какаши поднимается и смотрит. Он не понимает. Никто не понимает. Только я. Я так чувствую. - Есть вещи, о которых ты не знаешь, - пытаюсь сдержать терпение. – Учитывай это перед тем, как давать советы. - Может, тебе стоит слушать добрые советы, - напоминает он. Щурюсь на него и открываю дверь. *** Как и в любой другой день солнце опаляет Коноху. Маленькие дети, юные хулиганы, бегут перед носом, раздражая не меньше. Обхожу их стороной и встречаюсь с появившимся из ниоткуда Наруто. - Эй, - зовет. Осторожно киваю в ответ. Его улыбка слишком широкая. Даже странно видеть Наруто в таком хорошем настроении после недавней неудачи. - Так вот, - начинает он. – Я собираюсь купить кое-что из оружия. Хочешь со мной? Склоняю голову вбок и подозрительно щурюсь. - Зачем? - А почему бы и нет? – улыбка не исчезает. – Понимаю, это не самое веселое занятие, на что мы могли бы спустить деньги. Но мы можем пойти куда-то еще позже, если хочешь. - Разве у тебя не миссия? - Не сейчас же. И сейчас никуда не пойду, - неопределенно отвечает Наруто. – Кстати, знаешь, почему я здесь? Не хочу расставаться на плохой ноте. И раз уж мы вместе, так что… Секундочку. Он говорит так, словно мы договорились о чем-то, и мечтает провести день в развлечениях. Лицо тут же вспыхивает. - Что? – его глаза словно блестят. – Ты раньше ни с кем не встречался? Готов поспорить, что нет! Наруто смеется так, словно все было очередной шуткой. Проклятый усуратонкачи, это не та вещь, над которой шутят! /Ку-ку-ку. А ведь он прав./ Поворачиваюсь на пятках и иду прочь. - Эй, нет! Не так! – пытается поймать за руку. Оборачиваюсь и смотрю. - Мы не вместе, - раздельно говорю я, и отчего-то немного больно. Он хлопает большими глупыми глазами. - Что? Но почему? – делает шаг вперед, а я – назад. Танец без музыки. – Но после того дня, я подумал… Ты ведь помнишь тот день? - Это ты не помнишь, - указываю ему. – Я сказал тебе забыть. Ничего не будет. Впервые в жизни вижу наглядный пример «упавшего» взгляда. Он прямо передо мной. И он мне не нравится. - Но я… - он запинается, а нижняя губа в замешательстве оттопыривается. – Но я не думал, что ты серьезно. - Не думал? - Ну да. Знаешь, я бы тоже разозлился, но ты ведь всегда такой эмоциональный и истеричный, - Наруто скрещивает руки на груди. – Ты всегда кричишь и не думаешь. Именно поэтому я дал тебе день, чтобы остыть, - его лицо становится пунцовым. Кажется, он огорчен. – Я не думал, что ты был серьезен. Кусаю щеку изнутри, чтобы сохранить собственное самообладание. - Я имел в виду то, что имел. И всегда говорю то, что имею в виду, - отвечаю так четко, что сам начинаю верить в слова. Но на самом деле, мне хотелось бы в это верить. /Ты должен верить в них. У нас есть куда более важные вопросы, чем такая чепуха./ У меня нет ни времени, ни терпения. - Но, Саске… - голос так мягок и в нем столько мольбы… Наруто делает шаг вперед, настаивая на своем. Чувствую кровь приливающую к щекам. Он не поймет, а я не стану объяснять. Было бы только хуже, начни я играть в мученика или впутываться в подобные глупости. /Ты не жертва, Саске-кун. Просто отойди. Избавься от него./ «Не нуждаюсь в советчиках». Наруто тянет руку к моему лицу, а я не двигаюсь, хотя понимаю, что мы стоим посреди оживленной улицы под взглядом десятков жителей. Но я не вижу их, они где-то в другом месте. Здесь лишь я и Наруто. Тут тихо, спокойно и знакомо. Мне надо уйти отсюда. Но часть меня тоскует по этому уютному мирку. Глупо ли это? /Да, да. Сколько раз я должен повторять? Да, мой мальчик./ Конечно. Пальцы касаются моей щеки, и я краснею, словно школьница, которой никогда не был. /Опасно! Держись от него как можно дальше./ - Хватит, - тихо прошу. - Почему? Наруто немного хмурится, а потом осторожно улыбается. Неуверенно палец скользит вверх, к кончику брови, а потом так же – с другой стороны. Осторожно разглаживает складки у нижнего века, а потом и вовсе прикрывает глаза. Его пальцы грубоватые и неуклюжие. Это чувствуется особенно ярко, когда он дотягивается до гладкого чувствительного шрама на горле. /Помнишь, как он оставил тебе эту маленькую метку? Он не доверял тебе. Думаешь, теперь можно ему доверять?/ Тяжело сдерживать ровное дыхание. Поднимаю веки и смотрю на Наруто. Тот смотрит на шрам, на то, как палец скользит по нему. Голова начинает кружиться. /Помни, что за вами следят. У старейшин свои условия. И сейчас тебе лучше следовать им./ «Почему тебе так важно их мнение?» /Из соображений безопасности, конечно. Нам надо выиграть время./ «Выиграть время?» Не уверен, что именно хочет Орочимару, но подозреваю, что ничего хорошего. Щурюсь и смотрю вбок, возвращаясь в этот мир. Здешние люди другие: идут, показывают пальцем, шепчутся. И каждый смотрит неодобрительно и сердито. Как я их ненавижу. Какой абсурд. Наруто должен отойти. Он должен признать, что я не могу ничего поделать. Некоторых связей не должно существовать. Сжимаю запястье, и голубые глаза тут же смотрят на меня. - Я уже говорил, - заявляю как можно уверенней, но голос все же дрожит. – Несколько раз повторял. Что бы ты ни думал, это не так. Что бы ты ни хотел, оно не случится. Поэтому хватит. Нижняя губа Наруто надувается от обиды. В какой-то степени это даже привлекательно; словно он ребенок. Хмурюсь в ответ. - Но это же не значит, что… - говорит он. - Значит. Он смотрит пристально. Стараюсь не поддаваться напору. Наруто непреклонен, словно может прочитать мысли. Проходит прилично времени, прежде чем он спрашивает. - Что случилось? - Ничего, - слишком быстро. - Не верю тебе. Сжимаю запястье крепче, словно не хочу отпускать. - Признайся, тебе нравится. Сердце болезненно сжимается, пока смотрю на него, и быстро перевожу взгляд вверх, над его головой, на жителей Конохи. Я знаю, чего они хотят. /Ты словно баран, которого легко обмануть. И ты сам обманываешь себя. Ты ведь хочешь вернуть свой статус, свою силу, свою жизнь. Разве этого мало?/ Но так ли это? - Я здесь, - твердо напоминает Наруто, и я вновь смотрю на него. – Не думай, что я не вижу того, что происходит. Знаю, что-то есть, ведь на днях ты… Но кривя лицо, он останавливается и просто смотрит. В его взгляде беспокойство, смятение, надежда. И все обращено ко мне. Рука дрожит, но я все еще не отпускаю его. Вряд ли Наруто мог так легко крутить связями, если бы их не существовало. /А как же ты? Как же ты и цель, которую преследуешь? «Возродить клан», разве не так?/ «Ты даже не знаешь, о чем говоришь». В каком-то смысле подобные цели можно считать благородными. Но это не так. /Тик-так, мой мальчик./ Наруто все еще смотрит на меня и… Господи, в его глазах такая синева. Мягкость в одном только взгляде. Чувствую, как ведет, и не могу остановиться. - Подожди. Паразит внутри рычит. Наруто просто моргает, сбитый с толку. - Подождать? Опускаю голову и вцепляюсь короткими неровными ногтями в чужое запястье. - Просто подожди. Мне нехорошо: тошнит и мутит, а кристально-чистый мир давит своей реальностью словно свинец. Почему все всегда происходит у всех на глазах, на улице, посреди деревни. Я не совсем уверен в причине, по которой не могу опустить его руку. - Все в порядке. Сердце замирает, и я поднимаю голову. - Если это то, чего ты желаешь, - с неуверенной радостью в глазах говорит Наруто, - то я подожду. Я ждал достаточно долго, но ради тебя могу подождать еще. И тогда он мягко улыбается мне. - Я буду ждать. Дыхание останавливается, когда Наруто смотрит на меня так, как никто другой. Мне нужно подумать. Мне действительно нужно подумать. Когда Наруто смотрит так, не знаю куда деваться. И понятия не имею, в какое дерьмо вляпываюсь.