Вызов

Куникида поднимает чудом уцелевший стул, садится, опирается локтями на колени, оглядывает поле боя, которое еще пару часов назад именовалось офисом Вооруженного детективного агентства. Его жилет разорван на лопатке, волосы растрепаны, очки покрыты пылью и утратили блеск. Зато блестят глаза — зло и устало. — Вот вам и первый рассвет, — говорит он. Первый рассвет действительно впечатляет: слабые, неуверенные утренние лучи ползут по кадомацу, буквально вбитым в потолок, по круглым пробоинам, оставленным праздничными моти, по вошедшим в стены до оперения хамаими. — На девяносто девять процентов уверен, что это Гильдия, — говорит Куникида. — Какие бы цели ни ставила перед собой Портовая мафия, господин Мори чтит традиции. Они не стали бы нападать на нас в первый день нового года. Рампо молча кивает. Рот у него занят — Рампо пытается отгрызть хоть кусочек от кагами моти, превращенного кем-то в метательный снаряд и твердостью не уступающего бордюрному камню. Но Рампо настойчив. — Да еще этот… — Куникида изучает глубокую рваную рану на предплечье, на скорую руку залитую антисептиком и медицинским клеем. По его тону понять, кого он имеет в виду, легче легкого. — Хотя бы на праздник мог удержаться от своих штучек и не класть голову на плаху… в прямом и переносном смысле. В конце концов, я не нанимался его спасать. Не знаю, за какие грехи директор назначил его мне в напарники, но добром это не кончится. Либо я исполню его мечту и прибью его, либо он сведет меня в могилу своими выходками. — Он не… — начинает Ацуши. — Почему нельзя вести себя нормально хотя бы один день? — перебивает его Куникида. — Праздник ведь… по крайней мере, был до нападения. Украшения, угощение, я ему даже подар… Он замолкает, не договорив, и машет рукой. — Он тоже, — спокойно говорит Йосано. — Он тоже приготовил тебе подарок. Неделя без суицида. Под катану этого громилы он полез не нарочно. Просто кто-то должен был его остановить. Куникида поднимает на нее взгляд. — Не нарочно? — повторяет он. — То есть он не хотел, чтобы его дурная башка слетела с плеч? Йосано качает головой. — Нет, не хотел. Он хотел, цитирую, «чтобы Куникида убедился, что я могу быть нормальным скучным занудой, таким, как он». Нормальный скучный зануда встает и неуверенно, как восходящее солнце, улыбается. Непострадавшей рукой пытается стряхнуть пыль с жилета и пригладить волосы. — Я, пожалуй, зайду в медпункт. Посмотрю, как он. Мне ведь еще Фукудзаве докладывать. И… — он оглядывается, — Рампо, у нас не осталось целых моти? Как-то неправильно с пустыми руками. Праздник все-таки. — Сейчас поищу, — говорит Рампо с таким видом, что можно не сомневаться — найдет. Ацуши бродит по офису со щеткой, сметает куски мебели и стенового покрытия. Дружная чета Танидзаки пытается вернуть на место тяжеленный сейф. «Надо сказать, чтобы позвали Миядзаву», — мелькает в голове, но вместо этого Куникида негромко спрашивает у Йосано: — Он действительно хотел сделать мне подарок? — Да, — говорит Йосано, — и вообще-то тебе уже пора привыкнуть к этому. — К Дазаю невозможно привыкнуть, — без раздумий отвечает Куникида. — К тому, что он относится к тебе не так, как к другим. Да и ты к нему тоже. — Что?! — возмущается Куникида. — У тебя без работы мозг атрофировался, что ли? — Да иди ты, — говорит Йосано, — …к Дазаю. Там и выясняйте, у кого мозг атрофировался. Оба идиоты. Куникида хочет возразить, но что-то подсказывает ему — не стоит. Может быть, мысль о том, как Дазай обрадуется его появлению с двумя палочками почти не помятых моти.