Вызов

— Бесит, — говорит Куникида, вспоминая начало их работы. Их взаимодействия. Их отношений. Начало всего. — Бесит, — соглашается Чуя. Ему наверняка тоже есть что вспомнить. Совместная с мафией работа — тот еще головняк для всех, но Куникиде с Чуей по крайней мере есть о чем поговорить. О ком. Об этом. Который бесит. Всех. Но Чую с Куникидой особенно. Такова участь напарников Дазая. Они сидят в засаде, и Дазай опаздывает. Такая вот картина маслом по пыльному асфальту. — От работы отлынивает, — констатирует Куникида. — Не то слово, — соглашается Чуя. — И все равно лучший сотрудник. Фукудзава никого другого будто не замечает. — Мори мне его до сих пор в пример ставит. — Чуя стискивает зубы до скрипа. Это аудиовоплощение Дазая — скрип зубовный. И скрежет. Который все еще где-то носит. — Вечно сложит губы бантиком… — Куникида хмурится. — …Хлопает глазами и нарушает чужие границы. Моя шляпа… — Мой блокнот… — А потом еще из реки его вытаскивай… — Или из петли… — Кстати, где же он все-таки? — Куникида бросает встревоженный взгляд на часы. — Даже для Дазая полчаса уже слишком. — Поищем? — из голоса Чуи пропадает всякая легкомысленность — как и не было. — А задание? — вспоминает Куникида. — Сейчас, — в руках Чуи оказывается телефон. — Вызову Акутагаву, пусть тренируется. — И Накаджиму, — соглашается Куникида, быстро набирая сообщение. — Ему тоже полезно. — Вечно из-за него у всех проблемы, — бурчит Чуя, когда они, сдав пост молодежи, осматривают быстро темнеющие переулки по предполагаемому маршруту Дазая. — Ненавижу придурка. — Понимаю, — отзывается Куникида, пытаясь разобрать, газета торчит из мусорного бака или край светлого плаща. — Меня он тоже вконец достал. — Столько нервов на него уходит. — Пивная банка, попавшаяся Чуе под ногу, описывает дугу, поправ все законы гравитации, и приземляется на ближайшей низкой крыше. — Найду — убью. Куникида неожиданно тормозит. И так же неожиданно возражает: — Нет. — Что «нет»? — не понимает Чуя. Так ведь хорошо сидели… — Не убьешь. Он теперь мой напарник. А значит, убивать его буду я. Чуя мог бы поспорить — репутации ради, — но так-то Куникида прав. Свой шанс убить Дазая Чуя давно просрал. Сейчас не его очередь. — Все равно ненавижу, — добавляет он, чтобы не выглядеть совсем глупо. — Надеюсь, мы не опоздаем найти его. — Не опоздаем, — излишне уверенно отвечает Куникида. Так, будто не может позволить себе опоздать. — Весь график из-за него сбивается. Еще и сердце сбоит, и думать ни о чем другом невозможно. Только о чертовом Дазае, который вот опять, опять… Чуя кивает в такт его мыслям. Понимает. Оба будто наизнанку друг перед другом. Но держат лицо. И держатся — за ненависть к Дазаю, который, наверное, где-то там пробует очередной способ из своей дурацкой книжки и ни о ком не жалеет. Ну а что им еще остается.