***
Как и предполагал Гарри, после знакомства с Натаном Снейп ушёл в глухую оборону. Игнорировал попытки поскрестись к нему в личные комнаты и почти не замечал на занятиях. Это хоть и трепало нервы изрядно, но не помешало Гарри выбраться в следующую субботу в деревушку и даже вытащить Натана на прогулку по случаю установившейся тёплой солнечной погоды. Гарри откровенно наслаждался чувством хоть и подчёркнуто нейтральной, но всё же близости с другим человеком. У кафе Фортескью, помимо горстки студентов, Поттер и Эстре внезапно наткнулись на следящего за порядком дежурного преподавателя профессора Снейпа. Тот брезгливо поджал губы, рассмотрев кто это с Гарри, и отвернулся. Натану до ужаса хотелось показать вредному магу язык, но это бы расстроило друга. В конце концов, Поттеру этот злыдень приходится и профессором и его омегой, а самому Эстре наплевать, тёплыми чувствами он проникаться не собирался. Так и разошлись молча, только Гарри тоскливо оглянулся вслед удаляющейся высокой фигуре в развевающейся мантии. Северусу было очень неприятно, что кто-то помимо него теперь имеет на мальчишку влияние. В глубине души маг понимал, что не выдержит конкуренции с молодым и полным обаяния соперником, если тот будет драть Гарри в хвост и в гриву, при этом ещё и слезливых сантиментов додавая. Но все же Снейп ощущал зарождающийся в душе, не до конца еще принятый и осознанный иррациональный протест — Поттер его! Поэтому, наверно, и пустил вечером вновь топчущегося под дверью паршивца. А после полночи со смаком и не спеша втрахивал Гарри в подрагивающую под ними кровать, с удовольствием отмечая, что за время отлучения Поттера от секса он с Эстре не развлекался, судя по узости и жадности принимающей задницы. Разморенный и расслабленный после безумного марафона Гарри всё же нашёл в себе силы собраться и вернуться к волнующей его теме, пока Снейп не взбрыкнул в очередной раз. - Северус, я хочу поговорить с тобой о Натане. Если бы ты с ним пообщался нормально хоть разок, то тоже бы понял, что он наш… - Потер-р-р-р! - С Северуса мгновенно слетел благодушный настрой. Он только что нежился под одеялом с развалившимся под боком любовником и раздумывал, насколько непедагогично будет сейчас распить с Гарри по бокалу бренди или коньяка. Хотя, о какой этике может идти речь, когда он и так уже пользует своего ученика? Неуместные разговоры в постели стремительно испортили настроение. - Что ты пристаёшь ко мне со своим Эстре?! Я тебя терплю только ради секса. К чему мне два ни на что не способных юнца в постели? - А мне казалось, что ты неплохо проводишь со мной время, - обида звенела в голосе Гарри. Он и раньше осознавал, что Северус ни во что его не ставит, но услышать вот так, глядя в глаза, что он лишь постельная грелка - было больно. - С Натаном мы только дружим, он отчего-то отказывается от союза, в этом вы похожи. Я буду с ним встречаться, даже если наши отношения никогда не станут партнёрскими! Если тебе это не нравится, могу больше не приходить. Поттер был растоптан и унижен, он давно уже не питал иллюзий относительно своего "любящего и ласкового" омеги, но всё равно по здравому уму никогда бы не стал жечь мосты. И если бы не чувство злой острой уязвлённости и крайней обиды, промолчал бы и на сей раз, проглотил, переболел в себе. Но в запале не сдержался. На что Снейп с каменным лицом указал на дверь: - Убирайся!***
Конечно, Гарри ушёл, хотя внутри всё выло и скреблось, просило взять слова обратно. Пусть больно, пусть унизительно, - лишь бы рядом, лишь бы не прогонял. В гулком, пустом ночном коридоре Поттер смахнул горячие слёзы, упрямо сжал зубы и решил перетерпеть раз и навсегда. Больше он самозваным не придёт к Северусу, рвать - так с корнем! Поттер чувствовал себя больным и тусклым следующие дни, рыбой-прилипалой ходил с Гермионой, которая уже давно вся погрузилась в подготовку к выпускным экзаменам. Ему и самому было давно пора, но с нервной личной недожизнью приближающийся финальный студенческий кризис казался чем-то неважным. Теперь же Гарри по научению Грейнджер здраво рассудил, что последние три месяца решат его дальнейшую жизнь и помогут выбрать профессию. О будущем приходилось думать всё чаще и не о далёком эфемерном, а о самом ближайшем. Что его ждет после экзаменов — дом нелюбимых родственников? Проводя с Гермионой очередной день в библиотеке, да так, что они друг друга не видели за стопками книг, разговор зашёл о том, чего бы хотел сам Гарри. Тот, недолго думая, признался, что ему нравятся книги, реставрировать их, вносить в реестр и ещё он ни за что не хочет возвращаться к маглам. - Так в чём вопрос?! Вот и попросись к мадам Пинс в помощники. Да, оплата мизерная, но ты будешь иметь полное право до совершеннолетия находиться в Хогвартсе, плюс жильё и питание. А потом, когда вступишь в наследство и станешь независимым, решишь, как дальше быть. Тебе уже повезло — Натана своего нашёл, а там, глядишь, и омегу встретите… - всегда прагматичная Грейнджер мечтательно прикрыла глаза — хоть и бета, а всё равно девчонка, ждущая романтики. Поттер утаил в очередной раз, что уже повстречал — это была его глубоко личная тайна и боль, которой он не желал делиться. А вот идея не покидать школу приглянулась, как единственный реальный вариант. Несколько дней он и так и сяк вертел мысль остаться, если даже не при библиотеке, что явно было самым предпочтительным, то хоть где. Хоть ассистентом кошки Филча, лишь бы на официальных основаниях переждать три года не у ненавидящей его тётки. На крёстного надежд он так же не возлагал. Гарри ещё в апреле написал Сириусу, что если на него не оформить опекунство, то летом снова придётся жить у магглов. Блек ответил лишь спустя три недели, сообщив, что долго и давно вынашивал мечту уехать на всё лето. И он, конечно, бы мог взять Гарри с собой, но едет не один и это будет не слишком удобно. Крёстный не отказывал совсем, оставляя для очистки совести намек в надежде на то, что парень сам поймёт свою неуместность быть третьим. Поттер отписался, что что-нибудь придумает сам. Набравшись наглости вместе со смелостью, Гарри потревожил мадам библиотекаря своим вопросом. Госпожа Ирма, хоть и была дамой строгой, как все люди её профессии (Потому что тишина должна быть в библиотеке!), но симпатизировала скромному герою, который частенько засиживался у неё в библиотеке, и позволяла студенту некоторые поблажки. Мадам Пинс не смогла дать Поттеру однозначный ответ, потому что хоть ей и нужен был помощник уже давно, но совет попечителей не давал согласия на ещё одну вакансию. Гарри посоветовали с подобным запросом обратиться к своему декану, как к заместителю директора, и если начальство даст добро, то мадам Пинс будет только рада. Макгонагалл хоть и удивилась, но не отказала студенту в возможности поднять этот вопрос у директора. Она догадывалась, из-за чего парень не рвётся к маглам в приютившую его семью. Так судьбой геройского героя Гарри Поттера занялись в высших инстанциях, пока он готовился к экзаменам и по субботам вырывал зубами из плотного графика пару часов для свидания с Натаном. Эстре от встречи к встрече всё больше раскрепощался, и если раньше их взаимодействие можно было назвать настороженно-товарищеским, то со временем оно стало более походить на крепкую дружбу. Ту самую, когда говоришь слово, а за тебя продолжают. С хоговскими товарищами Поттер никогда не испытывал подобного. Наверное, всё дело было в истинности и искреннем желании быть рядом. Натан периодически приходил к Гарри в школу, когда были часы посещений, открытые уроки для родственников, квидичные матчи и неизменно гордился другом — лучшим ловцом, вырвавшим супер-кубок для Гриффиндора и утеревшим нос Слизерину. Тут Эстре особо ликовал — так Снейпу и надо! О том, что у Поттера с омегой не всё ладно от слова «совсем», было и так понятно по недомолвкам и грустным глазам альфы. Натан ничем помочь не мог, только утешать молчаливой поддержкой, добывать для Гарри нужные для подготовки книги, значительно упрощающие и ускоряющие процесс изучения, и просто быть рядом. Сам Эстре не мог определиться, что он испытывает к названному другу. Если бы не затаённый страх и недоверие ко всем альфам, возможно бета бы разобрался в себе, но увы некоторые чувства оказались сильнее его. Да, парень ощущал острую привязанность и стремление быть ближе, ведь он сам так одинок. К тому же Гарри очень отзывчив и так же нуждается в родном человеке, но вступать в отношения… Натана пробивал холодный пот, и он закрывался в своей привычной раковине.