Хроники расхитителей гробниц. Пещера кровавых зомби

Я посмотрел на фотографию, а потом опять на дядю. Похоже, он не шутил. Неужели Третий дядя достиг такого уровня мастерства, что мог в отрывке текста обнаружить карту? Увидеть в этом полоумном типе, которого заботили лишь еда, выпивка, азартные игры и проститутки, какие-либо доказательства подобной проницательности было непросто. Но я видел, что нечто на фотографиях взволновало его — он передернул плечами и проговорил, явно обращаясь к самому себе: — Как же эти люди заполучили такую восхитительную вещь? Мне так никогда не везло. Вот уж точно истинная удача. Похоже, они так и не поняли, что попало к ним в руки. Мы еще можем все наверстать и оставить их далеко позади, они даже копать еще не начнут. Я был совершенно сбит с толку. — Дядя, может быть, я порой и идиот… Но как ты среди всех этих крошечных слов разглядел карту? — Ты и понятия не имеешь, что я здесь вижу. Это называется словесное черчение — это значит, что особенности расположения и географии нужного места фиксируются и описываются с помощью слов. Обычные люди, вероятно, не смогут ничего здесь прочитать. Но ты благодари небеса, что у тебя есть я, твой дядя, у которого имеется одна штука, называемая опытом. Уверен, на всем белом свете есть не больше десятка человек — не считая меня —кто мог бы прочесть эту карту. Третий дядя не отличался особыми знаниями, но с юных лет он изучал необычные, причудливые и выбивающиеся из традиции древние тексты и тайные коды. Короче говоря, он научился анализировать все экзотическое. Пять иллюстраций деревянного текста из Сися, самые ранние маньчжурские письмена — ему ничего не стоило предельно ясно описать их и говорить о них со знанием дела. Так что факт, что он знал об этом таинственном словесном черчении, меня ничуть не удивил. Но при этом дядя принадлежал к тому типу людей, что, расточая похвалы собственной сообразительности, отказываются поделиться знаниями. Если я хотел разобраться в его открытии, мне следовало изобразить скромного недоумка. Со всей возможной для себя наивностью я спросил: — А, так там написано: поверните налево, потом направо, потом, как дойдете до дерева, еще раз направо и, как только увидите дыру в земле, лезьте в нее? Что-то типа того, да? Третий дядя вздохнул. — Кому под силу обучить идиота? Ты совершенно не умеешь думать. Мне представляется, с твоим появлением наша семья покатилась по наклонной. — Что такое ты говоришь? Мой отец не учил меня ничему подобному и, конечно же, я не обладаю этими знаниями с рождения. — Слушай внимательно, — самодовольно заявил он, — эта разновидность словесного черчения на самом деле представляет из себя тайный код. У него четкая структура, и если у тебя получится нарисовать то, что описывает текст, в соответствии с этой структурой, ты получишь полную и исчерпывающую карту. Так что нечего порочить этот клочок ткани. Кто знает, какие подробности он содержит — может, в нем даже названо точное количество кирпичей, которые можно найти в конкретном месте. Я был заинтригован. Никто из моей семьи еще ни разу не позволил мне отправиться с ним грабить могилы. Но на этот раз Третьему дяде придется взять меня с собой, чтобы я смог расширить свой опыт, заполучить парочку сокровищ и выбраться из финансовой ямы. Обдумав подобный ход событий, я спросил: — Ты можешь по написанному сказать, чья это гробница? Может, это какой-нибудь исторический деятель, обладавший властью и влиянием. Дядя тщеславно улыбнулся. — Прямо сейчас я разобрался во всем не до конца. Но на первый взгляд гробница принадлежит одному из дворян княжества Лу периода Сражающихся царств. По одному только факту, что местоположение его могилы было записано на шелке таким сложным типом словесного черчения, я могу утверждать, что положение этого человека было крайне высоким. Более того, то, что его усыпальницу столь тщательно скрыли, означает, что в ней хранится немало богатств. Безусловно, ее стоит посетить. Я поразился тому, как заблестели у него глаза. Обычно старик ленился и шаг за порог сделать. Неужели он собирается искать могилу лично? Если так, подумал я, это станет еще одним причудливым семейный преданием, которое эхом пронесется сквозь века. — Дядя, — спросил я, — неужели ты и впрямь нацелился раскопать этот клочок земли? Со снисходительным видом он похлопал меня по плечу. — Все в порядке. Ты просто не в курсе. Дай-ка я тебе расскажу: гробницы пяти династий Тан, Сун, Юань, Мин и Цин, безусловно, хранят сокровища, но вот эту можно описать только как вместилище сокровищ до невероятного тонкой и искусной работы, превосходящих все, что существует на свете. Период Сражающихся царств был эпохой, когда возводили древние царские гробницы. Тебе и в жизни не представить, что клали в те могилы. В гробницах этого периода лежат вещи, прославлявшие могущественных правителей того времени и олицетворявшие высшую славу чуждой нам поры. Это вещи, которых больше не найти среди живых! Как я могу не захотеть отыскать их лично? — Ты так уверен? Может, в той могиле и нет ничего. — Это невозможно. Ты разве не заметил вот этот узор? — Он указал на странное лицо, похожее на морду лисы. — Эта традиция пошла из самой ранней эпохи княжества Лу. Такую маску надевали на человека, когда его торжественно приносили в жертву во время погребального обряда. Человек, похороненный в этой могиле, при жизни должен был обладать исключительным статусом — возможно, он занимал в то время даже более значительное положение, чем император. — Быть не может, — ляпнул я. Дядя бросил на меня укоризненный взгляд и собрался было убрать фотографии, но я поспешил прижать их к столу рукой. — Дядя, — улыбнулся я, — ты не торопись их убирать. Начнем с того, что их сделал я. Ты обязан взять меня с собой, чтобы я смог увидеть все, что ты мне сейчас описал, — это было бы справедливо. — Невозможно! — закричал он. — Раскапывать гробницы не так-то просто, как ты думаешь. В них нет кондиционеров, только изощренные ловушки слой за слоем, которые способны завершить твое приключение в мгновение ока. Ты у отца единственный ребенок. Если с тобой что-нибудь случится, да он шкуру с меня живьем спустит. — Ну и хрен с ним тогда! Будем считать, что я к тебе никогда не приходил! Я быстро схватил фотографии, развернулся и двинулся к выходу. Мне был прекрасно известен характер Третьего дяди. Столкнувшись с чем-нибудь, что сумело его заинтересовать, будь то антиквариат или женщина, он забывал обо всех своих принципах. Я нацелился точно в этот изъян, и, конечно, стоило мне сделать пару шагов, как он сдался. Подбежав, он выхватил у меня снимки. — Ну ладно, хорошо. Ты меня подловил. Но давай проясним кое-что прямо сейчас. Когда мы отправимся в гробницу, ты останешься на поверхности. Понял? Мне показалось, я сейчас взлечу от восторга. Я подумал, что, когда наступит время, разве сможет он меня остановить, если я начну настаивать, что пойду с ним. Но пока с готовностью закивал. — Даю слово! Когда мы отправимся в наше приключение, я тебе слова поперек не скажу. Буду делать все, что велишь! У дяди не осталось выбора. Он вздохнул. — Мы не можем заняться этим вдвоем. Я договорюсь с парой опытных человек, чтобы они зашли завтра, и следующие несколько дней посвящу расшифровке этого словесного черчения. А твоя задача пока купить мне кое-какие вещи. — Он быстро набросал список и протянул мне его. — Только смотри, не накупи какой-нибудь дряни, да не забудь ничего из списка. Если окажется, что чего-то не хватает, мы можем погибнуть, даже не добравшись до захоронения. Найти то, что требовалось Третьему дяде, оказалось нелегко. Он будто намеренно пытался усложнить мне задачу, потому что ни один предмет из его списка обычно не продавался в большинстве магазинов. Ему нужны были водонепроницаемые шахтерские лампы, которые бы разбирались для более легкой перевозки, лопаты для разведки грунта, швейцарские армейские ножи, складные лопаты, молотки с короткими ручками, бинты, нейлоновые веревки и многое другое. Только на половину списка ушло небольшое состояние, которое я выложил из собственного кармана. Оплакивая тающий на глазах банковский счет, я на чем свет стоит костерил дядю за то, что он пользовался моими деньгами, когда у него была целая куча своих — старый скупердяй. Три дня спустя впятером — Третий дядя; Паньцзы и Большой Кай (прим. пер.: вообще Куй, но, учитывая специфику русского языка, при склонении такая форма начинает звучать… сомнительно. И без него тоже XD ), оба давние дядины компаньоны по грабежу могил; парень, которого я видел выходящим из дядиного дома с купленным антиквариатом в тот вечер, когда я принес фотографии, и я — мы прибыли в указанное в словесном черчении место примерно в сотне километров к западу от Храма семян в Шаньдуне. Как мне его описать? Самое большее, что я мог сказать об этом месте, — там ничего не было. Чтобы попасть туда, мы сперва ехали на автобусе дальнего следования, потом на куда менее удобном междугороднем автобусе, потом пересели на мотоциклы, а потом и вовсе в гужевые повозки. Когда поездка завершилась, вокруг, куда ни посмотри, тянулась необитаемая глушь. К нам подбежала собака, и Третий дядя похлопал по плечу старика, которого нанял нам в проводники. — Любезнейший, дальше нам предстоит ехать на этой собаке? Боюсь, унести всех нас ей окажется не по силам. — Ну конечно нет, — рассмеялся старик. — Этот пес просто посланник. Последний отрезок вашего пути по земле не проедешь — придется отправиться по воде, а эта собака доставит к вам лодку. — Так она умеет плавать? — Она плавает преотлично, просто замечательно… — Старик взглянул на пса. — Ослиное яйцо, покажи-ка этим господам, на что способен! Пес прыгнул в реку и поплыл по кругу. Выбравшись из воды, он старательно встряхнулся и, тяжело дыша, улегся рядом с нами. — Пока еще слишком рано. Лодочник точно еще на работу не выходил. Мы можем отдохнуть и покурить. Я взглянул на часы. — Уже два часа пополудни, а лодочник и не начинал работать? Какого же графика он придерживается? — Так он единственный лодочник в здешних краях и хитер, стервец, до чертиков. Работать начинает, только когда решит, что пора вставать, а бывает, что и не работает вовсе. Это прямо-таки бесит ретивых путешественников, решивших побывать в пещере, — с улыбкой сообщил старик. — Иначе-то в нее не попасть. Отвести вас в пещеру, что вы ищете, Речной бог дозволит только ему. Любой другой, кто войдет туда, назад не вернется — кто угодно, кроме него. Если вы, парни, хотите ехать на муле, то до пещеры можно добраться через холмы, но тогда на дорогу уйдет еще самое меньшее день. А у вас так много вещей — даже если согнать всех мулов из нашей деревни, их не хватит, чтобы все увезти. — Ясно. — Едва Третий дядя услышал слово «пещера», как у него тут же поднялось настроение, и он вытащил расшифрованную им карту. До этого он неизменно обращался с ней, точно с величайшей ценностью, и не дал мне бросить на нее ни единого взгляда. Увидев, что он, наконец, явил ее на свет божий, мы все столпились вокруг, чтобы посмотреть. Все, кроме парня, купившего у дяди антикварную вещицу. Тот сидел в стороне и молчал. По правде говоря, мне на него было просто плевать. Паньцзы и Большой Кай, издавна работавшие с дядей, оказались дружелюбными, спокойными и заслуживающими доверия парнями. Но этот тип даже не пернул за всю дорогу — он был как глухонемой. Все, чем он занимался, это пялился в небо, словно боялся, что оно обрушится на него. Когда мы только отправились в путь, я немного поболтал с ним, но вскоре совершенно перестал обращать на него внимание. У меня просто в голове не укладывалось, зачем дядя потащил с нами этого высокомерного придурка с каменным лицом. — Пещера там есть, речная пещера, прямо за этой горой, — произнес Третий дядя. — Так в чем же дело, старик? Эта пещера ест людей живьем? Наш проводник улыбнулся. — Эти разговоры еще от стариков пошли. Сам-то я всех подробностей не помню. А люди в деревне поговаривали, будто там живет чудовищная змея. И что если кто вошел в пещеру, назад уже не выйдет. Вот только однажды из нее на маленькой лодочке выплыл прадед нашего лодочника. Он назвался бродячим торговцем из города. Но кто видел бродячих торговцев, которые бы таскали на себе лодку, пока занимаются своим ремеслом? Все говорили, что он и был тем чудовищем, обернувшимся человеком. Когда он это услышал, то рассмеялся и сказал, что купил лодку в соседней деревне, а коли мы ему не верим, то можем пойти и спросить. Люди так и сделали. Ответ совпал со словами торговца, и все поверили ему, а про чудовище из пещеры решили, что оно исчезло. Но затем в нее залезли несколько подростков, приключений им захотелось, а назад не вернулись. С тех пор войти туда и благополучно выйти могла только семья бродячего торговца. Разве вам не кажется, что это странно? Позже его семья стала возить людей и занимается этим по сей день. — Но сможет ли собака передать сообщение и вернуться невредимой? — История меня заинтриговала. — Так это их пес. А вот чужие собаки или домашний скот, коли войдут в пещеру, назад не возвращаются. — Неужели правительство не взялось за расследование такого странного и загадочного дела? — Да кто поверит в наши рассказы? — Старик вытряхнул на землю пепел из трубки. Третий дядя, нахмурившись, хлопнул в ладоши. — Ослиное яйцо, иди сюда. Пес завилял хвостом и послушно подбежал к нему. Дядя поднял его, понюхал, и выражение его лица мгновенно изменилось. — Быть не может, что… Разве может это оказаться в пещере? Я тоже поднял собаку, понюхал и немедленно закашлялся, поперхнувшись от непередаваемой вони. Хозяин пса был настоящим лодырем. Одни небеса знают, как давно он его не купал. Паньцзы расхохотался. — Если хочешь следовать примеру дяди, то тебе еще учиться и учиться! — От этой чертовой собаки смердит! — Я улыбнулся, изо всех сил стараясь сдержать тошноту. — Пес вырос, питаясь мертвечиной, — сказал Третий дядя. — В пещере полно человеческих трупов. Боюсь, что лодочник, о котором рассказывает старик, тоже, когда был ребенком, ел… — Ох, нет… Быть не может! — Я был так напуган, что у меня волосы встали дыбом. Даже Молчун, услышав это, немного переменился в лице. Большой Кай, другой дядин приятель, был здоровенным типом с головой, почти столь же огромной, что и у коровы, тянувшей повозку, но внутри оставался робким, трусливым хлюпиком. Чуть ли не шепотом он спросил: — Что это ты такое говоришь? Мы окажемся в опасности, если пойдем туда? — Я не знаю. Но несколько лет назад в Тайюане, в провинции Шаньси, я наткнулся на похожую пещеру. Там складывали тела во времена Японских зверств. Где бы ни нашли пещеру трупов, это, скорее всего, будет место резни — я в этом уверен. Знаете, — задумчиво добавил дядя, — я слышал об одной деревне в Саньши, где люди с малых лет кормили детей мясом покойников, чтобы их тела вбирали в себя трупный запах. Когда эти дети вырастали, от них разило мертвечиной и даже призраки не могли отличить их от трупа. Любезнейший, ваш бродячий торговец, превратившийся в лодочника, был не из Саньши? Лицо старика дрогнуло, он покачал головой. — Понятия не имею! Он был прадедом нынешнего лодочника, и все это случилось задолго до меня. — Он посмотрел в небо и сказал собаке, — Ослиное яйцо, иди, приведи от дома лодку. Пес нырнул в воду и поплыл к обратному склону горы. Я же заметил, как Третий дядя бросил быстрый взгляд на Паньцзы, который украдкой взял из горы сумок свой рюкзак и надел его. Молчун проделал то же самое. Проходя мимо меня, Паньцзы шепнул: — Возможно, этому старику нельзя доверять. Смотри в оба.