Хроники расхитителей гробниц. Пещера кровавых зомби

В панике мы сделали несколько шагов назад. То, что саркофаг трясся, означало одно — существо в нем двигалось. А любое движение внутри гроба — крайне дурной знак. Большой Кай побледнел, как смерть. — Кажется, внутри есть что-то живое, — дрожа, произнес он. — Третий господин, думаю, лучше нам оставить этот гроб в покое. Третий дядя внимательно осмотрел все швы и покачал головой. — Это невозможно. Саркофаг запечатан так, что внутри совсем нет воздуха. Даже если бы туда поместили что-то живое, оно давно бы задохнулось. А еще это только внешний гроб, под которым есть еще один, внутренний. Возможно, их даже несколько. Это делает шансы выжить еще меньше. Давайте просто немного понаблюдаем и внимательно послушаем. Я попытался навскидку определить вес гроба. Насколько я помнил, самыми тяжелыми из всех, когда-либо найденных бронзовых саркофагов, были цилиндрические гробы, принадлежавшие дворянину из семьи Цзэн. Весили они примерно девять тонн. Внешне саркофаг перед нами был примерно таким же, как и они, однако гробы из усыпальницы Цзэн были сделаны из бронзы и дерева, а тот, что обнаружили мы, целиком из одной только бронзы. Поэтому, хоть я и предположил, что весит он куда больше девяти тонн, определить точную цифру я не мог. Третий дядя и Большой Кай сперва соскребли ножами весь воск, которым были запечатаны швы. Затем они просунули ломы и, крякнув от усилия, налегли на них. Что-то громко хлопнуло, бронзовая крышка смялась под их нажимом, и я поспешил помочь избавиться от нее. Весила она, казалось, не меньше тонны, у нас ушла целая куча времени, прежде чем мы смогли сдвинуть ее в сторону. К этому времени все мы тяжело дышали и едва не падали с ног от усталости. Наконец, мы дружно поднажали, преграда пала, и перед нами предстала внутренняя часть саркофага. Мы увидели изящное покрывало из нефрита, покрытое лаком и с нефритовыми бусинами по краям. Под этой оберткой скрывался деревянный, украшенный росписью гроб. У Паньцзы глаза чуть не вылезли из орбит, едва он увидел все это. Он схватился за живот, а на его лице отразилась смесь жадной радости и физической боли. — Твою ж мать, — вскрикнул он, — да на свою долю от этого нефрита я всю оставшуюся жизнь смогу делать все, что пожелаю. — Вздор! Это нефрит из Манасы в Синьцзяне, — рявкнул Третий дядя. — Если разбить его на куски и продать по частям, удастся выручить всего несколько сотен тысяч долларов, которые, когда разделим их на всех, не окупят даже потраченного времени. Чтобы это покрывало чего-нибудь стоило, надо вытащить его целым и невредимым. Поскольку он уже доставил всем кучу проблем, Паньцзы замолк после первого же взгляда Третьего дяди. Почесав затылок, он шагнул в сторону от столь сильно искушавшего его нефрита. Третий дядя постучал по деревянному гробу и заметил: — Обычно дворян периода Сражающихся царств хоронили в двух внешних гробах и трех внутренних. Если считать кипарис за первый внешний гроб, то бронзовый саркофаг будет вторым. Тогда этот деревянный гроб должен быть самым ценным. С большой осторожностью, чтобы ничего не повредить, он ножом принялся отделять золотые нити, которыми нефритовая оболочка крепилась к расписной крышке. Через полчаса ему, наконец, удалось полностью отделить нефрит, чтобы увидеть то, что скрывалось под ним. Затем Третий дядя осторожно сложил нефритовое покрывало и убрал его в рюкзак. Подняв его, я обнаружил, что он жутко тяжелый и нести его будет непросто. Как только внешнее покрытие оказалось удалено, я наконец смог увидеть роспись на деревянном гробу. Расшифровать ее было гораздо проще, чем надписи. Я включил лампу и внимательно всмотрелся. Всего гроб украшало несколько рисунков. Тот, что на крышке, изображал сцену, как мертвеца кладут в саркофаг и опускают в гробницу. Я увидел огромное дерево с трещиной в центре ствола. Открытый бронзовый гроб несли скелеты, идущие мимо люди уважительно преклоняли колена. Ободренный нашими открытиями, Большой Кай пришел в самое приподнятое состояние духа и, схватившись за деревянный гроб, потянул его вверх. Третий дядя немедленно оттащил его назад. — Стоит тебе решить, что ты увидел призрака, так ты всякий раз валишься в обморок, — заорал он. — А как деньги почуял, так сразу готов лезть на рожон. Под этим слоем есть еще один, не испорти его. Действовать надо медленно и осторожно. Затем он присел на корточки и прижался ухом к гробу, жестом велев нам соблюдать тишину. Мы затаили дыхание. Довольно долгое время Третий дядя вслушивался, а затем обернулся, мертвенно-бледный и дрожащий. — Черт возьми, — едва слышно произнес он, — кажется, там кто-то дышит. Сейчас, даже услышь мы, как из гроба нас зовет призрак, мы бы решили, что в этом нет почти ничего странного. Но вот то, что в запечатанном ящике без кислорода лежало и дышало живое существо — такое разум отказывался принимать. Большой Кай перепугался так, что едва сумел выдавить: — Это… это же не может быть оживший мертвец, да? — С ума сойти! — воскликнул Третий дядя. — Вот только не начинай сейчас опять чушь пороть. Мы зашли слишком далеко — ты же не хочешь сказать, что я должен закрыть этот саркофаг обратно? Вытащив из-за пазухи копыто черного осла, дядя кивнул мне. Я направил оружие на гроб, а Большой Кай поудобнее перехватил лом, готовый врезать всему, что попробует выскочить на нас оттуда. Третий дядя поплевал на ладони, передернул плечами, чтобы расслабить мышцы, и всунул лом в щель под крышкой. Но стоило ему только это сделать, как позади него кто-то крикнул: — Стой! Мы обернулись и увидели Толстяка — а мы-то думали, он все еще без сознания. — Нет, нет, — замахал он нам. — Откроете его так, и потом проблем не оберемся. Никак вы считаете, что со своими убогими навыками сумеете обнести эту гробницу? То, что вы творите — это как с фонарем искать дерьмо в сортире. Совсем не соображаете. — Как же его тогда открыть? — У Третьего дяди сделался такой вид, словно он готов был убивать. Толстяк замахал рукой, показывая Третьему дяде отойти, а затем запустил ладонь в щель между бронзовым гробом и деревянным, зажмурился и принялся шарить там, пока с силой не дернул за что-то. Оглушительно хлопнуло, крышка гроба распалась вдоль на две половины, и откуда-то из его глубин раздался полный муки крик. От ужаса меня приморозило к месту, и я едва не выронил пулемет. Подскочив к нам, Толстяк широко раскинул руки и завопил: — Назад! Без раздумий я наставил на саркофаг оружие и сделал несколько торопливых шагов прочь. Расписной деревянный гроб поднялся над бронзовым, точно цветок лотоса. Половины расколотой надвое крышки свалились вниз, и нам открылось его содержимое, от которого перехватило дух, — поднявшийся рывком и севший человек в черных доспехах. Я поднял оружие, готовый выстрелить в любую секунду, но Толстяк схватил меня за руку. — Не стреляй… Броня на нем жутких бабок стоит. Не попорти! Наконец-то я увидел, каков из себя легендарный Властитель павших воинов. Он относился к тем созданиям, которых называют влажными трупами — их тела так и не разлагаются, сохранив всю свою плоть, оставшуюся податливой и упругой на ощупь. Кожа его побелела настолько, что казалась чуть ли не прозрачной, точно жемчуг, но лицо исказилось, словно он умер в мучениях, а глаза были крепко зажмурены. Все это было весьма странно. Если он знал, как сохранить тело той девушки так, чтобы она казалась в смерти красивой и безмятежной, то почему его собственный труп выглядел иначе? — А я уж было решил, что это гребаный зомби, — заметил Третий дядя, подойдя к краю саркофага. — Смотрите-ка. Сзади его подпирает кусок дерева. Не удивительно, что он может сидеть. Мы все тоже подошли — и да, это оказался обычный фокус. Когда гроб открылся, лежавший внутри труп подняла деревяшка, упиравшаяся ему в спину наподобие пружины. Мы облегченно вздохнули. Я подумал, что, похоже, Властитель подготовился ко всем возможным неожиданностям, которые могли произойти после его смерти. Вот только он, как никто иной должен был знать, что те, кто боится духов и призраков, не станет грабить могилы, а бывалых расхитителей такой ерундой не проймешь. Людей без малейшего опыта в этом деле его фокус наверняка перепугал бы до полусмерти, но то, что мы посмели открыть гроб глубокой ночью, доказывало — мы не из робкого десятка. Такой примитивный способ нагнать страху людям вроде нас представлялся едва ли не оскорблением. Подойдя к трупу ближе, мы решили, что доспехи на нем вполне могут считаться третьим внутренним гробом. Я опознал в них Нефритовую броню с золотыми нитями, хотя понятия не имел почему нефрит почернел. Но когда я подошел еще ближе, у меня невольно вырвалось удивленное восклицание. Грудь мертвеца поднималась и опускалась так, словно он дышал. Более того — я отчетливо слышал его дыхание и почти мог поклясться, что вижу, как из ноздрей вырываются облачка пара. У Большого Кая отвисла челюсть, и в следующий миг он во всю мощь заорал: — Кажется… кажется, эта хрень живая!