Время войны

Резко вздохнув, Мито проснулась. Села в кровати, сжав пальцами одеяло. Широко распахнутыми глазами уставилась во тьму, хватая ртом воздух. Сердце заполошно билось в груди, быстрыми ударами отсчитывало время. Прерывистое дыхание разрывало мертвую тишину ночи, оставаясь в ней единственным звуком. С того самого дня, как Наруто пропала, Мито мучали дурные сны. В них происходило худшее, что она могла представить. Чаще всего ей грезились кровь и трупы. Война, которую она не видела, не чувствовала, не знала, приходила к ней во сне. Иногда после пробуждения она продолжала ощущать тонкий запах меди, который будто впитывался в ее кожу, волосы, одежду. Мыло и вода не смывали его, и никакие духи не перебивали этот аромат. Он существовал в воображении Мито, внутри нее, и она не могла изгнать его. Как не могла изгнать страх из своего сердца. В итоге ей пришлось пить особые травяные настойки, которые варила мать. Они успокаивали сердце и душу. После них спалось лучше. Но вчера, закрутившись с подготовкой к свадьбе, Мито забыла выпить лекарство. Покинув измятую постель, она бросилась к тумбочке. Флакончик матового стекла тускло светился в темноте. Она взяла его, открутила пробку и глотнула немного горьковатой жидкости, поморщившись от неприятного вкуса. Искренне понадеявшись, что настойка поможет ей уснуть, Мито поглядела на себя в зеркало. Холодными пальцами провела по бледной щеке, подивившись своему усталому виду. С утра ей нужно будет положить на глаза немного чайных листьев или морских водорослей. На своей свадьбе она должна быть красивой. Подавив вздох, Мито дернула верхний ящик тумбочки, пошарила под стопкой аккуратно сложенных пустых взрывных печатей, на которые только предстояло нанести нужные кандзи. Вытащив брошь-лягушку, сверкнувшую золотой искрой в лунном свете, сжала ее в ледяных пальцах. Металл согрелся быстро. Усевшись на простыни, Мито вдохнула несколько раз, успокаиваясь. Сунув ноги под тонкое летнее одеяло, она с силой растерла ступни, пока они не стали гореть огнем. Закутавшись с головой, она повернулась на бок, спиной к стене. Кулак с зажатой в нем лягушкой сунула под подушку, и крепко-крепко закрыла глаза. На этот раз ей приснилось счастье: самые сладкие детские годы. Вдвоем наперегонки они бежали с Наруто к берегу, и волосы сестры развевались по ветру золотыми лентами. Иногда она оглядывалась, подбадривая отстающую Мито. Потом споткнулась и коленками напоролась на камни. Дома они мазали раны бальзамом, а Наруто тогда заявила, что никто и никогда их не разлучит. Утром Мито разбудила мама. Аккуратно коснулась плеча и шепотом сказала, что пора вставать. От окна, приоткрытого на ночь, тянуло холодком. Белый предрассветный свет заливал комнату. Сонно сощурившись, Мито нехотя поднялась, придерживая одеяло у груди. Рукой она провела по растрепанным волосам, небрежно зачесывая их пальцами. Зевнув, поболтала ногами в прохладном утреннем воздухе. Совсем скоро она выйдет замуж за Хашираму. На душе было неспокойно. Не потому, что она не хотела его. Когда дедушка вернулся в Узушио и объявил, что никакой двойной свадьбы не будет, она поняла, что умерла ее последняя надежда повидаться с сестрой. А потом еще и дедушка добавил, что в таком случае не будет присутствовать ни на одной свадьбе. Его решение многих возмутило. Особенно сильно возражал крикливый совет. Даже мама злилась. Но Мито понимала, что так надо. А еще поняла, что повзрослела, раз посчитала такие действия дедушки правильными. Это было кстати. Совсем скоро она станет женой наследника Сенджу, а потом – женой главы целого клана. Она должна быть взрослой и мудрой. И должна влюбить в себя Хашираму, чтобы заставить его примириться с Учиха. Они с сестрой враждовать не будут, что бы эти глупые мужчины себе не думали. Их дети станут лучшими друзьями, любить друг друга будут. Иначе она не алая дьяволица из Узушиогакуре. Только было еще кое-что, тревожащее ее душу. Она слышала, как люди говорили, будто бы на Хашираму сильно влияет его брат. Что нет для него человека ближе во всем мире. Мито не хотелось враждовать с будущим родичем. Ей придется постараться, чтобы очаровать обоих. Она обязана быть милой и обходительной. Ну а если не получится справиться с Тобирамой, то ему несдобровать. Пусть только попробует ставить палки в колеса, сразу узнает, что такое гнев Узумаки. Но мысли ей не помогут. Она должна будет действовать. И немедля. С первого же дня, что минует после свадьбы. И все те дни, что последуют потом. Ей предстояло много работы. Вздохнув, Мито решительно встала на ноги. Быстро искупалась, сразу же закутавшись в теплое полотенце, заботливо принесенное слугами. На островах почти всегда холодно. Ветер с моря дует неприветливый, выстужает порой до последней косточки. Чтобы лицо не обветривалось, Мито мазала его жирным кремом. Не жалея, наносила толстым слоем. И руки тоже обрабатывала. Только летом можно было пренебрегать косметикой. Вот как сегодня. Хаширама сказал ей, что на его родине все по-другому. Сказал, что там даже зимы теплые. Пусть иногда и выпадает снег. Но там не будет привычных глазу скал, выбеленных водой и ветрами. Там не будет высоток, где так комфортно жить. Ками, подумала Мито, у них ведь и канализации нет. Живут как варвары. А главное, там не будет моря. Не будет его ласковых волн, набегающих на камни с тихим шорохом. Не будет свирепого воя, когда бушуют шторма, а люди молятся всем богам, прося укрыть их от непогоды. Впереди ее ждут бесконечные леса, долгие дни в глухой деревне, постоянные сражения и дети от пока чужого ей человека. Нет, подумала она. Так не пойдет. Хотят того Сенджу или нет, но она изменит их жизни. Ради их же будущего. Конечно, ей придется потрудиться. Но все ее старания непременно окупятся. Решительно кивнув самой себе в зеркало, она покинула ванную, набросив на плечи легкий халат. В комнате уже ждала Ами, ее служанка. Приветливо улыбнувшись госпоже, она помогла облачиться в тяжелые, роскошные одежды принцессы клана. Шелк ощущался на плечах стотонными камнями, пригнувшими Мито к земле. Теперь, когда гости наводнили Узушио, она не могла позволить себе прежние привычки. Вынужденная постоянно держать лицо, по вечерам она почти падала с ног от усталости. Много дел навалилось на нее в последние дни. Ни минуты покоя не знала Мито с тех пор, как начались приготовления к свадьбе. Она даже не успевала толком попрощаться с родными, побыть с ними то время, что им оставалось. То время, что утекало быстрее воды сквозь пальцы. А отъезд был назначен уже на завтра. В отражении Мито увидела вместо счастливой невесты грустную девушку в разноцветных шелках. Подол расписан высокими морскими волнами, увенчанными белой пеной и поднимающимися до самой талии. Длинные рукава опускались к полу, пряча ее руки. Тонкая шея возвышалась над широким воротником. Стрелами торчали богато украшенные кандзаси из тугих пучков волос. На каждом из них легко покачивались листы с вязью, изящно выведенной ее собственной рукой. Они ограждали от зла, от дурных намерений. Берегли от сглаза и колдовства. Притягивали удачу и отводили недобрые пожелания завистников. Обычно шиноби не верили в магию. Они признавали только чакру и техники. Наруто была такой же. Она наотрез отказалась носить обереги, говорила, что все это чушь, а человек защищает себя сам. Такая вот она и есть – упрямая и смелая, полагающаяся только на себя. Но Мито порой тайком рисовала особые знаки на ее вещах. Наруто замечала это, но молчала. Позволяла сестре заботиться о ней. В тот роковой день Мито забыла расписать оберегающими символами ее одежду и вещи. Вспомнила, когда Наруто была уже далеко от деревни. За широким буйным морем. Даже если бы Мито очень захотела, то не смогла бы ее догнать. Неужели она виновата в том, что сестра не вернулась домой? Осторожный стук в окно отвлек ее от горьких размышлений. За прозрачным стеклом она увидела лицо Хаширамы. Тот смущенно улыбался, склонив голову к плечу. Ами поймала ее взгляд. Понимающе хихикнув, она покинула комнату, почтительно поклонившись им обоим. Но перед этим предупредила, что времени у Мито немного и что госпожа Узумаки ждет ее внизу. – Если честно, я думал, что ты не впустишь меня, – сказал Хаширама, когда Мито помогла ему перебраться через подоконник. – Почему? Мито отступила в сторону, нервно сжала край расписного рукава. Хоть Хаширама и гостил в Узушио раньше, им почти не давали оставаться наедине. Этот юноша все еще был для нее незнакомцем. Пусть и не слишком пугающим, но все еще неизведанным. Она не знала, чего ждать от него. И зачем он пришел. – Мы почти незнакомы, можно сказать, – Хаширама пожал плечами и скользнул любопытным взглядом по комнате. – Мило. Особенно эти картины. Ты их повесила? Хотя что я говорю, конечно ты. У тебя хороший вкус. Не то, что у меня. Наверное. Он совсем смутился. – Спасибо, – отрывисто бросила Мито, оглянувшись. Стены ее комнаты украшала всего пара гравюр, все на морскую тематику. На одной буйные волны омывали скалу, на другой – двое рыбаков на утлой лодчонке плыли навстречу солнцу. Она купила их тут, в Узушио. Тогда она не слишком раздумывала над выбором. Взяла то, что попалось под руку первым. Потом они ей даже понравились. Она засыпала, глядя на рыбаков. Они отчего-то дарили ей спокойствие. Обратив взор на Хашираму, Мито тепло улыбнулась ему. Он заметно нервничал. От этого она сама перестала тревожиться. – Так зачем ты пришел? – Хотел сказать тебе кое-что. Можно? Хаширама робко заглянул ей в глаза, приободренный улыбкой. Он не отлипал от подоконника, готовый в любую минуту убежать, если их застукают. – Можно, – кивнула Мито. – Я хотел сказать, что тебе не нужно беспокоиться. Я заметил, что ты плохо выглядишь в последнее время. Наверное, ты не высыпаешься. Это все из-за Наруто? Не отвечай, мне не стоит, наверное, так расстраивать тебя. Я всего лишь хотел пообещать, что никогда тебя не обижу. И сестру твою тоже. Ты еще плохо знаешь меня и, похоже, страшишься того, что тебя ждет в будущем. Поэтому я пришел сказать, что все сделаю ради того, чтобы тебе хорошо со мной было. Понимаешь? Мито дернула плечом. Напряжение совсем отпустило ее. Она боялась будущего, но, похоже, глупый Сенджу боялся его еще больше. – Я понимаю, Хаширама, – твердо произнесла она. – У нас все будет замечательно. Иначе и быть не могло. Уж она постарается ради этого. Никаких сил не пожалеет. Глаза Хаширамы просияли. Он заметно расслабился. – Ты прости, что я так ворвался. Но я не могу больше ждать, когда суматоха уляжется. Нигде нельзя побыть наедине, – пожаловался он. Какой смешной, с нежностью подумала Мито. – Я пойду, – Хаширама неловко перевалился через подоконник. Мито наблюдала за тем, как он спускается. Проводив его глазами, выпрямилась. Расправила плечи, вздернула подбородок. И отправилась навстречу новому дню.