***
Сынмин на протяжении нескольких недель быстро приходит в клуб, выбирает кого-то для заказа и также быстро уходит, либо он просто сидит в вип-зоне и не появляется среди людей, не желая пересекаться с той проблемой, которая висит на его шее какое-то время. Это затруднение не душит, не проявляет себя, скорее, это как изжога, которая то появляется, то нет. Но Хёнджин не ходит туда больше, что облегчает очень положение и настроение Сынмина. Он видит его друзей, которые появляются без него, слышал о том, как Джисон говорит о занятости Хёнджина и тому подобное. А Хван просто не хочет, и не потому, что ему грустно из-за испорченности Сынмина или из-за того, что младший ушёл тем утром и даже не попрощался, или же того, что его как-то зацепил этот парень. Нет, Хёнджин просто не хочет появляться в этом грязном месте, потому что секс его не устраивает таким способом, а напиться он может в любом пабе или ресторане, в студии с ребятами или дома, да вообще везде будет приятно напиваться, где нет людей, торгующих собой и готовых быть последними мразями за лишние тысячи вон на карточке. Хёнджин не испорченный, он чистый и светлый. И если Сынмин не такой, то ему просто грустно от того, что шатен выбрал выход из своих проблем неправильным путем. Ребята днём позже после всего произошедшего пытаются разговорить Хвана, расспрашивают обо всем и требуют подробностей, но наблюдая за напряжением друга, понимают, что в красках описания не будет и негласно договариваются закрыть доступ в то заведение для светловолосого, а Хёнджин их мысленно благодарит, что они теперь зовут его куда угодно провести время, но не в тот чертов бордель. И все хорошо, на самом деле, ведь никто ни к кому ничего не чувствует, разве что Хёнджин маленькую тоску из-за поганой жизни Ким Сынмина, но это уже не его проблема, но все же юноша не понимает, почему он так грустит из-за положения совсем безразличного ему парня.***
Сынмин хочет выпить кофе ранним утром, просыпаясь в холодном одиночестве. Он не работает некоторое время и чувствует себя самым пустым человеком в мире. И не потому, что в нем не ощущается чей-то член, или размеры выпитого алкоголя не сказываются на его организме, заполняя все свободные частички ядом, нет, просто погода не предвещает ничего приятного, а те дни, в которые парень просто лежал дома, объедаясь вредной едой и смотря нетфликс, сказываются на его внешнем виде, потому что парень сейчас похож на взъерошенного воробья: лохматый, сонный, милый. Он натягивает все самое темное, а поверх лица очки, спускается к машине и направляется завтракать в кофейню в километрах десяти от его дома, в которую он заглядывает ещё с первого курса университета, когда они с Джисоном были похожи на зомби и единственное, что спасало — бодрящая чашка Джо. Сынмин едет не быстро, постукивая пальцами по рулю и напевая что-то под нос. Он не думает больше о Хёнджине, да и перестал он об этом размышлять в то же утро, когда спас себя в компании другого человека, но он будет лжецом, если станет отрицать то, что не хотел видеть Хвана. Он действительно не хотел его видеть и пересекаться с ним, и только в эти моменты в голове проскальзывала мысль об этом чертовом Хван Хёнджине, потому что какого хрена Сынмин переживает из-за этого? В прочем, Хёнджин тоже не думает о Сынмине и вычеркивает ту ночь, как нечто непонятное и вроде бы приравнивает это к сновидениям. Парни не допекают его этим, да и вообще они чувствуют себя виноватыми из-за того, что уговорили своего средненького на такой глупый поступок, и теперь они оберегают ещё пуще прежнего, даже тот самый Чонин, который должен удостоиться звания главного пранкера группы через несколько лет, обнимает старшего и ластится, говоря о том, что у него самый лучший хён. И Хёнджин, на самом деле, благодарен им за это, да и за то, что позволили один раз поспать сладким сном. Ким Сынмин, купив три десерта и стандартный чёрный кофе, усаживается за столик у окна. Он листает инстаграм, чекая ленту и отвечая на видосы с джисоновскими котами, когда чувствует взгляд сзади. — Ох, тут не занято? — скорее это не вопрос, а утверждение. — Я присяду. Сынмин смотрит на Хёнджина и даже глазом не моргает. Он знает, что отгонять парня нет смысла, поэтому просто кивает. — Привет, красавчик, — светловолосый улыбается парню, и Ким на секунду теряется от его яркой улыбки. — Ты в то утро убежал и даже не попрощался. — Я после ночи не прощаюсь. — Чисто фактически, мы с тобой ничем таким не занимались, чтобы я не был достоин прощального поцелуйчика в щеку, принцесса. — Ты такой приторный, Хёнджин, — Сынмин закатывает глаза. — Неужели перестал меня избегать? — Избегать? — Джинни выгибает бровь и непонимающе смотрит на собеседника. — Разве не этим ты занимался в эти дни, когда твои друзья говорили, что ты занят? — Я не знал, что мои друзья ходят куда-то без меня, — парень слегка врет. Он знал, но всем своим видом показывал нежелание идти с ними. — И я был действительно занят, — он щурится и лукаво улыбается. — Соскучился? — Прости, мне пора, — Ким пытается встать из-за стола, но Хёнджин берет его за руку, смотря ему прямо в глаза. Чертов очаровательный паршивец. — Составь мне компанию за завтраком, — Хван смотрит на все еще полный стакан сынминовского кофе и нетронутые им десерты. — Ты не закончил, а я не хочу сидеть один в любимой кофейне. — Любимой? — Сынмин удивляется. — Странно, что мы не пересекались здесь раньше. — До дебюта мы с парнями после тренировок прилетали сюда за кофе, чтобы не откинуться от недостатка энергии. — А сейчас почему один? — Потому что я захотел лимонный пирог, последний кусок которого ты забрал, — Хван тянется вилкой к пирогу и Сынмин бьет его по руке. — Не будь жадиной, Минни. Ким закатывает глаза, а Хенджин довольный закидывает кусочек десерта в рот и ухмыляется. — Ты прерываешь мой одинокий завтрак, не отпускаешь меня по важным делам, да и ещё мой десерт ешь, — Сынмин щурится, — чего хочешь, Хван? Моей смерти? — Слишком банально и легко, — тот хмыкает, — поспи со мной. — Опять? — Да, мне понравилось спать вместе. — Эй, длинноногий, я делаю лучшие минеты, а ты хочешь снова поспать со мной? — Ким язвит. — Что с тобой не так? — Принцесса, мы всегда можем это проверить, — подмигивает Хёнджин, но резко выпрямляется и внимательно осматривает младшего. — Я в ту ночь очень хорошо спал. Впервые за много лет. — Ничем не могу помочь, — Мин отпивает кофе и радостно смотрит на старшего, понимая, что тот принимает поражение. — Знаешь, какое первое правило в нашем борделе? — Фанатки на завтрак не остаются? — Что? — Сынмин теряется, не ожидая такого ответа. — Фильм такой. — Вообще нет, — Мин думает. — Фильм интересный? — Очень, — Хёнджин пьёт кофе и наблюдает за парнем. — Так какое правило? — Не заводить никаких связей с клиентами, — он немного придвигается. — И знаешь, кто придерживается этому правилу? Хван не может ответить из-за кома в горле, который сковал его голос в оковы, отчего он не уверен, что из-за близкого Сынмина он сможет что-то сказать в ответ, и просто кивает, показывая взглядом, что ждёт ответ. — Никто, кроме меня, — Сынмин шепчет. — Пей кофе, иначе остынет. — Я тебе за это заплачу. Сынмин смеётся, а Хёнджин тушуется и только спустя несколько секунд понимает какую же он глупость сморозил. — Хван, купи себе снотворные. — Прекрати. Не говори, что тебе будто не понравилось, — Джинни хмыкает. — Ты пялился на меня спящего. — Нет, — да, Сынмин, — ещё чего. — Прекрати быть букой, Минни, — Хёнджин нежно хватает за подбородок парня и внимательно рассматривает сынминовское лицо. — Куколка, я тебе не по зубам, — Сынмин позволяет рассматривать тем самым взглядом, которым одаривает его Хёнджин снова, как и в прошлый раз. — Мы разных статусов, уясни это. — Какой ты вредный, малыш Минни, — Хёнджин щёлкает юношу по носу. — А ты приторно-сладкий, — Ким идёт ва-банк. — Таких, как ты, у нас любят. Хван смотрит прямо, никак не реагируя. Сынмин его задел и он это замечает. Парень отпускает лицо Мина и продолжает смотреть, через несколько секунд он нежно улыбается, будто Сынмин ничего и не говорил ему. — До встречи, Минни, — он встаёт и наклоняет голову, осматривая парня, все ещё сидящего с кофе и нетронутыми десертами, кроме лимонного пирога, который почти доел Хёнджин. — Ты красивый, — и удаляется к выходу. Сынмин не понимает, что только что произошло и как воспринял его слова Хёнджин, а Хван понимает, что ему только что кинули красную тряпку.***
— Минхо-хён, — Хван смотрит в потолок не поворачиваясь к парню. — М? — Минхо пытается сделать селфи в очередной глупой маске в сноу, позируя и корча рожицы. — Ты с Хан Джисоном давно знаком? Минхо не понимает к чему такой вопрос и зачем младший задаёт его, и, он немного замолкает и перестаёт двигаться, потому что обычно ребята не интересуются друг у друга такими вещами. Они могут подкалывать как-то на эту тему, но не более. — Хм, почти год, я думаю. Линоу задумывается и вспоминает, как в первый раз увидел этого гиперактивного и симпатичного паренька. Это был очередной поход в это заведение, где Минхо просто захотел расслабиться с Чонином, который на тот момент вливался в эту атмосферу со скоростью света, и в один момент, когда Ли старший понял, что ему ловить там нечего, он увидел на горизонте темноволосого парня с пухлыми щечками, который всеми своими тридцатью двумя улыбался, но не обращал внимания на Минхо. И парень не злился, не подошёл и не схватил его за руку, крича всем о том, что сегодня он выкупает Джисона. Он просто наблюдал за Ханом всю ночь, а когда уже собирался уходить. Джисон просто поставил перед ним стакан с выпивкой и предложил провести ночь вместе. С тех пор Минхо приезжал в клуб только из-за Джисона, а Джисон, хоть и спал с другими клиентами, всегда ждал Минхо. — И ты не чувствуешь к нему что-то? Вопрос младшего бьет и Минхо теряется. Он думал о том, есть ли у него вообще что-то к мальчику по вызову, и сошёлся на правде, что его привлекают джисоновское тело и стоны из-за стараний Ли, не более. Хан весёлый, милый и интересный, но музыкант заранее поставил между ними границы, пересекая которые он мог с уверенностью поломать свой статус и гордость, потому что звёзды не встречаются со шлюхами, и это понимают все. — О нет, нас объединяет только платный секс. Хёнджин слышит ответ и закусывает нижнюю губы, устремляя свой взгляд в одну точку. Он не отвечает ничего и не знает, как задать следующий вопрос, и Минхо видит, что младшего что-то тревожит, о чем он не может сказать, и он надеется, что это «что-то» не столь важное, что можно не решить. — Хёнджини-и, — парень решает предположить. — Тебе кто-то понравился с борделя Сонми? Хёнджин ничего не отвечает и медленно переводит взгляд на хёна. — Нет, — он колеблется. — Меня просто задели и я хочу понять, могут ли люди как мы встречаться с людьми как Джисон. — Могут, — Минхо отвечает не задумываясь и понимает свою осечку сразу. — Возможно, — он смотрит на парня, — но отпустишь ли ты мысль о том, что ты встречаешься с человеком. которого поимела половина звездной индустрии? И Джинни ничего не может ответить, потому что это звучит жалко. Но жалко не потому, что он не смог бы принять человека с тайным и грязным прошлым, а потому, что он вообще об этом допускает мысль. И ему действительно не нравится Сынмин. Он его и не знает толком. Кто такой Ким Сынмин, чем он занимается в свободное время и любит ли он что-то, что и Хёнджин. И вообще они не похожи даже, чтобы Хван думал о парне, но как же чертовски притягательно шатен пытается провоцировать и подколоть Джина. И музыкант не может объяснить, почему его все же зацепила токсичность Сынмина. И не хочет объяснять, ведь Ким единственный, кто не обращается со старшим так, будто тот центр вселенной и какое-то сокровище. Хёнджин для младшего что-то несуществующее, и Хван хочет стать кем-то заметным в его глазах. — Хёнджин? — Минхо беспокоится долгим молчанием друга. — Это тот Сынмин? — Нет, — парень обрывает резко. — У вас точно ничего не было? — Точно, — Хёнджин думает несколько секунд о том, сказать ли правду хёну и решается наконец. — Мы просто спали. — Спали? — Ли ещё больше не понимает. — Ну да, — Хван хмыкает, — просто спали, — он опускает голову вниз и улыбается. — Просто сон? — Минхо–хён, — парень раздражается. — Я заплатил шлюхе, чтобы просто он поспал рядом, — шипит, — зачем переспрашиваешь. — Хёнджин-и, ты когда-нибудь встречал левшу? — Что? — теперь младший удивляется. — Ну, человека, у которого ведущая рука левая. — Эм, ну да. — Таких людей с раннего детства пытаются переучить и сделать ведущей рукой у них правую. — Я не понимаю к чему ты ведёшь, хён. — К тому, что даже если они начинают делать что-то правой рукой в основном, они ловят интуитивное действие и по привычке работают левой рукой, делая новый сбой мозгу, который меняет команды. — И? — И я к тому, что если ты Сынмину заплатил за то, чтобы он поспал с тобой, он не перестанет трахаться с другими клиентами, — Минхо заключает. — Ты не сделаешь из него прилежного и хорошего мальчика, потому что все светлое, что было в нем, он уничтожил ещё тогда, когда переступил порог борделя. — Думаешь, у него был выбор? — Выбор всегда есть, — Линоу идёт к холодильнику, чтобы достать вчерашнюю холодную пиццу и подогреть. — Ты сам в праве выбрать дорогу, по которой пойдёшь. Когда я был на грани ужасного и темного, я пошёл танцевать, и в итоге вот что вышло, — парень щурится. — Не думаю, что быть проституткой это единственное, к чему он пришёл. — Ты закапываешь Сынмина, чтобы я сторонился его? — Я закапываю Сынмина, чтобы ты не втянулся в болото, из которого потом не вылезешь. И чем дальше ты от него находишься, тем больше шансов не быть мертвым. — А если я хочу быть спасителем того болота? — Хёнджин задумывается. — А местность, где находится болото, можно вообще как-то спасти? Теперь уже и Минхо задумывается. Незаметный переход к природоведению, и надо было все же географию учить в школе. — А хрен его знает, но точно могу сказать, что оно со временем высыхает. — А с Сынмином что произойдёт? — Ничего, — старший выглядит строго. — Он просто высохнет, как болото, и исчезнет, ради бога, Хёнджин, — он пытается вложить заботу в слова, — не лезь в это. Жизнь этих мальчиков полна всяких тайн и мути. И если ты хочешь помочь ему, то это плохая идея. — Почему? — Потому что ты испортишь свою репутацию. — Ты, — Хёнджин спрашивает аккуратно, — заботишься сейчас обо мне или о статусе группы? — Не без этого, — Минхо улыбается. И Хёнджин соглашается, но не откидывает мысль, что он не хочет дать Сынмину высохнуть. И даже если это не влюблённость и симпатия, в чем уверен Хёнджин на сто процентов, то парень желает чисто по-человечески помочь. Чисто по-человечески помочь человеку вылезти из болота Ким Сонми.