Публичный дом Ким Сонми

Свидание? — М? Минхо смотрит нарочно долго. Хёнджин даже не слышит, или не хочет слышать, а в его голове ни единой мысли по поводу ответа на вопрос Хо. Он сверлит сынминову спину, которая тычет ему чуть ли не в лицо, и если Мин сейчас нагнется, чтобы застегнуть обувь, воздержание светловолосого точно не выдержит, Минхо будет третьим лишним, а фантазия уже давно вырисовывает тело младшего во всех подробностях и деталях с первой их встречи. Сынмин красивый, Хёнджин заворожённый, Ли стоит и не понимает. Не понимает, почему застал Кима на коленках друга, не понимает, почему руки хенджиновы были совсем «не» в интимных местах младшего, и какого черта этот малыш вообще щеголял в одной хвановской футболке, что старший подарил ему. Какого черта Ким Сынмин находится в квартире Хван Хёнджина? Шатен нагибается за обувью, подставляя свою пятую точку под взор блондина, Хёнджин что-то шепчет себе под нос, вздыхает громко, и отворачивается. Сынмин легко улыбается. Ему нравится возбуждать Хёнджина, а еще больше нравится непонятный взгляд Минхо на это все. Джисоновская мнимая привязанность к этому шатену настораживает младшего. — Сынмин-а, — тянет Хо, — Хёнджин сейчас меня выгонит, прошу, — драматично закатывает глаза, — выпрямись, твой зад возбуждает, — Минхо щурится. — И не меня уж точно. Сынмин резко разворачивается, и ловит напряженный и незаинтересованный взгляд Хвана на себе. Глаза почернели вмиг, и вена на шее вздулась, а руки напряжены, будто блондин только что штангу тянул. И все это вперемешку с сексуальной аурой, висящей вокруг парней. Голову вот-вот снесёт, а сердце миновское предательски громко бьется, что сдает его с потрохами. Во всей этой ситуации неловкость чувствует только Минхо. Хёнджин медленно подходит к Сынмину. Минхо понимает и удаляется вглубь, мешать не хочет, разговаривать будет позже. А блондин младшего разглядывает, слегка его подбородок поднимает, целует в скулы, в щеки, в уголки рта, до самих губ касаться не смеет. Поцелуи с Сынмином голову сносят, а Хвану нужно в состоянии оставаться. Сладкие, вкусные, мягкие. Хёнджин лишь трогает большим пальцем, Ким глаза прикрывает, и так хорошо становится, внутри теплый узел оборачивает легкие, да и вообще внутренности охватывает, заставляя горячий воздух вырваться изо рта миновского, а палец старшего захватить глубже. Он и не смог понять, когда желание попробовать на вкус кожу Хёнджина воплощается, а Хван задыхаться начинает. Посасывает аккуратно, взгляд не прерывает, на хёна преданно смотрит, а в глазах черти прыгают и подталкивают к исходу приятному для двоих парней. Сынмин хочет, Хенджин желает. — Позвони, — палец вытаскивает и своим лбом с миновским соприкасается. Хёнджин дышит прерывисто, глаза прикрывает слегка, а Сынмин чувствует вздрагивание чужих ресниц, — как дома будешь, — он обжигает дыханием лицо младшего. — Я точно не могу тебя отвезти? — У тебя гости, — шатен целует в щеку. — До встречи, Хёнджин, — разворачивается и уходит. Внутри блондина всё кувырком прыгает и отплясывает канкан, снаружи парень пытается держаться хотя бы перед своим хёном. Сынмин очень будоражит Хенджина, заряжает его крышесносной энергетикой, аж творить и творцом хочется быть. Хван счастливый до невозможности, улыбка во все тридцать два освещает помещение, а Минхо презрительно косится. — У тебя был секс, по всей видимости, раз ты такие вайбы лучистые издаешь, — хмыкает старший. Хван закатывает глаза. — У меня был замечательный сон и такой же завтрак. — Чего ты за этим мальчишкой бегаешь, а? Не надоело? Вопрос Минхо заставляет остановить приготовление кофе Хенджином, и блондин задумывается. И он действительно не знает причины привязанности к Сынмину, но неосознанно позволяет себе думать о нем больше нужного. Хван нарочно молчит и тупит взгляд в пол, опираясь о столешницу. Вспоминает всех людей, что были и что есть в его жизни, и все они разные и невозможные, но Сынмин до невозможности невозможный. Его только за характер хочется придушить, шею искусать, ключицы покрыть багряными пятнами, чтобы никто не смел подходить к нему, чтобы все знали кому он принадлежит. Сынмин должен принадлежать Хёнджину. И светловолосый дергается. — Чего дергаешься ? — хмыкает Минхо. — Навыдумывал чувства к нему? — А если не выдумывал? Минхо молчит, Джин будто маленький провинившийся ребёнок. — Так, чувак, я не знаю, ясно? — светловолосый не выдерживает тишины. — Это всё так трудно? — Что именно? — Ли парирует. — Не влюбляться в того, с кем спишь? — Слушай, мы не спим, окей? — Слушай, — Минхо повышает голос, подстраивая его под хвановский тон. — Стояк Сынмина говорит об обратном. — Ну, стояк есть, — парень чешет затылок и смеется, — а секса нет. — Хёнджин-а, — старший потирает переносицу, не веря в то, что он не уследил за малышом Хваном, — пожалуйста, не влюбляйся, — он думает о том, что не хочет ранить юношу. — У нас скоро концерты, ты же понимаешь, что Сынмина рядом не будет, а сердце твое разорвётся. — Минхо, позволь мне почувствовать себя счастливым хотя бы немного. И Минхо не смеет спорить, а Хенджин не хочет уверять его в этом.

***

Сынмин танцевал в средней школе. Он был одним из лучших и харизматичных в классе, а девочки массово кидали записки в его шкафчик. Ким действительно не понимал такой заинтересованности в нем, поэтому каждый раз читал послания и густо краснел. Его выступления ждали с нетерпением, Мин ловил восхищённые вздохи и взгляды с ожидаемым желанием увидеть его в деле. Позже парень с выпускного класса зажмет его в туалете, и Сынмин больше не будет танцевать. Сейчас же шатен слегка двигает бедрами в такт, стоя у плиты. Готовить ему нравится, а танцы его иногда расслабляют. Сегодня вечер спокойный, и Сынмин планирует хорошо поужинать. Телефонный звонок прерывает музыку в колонке, парень ругается на звонящего, потирая обожженное место, куда брызнуло масло. — А? — ответ раздраженный. — Привет, красотка. Голос сладкий, манера приторная, а Хёнджин счастливый. Сынмин глаза прикрывает и вспоминает последнюю их встречу в коридоре старшего, где его лица касались губы, да так, что стоять было невозможно, а внутри постоянно что-то стягивается, стоит только поддаться под образ в мыслях. — Чего тебе? — Я соскучился? — И? — Сынмин все еще вредничает. Хёнджина это не смущает. — На свидание пошли. Предложение снова застает врасплох, а Сынмин гулко сглатывает, понимая, что отказать блондину сложно будет, да и не хочется, ведь младший тоже хочет видеть Хвана. — Не хочу. Я занят. — Чем это? — Я на работе. — Сынмин-а, — Хван хихикает, — не ври, я вижу свет в твоих окнах. Сынмин выглядывает в окно и видит довольную джиновскую физиономию. Тот опирается о капот и машет. Весь счастливый и яркий из себя, что Кима выворачивает от такой детской наивности и веры во все хорошее. — Я могу Джисона бить за то, что он слил мой адрес? — Это был не Джисон-и. — Не Джисон? — шатен щурится и слабо верит в то, что его лучший друг не сдал его с потрохами. — Не говори, что ты сталкер и преследуешь меня. — Не скажу, в таком случае. Сынмин-и, — голос Хвана действительно сладко-приторный, обволакивающий, — пошли в кино. — Не пойду. — Тогда мы устроим кино у тебя, — Хван не отстает. — Я сейчас зайду. — Я не впущу. — Ты оставишь сладкого мальчика на улице? Сынмин чувствует хвановские надутые губы, и их до одури поцеловать захотелось. — Сладкий мальчик находится дома, — младший парирует. — Вали домой, Хван. — Ким Сынмин, я хочу тебя увидеть, — серьёзный голос Хёнджина звучит более глубоко. — Либо ты выходишь и мы едем ужинать, либо я захожу сам. — Поднимайся.

***

От светловолосого пахнет свежестью и фруктами. Он вообще весь будто плюшевый, мягкий и уютный. Сынмин отходить не хочет, выпускать из объятий тем более, и они уже минут пять в коридоре стоят, не отрываются друг от друга. Хван в макушку миновскую упирается, окутывает себя младшим, а внутри ветви пробираются по всем щелям и своими стеблями впиваются, что воздуха не хватает отдышаться. С Сынмином даже лишний раз шевельнуться страшно, и оказаться во сне, что парень рядом стоящий вообще несуществующий. Будто воображение Хвана играет с ним в жесткую игру, подавая реальность за иллюзию. Влюбиться до беспамятства хочется, а еще с шатеном рядышком находиться хочется. Хенджин резко понимает, что следующим утром хочет выпить кофе с Сынмином. — Есть будем? — Мм? — Хван Хёнджин, просыпайся. Сынмин смеется, и Джин готов поспорить, что не видел его улыбку именной такой. — Что приготовил? — Хван упирается руками в щеки и наблюдает за парнем, что крутится у плиты. — У тебя есть предпочтения в еде? — Если я скажу, что что-то не ем, ты именно это дашь мне поесть. Сынмин поворачивается. Блондин выглядит максимально домашним. Парень без мейка и в поношенной толстовке выглядит уютно, он манит теплотой, и Мин зависает. В его квартире кроме Джисона никто не присутствовал ранее, и, близость с Джином все больше окутывает с головой, от чего крадутся сомнения. Шатен доверять не хочет и сближаться тоже, но перед хенджиновским обаянием устоять сложно. — Дам то, что приготовил. — Люблю сладкое. Хван вздыхает и на кухне повисает тишина. Ребята смотрят друг на друга и каждый борется с желанием сделать первый шаг. Обнажать душу перед тем, кому хочешь довериться сложно нереально, и у каждого из них внутри хранится потаенный страх быть преданным, но выходить из зоны комфорта полезная вещь. Сынмин целует Хёнджина, забывая о том, что его ужин стынет, ведь Хван любит сладкое, а из лакомства в комнате только он, и основное блюдо откладывается на потом. Поцелуй нежный. Сынмин пробует, смакует, наслаждается вкусом. Хёнджин приторный, он будто сахарная вата, которая на губах тает, и хочется больше. Ему никогда не сносило крышу от такой тактильности и в работе с клиентами он предпочитал не целоваться вообще, но Хёнджин не клиент. Мин не знает, кто он для парня и не имеет понятия кем ему приходится тот, кто сажает к себе на бедра. Хёнджин аккуратный, Мин от этого тает. — Ты невозможный, Минни. Хёнджин подхватывает Сынмина и сажает его на стол, устраиваясь между ног. Спина младшего выгибается как только хвановские губы начинают касаться ключиц и шеи. Поцелуи влажные и горячие, и Мину становится душно в домашней одежде. Большие ладони подбираются к торсу и Хван подмечает ровный животик, покрытый мурашками. Маленькие пальчики зарываются в пряди Джина, чуть оттягивая их каждый раз, когда блондин позволяет слегка прикусить место на миновском теле. Хёнджин церемонится долго, каждый след, оставленный на коже младшего, разносится тихим миновским скулежом по всей кухне. Футболка летит на пол и Хенджин останавливается, чуть наклоняя голову и рассматривая полуобнаженного парня перед собой. Щёки покрасневшие, дыхание прерывистое, а на шее слегка виднеются красные пятна. Сынмин взъерошенным похож на щеночка, и Хван слегка ухмыляется милому сравнению. — Ты такой красивый, Сынмин, — парень не отрывает взгляда от шатена и проводит ладонью по щеке. — Не нужно говорить об этом каждый раз, Хёнджин, — Мин льнет к ладони, чуть прикрывая глаза. — Но я хочу. Ты действительно красивый, — шепотом. — Самый красивый. — Вы, Мистер Хван, — Ким хочет как-то спрятать своё смущение, — не умеете разводить на секс парней. — Я и не собирался, — Хёнджин отходит, слегка опустив глаза вниз. — Я приехал на свидание к тебе. — Я не соглашался на него идти. — Ты согласился как только пустил меня в свою квартиру, Минни. Сынмин начинает задыхаться в возмущении от хенджиновской дерзости, поднимая футболку с пола, Хван громко смеётся, и каждый подмечает, что желание быть ближе друг с другом становится всё больше.

***

Не спрашивая разрешения, но получив молчаливое согласие, Хёнджин берёт домашнюю одежду Сынмина и идет переодеваться в ванную. В квартире младшего очень уютно и по стилю понятно, что всё здесь напоминает самого хозяина. Хван в своих мыслях зависает надолго и не замечает Сынмина, наблюдающего за ним с дверного проема. Блондин высокий сам по себе, а его спина выглядит массивной, и Киму очень хочется коснуться джиновского тела. — Я надеялся, что ты утонул. Хёнджин переводит взгляд на Сынмина и мягко улыбается. — Я тону только в тебе, красотка, — вытирается полотенцем и полностью разворачивается к шатену. Хёнджин без футболки, Сынмин замолкает. — Нравится? Блондин ухмыляется, как только замечает завороженный взгляд напротив. — Замолчи, — Ким хмыкает, — я видел лучше. — Значит, — светловолосый проходит в спальню, — буду стремиться к идеалу. — Кстати, мне нравится твоя квартира. Я не против тут ночевать чаще. — Я против, — Мин фыркает. — Я не люблю гостей. Хенджин разглядывает в Сынмине всё до мелочей. Губы, нос, челку, лезущую в глаза, шею и пятна на ней же красноватые, что напоминают о вкусе миновской кожи. Он слегка хмурится от мысли, пришедшей ему в голову, а Сынмин меняет свое смущение на легкое разочарование. — Чего хмуришься? Мысль о том, что Хёнджина могло что-то разочаровать в Мине, младшего немного смущает и он старается не думать об этом. — Ты не называл меня хёном. — А? — Ни разу не называл меня хёном. Хёнджин выглядит обиженным ребёнком. Надутые губки, безобидный взгляд, и Сынмин не знает, что сделать: дать себе по лбу за то, что связался с этим ребенком, или дать по лбу светловолосому за тупые мысли в полвторого ночи. Вместо этого он запрыгивает на Хвана сверху и слегка целует старшего в губы, от чего тот улыбается в поцелуй. — Хён, — голос получается слишком хриплым. — Так лучше? — Намного, — старший улыбается, и Сынмину внутри резко становится больно. — Чего ты хочешь, хён? Ладошки блуждают по телу, Мин глаза не смеет поднимать на хёнджиново лицо, да и не нужно, ведь блондин понимает что имеет ввиду младший, и ответа у него на этот вопрос не имеется. Вместо этого он слегка приподнимается, хватая миновские руки и слегка сжимая их. Сынмин смотрит внимательно, объяснений ждет, до ужаса внутри что-то бьет, а в мыслях пустота и миллион неясностей. — Не знаю, — Хёнджин отвечать не торопится. — Я пока не думаю о том, что будут ли "мы", но я хочу тебя видеть как можно чаще рядом, — он смотрит искренне и о чем-то с огромной просьбой. — Ходи со мной на свидания и не отталкивай, пожалуйста. В комнате становится невыносимо находится, когда рядом умоляющий Хёнджин просит не отталкивать. Иглы Сынмина, которыми он защищался от внешнего мира, постепенно ломаются, освобождая путь старшего к нему, и сильная нехватка человека вырывается наружу, от чего Ким чувствует себя полным дураком, скрывающий своё желание. — Ты все еще не уговорил меня на секс, Хван. — Сынмин, — Хенджин смеется, — ты буквально оседлал меня сам. — На тебе мягко сидеть. — Я думаю, еще не время, — Джин отвечает на неозвученный вопрос Сынмина. — А ты такой бесячий, но с тобой так приятно целоваться. — Я даже не знаю как это воспринимать. Сынмин хихикает, и старший все же решает с ним пить кофе по утрам.