Illuminate — Просвещение

      — Минни, пожалуйста, мне так жаль! — Воскликнул Тэ, снова постучав в дверь, голос звучал так уязвимо и сломлено.       Чимин спрятал лицо в коленях, заглушая собственный крик, сидя спиной к двери. Он не знал наверняка, но представил, что Тэ тоже сидит спиной к двери, учитывая, что он стучится, извиняется и плачет в эту дверь в течение последнего часа.       — Пожалуйста, открой дверь, Минни. — Умолял Тэ, после чего последовали новые вскрики, когда он снова постучал. — Мне очень жаль. Я облажался, я знаю.       Пак зажмурился, обнял руками ноги, по щекам потекли слезы. Прошло пару часов с того инцидента в доме Юнги. Чимин убежал, оставил их всех и помчался домой. Он, кажется, все еще мог слышать голос Чонгука, зовущий его, умоляющий остаться.       Никто из них не последовал за ним, наконец уважая его желание остаться наедине. Тогда ему нужно было время, чтобы подумать обо всем. Но вскоре Тэхён появился перед входной дверью, звонил в звонок и стучал, но Чимин ему не ответил. Видимо, теперь Тэхён протрезвел и понял, что сделал и каковы были последствия.       — Минни, пожалуйста, извини. — Снова умолял блондин прерывистым голосом. — Я не знаю, что я могу сделать, чтобы это исправить. Я знаю, что поступил неправильно. Я не должен был ему рассказывать. Я… Я ужасный человек, я знаю. Я не хочу оправдывать свои действия, но я просто не могу удержаться от разговора иногда, ты же знаешь. Я никогда не хотел делать тебе больно. Я знал, что ты ему тоже доверяешь, и помнишь, как мы говорили о твоем желании рассказать ему об отце? Я… Я просто подумал, что помогу тебе. Я был неправ. Я знаю. Не мое дело кому рассказывать. Прости, Минни. — Голос Тэхёна становился тише с каждым словом, каждый слог все больше сквозил болью, каждое слово было искренним, полным сожаления.       Чимин знал Тэхёна так давно, был уверен, что они родственные души. Ким не мог так себя вести, не мог притвориться перед ним, он видел его насквозь. Но после всего этого… Чимин не был уверен, был ли Тэ, которого он знал, вообще настоящим. Действительно ли это был его лучший друг? Парень, с которым он разделил больше половины своей жизни? Парень, которому, как он думал, он может доверять всем сердцем? Рыжеволосый уже не знал, чему верить. Но конечно, он не мог просто забыть последние тринадцать лет, что он знал Тэхёна, только из-за этой единственной ошибки, да? В конце концов, разве Тэхён не любил его? Тем не менее, если он действительно любил его, как он мог таким образом сломить его доверие?       Чимин вздохнул, рыдая, вытер слезы, но новые вновь катились по лицу. Это было изнурительно. Его сердце словно ходило по кругу, с одной стороны не желало больше видеть никого из них, а с другой, уверяло его, что они пройдут через это, увидят свет в конце тоннеля, и оно вновь соберется, чтобы однажды простить друзей. Но сейчас над ним брали верх чувства предательства и боли, и ему никогда больше не хотелось их видеть.       Чимин чувствовал себя униженным, ему было стыдно за то, что он был своего рода проектом, экспериментом, проведенным его друзьями — к сожалению, именно это он чувствовал прямо сейчас. Он просто хотел убежать отсюда как можно дальше.       Как будто он снова был невнимательным, наивным маленьким ребенком. Ребенком, который был беспомощным и заставлял других людей принимать все решения в его жизни. Больше всего на свете Чимин хотел узнать всю историю — ну, на самом деле, не хотел, потому что знал, что это разорвет его сердце, но ему нужно было знать. В этот момент Чимину просто нужно было знать все, он не хотел больше оставаться в неведении — и, честно говоря, он заслужил знать после всего, что они с ним сделали.       Юнги и Тэхён всегда заявляли, что хотят защитить его, но они и не знали, что их действия могут навредить Чимину больше всего. Он всем своим существом хотел верить, что у них были только добрые намерения, что они все еще любили его и не хотели причинять ему ни малейшего вреда, но это было ужасно сложно.       — Минни, можешь открыть дверь, пожалуйста? — Умолял Тэхён, напугав парня, захваченного собственными мыслями. — Пожалуйста, давай поговорим, Чимин-а. Позволь мне объяснить. Мы не играли в глупые игры и не делали на тебя никаких ставок. Клянусь. Клянусь всем, что люблю. Я бы никогда не поступил так с тобой.       Чимин сжал губы, пытаясь заглушить рыдания. Он не мог перестать плакать, слезы продолжали катиться по лицу, а рыдания срывались с губ. Как будто этого уже было недостаточно, Чимин начал икать, пытаясь вдохнуть достаточно воздуха, он чувствовал такую ​​тяжесть в груди. Он как будто задыхался. Все это было просто слишком, слишком больно.       — Чимин-а, скажи мне, что я могу сделать, чтобы это исправить. Я сделаю что угодно.       — Оставь меня в покое. — Хныкнул Чимин, снова пряча лицо в коленях.       — Я не могу. Я не могу так уйти. Мне нужно знать, что ты в порядке.       Чимин покачал головой, глядя вверх.       — Я не в порядке! Как я могу быть в порядке после такого? Пожалуйста, уходи, Тэ, ты все сказал.       — Минни, я не могу просто уйти, пожалуйста, пообещай выслушать меня, когда будешь готов.                   Пожалуйста, пообещай мне, что ты позволишь мне попытаться все объяснить, когда будешь готов выслушать. Это все, о чем я прошу. Я знаю, что ты, вероятно, не захочешь видеть меня снова, может быть, вообще никогда, и я знаю, что не могу ничего у тебя просить, но я умоляю тебя всем своим существом.       Рыжий колебался. Он не хотел видеть Тэхёна, не хотел с ним разговаривать. Все, что он хотел, — это побыть в одиночестве сейчас. Внезапно в коридоре раздался другой голос. Если быть точным, женский голос. Он был слегка приглушен, что заставило Чимина понять, что человек стоял на лестнице или находился на другом этаже.       — Ты кричишь и рыдаешь уже целый час! Я пытаюсь уснуть! Можешь уже заткнуться!       Чимин сел на колени, любопытствуя, кто это, но в конечном итоге решил, что это просто один из их соседей.       — Извините! — Крикнул в ответ Тэ.       — Если ты не заткнешься, я позвоню в полицию!       С той стороны послышался шорох, Чимин понял, что Тэхен встал на ноги.       — Простите! — Он крикнул ей в ответ еще раз. — Я буду тише! Минни, ты можешь мне пообещать? — Затем Тэ повернулся к двери и спросил более мягким голосом.       Чимин сглотнул, не совсем понимая, что делать, однако, казалось, его сердце уже приняло решение за него.       — Да. — Он ответил тихо, но знал, что Тэхён услышал его, потому что тот выдохнул в ответ «спасибо».       — Пожалуйста, попытайся уснуть. Я люблю тебя, Минни. — Прошептал Тэ через дверь.       Впервые Чимин не ответил.

***

      Телефон продолжал звонить, из-за чего Пак выключил его еще по дороге домой от Юнги. С тех пор прошло пару часов, он больше не смотрел в свой телефон и оттолкнул его от себя, когда сел на твердый пол перед своей дверью.       Как только он вернулся домой, он сполз по двери и сел, плача, а через какое-то время слушал мольбы и плач Тэ, пока тот не ушел, чтобы больше не беспокоить их соседей. Честно говоря, Чимин не знал, как долго он сидел так. Прошло как минимум четыре часа, в этом Чимин был почти уверен. Но они были похожи на вечность.       Была уже середина ночи, он точно не знал, сколько времени, но понимал, что ему, вероятно, следует пойти умыться и лечь спать. Но он не хотел и не верил, что может сейчас встать с пола. Его тело было вялым, словно труп, он вообще не мог двигаться.       Все, что Чимин делал последние часы, это сидел и плакал. Казалось, что следующие часы ничем не будут отличаться. Он пытался как-то разобраться в этой ситуации, но не мог. По крайней мере, он не был готов. Его сердце и мозг продолжали спорить друг с другом, голоса внутри него кричали и думали о том, что произошло, что должно было произойти и что еще, возможно, произойдет. Это было так утомительно. Чимин просто хотел, чтобы все прекратилось.       Его телефон снова загорелся, показывая, что ему снова звонят. Однако со своего места он не мог видеть, кто это был. Раздраженно вздохнув, он подполз к своему телефону и поднял его, желая выключить, чтобы его оставили в покое, но замер, когда увидел, кто звонит.       Чонгук.       Чимин не хотел с ним разговаривать сейчас, да и вообще когда-либо. Трясущейся рукой он нажал кнопку «отклонить», имя Чонгука исчезло с его дисплея и открылись все пропущенные звонки и непрочитанные сообщения.       36 пропущенных.       232 непрочитанных сообщения.       На мгновение сердце Чимина остановилось. У него никогда не было такого количества звонков и сообщений, никогда о нем не заботилось столько людей. Но они заботились. Они действительно заботились, да? Если бы нет, хотели бы они по-прежнему наладить отношения с ним? Если бы Чимин на самом деле был просто тем, над кем они смеялись или делали ставки, то они больше не пытались бы сохранить отношения, потому что правда была раскрыта. Если бы они не заботились о нем, их бы не волновало, верит он им или нет… Верно?       Чимин покачал головой. Его сердце оптимистично пыталось все наладить, исправить, но боль была сильнее и быстро прогнала эти мысли. «Чимин-а, извини» Юнги-хен.       Рыжий не мог ничего с собой поделать, но прочитал это сообщение. Невольно он укусил себя за щеку. Юнги был ему как брат. За эти годы они настолько сблизились, что Чимин считал Юнги частью своей семьи. Он был одним из немногих, кого Чимин любил и кому доверял. Он все еще не мог поверить, что Юнги способен сделать с ним такое.       Внезапно имя хена вспыхнуло на дисплее, отображая входящий вызов. Чимин подполз обратно к двери и прислонился к ней спиной. На мгновение он задумался, следует ли ему принять вызов. Его большой палец задержался над кнопкой «принять» и в конце концов нажал на нее. Он поднес телефон к уху и подтянул колени к груди, положив на них голову.       — Чимин-а?! — Юнги удивленно крикнул. — Чимин-а, ты взял? Ты меня слышишь? Ты там?       Чимин тяжело сглотнул и зажмурился, слушая голос Юнги.       — Чимини? Ты в порядке? Эй, ты тут?       Пак поднес телефон к другому уху.       — Я знаю, что ты там, Чимин-а. Я слышу тебя. Пожалуйста, скажи что-нибудь, что угодно. — Умолял Юнги слабым голосом.       Если подумать, голос Юнги звучал так очень редко. В основном, когда он боялся, что Чимин будет чем-то обижен или расстроен. Старшего всегда волновала его печаль, он был не в силах вынести его огорчение или боль. Действительно, он был как старший брат.       — Я не хочу разговаривать. — Наконец произнес Чимин чужим голосом, скрипучим из-за того, что плакал и долго ничего не говорил.       Голос настолько сквозил болью, что легко выдавал, что он много плакал. В трубке послышался вздох облегчения, вероятно, Юнги был благодарен Чимину за то, что он не повесил трубку, а по крайней мере ответил ему.       — Тебе не нужно говорить. Пожалуйста, послушай. Я умоляю тебя, Чимин. Пожалуйста, послушай, что я хочу сказать, тебе не нужно ничего отвечать.       Чимин сжал губы в линию, пряча лицо в коленях, ничего не отвечая, но и не сбрасывая вызов.       — Хорошо, ты не вешаешь трубку, так что я предполагаю, что ты позволяешь мне объясниться. Спасибо. — Прошептал Мин, прочищая горло.       Чимин услышал какой-то шорох и предположил, что Юнги двигается, возможно, садится в другом, более удобном положении. Чимин вообще не сдвинулся с места, остался на твердом полу, прислонившись спиной к двери.       — Я никогда не хотел навредить тебе тем, что сделал. Все, что я хотел сделать, это помочь тебе, Чимин-а, поверь мне. Ты знаешь, я никогда не причиню тебе вреда намеренно. Но я все равно причинил тебе боль. Я знаю, но я не специально. Это будет преследовать меня вечно. Мне очень жаль. Я злюсь на себя за то, что причинил тебе боль тем, что сделал, потому что независимо от того, хотел я этого или нет — это произошло, и я ненавижу себя за то, что сделал это с тобой. Я хотел защитить тебя от всего, что встретится тебе и может причинить вред, но никогда не думал, что именно я причиню тебе боль. Я облажался и знаю это. Вина, которую я чувствую сейчас, будет напоминать мне об этом каждый божий день. Я говорю это не для того, чтобы ты меня пожалел. Я знаю, что ты добрый человек, у тебя доброе и чуткое сердце, но я не ожидаю, что ты простишь меня так легко — или вообще когда-либо. Я говорю это, чтобы ты знал, что я осознаю тот факт, что совершил ошибку, и что я буду уважать любое твое решение, потому что это моя вина в том, что я облажался. Еще больнее осознавать, что твое сердце хрупкое и очень осторожно впускает людей. Я знаю, как трудно тебе доверять людям, и я также знаю, что ты чувствуешь себя преданным мной, что ты чувствуешь, что я сломал твое доверие, и это просто… Это угнетает меня. — Пояснил Юнги срывающимся голосом, и на мгновение сердце Чимина остановилось, когда он услышал, как Юнги задыхается, пытаясь сдержать слезы. — Чимин-а, мне жаль, что я сделал это с тобой.       Пак почувствовал, как по его лицу текут слезы, позволяя словам, которые только что сказал ему Юнги, эхом звенеть в голове.       — Что именно произошло? — Чимин прошептал.       Юнги шмыгнул, сглотнув и, вероятно, вытерев нос, следующие его слова были слегка приглушены.       — Это не то, что ты думаешь. Это длинная история. Я не знал, что Тэ-щи тоже знал. Думаю, он услышал, как я разговаривал с Чонгуком. Я просто хотел тебе помочь, но знаю, что это не мне решать. Тогда я просто подумал, почему бы не дать тебе такую ​​возможность? Я знал, как сильно ты боролся. Это было в то время, когда ты был очень подавлен, вспоминая школьный буллинг. Я думал, чем могу помочь. Все, что я хотел сделать, это помочь тебе. Потом у меня была вечеринка. Помнишь? Той ночью я впервые представил тебя Чонгуку и Хосоку. Я сказал им обоим приглядывать за тобой, не в сексуальном плане. Я просто просил их относиться к тебе хорошо и заботиться о тебе. — Продолжил Мин, а младший внимательно слушал.       Он будто перестал дышать, стараясь вести себя как можно тише, чтобы не пропустить ни единого слова, слетевшего с губ Юнги.       — Я рассказал им о тебе и Тэ. Ну, знаешь, просто откуда я тебя знаю и насколько я близок с тобой, и тому подобное. Когда я говорил о тебе, Чонгук, похоже, заинтересовался, заверив меня, что будет приглядывать за тобой, что он и делал. Он спрашивал меня о тебе. Я сказал ему, что ты довольно застенчив и не можешь подпускать к себе людей так легко. Чонгук задавался вопросом, почему, и я просто сказал, что в школе над тобой издевались за то, что ты девственник, и даже сейчас ты иногда страдал из-за этого. Мы больше не говорили о тебе, но потом мне пришла в голову идея. Я знал, что Чонгук имеет опыт в сексе и… И я доверяю ему, поэтому я подумал… Я просто подумал, что он сможет тебе помочь. Я прямо не просил его трахнуть тебя, я просто спросил, может ли он поговорить с тобой и попытаться тебе помочь. Ну, типа предложить тебе какую-то помощь в виде руководства. Сначала он ничего не сказал на это, просто заверил меня, что будет приглядывать за тобой и Тэ, и я оставил все как есть. А после того, как я представил вас друг другу, Чонгук внезапно согласился и сказал мне, что поговорит с тобой. Я уже был пьян к тому моменту и не помнил, о чем он говорил, но он сказал, что поговорит с тобой, спросит, интересует ли тебя вообще подобное. Я понимал, что Чонгук довольно опытен, а ты — нет. И я очень ему доверяю. Но я не заставлял его это делать. Я просто хотел, чтобы он был добр с тобой и, может быть, спросил тебя, хочешь ли ты… Иметь возможность справиться с этим. Я знал, как трудно тебе подружиться с кем-то, потому что ты очень застенчивый. Я не хотел подталкивать тебя к этому или манипулировать тобой. Я просто хотел, чтобы был человек, которому ты сможешь доверять, но в конечном итоге решение было за тобой воспользоваться ли этим шансом. Я знал, что тебе трудно доверять людям, поэтому тебе было нелегко найти человека, с которым ты мог бы быть так близок. Вот почему я попросил Чонгука. Я доверяю ему и хотел дать тебе шанс, наконец, справиться с этим.       Чимин сидел, не в силах пошевелиться, слушая слова Юнги. Казалось, он просто застыл на своем месте.       — Я знаю, что поступил неправильно. — Продолжил Юнги, шмыгая. — Знаю. Знаю, я облажался. Это твоя жизнь и тебе решать, я никогда не должен был вмешиваться, но все, что я хотел сделать, это помочь. Единственное, что я ему сказал, это то, что ты девственник по личным причинам. Я знаю, мне не следовало этого говорить, потому что это личная информация. Зная об этом, я не подумал, что ты, возможно, не захочешь делиться этим. Прости, Чимин-а. Я никогда не рассказывал Чонгуку о твоем прошлом. Ты рассказал мне, потому что доверял, поэтому я никогда ни с кем не буду говорить об этом, если ты не хочешь. Я виноват, я знаю. Я понимаю, если ты больше не можешь мне доверять, и мне чертовски больно знать, что это моя вина. Я знаю, как трудно тебе доверять людям, и мне до глубины души больно осознавать, что я сам облажался. — Произнес Юнги, голос снова сорвался.       Чимин шмыгнул, вытирая слезы, слушая одного из своих лучших друзей.       — Никто больше не знал. Мы с Тэ-щи не заключали никаких пари за твоей спиной. В игры тоже не играли. Я даже не знал, что он знал об этом. Думаю, он просто что-то услышал в ту ночь, но не полностью. Я бы никогда не стал играть с твоей жизнью в игры, Чимин-а. Ты очень важен и драгоценен для меня.       Рыжий прикусил нижнюю губу, по его лицу текли слезы. Между ними воцарилась тишина. Сердце Чимина хотело простить его, но пока еще не было готово, осталось еще много вопросов. Внезапно во входную дверь постучали, напугав.       — Хён, я пойду, кто-то стучит в дверь. Пожалуйста, просто… Дай мне время.       — Хорошо, Чимин-а. Пожалуйста, постарайся поспать сегодня, уже довольно поздно. Я люблю тебя, Чимини.       Впервые Чимин и ему не ответил.       — Спокойной ночи, хен. — Все, что он смог произнести, прежде чем повесить трубку.       Точно так же, как когда он не сказал эти слова Тэхёну, его сердце снова сжалось. Будто чего-то не хватало. Больно. Это было больно, но Чимин не мог сказать это сейчас. По какой-то причине было будто неправильно говорить эти слова сегодня вечером.       Громкий стук в дверь снова прервал его мысли и он поднялся на ноги.       — Тэ, я сказал тебе… — Начал шептать он, открывая дверь, но позволил остальным словам повиснуть в воздухе, когда понял, что перед его квартирой стоит не Тэхён.       Это был Чонгук. Он выглядел измученным, красные глаза, большие мешки под ними. Казалось, он невероятно устал. Чимин был уверен, что и сам выглядел не лучше.       — Чонгук... — Прошептал он, голос все еще казался чужим и хриплым, но каким-то образом все еще оставался мягким.       — Чимин… -щи. — Произнес Чонгук, его глаза заблестели при виде Чимина.       Он казался таким благодарным и счастливым. Не говоря ни слова, Пак захлопнул дверь прямо перед ним. Он не хотел с ним разговаривать, даже не хотел видеть его сейчас. Все, что он хотел, — это побыть в одиночестве.       — Чимин-а! — Позвал Чонгук и постучал в дверь. — Открой дверь, пожалуйста!       Рыжеволосый снова скользнул по двери, сев к ней спиной. Чонгук снова постучал, на этот раз сильнее.       — Чимин-хён, пожалуйста, я знаю, что ты там!       Чимин подтянул ноги к груди, обхватив их руками, пока слушал непрерывный стук Чонгука.       — Пожалуйста, Чимин-а! Позволь мне объяснить!       Он прикусил нижнюю губу.       — Ну, да, ты ведь так хорош в этом. Ты никогда не дашь мне никаких ответов. — Прошептал Чимин сам себе.       — Мне жаль. Пожалуйста, Чимин-а, открой дверь. Я хочу знать, что ты в порядке.       Чимин промолчал. Младший снова постучал.       — Я не уйду, пока ты не откроешь эту чертову дверь. Мне надо поговорить с тобой. Мне необходимо знать, что ты в порядке.       На глазах Чимина вновь выступили слезы.       — Пожалуйста, впусти меня.       — Чонгук-а, иди домой и ложись спать! Четыре часа утра! Оставь меня в покое, я не хочу с тобой разговаривать!       — Я знаю, Чимин, я не могу спать. Я не могу уснуть, зная, что ты не в порядке, зная, что тебе больно и ты плачешь. Я просто не могу уснуть с этим.       Пак сглотнул, но быстро покачал головой, сердцебиение участилось.       — Оставь меня в покое!       Вдруг где-то в коридоре раздался чужой голос. Пожилой женщины.       — Тебе лучше уйти, или я позвоню в полицию! — Пригрозила женщина, Чимин узнал по голосу соседку сверху.       Это была пожилая женщина, которая всегда улыбалась и приветствовала его при каждой встрече. Кроме того, однажды она угостила его печеньем, которое испекла сама. В целом, она была очень милой, относилась к Чимину всегда по-доброму.       — Я не уйду, пока он не впустит меня. — Возразил Чонгук.       — Уходи сейчас же, или я звоню в полицию! — Она повторила, и Чимин поднялся на ноги и прижался ухом к двери, чтобы лучше слышать, что происходит.       — Прошу прощения за то, что шумел и мешал Вам спать, но это важно.       — Если он не хочет, чтобы ты был здесь, значит тебе следует уйти.       — Простите, но это не ваше дело. — Ответил Чонгук, пытаясь быть вежливее.       — Не заставляйте меня повторять это снова. Вам лучше уйти, молодой человек.       — Чонгук, просто уходи, пожалуйста. Она на самом деле позвонит в полицию, если ты не уйдешь. — Умолял Чимин через дверь, сытый по горло всем, что произошло. Он больше не может этого выносить, особенно если подключится полиция.       — Мне все равно. — Сказал Чонгук. — Я не могу уйти, Чимин-а.       — Пожалуйста, Чонгук-а, просто уходи. Я больше не могу так. Я не хочу, чтобы она вызвала полицию. — Чимин снова умолял.       Затем наступила тишина. Подозрительное молчание. Он немного помедлил, прежде чем приоткрыть дверь и осторожно выглянуть наружу. Перед его квартирой больше никого не было. Однако женщина все еще стояла на верхней лестничной клетке, одетая в синий халат, и держала телефон.       — Ты в порядке, Чимини?       Парень слабо кивнул, улыбаясь.       — Спасибо.       — Нужно ли вызвать полицию? Ты его знаешь? Он хотел сделать тебе больно?       Нет, он уже причинил мне боль.       — Нет, в полицию звонить не надо. Я знаю его, по крайней мере, я так или иначе думал, что знаю, но, видимо, нет. Забудьте, извините. Нет, он не хотел делать мне больно. По крайней мере, я так не думаю.       Женщина изучала его, на ее лице появилась сочувственная улыбка.       — Хочешь подняться наверх, выпить чаю? У меня осталось немного печенья. Ты выглядишь потрепанным. Может, хочешь поговорить?       — Спасибо, но я просто хочу лечь спать.       Она понимающе кивнула.       — Могу я кое-что спросить? Это был твой парень?       Чимин грустно улыбнулся.       — Нет, он не мой парень. Это сложно объяснить.       По какой-то странной причине Чимину захотелось рассмеяться над своим ответом, ведь он достаточно часто слышал это от Чонгука. Однако его собственный ответ был стопроцентной правдой.       — Ладно. Ложись спать, дитя. Уже очень поздно. Если он снова тебя побеспокоит, позвони в полицию и поднимись ко мне, хорошо?       — Хорошо, спасибо. Спокойной ночи. — Поблагодарил Чимин женщину, слегка поклонившись.       — Спокойной ночи. — Ответила она, улыбаясь, прежде чем вернуться в свою квартиру.       Затем Пак закрыл дверь и не заметил, как с облегчением выдохнул. Он с трудом добрался до своей спальни, по пути чуть не рухнув и не заснув. Стоило ему упасть на мягкую постель, его наконец накрыл успокаивающий сон.

***

      На следующее утро Чимин не хотел вставать с постели. Последняя ночь всплыла в голове, напоминая о том, что произошло, и о том, как его сердце несколько раз разрывалось на куски. Он перевернулся на бок, взял телефон и взглянул на время. Было уже далеко за полдень. Он должен был быть на тренировке прямо сейчас, а потом сразу приступить к работе. Однако он чувствовал себя совсем не хорошо и просто хотел остаться в постели и спать, пока его сердце снова не восстановится.       Чимин все еще не прочитал все сообщения, полученные вчера вечером. Он даже не проверил, кто звонил ему вчера. Хотя он не был уверен, стоит ли. Сможет ли он справиться с этим всем? В конце концов, он открыл сообщения, пролистал их и заметил, что все его друзья писали ему. «Я не знал, Чимин-а. Клянусь, я не знал. Надеюсь, увидимся завтра на танцевальной тренировке, чтобы мы могли поговорить» Хосок-хён. «Хочешь поговорить? Может быть, сейчас не очень хорошо оставаться одному. Я просто хочу, чтобы ты знал, что я ничего об этом не знал. Честно говоря, я до сих пор не совсем понимаю, что происходит. Я здесь, если захочешь поговорить» Намджун-хён. «Чимин-а, извини, что не остановил тебя. Я был слишком сбит с толку и шокирован происходящим. Мне приехать? Хочешь встретиться и выпить кофе или что-то в этом роде? Наверное, лучше иметь кого-нибудь рядом прямо сейчас. Я здесь, если хочешь. Я ни о чем не знал. Не было никакой игры, в которой мы все участвовали, Чимин-а» Джин-хён.       Чимин прикусил щеку изнутри, снова перечитывая сообщения. Каждый из них уверял его, что не было пари. Остальные, казалось, были действительно шокированы прошлым вечером после разоблачения Тэ, но Чимин просто решил проигнорировать этот факт. Сейчас было трудно кому-либо доверять.       С другой стороны, Джин и Намджун даже не были частью их компании, когда все это началось. Они наверняка понятия не имели о предложении Чонгука и его причине. Чем больше Чимин думал об этом, тем больше понимал, что они вообще не участвовали во всем этом. Было несправедливо с его стороны не доверять Намджуну, Джину или Хосоку, когда они не сделали ничего, чтобы подорвать его доверие. Они были очень добры с ним и никогда не давали ему повода сомневаться в них.       Экран телефона засветился, оповещая о новом пришедшем сообщении, вернув внимание к себе. «Думаю, ты не придешь сегодня на тренировку, да, Чимин-а?» Хосок-хён.       Чимина захлестнуло чувство вины. Он зажал нижнюю губу зубами, тяжело вздохнув, и уставился в потолок. Его телефон снова засветился. «Хорошо. Я понимаю. Я запишу, как исполняю хореографию, чтобы ты мог попрактиковаться дома» Хосок-хён.       Сердце затрепетало от этого жеста. На самом деле, он не хотел, чтобы его мечта выскользнула из его рук. Он был так близок к ее достижению, что не мог бросить все прямо сейчас. Просто он не смог сегодня заставить себя подняться с кровати. Нет, ему нужен тихий день. Вот почему предложение Хосока было еще более согревающим душу. Таким образом, Чимин не будет отставать и причинять неудобства группе, он сможет заниматься любимым делом, не покидая своей квартиры. Он ведь вполне мог просто тренироваться дома. «Но ты мог бы прийти позже, когда все уйдут, и я бы показал тебе хореографию сам? Или я могу приехать. Я понимаю, если ты хочешь сегодня побыть один. Может быть, ты вообще не хочешь тренироваться. Я понимаю, Чимин-а» Хосок-хён.       Большой палец Чимина задержался над дисплеем, он уже желал ответить. "Я ничего не знал об этом. Просто... Хотел, чтобы ты знал это. Тэхён не хотел делать тебе больно, Чимин-а. Береги себя, малыш" Хосок-хён.       Пак вздохнул и зажмурился, прежде чем снова взглянуть на сообщения. Чем больше он думал об этом, тем больше он убеждался, что Хосок, Джин и Намджун действительно не имели ни малейшего представления об этом. Было бы несправедливо, если бы он собрался изолировать себя и от них, и не подпускать к себе, когда у него не было повода не доверять им. Они были исключительно добрыми и милыми с ним.       В этот момент Чимин был почти уверен, что не было никакого пари, а также Джин, Хосок и Намджун ничего не знали о предложении от Чонгука. По правде говоря, он верил в это всем сердцем.       Независимо от того, как он смотрел на ситуацию, ни один из его друзей не казался таким несерьезным и незрелым, чтобы начинать глупую игру или делать ставки на жизнь Чимина. Нет, он действительно не верил в это.

«Спасибо, хён»

Чимин.

      Рыжий был готов уже бросить телефон на кровать, но тот снова засветился. «Чим? Ты болеешь? Почему ты не на тренировке?» Донха.       О нет. Чимин действительно не хотел лгать, но и не хотел рассказывать Донхе настоящую причину.

«Я не очень хорошо себя чувствую»

Чимин.

      Он решил ответить, потому что, по сути, это не было ложью. Он действительно чувствовал себя так себе. «Оу( Поправляйся скорее, Чим. Я мог бы прийти и принести тебе что-нибудь вкусное. Показать тебе хореографию, которую мы тренируем сегодня.» Донха.       Чимин просто хотел побыть один, чувствуя, что последние месяцы окружен лишь ложью.

«Нет, я не хочу, чтобы ты тоже заболел. Надеюсь, увидимся завтра»

Чимин.

«Ладно. Увидимся завтра, Чим» Донха.       Чимин снова вздохнул, написав Соми из библиотеки, что сегодня он не может прийти на работу, прежде чем снова положил телефон на тумбочку.       У него все еще было довольно много непрочитанных сообщений и звонков, но он просто хотел хоть немного поспать за последние часы. Он может прочитать оставшиеся сообщения, когда проснется.

***

      Донха то и дело поглядывал на Чимина, приподнимая брови, как будто он молча спрашивал, в порядке ли он. Каждый раз Чимин улыбался, чтобы убедить, что с ним действительно все в порядке — даже если это была ложь.       Как обычно, практика длилась часами. Пак сосредоточился на танцах, стирая все остальное, что беспокоило его в данный момент или возникало у него в голове. Сейчас его страсть захватывала все его чувства.       — Эй, ты уверен, что уже не болен? Похоже, ты еще не совсем выздоровел. — Прокомментировал Донха, протягивая ему бутылку воды.       Рыжий взял ее и еще раз улыбнулся.       — Да, просто немного устал. Но я в порядке, спасибо, что спросил.       Донха приподнял бровь, но улыбнулся, не задав больше ни одного вопроса. После небольшого перерыва они продолжили тренировки.       В конце концов, практика закончилась, парни попрощались и ушли. Ну, все, кроме Донхи и Чимина.       — Хочешь пойти поужинать со мной? — Спросил он, переводя дыхание после интенсивной практики.       — М, конечно. Подожди минутку? Я просто хочу поговорить с хёном. — Ответил Чимин, и тот улыбнулся в ответ.       Чимин повернулся и подошел к Хосоку, который собирал свои вещи, разбросанные вокруг.       — Хён.       Хосок поднял глаза и улыбнулся, когда увидел его.       — Отлично поработал сегодня, Чимин-а. — Похвалил его шатен.       — Спасибо. Мм… Я просто хотел сказать, что верю тебе. Я уверен, что ты ничего не знал о… Ну… Спасибо, что побеспокоился обо мне, и за то, что прислал мне видео с хореографией, чтобы я не отставал. — Поблагодарил Чимин.       Хосок положил руку ему на плечо и слегка сжал его.       — Все для тебя, Чимин-а. Я знаю, что тебе сейчас трудно.       Чимин слабо кивнул. Внезапно в дверь постучали, и они все обернулись.       Тэхён.       В комнату осторожно вошел белокурый парень, застенчиво махая руками и слабо улыбаясь.       — Привет. — Произнес он, подходя к ним.       Сердцебиение Чимина участилось и он отвел взгляд. Честно говоря, он еще не был готов говорить с Тэ.       — Хён, я хотел зайти за тобой, чтобы мы могли пойти поужинать вместе. — Объяснил Тэхён, подходя к своему возлюбленному и целуя его в щеку, прежде чем взглянуть на Чимина.       Атмосфера между ними накалилась, заметно было неловкое напряжение. Блондин смотрел на Чимина виноватыми глазами, явно обдумывая, что сказать. Честно говоря, Пак тоже не знал, что сказать и что делать. Единственное, что он чувствовал сейчас, это… Боль. Да, было больно просто смотреть на своего лучшего друга, вспоминая его действия.       — Чимин-а… Хочешь присоединиться к нам? — Поинтересовался Тэ, изогнув от любопытства брови.       В глазах Тэхёна загорелась надежда, из-за чего Чимин отвел взгляд.       — Я уже согласился пойти с Донхой. — Ответил он, уставившись в пол.       — Вы оба могли бы присоединиться к нам. Я думаю… Не знаю… Просто…       Наконец, Чимин снова посмотрел на Тэхёна.       — Я не хочу.       Что-то вспыхнуло во взгляде Тэ, что-то, что разрывало сердце Чимина. Но он чувствовал тоже самое каждую секунду с тех пор, как его секрет был раскрыт. Если честно, он просто не хотел сейчас разговаривать с Тэ или видеть его, он просто не был готов.       — Увидимся завтра, хён. Спокойной ночи. — Тихо сказал Чимин, прежде чем развернуться и подойти к Донхе, но хватка на его запястье остановила его.       — Пожалуйста, Чимин-а, не отталкивай меня. Я не могу так. Пожалуйста, мы можем поговорить? — Умолял Тэхён, он казался очень уязвленным и отчаянным.       Пак осторожно убрал свою руку и покачал головой.       — Я не хочу с тобой разговаривать. Ты сказал, что я должен пообещать, что поговорю с тобой, когда буду готов? Ну, я не готов. Так что хватит меня трогать. Я просто еще не готов с тобой разговаривать, Тэ.       Тэхён опустил руку и сжал губы в линию, слабо кивнув.       — Хорошо. — Выдохнул он. — Я понимаю. Прости, Минни.       В груди все сжалось, сердце забилось при упоминании прозвища — прозвища, которым его называл только Тэ. В глазах Тэхёна были искренние чувства вины и боли. Чимин это видел. Тэхен искренне сожалел, он в этом не сомневался. Однако это не изменило того факта, что Чимин не был готов говорить с ним обо всем. Нет, его сердце все еще было слишком уязвимым.       — Пока. — Произнес Чимин и подошел к Донхе, который обнял его за плечи, и они вышли из танцевальной студии.       Чимин даже не заметил единственную слезу, скатившуюся по его лицу, не осознавал, как его сердце разбилось, когда он оставил своего лучшего друга стоять там в тренировочной комнате, заставляя справляться со своей собственной виной и болью.

***

      На третий день Чимин, наконец, смог прочитать все сообщения, которые его друзья отправляли ему за эти дни. За последние пару дней он уже прочитал некоторые. Ну, он читал сообщения всех своих друзей, кроме одного человека.       Чонгук.       Чимин не читал ни одно из его сообщений и не отвечал на звонки. После того, как ночью Чонгук появился перед его квартирой и умолял поговорить с ним, количество звонков и сообщений уменьшилось, Чонгук просто звонил или писал время от времени. Он, наконец, решил уважать его личное пространство, но не мог удержаться от того, чтобы не отправить текстовое сообщение или позвонить, чтобы проверить, захочет ли Чимин разговаривать.       Сначала Чонгук не хотел много разговаривать с ним, а теперь он был очень настойчив в своем желании. Что изменилось? Было ли дело в том, что его секрет был раскрыт? Или тот факт, что Чимин знает его причину? Но Чонгук был разоблачен и раньше. Его отношения с Союн были разоблачены, но даже тогда Чонгук не счел нужным поговорить. Очевидно, что-то изменилось.       Чимин открыл сообщения Чонгука. «Прости меня, малыш» Чонгук.       Ох. Сердце Чимина сжалось от обращения, как ни странно, затрепетав. Каждый раз, когда он слышал это, он чувствовал, как внутри все кипит, напоминая о хороших временах, о сладких моментах, разделенных с Чонгуком. Но прямо сейчас разочарование перевешивает это чувство. Почему он все еще так называл его? Чтобы достучаться до него? Чтобы Чимин его простил? Почему? Возможно… Чонгук даже не осознавал, что все еще так называл его? Возможно, это стало почти привычкой. «Я знаю, что ты не хочешь меня сейчас видеть. Знаю, что не хочешь со мной разговаривать. Я просто хочу сказать тебе, что мне очень жаль. Моим намерением никогда не было причинить тебе боль. Я хотел помочь тебе от всего сердца. У меня не было злого умысла» Чонгук.       Чимин продолжал прокручивать диалог вниз. «Ты не отвечаешь ни на один из моих звонков. Я понимаю. Я ничего не могу с собой поделать и попробую еще раз. Ты ведь хорошо кушаешь? Ты вообще спишь? Пожалуйста, поспи. Не позволяй моему дурацкому поведению сломить тебя, Чимин-а. Пожалуйста» Чонгук.       Рыжий тяжело сглотнул, подтянув ноги к груди. «Прошу прощения за то, что явился в твою квартиру без предупреждения посреди ночи. Надеюсь, из-за этого у тебя не было проблем. Мне очень жаль, что я заставил тебя выслушивать меня. Сейчас все, о чем я могу думать, это то, что я могу потерять тебя, поэтому я просил поговорить. Теперь я понимаю, что поступил неправильно. Я должен был дать тебе личное пространство. И теперь даю. Я хотел бы рассказать тебе все лично, но понимаю, что ты не хочешь меня видеть» Чонгук.       Чимин прикусил внутреннюю сторону щеки. «Я не собираюсь заставлять тебя говорить со мной. У тебя есть полное право желать, чтобы я исчез из твоей жизни. Тем не менее, если ты когда-нибудь будешь готов к этому, я хотел бы поговорить с тобой. Тихо. Только мы вдвоем. Не убегая. Не крича. Без уклонения от вопросов. Искренне. Я отвечу на каждый твой вопрос. Какими бы они ни были. Ты заслуживаешь знать всю правду. Я знаю, что ты сейчас не готов. Я знаю, ты не хочешь меня видеть. Я этого заслуживаю. Я отталкивал тебя. Я заставил тебя страдать из-за своего дурацкого поведения. Я совершил все те ошибки, которых не должен был делать. Но сделал. Поэтому я понимаю, что ты не хочешь меня видеть, может, вообще когда-либо. Но если захочешь, я подожду. Я буду ждать каждый божий день, когда ты позвонишь мне, напишешь. Независимо от того, где я нахожусь, я встречусь с тобой, где захочешь, чтобы мы могли поговорить. Я подожду того дня, когда ты будешь готов со мной поговорить» Чонгук.       Капля упала на дисплей, поразив Чимина, он посмотрел в потолок, думая, что именно оттуда капает вода, но понял, что это его слеза. Он тихо плакал, даже не замечая этого. «Я знаю, что ты никогда не сможешь меня простить. Я пойму, если ты не сможешь или не захочешь. Но я не могу жить с мыслью о том, что хотя бы не пытался все исправить. Я действительно хотел бы рассказать тебе все лично, Чимин-а, но я подожду того дня, когда ты будешь готов. Я буду ждать тебя, Чимин» Чонгук.       Сообщения продолжались и продолжались. Их было очень много, но Пак не мог больше читать слова Чонгука, его сердце сжималось от каждого предложения. Чимин быстро швырнул телефон на кровать, обвил руками ноги и уставился в стену напротив.       Почему Чонгук был таким настойчивым? Почему он все еще пытался все исправить, если он ему даже не нравился, если он был просто парнем, с которым Чон мог развлечься? В этом не было никакого смысла, верно? Чонгук все еще был в отношениях, но по-прежнему играл с его сердцем.       Он вздохнул и зажмурился. Все это так запутывало. Чимин не знал, что с этим делать. Он будто застрял в темном тоннеле. Конечно, он несколько раз падал, получая синяки, но в конце был слабый свет, и Чимин надеялся, что сможет добраться до него.

***

      — Ах, ее не так используют! — Сокджин отругал Намджуна, выхватывая метлу из его рук.       Намджун попытался очистить полку Чимина метлой, полагая, что можно просто смахнуть ею пыль, отчего глаза Джина расширились. Чимин сидел на диване, положив подбородок на спинку, и смотрел, как двое его друзей убирают его квартиру. Его это совсем не волновало в последние дни. Они вдвоем приезжали, убирались в его квартире, готовили ему и ужинали вместе с ним. Он заверил их, что в этом нет необходимости, но они были настойчивы и не хотели, чтобы он был один.       Фактически, они, казалось, считали, что Чимин сделает что-нибудь глупое, если они не будут навещать его. Возможно, это было правдой. Чимин не убирался в своей квартире, почти ничего не ел, потому что в последние дни он был сосредоточен на тренировках. Вот почему он был на самом деле благодарен Намджуну и Сокджину, которые составляли ему компанию, убеждаясь, что с ним все в порядке, и болтали с ним обо всем и в то же время ни о чем. Просто тот факт, что они были здесь с ним, поднимал ему настроение.       Рыжеволосый попытался встать на ноги, желая помочь своим друзьям убрать комнату, но Намджун просто швырнул в него тряпку, настаивая, чтобы он остался на своем месте. Чимин, хихикая, уклонился от тряпки и слабо кивнул, пока его друзья продолжали убираться.       И так было последние три дня. Чимин чувствовал себя неловко из-за того, что друзья выполняли его работу по дому. Он говорил им, что они не должны это делать, или, по крайней мере, пытался им помочь, но они были очень настойчивы, каждый раз шикая на него. Чимин извинился перед ними в тот момент, когда они появились перед его квартирой, извинился за то, что подозревал их в предательстве, за то, что не отвечал на их звонки и сообщения, потому что думал, что и они были в этом всем замешаны. Однако Джин и Намджун даже не были частью их компании, когда все это началось. Более того, они пообещали Чимину, что они ничего не знали, и Чимин искренне, искренне верил им, потому что они никогда не делали ничего, что могло бы подорвать его доверие.       Как ни странно, этот инцидент сблизил его с Намджуном, Джином и Хосоком. Не то что бы Чимин был благодарен за то, что с ним это случилось, но он был благодарен за то, что смог укрепить связь с ними.       В конце концов, они закончили с уборкой, Намджун отнес грязную одежду в стирку, а Джин пошел на кухню, чтобы приготовить ужин. Наблюдая за своими друзьями, он задавался вопросом, как они себя чувствуют, учитывая, насколько Джин был близок с Чонгуком, а Намджун — с Юнги. Чувствовали ли они, что оказались где-то меж двух огней? Чимин уже задумывался об этом, когда дело касалось Хосока. Он все еще виделся с ними, но не с остальными. Он видел Хосока каждый день в танцевальной студии, иногда оставаясь немного дольше, чтобы они могли поговорить или просто провести время вместе. Намджун и Джин писали ему сообщения каждый день и пытались видеться с ним хотя бы раз в день, даже если на короткое время, чтобы выпить кофе или чего-то в этом роде. Их компания будто была разорвана на части, причиной чего стал Пак. Честно говоря, он не знал, видятся ли остальные друг с другом по-прежнему, но он был почти уверен, что да. Да, конечно. Они должны были. Намджун и Юнги работали вместе, как и Чонгук с Сокджином. Тэхён и Хосок были в отношениях, поэтому они никак не могли не видеться.       Чимин не возражал. Они были свободны делать и чувствовать, что хотят. Отношения Тэ, Юнги и Чонгука, наверняка, не испортились. Нет, наверное, у них все по-прежнему хорошо.       — Чимин-а, хочешь риса? — Джин прервал мысли парня, который вздрогнул от внезапного голоса.       — Да, хен. — Ответил он, слегка кивнув и посмотрев на мужчину, который улыбался, продолжая готовить.       Они больше не упоминали об этом предложении, вообще не говорили о Чонгуке. Казалось, что это стало между ними табу, молчаливым пониманием того, что эту тему не следует обсуждать. Чимин в принципе не просил их больше не говорить об этом, но он был благодарен, что они не упоминали Чонгука или это предложение, был благодарен, что они не жалели его. Ему этого достаточно. Да, в каком-то смысле он жалел себя за то, что с ним произошло и все равно много думал о Чонгуке, Тэ и Юнги, и тема предложения не выходила из его головы. Но ему не нужно было говорить об этом весь день, потому что он достаточно много думал об этом, когда оставался один. Ему нужно было время, чтобы отвлечься от этих мыслей, и его друзья были рядом, чтобы помочь.       Чимин действительно хотел все исправить. Честно говоря, он не хотел, чтобы его компания друзей была разорвана на части, не хотел терять людей, которых он называл своей семьей. Но он просто не знал, как это исправить.

***

      Шел восьмой день.       Чимин наконец взял телефон и позвонил Юнги. Единственными из его друзей, с которыми он общался последние четыре или пять дней, были Хосок, Джин и Намджун. Чимин вообще не разговаривал с остальными, не отвечал на их сообщения. Но они уважали его желание побыть наедине и не заставляли говорить с ними или прощать их.       Последние восемь дней были для Чимина ни чем иным, как попыткой прийти в себя. Отдалившись от людей, которые причинили ему боль, он пытался осмыслить всю ситуацию и собрать свое сердце воедино. С каждым днем ​​оно болело чуть меньше.       У него было довольно много времени, чтобы подумать обо всем, посмотреть на ситуацию со всех возможных углов. Сейчас у него оставалось лишь несколько недостающих частей, чтобы собрать общую картину.       На мгновение Чимину снова захотелось повесить трубку, не совсем понимая, зачем он вообще звонил Юнги. Что он должен был сказать?       Он покачал головой, переводя дыхание. Юнги ответил почти на все его вопросы, но в его голове оставался один, на который Чимин хотел получить ответ.       Юнги сразу взял трубку.       — Чимин-а? — Он произнес, казалось, запыхавшись.       Пак посмотрел на часы, почувствовав себя виноватым, когда понял, что уже перевалило за 11 вечера. Возможно, Юнги уже спал и подбежал к своему телефону, или он уже был занят чем-то другим и не мог сейчас говорить.       — Прости, ты сейчас занят…       — Нет. — Быстро прервал Мин. — Нет, Чимин-а, я не занят.       На том конце провода послышался шорох, Чимин услышал другой голос фоном, прежде чем он затих.       — Поговори со мной, Чимини.       Чимин колебался, покусывая нижнюю губу.       — Почему ты мне не сказал? — В конце концов он спросил чуть громче шепота. — Я чувствую себя таким глупым, будто ты принял решение за меня. Я все время думал, что ты не знаешь. Я чувствую себя дураком, я пытался сохранить это в секрете, но ты знал, чем мы занимались. Он рассказывал тебе об этом?       — Нет, Чимин-а, он мне ничего не рассказывал. — Спокойно ответил Юнги. — Я его никогда и не спрашивал. Я знал только, что ты согласился, но не более того. Я никогда не говорил тебе, что знаю, потому что боялся, что ты будешь злиться на меня. Я никогда не говорил тебе, потому что думал, что тебе может быть стыдно или неловко из-за того, что я узнал, что ты занимаешься сексом с одним из моих лучших друзей. Честно говоря, я не совсем уверен, почему не сказал тебе. Теперь я понимаю, что должен был. Мне не стоило скрывать это от тебя. Я должен был быть честным с тобой с самого начала, но я боялся, что ты рассердишься на меня. Я знаю, что это глупо, потому что именно это и произошло сейчас. Все это время я говорил себе, что скажу тебе, как только ты подойдешь ко мне и расскажешь о Чонгуке. Но ты этого не делал. Не думаю, что ты мне не доверял. Думаю, ты просто не был готов, возможно, был смущен, я не знаю. Я знаю, что это был большой шаг для тебя, и, возможно, ты просто не был готов поделиться этим со мной.       — Я боялся, что ты подумаешь обо мне иначе. Я боялся, что ты разозлишься на меня за то, что я делал что-то подобное, особенно с одним из твоих лучших друзей. — Тихо ответил Чимин, потянув за край рубашки и нахмурив брови, пытаясь понять, почему он никогда не говорил об этом Юнги.       — Чимин-а, я бы никогда не стал думать о тебе иначе из-за чего-то подобного. Я рад за тебя. Я рад, что тебе удалось преодолеть это препятствие в своей жизни.       Младший слабо улыбнулся. Если подумать, без этого глупого предложения Чимин не был бы там, где он находится сейчас. Он пытался сблизиться с кем-то, но все равно боролся с голосом своего отца в голове. Чонгук помог, наконец, преодолеть это и затянул шрамы. Однако это предложение принесло с собой и целый ряд других проблем. Теперь он имел дело с разбитым сердцем и еще большей ложью, подорванным доверием и секретами за его спиной. Чимин честно был в противоречии.       Разбитое сердце — это часть любви, часть жизни. Несмотря на то, что это был не самый приятный опыт, он все же сделал его сильнее и чему-то научил в жизни. Во лжи Чонгука нельзя винить Юнги. Да, без Юнги Чимин никогда бы даже не встретил Чонгука, но он не мог обвинить его в чужих действиях. Чонгук неоднократно лгал ему о Союн и многом другом, но не о Юнги.       — Чимин-а? — Юнги прервал его мысли. — Ты все еще здесь?       — Ммм. — Пробормотал он, продолжая тянуть за край рубашку.       — Ты не хотел причинить мне боль, хен? — Затем он прошептал тихим голосом.       — Нет, Чимини, конечно, нет. Я никогда не хотел этого делать, но все же сделал это своим дурацким поведением. Я хотел тебе помочь, но ошибся. Я должен был попытаться помочь тебе другим способом.       — Я… Я не ребенок, которого нужно опекать и защищать от всего. Я могу принимать решения самостоятельно, хён. Я не хочу, чтобы ты делал это за моей спиной, даже если ты делаешь это с добрым намерением.       — Я знаю. Я должен был позволить тебе принять окончательное решение. Я не хотел тебя ни к чему принуждать. — Быстро ответил старший. — Я знаю, что ты больше не ребенок, Чимин-а. Просто у меня к тебе слабость, и каждый раз, когда я смотрю на тебя, я вижу мальчика, который упал в обморок в тренировочной комнате, когда я впервые встретил его. У меня желание защищать тебя, заботиться о тебе и пытаться помочь любым возможным способом, но я должен понять, что ты больше не тот человек. Вы все уже выросли.       Рыжий слабо улыбнулся, даже не заметив. Это правда. Он сам принял окончательное решение принять предложение Чонгука. Юнги не принимал это решение за него.       — Хён, мне все еще больно знать, что ты просил его сделать это предложение и что ты ничего не сказал мне об этом. — Сказал Пак, шмыгнув, и подтянул ноги к груди.       — Я знаю, Чимин-а. Я знаю, что причинил тебе боль, и мне очень жаль.       Между ними воцарилась тишина.       — Ты еще здесь, Чимини?       — Да. — Выдохнул он — Я все еще здесь.       — Ты уже разговаривал с Тэ-щи?       Пак колебался, глядя в пол.       — Нет. — Наконец, ответил он. — Я мог бы поговорить сегодня. Я думаю… Думаю, теперь я готов.       Юнги промычал.       — Как думаешь… Ты сможешь простить меня, Чимин-а?       Пак тяжело сглотнул. На самом деле, он так много думал об этом в последние дни. Сможет ли он их простить? Он все еще не мог принять решение, его сердце говорило ему одно, а мозг — другое.       — Хён, я… Думаю, что смогу. Мне просто нужно время.       — Я понимаю, Чимини. Спасибо за попытку. Это больше, чем я заслуживаю.       Сердце Чимина сжалось, и он слабо улыбнулся. Его сердце так сильно хотело простить друга. Оно было разорвано на части, но часть, что принадлежала Юнги, была совсем рядом.       — Отдыхай, Чимини. Уже поздно.       — Ты тоже, хён. Извините, что потревожил так поздно.       — Ты никогда меня не тревожишь, Чимин-а. Спокойной ночи. Я люблю тебя.       — Спокойной ночи. — Младший немного колебался. — Я тоже тебя люблю. — В конце концов он выдохнул, тепло наполнило его грудь, слова, срывающиеся с его губ, казались такими правильными. Теперь будто все было на своих местах.       Это правда. Чимин все еще любил его. Он сбросил вызов, еще некоторое время глядя на свой телефон, прежде чем положить его рядом. Затем он поднялся на ноги и вышел из квартиры, даже не позаботившись надеть тапочки или туфли. Как будто ноги сами несли его к Тэ, он ничего не мог делать, кроме как просто идти.       Подойдя к входной двери Тэ, Чимин поднял руку и несколько раз постучал. Прошло мгновение, пока дверь не приоткрылась совсем чуть-чуть, уставший Тэ выглядывал наружу, растрепанные волосы и сонные глаза встретились с Чимином.       На мгновение ему стало очень совестно из-за того, что он разбудил Тэхёна на неделе. Да, уже был четверг, но Тэ завтра на работу, разумеется, он уже спал.       — Извини, я не знал, что ты уже спишь, я просто хотел… Поговорить. Мы можем поговорить завтра, если…       — Нет. — Прервал его Тэ скрипучим голосом, поразившим Чимина.       Блондин потер уставшие глаза, внезапная волна энергии ударила по нему при виде Чимина. Тэ был шокирован, увидев его перед своей квартирой. Сначала Чимин подумал, что это выражение было вызвано тем, что он пришел так поздно, но, видимо, это было вызвано тем фактом, что он вообще был здесь, что он вообще хотел поговорить.       — Входи.       Тэхён приоткрыл дверь, позволяя ему войти в свою квартиру. Белобрысый закрыл дверь, а Чимин подошел к дивану. На журнальном столике стояли несколько стаканов и мисок, которые тот не вымыл и не убрал, но Чимин не мог его винить, его собственная квартира выглядела бы также, если бы не Джин и Намджун.       После того, как Тэхён включил настенные светильники, чтобы немного осветить комнату, он сел рядом с ним на диван. Они сидели довольно далеко друг от друга по краям дивана.       — Хочешь что-нибудь выпить? — Предложил Тэхён, приподняв брови.       Атмосфера между ними была странной, неловкой. Обычно они не колебались друг с другом. Теперь Тэхён был осторожен в своих действиях и словах. Было странно видеть его таким.       — Нет, спасибо.       Между ними воцарилась тишина.       — Прости, Минни. — Нарушил молчание Тэ, его голос был тихим, но показался таким громким в тишине. — Ты доверил мне эту личную информацию, и это твое дело и тебе решать, хочешь ли ты рассказать кому-то и когда собираешься сделать это. Я вообще не должен был вмешиваться в это. Я не хотел причинять тебе боль, я просто думал, что смогу помочь тебе так, но я ошибся. Я не думал, что делал.       Чимин ничего не ответил, смотря Тэхену в глаза.       — Я подумал, что предложение было хорошей идеей. Я не… Не думал, что ты влюбишься в него, и просто хотел, чтобы он чувствовал к тебе то же. Я не хотел, чтобы ты оказался в такой запутанной ситуации, испытывая к нему чувство ненависти из-за того, что он уже состоит в отношениях и ничего тебе не сказал. Я не знал, что он в отношениях.       — Я не ненавижу его. — Пояснил Чимин, шокированный словами, которые почти бессознательно слетели с его губ.       Хотя это было правдой. Чимин не ненавидел Чонгука. Как он мог?       — Я никогда не говорил хену, что знаю. Я подслушал их разговор и подумал, что это хорошая идея. Я доверял мнению хёна о Чонгуке. Хён просто хотел тебе помочь, и я тоже. Мы никогда не хотели причинить тебе боль. Тем не менее, мы это сделали. Я понял, что даже когда делаешь что-то с благими намерениями, от всего сердца, это все равно может навредить кому-то, даже если не думал, что такое может произойти. Я никогда не прощу себя за то, что так подорвал твое доверие. Я просто хочу, чтобы ты это знал. Я хочу, чтобы ты знал, что я люблю тебя и никогда не хотел причинять тебе боль.       Пак с трудом сглотнул образовавшийся в горле ком и уставился на блондина. Глаза Тэ были влажными, в уголках виднелись слезы, которые он пытался сдержать.       — Почему ты ничего не сказал об этом? О том, что Юнги-хён знает. О том, что ты знаешь настоящую причину предложения Чонгука. Я чувствую себя теперь так глупо, я говорил вам всем о том, как я хотел скрыть это от хёна, о том, как я задавался вопросом о причине предложения Чонгука и что он не хотел рассказывать мне. Ты даже притворился, что пытаешься выяснить настоящую причину, тогда как на самом деле уже знал. — Ответил Чимин, по его лицу скатилась слеза, когда он понял, каким дураком он был.       Все это время Тэ знал и ничего не говорил об этом, даже не упоминал.       — Дело в том, что я не знал и до сих пор не знаю, была ли именно это его настоящая причина. Я только слышал, как он согласился с хёном, что он поговорит с тобой, а когда он вернулся после, сказал, что предложил учить тебя сексу. Я предположил, что у него могла быть другая причина для своего решения и действия, потому что… Не знаю. Это странно, что он предлагал тебе это только потому, что друг попросил его, понимаешь? Мне было любопытно, действительно ли он сделал это только из-за этого. — Объяснил Тэхён, слегка пожав плечами.       Его голос был тихим, то и дело прерывистым, он пытался сдержать слезы. Очевидно, Тэхен не хотел снова плакать, но ситуация была эмоциональной, так как он боялся потерять своего лучшего друга и думал, что это его единственный шанс все исправить.       — Я никогда не говорил тебе, потому что… Не я должен был говорить тебе об этом. Я не хотел, чтобы ты злился на хёна, и какое-то время я даже сомневался, правильно ли я их услышал той ночью. Потом я напился, раненый тем, что ты злишься на меня, разозлился и рассказал, что хён просил Чонгука.       Чимин слабо кивнул, вытирая слезы. Все еще было больно смотреть на Тэ, зная, что он сломил доверие.       — Хён простил меня, хотя я бы понял, если бы он этого не сделал. Он сказал, что это его собственная вина, и что хорошо, что теперь все ясно, по крайней мере, теперь ты знаешь. Я не хотел, чтобы ты злился на него, поэтому не сказал тебе. Я не хотел, чтобы ты чувствовал себя преданным нами, поэтому я не понимал, что делать. Я знаю, что поступил неправильно. Прошу прощения за все, что я сделал. За то, что разоблачил твою связь с Чонгуком перед остальными, за то, что не рассказал тебе об этом секрете, и за то, что раскрыл твое прошлое Чонгуку. Прошу прощения за все это, я искренне сожалею, и это будет преследовать меня вечно. Мне очень жаль. Я пойму, если ты не сможешь меня простить.       Рыжий натянул рукава на свои нежные руки, глядя в лицо своего лучшего друга и видя, как по его щекам катятся слезы. В конце концов, Тэ не смог сдержать эмоции.       — Минни, я люблю тебя и не хочу тебя терять. Я чувствую себя ужасно из-за того, что сделал. Мне нужно научиться держать язык за зубами, я всегда боролся с этим и попадал в неприятности из-за этого. Наши школьные годы доказывают это.       Чимин не мог не усмехнуться, вспоминая все те времена, когда им приходилось убегать из-за болтливости Тэ, язык которого был быстрее, чем мозг. Тэхён поднял глаза на него, улыбаясь воспоминаниям.       — Я не хотел подрывать твое доверие. Ты доверяешь мне — это одна из самых важных вещей для меня. Я так благодарен тебе за то, что ты доверяешь мне… Или доверял. Я так благодарен за то, что ты был в моей жизни. Ты мой самый лучший друг в мире, ты — моя семья. Вот почему мне еще больнее понимать, сколько боли я причинил тебе. Но даже если я не хочу потерять тебя, я буду уважать любое твое решение. Я не заслуживаю того, чтобы ты давал мне второй шанс, но я сделаю все, чтобы компенсировать это и вернуть твое доверие. Однако, если ты хочешь, чтобы я исчез из твоей жизни… Я буду уважать твое решение, даже если это разорвет мое сердце. — Голос Тэхёна прервался, он отвел взгляд, прикусил нижнюю губу и вытер слезы.       Чимину всегда было трудно доверять людям. Еще с детства ему было трудно подпускать к себе людей, открываться им и доверять. Ему потребовалось некоторое время, чтобы рассказать о своем прошлом Тэхёну и Юнги, это действительно была непростая тема.       Он обдумал слова Тэхёна, позволив им эхом отозваться в голове, а также словам Юнги. Рыжий пытался соединить все их слова воедино, пытался все понять. Простить Юнги было легче, чем Тэхёна. Юнги не рассказал Чонгуку о его прошлом, просто хотел дать ему возможность помочь и предложил эту идею. Чонгук не соглашался, пока собственными глазами не увидел, как люди смеются над ним. Более того, Юнги сказал Чонгуку только о том, что Чимин девственник, хотя, честно говоря, вся школа знала. Это не было большим секретом, и, на самом деле, Чимин даже не стеснялся этого. В любом случае, это его личное дело. У него были личные причины, по которым он был девственником, поэтому это касалось только его. А Тэхен рассказал о его прошлом без его разрешения, зная, что Чимину самому трудно говорить на эту тему.       — Я понимаю, что ты делал это из лучших побуждений, и теперь знаю, что ты рассказал Чонгуку не все, но все же мне больно знать, что ты это сделал. Да, я рассказал тебе и хотел однажды рассказать Чонгуку, но я хотел сделать это сам. Не твое дело кому это рассказывать. — Произнес Чимин, шмыгнув, и снова встретился глазами со своим другом.       Тэ сжал губы в линию, кивнув, в его глазах вспыхнуло чувство вины.       — Это было и остается частью меня. Ты подорвал мое доверие, поделившись информацией, которую я доверил тебе.       — Я знаю, Минни, мне так жаль. — Прошептал Тэ, зажмуривая глаза.       Сердце Чимина сжалось от того, насколько Ким был поражен их нынешней ситуацией, насколько виноватым и сожалеющим он был. Наверняка, сердце Тэхёна болело так же сильно, как и его собственное. Чимин не мог не думать об их общем прошлом. Тэхён был рядом с ним половину его жизни, по сути, спас его в то время, когда все пошло под откос. В то время, когда жизнь Чимина была такой мрачной, будто он плыл на кусочке дерева в самом сердце глубокого, глубокого океана, утопая в собственной печали. Тэ был маяком, который вытащил его обратно на землю, спас его в одно из его самых мрачных времен. Это был именно Тэхен. Он был замечательным другом, который совершил ошибку в интересах Чимина. Он не хотел причинять ему боль, не хотел высмеивать его, хотел лишь помочь. Тэхён должен был догадаться, что его действия были неправильными, и ему стоит быть осторожным в том, что он говорит людям. Он всегда боролся с этим — он просто был открытым и болтливым человеком. Он уже осознал этот факт. Что поступил неправильно и что ему нужно быть более осторожным.       Он отвел взгляд, играя с краем рубашки, подтягивая ноги к груди. Чимин наблюдал за ним, чувствовал, как его сердце сильнее сжимается. Он знал, что в какой-то момент его сердце сможет простить Тэхёна. Тот любил его, искренне сожалел о своих поступках и заверил, что он больше никогда не сделает подобного. Чимин верил ему и хотел дать еще один шанс. По правде говоря, Тэхён заслужил это, потому что он был прекрасным, добрым другом, который никогда раньше не делал ничего, что могло бы навредить ему, никогда не совершал подобных ошибок за последние 13 лет, что они знали друг друга. Вместо этого он всегда был его соучастником в любом деле, оставался рядом с ним в сложные времена и помог ему со всем справиться и стать тем человеком, которым он является сегодня, то же самое и с Юнги. Они оба знали, что поступили неправильно, и чувствовали себя виноватыми из-за того, что сделали. Их собственное чувство вины уже достаточно жестко их наказывало, Чимин знал, что они все еще любят его. Он тоже все еще любит их, не хочет их терять и знает, что однажды сможет простить их. Потребуется время, чтобы достичь того же уровня доверия, что и раньше, — их связь подорвалась, но она была прочной, и Чимин был уверен, что она сможет преодолеть это. Он считал, что каждая связь была сделана из определенного материала. Некоторые связи никогда не создавались надолго, потому что они были недостаточно прочными и легко ломались. Некоторым просто не суждено было быть. Однако Чимин был убежден, что их связь возникла из чего-то сильного, плотного, она была несколько эластичной, всегда способной вернуться к прежнему состоянию, независимо от того, что тянуло или рвало ее. Но это займет некоторое время. Чимин знал об этом. Его сердцу потребуется время вернуть последний кусочек на место, чтобы все было так, как было раньше, но он не сомневался, что однажды это произойдет. Его сердце пережило худшее, но оно было сильным и сможет простить. Тэ и Юнги заслуживали прощения.       — Это займет некоторое время. — Наконец прошептал он, Тэ тут же поднял глаза, чтобы встретиться с ним взглядом, приподняв брови. — Мне понадобится время, чтобы я смог доверять тебе так же, как раньше. Чтобы простить тебя. Я тоже не хочу тебя терять.       В глазах Тэ читалось облегчение, по его лицу катились новые слезы — на этот раз из-за чувства облегчения.       — Спасибо, Минни, спасибо за еще один шанс.       Чимин слабо улыбнулся, наклонившись и вытирая слезы друга, одновременно вытирая и свои слезы другой рукой.       — Нам обоим пора спать. Уже поздно. Извини, что разбудил тебя. — Пробормотал Чимин, вставая на ноги.       Блондин сразу же последовал за ним, быстро покачав головой.       — Нет, пожалуйста, не извиняйся. Я рад, что ты пришел поговорить. Я благодарен, что ты меня выслушал. Спасибо, Чимин-а.       Тот подошел к двери и открыл ее, Тэхен шел за ним.       — Мне просто нужно немного времени, Тэ, я надеюсь, ты понимаешь. — Пробормотал Пак, оборачиваясь, чтобы посмотреть на своего друга.       — Минни, ты уже даешь мне больше, чем я заслуживаю. У тебя есть столько времени, сколько нужно, правда.       — Спокойной ночи, Тэ. — Сказал рыжеволосый, выходя из квартиры.       — Спокойной ночи, Чимини. — Ответил тот, наблюдая за тем, как Чимин уходит в свою квартиру.       Тот открыл входную дверь и собрался уйти, когда…       — Минни?       Он обернулся, приподняв брови, и посмотрел на него.       — Я люблю тебя, Минни. — Пробормотал Тэ с застенчивой улыбкой на лице, как будто он боялся, что Чимин не скажет это в ответ, но все же искренне, потому что хотел, чтобы тот знал, что он все еще любит — независимо от того, скажет Чимин в ответ или нет.       Наступила тишина.       — Я тоже тебя люблю.       На этот раз Чимин сказал это в ответ. На лице Тэхёна появилась яркая улыбка, которую Пак отразил перед тем, как войти в свою квартиру, парни почти одновременно закрыли двери.       Какое-то время Чимин стоял, прислонившись к стене, и осматривал свою комнату. Разговор с Тэ эхом отзывался в его голове, сердце будто снова собиралось воедино, скинув бремя. Часть сердца, принадлежащая Тэхену, теперь снова была рядом, и Чимин был уверен, что в конце концов она останется.       Исцеление, прощение друзей и восстановление после всего было непростым делом. Это требовало времени. Сердце не может исцелиться так быстро. Особенно, если оно вот так разорвано. Ему нужно время, чтобы собрать кусочек за кусочком все части, на которые оно было разбито, и вернуть их на место.       Теперь остался последний кусочек, который Чимин держал в ладони, на который он смотрел, но не совсем был уверен, хочет ли он вообще вернуть его в свое сердце. Внезапно раздался стук во входную дверь, заставив его испуганно вздрогнуть. Нахмурив брови, он отошел от двери и обернулся. Подумав, что это мог быть Тэ, который хочет ему что-то еще сказать, он повернул дверную ручку и распахнул дверь.       Что ж, он определенно не ожидал такого. Сердце сразу же чуть не остановилось. Буквально. А потом забилось вдвое быстрее. Он сглотнул, глядя в красивые карие глаза брюнета.       Чонгук смотрел на него большими глазами, похоже, он запыхался, спеша сюда. Он был в толстовке с капюшоном и в спортивных штанах, без обуви — подождите, без обуви? Да, на Чонгуке были только носки, по-видимому, он запрыгнул в свою машину и велел Бомсу отвезти его сюда. Какой бы ни была причина, по которой Чонгук был здесь, Чимин еще не был готов к этому.       — Чимин-а, я…       Старший зажмурился, еще не готовый говорить с Чонгуком, и закрыл дверь — ну, по крайней мере, попытался это сделать. Внезапно младший оттолкнул дверь рукой. Он был сильнее и не дал ему притронуться к двери.       — Подожди, пожалуйста, Чимин-а…       — Уходи, или я позвоню в полицию. — Тихо пригрозил он, но голос звучал так мягко, в нем на самом деле не слышалось ни малейшая угроза.       Однако в последний раз Чонгук ушел только после того, как ему пригрозили вызвать полицию, верно? Или потому что Чимин умолял оставить его в покое? Тогда почему он был здесь сейчас? Чонгук пообещал ему подождать. Что послужило причиной такой перемены?       — Нет, Чимин-а, подожди, пожалуйста.       — Уходи. Я не хочу с тобой разговаривать. — Пак снова попытался закрыть дверь.       — Твой отец жив!       Чимин замер, сердце ушло в пятки, когда слова эхом отозвались в его голове.       Что?