Illuminate — Просвещение

      Это тяжело. Тяжело было отдать кому-то свое сердце, получить ответ на свои чувства, представить, каково это быть в отношениях, а потом наблюдать, как все это так быстро ускользает.       Больно. На самом деле очень больно. Чимину было больно до глубины души каждый раз, когда он вспоминал отчаянный взгляд Чонгука, когда предлагал им подождать, прежде чем они продолжат свои отношения, прежде чем они даже станут друг другу хоть кем-то. Прямо сейчас Чимин не знал, как их называть. Они не были парой. У них не было платонических мыслей. И они не были просто друзьями. Они были… Два человека с тяжелой жизнью, которые завладели сердцами друг друга, но еще не были готовы друг к другу. Сложно. Но сейчас они вот такие.       Каждую прошедшую минуту Чимин все думал, останутся ли их чувства такими же, останутся ли они такими же, когда они исправят все в своих жизнях. Честно говоря, Чимин был очень уверен, что его собственные чувства не изменятся. Фактически, даже когда он отчаянно пытался преодолеть эти чувства, он с треском провалился. Так почему это должно измениться сейчас?       Но как он мог предсказать, будет ли Чонгук чувствовать то же самое после всего? Как он вообще мог ожидать, что брюнет будет его ждать? Чимин сделал такой выбор, но Чонгук не обещал ему дождаться его, не так ли? С другой стороны, Чонгук был готов разорвать все — контракт, отношения с Союн — даже рискуя всем, что построили он и его отец. Разве это не знак того, что он был серьезно настроен, что он искренне этого хотел, хотел Чимина очень сильно? Тогда он сможет дождаться, верно? Они будут ждать друг друга и однажды их пути снова сойдутся. Тем не менее, Чимин не стал бы винить Чонгука, если бы его чувства не остались прежними. Он уже рассмотрел этот вариант, прежде чем предложить подождать до того момента, когда они начнут строить отношения. Он тщательно обдумал, стоит ли ему ждать, если есть вероятность того, что Чонгук не будет чувствовать то же самое. В конце концов, риск, которому Чонгук подвергнет себя и своего отца, был для Чимина слишком велик. Для него было бы эгоистично позволить Чонгуку сделать это, он никак не сможет смириться с последствиями. В конце концов, это будет его вина, если тот действительно найдет кого-то другого. Но все, что он мог делать, — это надеяться, что чувства Чонгука не изменятся.       — Чимин-а, подними подбородок выше. — Приказал Хосок и указал на рыжеволосого, тот немедленно последовал его требованию, продолжая исполнять хореографию.       Измученность. Усталость. Боль. И это даже еще не все, что Чимин в настоящее время чувствует из-за интенсивной практики. Хосок был предельно строгим и требовательным в последние дни, что и понятно, учитывая, как близок был чемпионат. Безусловно, они должны были выложиться на полную и даже больше. Теперь они тренировались каждый день не менее восьми или десяти часов. Конечно, это не сулит им победы, они вполне могут оказаться на последнем месте, даже если идеально отточат свое выступление и вложат все силы. Ведь чемпионат Сеула лишь некоторым из лучших позволяет стать частью соревнования.       Но в любом случае было так приятно даже иметь возможность стоять на такой сцене и видеть, как люди смотрят на них, делать то, что любишь, делать то, что хорошо получается. Конечно, они верили в себя и знали, что у них есть шанс на победу. Тем не менее, они не хотели, чтобы эта мысль затуманила им разум, слишком большая жадность в конечном итоге приведет к их поражению. Их этика состояла из амбиций, тяжелого труда, благодарности и смирения. Они были уверены в себе, но Хосок продолжал проповедовать, что они не должны быть высокомерны. Нет, скорее они хотели участвовать в соревновании с мыслями о том, что они выложились на полную, и радоваться любому результату, каким бы он ни был и какие бы возможности ни открылись для них.       Фактически, тренировки отвлекали Чимина от боли в груди всякий раз, когда он думал о них с Чонгуком. Он полностью посвятил себя танцам и чемпионату, который отобрал все его внимание и энергию. У него просто не было времени, чтобы успевать грустить из-за их нынешней ситуации (учитывая, что он все еще верил, что в итоге они все же будут вместе).       Честно говоря, они даже не так уж много общались. Лишь иногда короткие сообщения, в основном состоящие из «как прошел твой день?» или «доброе утро/спокойной ночи». Не так уж много слов. Но, возможно, так даже лучше.       Конечно, Чимин очень по нему скучал, особенно зная о чувствах Чонгука к нему. Каждый день он думал, как классно было бы называться парнем Чонгука, но на следующий день это ускользнуло от него. Тем не менее, это то, что он сам выбрал. Он предложил такой исход ради них обоих, зная, что сейчас между ними ничего не получится. Но однажды они будут готовы к отношениям.       — Чимин-а, ты перекрываешь позицию Донхи. Сдвинься правее. — Снова потребовал Хосок, заставляя его кивнуть и переместиться.       Чимину действительно не следует сейчас слишком увлекаться своими мыслями.

***

      — Может, сходим, посмотрим фильм? — Предложил Донха, когда закончилась практика и они подошли к своим сумкам.       Шатен подобрал рюкзак Чимина и передал ему с улыбкой на лице и глядя с любопытством.       — Хм, я действительно очень устал, Донха. Извини, давай сходим в кино как-нибудь в другой раз. Может быть, после чемпионата. — Чимин вежливо отказался, улыбаясь парню.       — Понимаю. Что ж, тогда не так уж и долго. Я имею в виду, что до чемпионата осталось всего две недели. — Напомнил он ему, и Чимин кивнул, осознавая.       Время действительно пролетело незаметно. Совсем скоро он будет стоять на сцене своей мечты.       — Может, проводить тебя до дома?       — Это мило с твоей стороны. — Ответил Чимин и покачал головой. — Но я хочу еще поговорить с хёном.       — Тогда увидимся завтра?       — Да, до завтра. — С этими словами Донха покинул зал, оставив Чимина, который подошел к Хосоку.       — Хён. — Позвал он, заставив собирающего сумку Хосока взглянуть на него.       — Да, Чимин-а.       — Ммм… — Промычал он, потянув край своей футболки, пытаясь подобрать правильно слова. — Извини, что так много сегодня ошибался.       Хосок сдвинул брови, останавливая движения и сосредотачивая все свое внимание на рыжеволосом.       — Чимин-а, не извиняйся. — Ответил парень, приподняв брови при виде извиняющегося выражения лица Чимина. — Совершать ошибки — это естественно. Без них невозможно достичь успеха. Хореография относительно новая. Я просто хочу, чтобы ты чуть больше сконцентрировался на своем выражении. Нужно, чтобы ты выглядел сильнее.       Парень решительно кивнул.       — Я очень стараюсь, хен. Я буду продолжать практиковаться в выражении эмоций и повторять движения дома. Обещаю.       Чимин не хотел разочаровывать Хосока или подводить его группу. Они были в одной лодке. Если хоть один из них будет недостаточно стараться, это приведет к поражению всей группы. Это то, что им нужно предотвратить, то есть каждый должен выложиться на полную.       — Тебе тоже нужно отдохнуть, Чимини. Без отдыха на завтра тебе не хватит энергии. — Отметил Хосок, похлопывая его по голове. — Не переутомляйся. Выспись и не забывай есть.       Рыжий слегка кивнул, улыбаясь заботливости своего друга, но в душе он знал, что все равно будет практиковаться дома, просто потому что таким он был человеком. Он не мог просто лечь спать, зная, что ему еще нужно совершенствоваться.       — Как ты? Все в порядке? — Парень прервал мысли Чимина.       Моргнув, Пак тяжело сглотнул в ответ на вопрос. Если честно, он никому не рассказал ни о своем отце, ни о том, что Чонгук признался ему. На самом деле не было даже подходящего момента поднять этот вопрос, да и он вообще не считал нужным поднимать его. Как он вообще должен был начать разговор об этом? Может, лучше пока оставить это при себе… Столько всего произошло за те три дня, что Чимину и самому еще нужно время, чтобы все осмыслить. Но он действительно хотел поговорить с кем-нибудь о своем отце. Возможно, получить совет, чтобы понять правильно ли он принял решение. С другой стороны, Чимин, можно сказать, перевернул страницу, положив конец этой главе жизни в своей поездке в Пусан. Разве Чимин не единственный, кто действительно может определить, было ли его решение правильным? Конечно, он пострадал от этого и вынужден жить с последствиями своего решения, но он знал, что не готов разговаривать со своим биологическим отцом, ему вполне достаточно знать, что он жив и здоров.       Тем не менее, он действительно хотел поговорить… с Тэхёном обо всем этом. Он скучал по их разговорам, скучал по ночевкам и тусовкам в квартирах друг друга, скучал по тому, как они допоздна говорили обо всем и в то же время ни о чем, скучал по каждому моменту своей жизни, когда всем делился с лучшим другом и также выслушивал его. Честно говоря, Пак просто скучал по своему лучшему другу Тэ. Каждый день Чимин желал, чтобы все снова стало как прежде. Но в жизни это так не работало.       — Чимин-а? — Хосок прервал его мысли, напугав.       — М?       — У тебя все нормально?       — А, мм… Да, я в порядке. Я просто очень волнуюсь, понимаешь? Соревнование уже близко. — Отчасти солгал он. Честно говоря, он на самом деле очень нервничал по поводу их выступления на чемпионате.       — Я понимаю. Думаю, все мы немного волнуемся. Не нервничай слишком сильно. Мы очень много работаем. Я хочу, чтобы мы выкладывались на полную, но не забывали получать от этого удовольствие. Ведь это такая честь — даже просто оказаться там, да?       Чимин кивнул, улыбаясь ободряющим словам друга.       — Ты прав, хён.       — Тебя что-то еще беспокоит? — Спросил шатен, приподняв брови, глядя на него с любопытством. Возможно, он чувствовал, что есть что-то еще, волнующее Чимина.       Но понял бы Хосок? Чимин почти не говорил с ним о своем отце и не знал, как начать разговор о биологическом отце. У парня сейчас были и свои заботы, так что Пак не хотел беспокоить его своими проблемами. Более того, Чимин не мог сказать Хосоку о том, что Чонгук признался ему. Очевидно, они были очень близки, так как знали друг друга с детства, но не будет ли странным говорить об этом с Хосоком? А может… Может, он уже знал? О контракте. Чимин не мог не задаться вопросом, говорил ли ему об этом Чонгук. С другой стороны, Чонгуку было запрещено по закону говорить об этом кому-то, Чимин был одним из немногих, кто знал об этом. По сути, все остальные все еще думают, что Чимин злится на Чонгука и что они не общались с того дня в доме Юнги. Конечно, они даже не знали, что между ними что-то есть, что уж говорить о том факте, что они признались друг другу.       — Ты разговаривал с Чонгуком? Я имею в виду в последние пару дней? — Чимин поймал себя на том, что неожиданно спрашивает об этом.       Хосок приподнял брови, явно удивленный вопросом.       — С Чонгуком? — Эхом отозвался старший, смотря на него. — Ну, мы всегда поддерживаем связь. Я знаю, что он был в Пусане несколько дней назад. Возможно, тогда же, когда и ты. Он… Ну, я думаю, он очень занятой. Вы вообще поговорили? Ну, я понимаю, если нет. Я не говорю тебе, что ты должен, я просто… Чонгук хороший малый. Он явно напортачил, но он неплохой человек.       Рыжий сжал губы в линию, его сердцебиение участилось при упоминании о том, что они оба были в Пусане одновременно. Ну, конечно, они ведь были там вместе.       — Да… Мы поговорили. — Честно ответил Чимин, прочищая горло. — Мы пытаемся вновь найти общий язык.       — Да? — Спросил Хосок, он выглядел удивленным, но довольным, услышав это. — Это… Потрясающе, Чимин-а! Я рад за тебя. Я имею в виду, я не знаю, что именно произошло между вами двумя, но я рад знать, что вы пытаетесь исправить ситуацию.       Пак кивнул, чувствуя себя немного виноватым из-за того, что не сказал ему всей правды, но он просто еще не был готов.       — Я пойду, хен. Увидимся завтра.       — Хорошо, Чимини, увидимся завтра. Не забывай отдыхать. — Напомнил ему Хосок, снова похлопывая его по голове.       Младший усмехнулся, кивнув, прежде чем развернуться и выйти на улицу.

***

      — Кажется, я что-то сделал не так. Они прилипли к сковороде. — Заметил Тэхён, сузив глаза и пытаясь перемешать овощи на сковороде.       Светловолосый сморщился, с силой пытаясь отскрести овощи от сковороды, уже чувствовался запах гари.       — Черт возьми, я даже не могу приготовить чертовы овощи.       — Ну, начало было хорошим. — Похвалил Чимин, подхватывая с тарелки одну лапшинку пальцами. — Все не так плохо. — Он начал жевать, слегка поморщившись от того, что лапша еще не была готова, она была не такой мягкой, какой должна быть. — По крайней мере, ты пытался.       — Может, нужно просто добавить немного воды? — Предположил Тэ, пожимая плечами, и подошел к раковине.       Чимин прослушал, что он сказал, перемещая лапшу по тарелке и рассеянно ища что-нибудь съедобное. Внезапно раздался громкий свистящий звук, повалил дым из сковороды, напугав обоих парней.       — Тэ! — Воскликнул Чимин, подбегая к другу и уводя его подальше, когда на них попали брызги. Младший быстро отодвинул сковороду, запах гари теперь усилился.       — Боже мой. — Выдохнул Тэ, покачивая головой и оперевшись на стол. — Я проклят. Кажется, чертова сковорода просто сгорела!       Чимин выключил плиту, выдохнул и взглянул на друга.       — Это не твоя вина. Я имею в виду, мы оба очень… Плохо готовим. По крайней мере ты пытался. Лапша… Вышла неплохо.       Тэ с надеждой поднял голову, взял с тарелки одну лапшинку и положил ее в рот. Ему потребовалась всего секунда, чтобы сморщиться от отвращения, он тут же выплюнул ее обратно на тарелку.       — Это отвратительно. Как я смог испортить чертову лапшу?       Почему-то они не могли не рассмеяться, ситуация была очень абсурдная. Им стоило догадаться, что что-то подобное может случиться, учитывая, что они оба крайне неуклюжи и вообще не умеют готовить.       — Может, просто закажем еду, а? — Предложил Чимин, изучая пораженное выражение лица Тэ.       — Давай. — Вздохнул Тэ и кивнул, они направились к дивану. — Хотя я действительно хотел приготовить для нас. Я думал, что стал готовить лучше, но наверное, мне нужно еще попрактиковаться. Прошу прощения за то, что чуть не сжег твою кухню.       Чимин хихикнул и сел рядом с Тэ, покачав головой.       — Не нужно извиняться. Помнишь, однажды я полностью уничтожил твою кастрюлю? Я до сих пор не понимаю, как это произошло. Думаю, нам следует держаться подальше от кухни.       Тэ усмехнулся и кивнул, глядя на Чимина.       — Но ты молодец, что попытался. — Отметил он, сочувственно улыбнувшись.       Блондин застенчиво улыбнулся в ответ, опустив взгляд на свои колени.       — Я хотел сделать что-то особенное, потому что мы мало проводим время вместе с тех пор, как… Ну, ты знаешь. — Сказал Тэ, покусывая нижнюю губу. — Спасибо за то, что провел время со мной, хотя все вышло не так, как я планировал. Хотел бы я уметь готовить лучше.       Что ж, это было правдой. Они не проводили время вместе с тех пор, как поссорились в доме Юнги. Конечно, они виделись, пока пытались наладить отношения, пару раз ужинали вместе с Хосоком, но с того вечера они не были только вдвоем. Тэхён постучал в дверь как только Чимин вернулся домой и предложил это. Светловолосый казался застенчивым, играл с подолом рубашки и почесывал затылок, запинаясь на словах. Возможно, он думал, что Чимин откажет ему провести с ним время наедине. Но Пак очень скучал по Тэхёну, скучал по времени проводимом с ним, и это заставило его подумать, что, возможно, пришло время снова дать им шанс и посмотреть, как все сложится.       До сих пор казалось, что ничего подобного никогда не произойдет между ними и не отдалит их. Как только Тэ вошел в его квартиру с кучей всего в руках, то и дело что-нибудь роняя и сразу же отпуская шутки, казалось, что его лучший друг никогда и не отдалялся от него. Но все же это оставило свой след, последние недели они были довольно далеки друг от друга. Это было необходимо Чимину, но, вероятное, и Тэхену тоже. Это дало им время подумать обо всем и исправиться.       Конечно, они не помирятся какими-то волшебным образом, но они на пути к этому. Сердце Чимина сжалось от этих слов, и он повернулся к Тэхёну.       — Не извиняйся, Тэ. Я благодарен, что ты это предложил. Я счастлив видеть тебя здесь и проводить с тобой время. Несмотря на то, что не получилось нормально приготовить, это было довольно забавно, — признался Чимин, легко хихикая, отчего глаза Тэхена загорелись, и выражение лица сменилось облегчением.       — Я знаю, что ты не лучший повар. И я тоже. Я совсем не злюсь. Я действительно счастлив, правда, Тэ. Давай просто закажем что-нибудь.       — Хорошо, звучит здорово.

***

      — Мы с Хосоком планируем поехать в отпуск после чемпионата. Знаешь, всего на пару дней, может быть, на выходные или что-то в этом роде, — сказал Тэхён, Чимин жевал еду и приподнял брови.       — Да? Звучит классно! Куда? — Спросил он, проглотив.       — Мы еще не решили. Он всегда говорил, что хочет однажды отвезти меня в Кванджу. Он действительно обожает это место.       — После всего этого хену действительно нужен отпуск, он этого заслуживает. Он правда так много работает для нас. — Отметил Чимин, вздыхая и думая обо всей тяжелой работе, которую Хосок выполнял на тренировках для чемпионата. Рыжий задавался вопросом, откуда у него вообще есть время на что-нибудь еще. — Вы вообще часто проводите время вместе?       Тэхён надулся и покачал головой.       — Не так уж и часто. Мы разговариваем по телефону каждый день или по фейстайму, когда не можем встретиться, но стараемся видеться хотя бы раз в день. Я влюбляюсь в него все больше и больше с каждым днем, поэтому становится все труднее разлучаться с ним, понимаешь?       Чимин кивнул, легко улыбаясь, в его голове возник образ Чонгука.       — Я понимаю, что ты чувствуешь. Трудно не проводить так много времени с тем, кто действительно очень нравится, особенно когда ваши чувства настолько сильны.       Тэ хмыкнул, откусив еще один кусок, и вздохнул, проглотив.       — Я никогда не чувствовал себя так ни с кем.       Пак улыбнулся.       — Думаешь, любишь его, Тэ?       Тэхён покраснел от этого вопроса, отчего улыбка Чимина стала еще шире.       — Я… Я… Я никогда не чувствовал такой сильной привязанности к кому-либо. Я имею в виду, я думал, что был влюблен раньше, но как только разрывал отношения, я всегда задавался вопросом, была ли это вообще любовь. Хосок-хён заставляет меня чувствовать себя так, как никто другой. Что бы это ни было, я не хочу, чтобы это заканчивалось. Одна только мысль о нем вызывает у меня улыбку и согревает мое сердце. В нем все прекрасно, и я хочу просыпаться рядом с ним каждый день. Это должно быть любовь, разве нет?       — То, что ты описываешь, определенно больше, чем просто сильная привязанность. Я никогда не был влюблен, поэтому я не… Я имею в виду, я не думаю, что был когда-то влюблен или влюблен сейчас. Мне очень нравится Чонгук, но как мне понять, любовь это или нет?       Глаза Тэ расширились, и он в шоке открыл рот.       — Нравится? Так он все еще… Он все еще тебе нравится? Так сильно, что думаешь, это может быть любовь?       Сердце Чимина пропустило удар.       — Ну… Я не думаю, что это любовь. Мне просто интересно, когда ты вообще можешь понять, что любишь кого-то? На что похожа любовь? — Пояснил Чимин, пытаясь отвлечь Тэ от того факта, что он только что сказал о своих чувствах к Чонгуку, которые до сих пор не изменились.       Очевидно, Тэ ничего не знал ни о поездке в Пусан, ни о признании Чонгука, вероятно, все еще предполагая, что они вообще не разговаривали.       — Вот оно что. Нет формулы любви. Думаю, никто не может сказать, на что это похоже. Однако ты узнаешь, когда почувствуешь это. Ты поймешь, что любишь кого-то, как только это произойдет.       Чимин хмыкнул и кивнул, заметив, что Тэ изучает его лицо. Как будто он хотел что-то сказать и попытался сдержаться. Однако, судя по всему, ему не удалось.       — Минни? Можно тебя спросить кое о чем? Я не хочу переходить черту, и это не мое дело, но где ты был в те выходные? Тебя не было два дня, и я переживал, не случилось ли с тобой что-то. Я даже поговорил с Хосок-хёном и спросил его, что мне делать, но он сказал, что с тобой все в порядке, и тебе просто нужно разобраться с некоторыми личными делами. Я с облегчением узнал, что с тобой все в порядке, но я не мог не задаваться вопросом, что случилось. У тебя все нормально? Что-то случилось?       — О… — Произнес Чимин, совсем не ожидавший этого вопроса. — Я… Меня не было в городе.       — Правда? Куда ты уезжал? — С интересом спросил Тэ.       Теперь выдалась возможность поговорить с Тэ обо всем, но был ли Чимин готов к этому? Мог ли он сейчас поделиться всем этим с Тэ? С трудом сглотнув, Пак прочистил горло, натягивая рукава на свои миниатюрные руки, и нахмурил брови, пытаясь подобрать правильные слова, решая, стоит ли быть честным.       — В Пусан. — Слово сорвалось с его уст прежде, чем он смог остановить себя.       — Пусан? — Эхом отозвался Тэхён, от ужаса уронив челюсть. — Ты уезжал в Пусан?       — Да. — Подтвердил Чимин, кивая и опираясь на спинку дивана. — Это было больше спонтанное решение. Как только я узнал, я быстро собрал свои вещи и уехал в Пусан на следующий день.       — Узнал что? — Поинтересовался светловолосый.             Чимин прикусил язык, желая дать себе пощечину за то, что он не подбирает слова более тщательно. Тэхён, казалось, заметил его заминку, быстро покачал головой и положил свою руку на руку Чимина.       — Извини, ты можешь не отвечать.       — Честно говоря, это слишком нереально, чтобы говорить об этом. Я до сих пор не разобрался во всем этом, если честно. В те выходные произошло много всего.       — Надеюсь, ничего плохого? С тобой ничего не случилось?       Ну, если не считать то, что сердце Чимина разбилось после того, как он решил какое-то время держаться подальше от Чонгука, то нет.       — М, нет… Нет, ничего не случилось. — Ответил Пак, качая головой и зажимая нижнюю губу зубами. — Тэ, случилось кое-что действительно странное. Я никогда не ожидал чего-то подобного.       — Что именно?       Чимин не мог сдержаться, его сердце хотело поделиться этой информацией со своим лучшим другом.       — У меня… У меня есть другой отец.       Челюсть Тэ отвисла, глаза расширились, он развернулся к Чимину всем телом.       — Ты… Что?       — У меня есть еще один отец, Тэ. Человек, который вырастил меня, — не мой биологический отец, — пояснил Чимин, наблюдая, как парень пытается обработать информацию, глядя ему в глаза.       — Боже мой, Минни. Как ты узнал? Вы с ним встречались? Какой он?       — Я встречался с ним, но… Я не сказал ему, кто я такой. Я не смог. Почему-то эти слова просто не давались мне. Думаю, мне было достаточно просто увидеть его. Тэ, он оказался таким милым человеком. Я имею в виду, он полная противоположность моему отцу.       — Ты не сказал ему, кто ты? Он узнал тебя?       — Не думаю, что он узнал меня, хотя, кажется, в его глазах был намек, когда я улыбнулся. Возможно, мне просто показалось. Дело в том, что я даже не знаю, почему он меня не воспитывал. Я не знаю, знает ли он о моем существовании, понимаешь? Просто было бы неправильно так разрушать его спокойную жизнь.       — Ты когда-нибудь ему скажешь? Чимин прикусил щеку изнутри, опустив взгляд на свои колени.       — Я не знаю. Прямо сейчас я не готов к этому. Мне достаточно того, что я увидел его, но все может измениться. Может быть, однажды я проснусь с желанием рассказать ему о себе.       Ким сосредоточил свой взгляд на Чимине, пристально глядя на него, переваривая всю информацию, которую он только что услышал.       — Это безумие. Кто бы мог такое подумать? — Светловолосый вздохнул, покачав головой, на его лице отразилась улыбка. — Я рад за тебя, Минни. Рад, что у тебя есть родственник, который не такой засранец, каким был твой отец.       — Спасибо, — пробормотал Чимин, легко улыбнувшись, — чувство, будто с меня сняли бремя, когда я узнал и увидел его. Узнав, что этот подлый и манипулировавший мною человек, который меня воспитал, на самом деле не был кровно связан со мной, я почувствовал себя… Легче. Просто это заставляет меня задуматься обо всей истории, понимаешь? Меня тогда усыновили? Знал ли мой отец, что у нас разная кровь? Это могло бы объяснить его ненависть ко мне, тебе так не кажется?       — Я думаю, ты сможешь узнать это, только поговорив со своим биологическим отцом. Мне тоже очень любопытна эта история, но я понимаю, почему ты решил пока с ним не разговаривать. Выдели на это столько времени, сколько тебе нужно.       Чимин улыбнулся, кивнув, а затем вздохнул.       — По какой-то причине я не могу перестать улыбаться каждый раз, когда думаю о нем. У него есть своя семья. У него даже есть маленькая дочь, Тэ. Разве это не значит, что она моя сестра? — Глаза Чимина загорелись от осознания этого.       — Значит. Это значит, что она твоя единокровная сестра, Минни.       — Я всегда хотел иметь братьев или сестер, когда был маленьким. Но у меня их никогда не было. Ну, до тех пор, пока я не встретил тебя и Юнги-хёна. Вы мне как братья.       Тэхён ярко улыбнулся, нежность и, возможно, даже благодарность блеснули в его глазах, когда Чимин назвал его своим братом, это означало, что он по-прежнему считал его таким близким человеком.       — Я всегда буду твоим братом. И всегда буду рядом с тобой, Минни, что бы ни случилось.       Пак сразу понял, что слово «семья» означает не только людей, которые близки вам по крови, нет, семьей вполне могут быть люди, которых вы сами выбрали быть частью вашей семьи, потому что они очень важны для вас, потому что они заставляют вас чувствовать, что вы близки друг другу, потому что вы их любите.       — Спасибо, Тэ.       — Я люблю тебя.       — Я тоже тебя люблю, — ответил Чимин, когда парень обнял его, пряча лицо в изгибе шеи.       Они обнимали друг друга вот так и делились друг с другом теплом. Тэхён был частью его семьи.

***

      — Ты уверен, что делаешь все правильно, Тэ? — прокомментировал Чимин, склонив голову набок, наблюдая за Тэхёном.       — Уверен. Не волнуйся, Минни, я уже много раз этим занимался, — ответил Тэ в свою защиту, пожимая плечами и убирая волосы с лица.       — Много раз? Ты делал это лишь дважды, Тэ-щи. Один раз самому себе. И второй раз Чимину и, честно говоря, тогда все пошло не так, как планировалось, да? — заметил Юнги, приподняв брови и пытаясь встретиться взглядом с Тэ, который надулся и повернул голову Юнги вперед.       — Но ведь, в конце концов, цвет действительно вышел хороший, даже если он был не тем, — пробормотал Ким. — И вообще, почему ты тогда попросил меня, если не доверяешь мне, а?       Юнги и Чимин захихикали, пока Тэхён защищался, дуясь. Он вылил еще краски для волос на голову Юнги. Да, Тэхён красил волосы Мина. По его собственному желанию, чтоб вы знали. Старший попросил их прийти, чтобы просто поболтать, но упомянул, что планирует покрасить волосы, и спросил, может ли Тэ это сделать, как раньше. Тот сразу согласился, взяв с собой все необходимое.       Вот чем они сейчас и занимались — ну, Тэ и Юнги, по крайней мере. Мин сидел на стуле напротив Чимина, который сидел на диване, Тэхён стоял позади и красил его волосы.       Он выбрал очень светлый цвет, что было полной противоположностью его темным волосам. Блонд. Юнги хотел покрасить волосы в светлый — точнее, сейчас его красили в светлый.       — Я действительно доверяю тебе, Тэ-щи, все нормально.       Тэхён хмыкнул в ответ на похвалу, взглянув на Пака, который хихикнул от его гордого выражения лица.       — А что насчет тебя, Минни? Ты думаешь о смене имиджа? — спросил он, нанося краску на волосы старшего.       — Я? Нет, я не планирую… Почему ты спрашиваешь?       — Не знаю. Приближается чемпионат, и я почти уверен, что у тебя все получится, без сомнения, перед тобой откроются новые двери. Я подумал, что ты тоже можешь попробовать сменить цвет.       На самом деле, Чимин думал об этом. События последних месяцев и приближающийся большой чемпионат были важными моментами в его жизни, в некоторой степени повлиявшими на него и его личность, на то, как он относился к определенным событиям. Конечно, он уже не был тем человеком, каким был, когда покрасил волосы в рыжий. Понятно, что разница была не такой уж большой, но она все же была, заставляя его задуматься об изменении цвета волос.       — Я… Ну, я вроде как подумывал, но даже не знаю, какой цвет выбрать.       — Ммм, — пробормотал Тэ, размышляя. — Ты бы вернулся к естественному цвету или хотел бы чего-то более необычного?       — Необычного? — повторил Пак, полагая, что у Тэ уже был на уме какой-то цвет или несколько цветов.       — Ага. Я знаю, что ты раньше хотел ореховый, но в итоге остановился на рыжем, который является довольно необычным цветом, я считаю. Конечно, это был не твой выбор, но ты привык к нему и в конце концов тебе понравилось, не так ли? Вот почему ты оставил его. Мне кажется, что это даже немного повысило твою самоуверенность, это делает меня по-настоящему счастливым. Я думаю, тебе подойдет и любой другой уникальный цвет. Я почти уверен, что ты можешь покраситься в любой цвет.       Чимин слегка улыбнулся, зажав нижнюю губу между зубами.       — Я не знаю… Мне действительно нравится цвет, который у меня сейчас, хотя сначала я колебался. Каждое изменение сначала заставляет меня усомниться в нем, но я уверен, что вскоре оно мне понравится. Ты уже что-то наметил?       — Ну, чемпионат приближается, и я хотел бы, чтобы вы с хёном выделялись, понимаешь? Конечно, черные или каштановые волосы выглядят прекрасно, но у большинства людей они будут именно такого цвета. Я хочу, чтобы вас запомнили. Конечно, мы хотим, чтобы вас запомнили по вашему танцу, но если вы окраситесь в необычные цвета, сделав смелый выбор, будет легче запомнить вас. Вы выделитесь и привлечете внимание.       Глаза старшего загорелись, его заинтересовало предложение Тэ. Конечно, Чимин хотел, чтобы его запомнили по танцевальным навыкам, но выбор другого необычного цвета волос наверняка поможет привлечь еще больше внимания людей.       Это было странно. Раньше Чимин не получал столько удовольствия от внимания людей, но это изменилось, как только он начал танцевать. В такие моменты он просто становится кем-то другим — кем-то смелым, уверенным и непримиримым. В такие моменты Чимин чувствует себя свободным и просто отпускает все остальное. Существуют лишь он и музыка. В такие моменты Чимин любит внимание, ему нравится видеть трепет людей, когда он танцует, нравится смотреть, как загораются чьи-то глаза, когда он устанавливает с кем-нибудь зрительный контакт. Это редкие моменты, когда Чимин не нервничает и ни о чем не заботится. Танцы. Выступления. Это было его умиротворением.       — Я не знаю, какой цвет тебе…       Внезапно кто-то позвонил в дверь, напугав Чимина, который тут же замолчал. Он снова перевел взгляд на Юнги, который глянул на него через плечо.       — Вы кого-то ждете? — поинтересовался Тэхён. — Ууу, это Хосок-хён?       — Нет, — ответил Юнги, заставив Тэ снова надуть губы и нанести еще больше краски на волосы. — Кто-нибудь из вас заказывал еду?       — Нет, — одновременно ответили Тэхён и Чимин, старший нахмурился в ответ.       — Чимини, можешь проверить, кто это?       Рыжий кивнул, встав на ноги, Тэхён начал болтать о том, как он скучает по Хосоку, а Пак подошел к входной двери. Как только он открыл ее, его сердце замерло. Это был он. Парень его мечты. Буквально. Не было ни дня, чтобы Чимин не мечтал о черноволосом парне, что когда-то лежал рядом с ним, сжимая его в своих теплых объятиях. Чимин тяжело сглотнул, будучи застигнутым врасплох, когда увидел Чонгука после того, как они решили держаться подальше друг от друга какое-то время.       Ох, как его сердце затрепетало при виде парня, ох, как же оно сжалось. Это было горьковато-сладкое ощущение. Он был рад видеть его, и его сердце прыгало, как сумасшедшее, взывая к нему, но в то же время оно сжималось, когда он вспоминал, что они не принадлежат друг другу, что стараются держаться подальше, пока все не встанет на свои места.       За последние дни их общение текстовыми сообщениями вообще не увеличилось, а скорее уменьшилось. В большинстве случаев это были простые «спокойной ночи», от чего было немного больно, но они оба знали, что чем больше они общались, тем больше их сердца взывали друг к другу, только усложняя все.       Конечно, были дни, когда Чимина захлестывало чувство сожаления о том, что он предложил им разойтись, но в глубине души он знал, что это был правильный выбор. Чонгук слишком многим рискует. Он никогда не простит себя, если тот потеряет все это только ради него.       — Ч-Чимин-а, — выдохнул Чонгук, явно удивленный тем, что увидел здесь и его.       Его красивые карие глаза были широко раскрыты от шока, а рот слегка приоткрыт, он сосредоточил свой взгляд на Чимине, рассматривая его всего, как будто боялся, что тот исчезнет.       — Кто это, Минни? — крикнул Юнги из гостиной, вытаскивая Чимина из транса и возвращая его в реальность. Пак откашлялся, отводя взгляд и нахмурившись.       — Это Чонгук! — Крикнул он в ответ.       Внезапно послышался шорох, громкий стук, эхом отдающийся, как будто кто-то упал на пол, сопровождаемый смехом Тэхена, прежде чем бросающий проклятия Юнги бросился к ним, держась за локоть, будто ему было больно.       — Ты только что упал? — спросил Чимин, слегка улыбаясь в попытке сдержать смех.       Однако Мин не обратил на него внимания, его взгляд был сосредоточен на более высоком парне в дверном проеме.       — Что у тебя с волосами? — спросил Чонгук, весело ухмыляясь и указывая на макушку Юнги — краска для волос была очень заметна.       — Чонгук-а, что ты здесь делаешь? — поинтересовался старший, игнорируя его предыдущий вопрос.       — А, ммм, ты сказал, что тебе нужна помощь? Вчера, помнишь? Ты сказал мне зайти, когда у меня будет время, — ответил Чонгук, почесывая затылок.       — Блять, точно, извини, я просто не ожидал, что ты придешь сегодня. — Заявил Юнги, качнув головой и бросив на Чимина виноватый взгляд.       Конечно, Юнги думал, что Чимин ненавидит Чонгука, хотя это было так далеко от того, что на самом деле происходило между ними.       — Хм, я не думаю, что сейчас подходящее время, Чонгук-а, Чимин и Тэ здесь, — пробормотал Юнги.       — О, да, я понимаю. Просто напиши, когда мне…       — Я не возражаю, хен, — прервал его Чимин, глядя на Юнги, который, казалось, был удивлен его словам. — Если ты делаешь это из-за меня. Я действительно не против, хен. Я не ненавижу Чонгука. Кроме того, он очень занят, и ты тоже. Если у вас двоих есть время прямо сейчас, воспользуйтесь этим.       — Ты уверен? — Юнги и Чонгук спросили в унисон, взглянув друг на друга, прежде чем снова обратить внимание на Пака, который решительно кивнул.       — Я уверен. Заходи. Хён, ты должен дать Тэ закончить. Краска не должна слишком долго быть на твоих волосах.       Юнги кивнул, Чонгук прошел внутрь и снял обувь, а старший поспешил обратно в гостиную.       — Что у вас тут происходит? — поинтересовался младший, выпрямляясь.       Чимин просто смотрел на его прекрасные черты, моргая. Будто он попал в очередной транс и мог смотреть только на великолепного брюнета. Простой взгляд Чонгука заставил сердце Чимина трепетать, а низкий тон его голоса пустил дрожь по спине.       — Чимин-а? — произнес младший, размахивая рукой перед его лицом, что напугало его, заставив покачать головой и выпрыгнуть из мыслей.       — Я-я… А, ммм, Тэ красит волосы хёна.       — О, правда? — пробормотал Чонгук, приподняв брови. — Надеюсь, на этот раз цвет правильный?       Чимин хихикнул, улыбка тут же появилась на лице Чонгука.       — Да, на этот раз он правильный. Ну… По крайней мере, я так думаю.       — Где вы, ребята? — Юнги крикнул из гостиной. — Не убивайте друг друга!       Шутка друга заставила их обоих улыбнуться. Возможно, Юнги чувствовал, что их отношения стали немного лучше. Вероятно, он не знал, в какой степени, но это и не имело значения.       — Пойдем, — позвал Чонгук, и они вернулись в гостиную.       Тэхён взглянул на нового гостя, его глаза потемнели, он просто пытался убить Чонгука взглядом. Конечно. Тэхён все еще думал, что Чонгук солгал о том, что он не был в отношениях с Союн, злился на него за то, что он причинил боль Чимину. Что ж, было еще много всего, но они не могли прямо сказать об этом Тэ. Чонгуку просто нельзя было говорить о контракте. Этот чертов контракт. Чимин просто хотел, чтобы все закончилось, хотел, чтобы Чонгук снова был свободен. Не только для того, чтобы они могли быть вместе, но и для самого Чонгука. Наверняка, это сказывается и на его психическом здоровье, ему приходится лгать и поддерживать фальшивые отношения.       — Привет, — поприветствовал Чонгук.       — Привет, — ответил Тэ с намеком на подозрение в голосе и снова увлекся покраской волос Юнги.       Чон и Пак переглянулись, потом отвели взгляды друг от друга и подошли к дивану.       — Что он здесь делает? — Спросил Тэ.       — Мне нужна помощь кое с чем, и Чонгук предложил свою.       Тэхён хмыкнул и кивнул, снова взглянув на младшего, как будто он должен был следить за ним, время от времени выяснять, что тот задумал. День обещает быть неловким…

***

      Тэхён и Юнги были на втором этаже, смывали краску, в то время как Чонгук и Чимин ждали их на кухне и готовили напитки и закуски.       — Думаю, хён давно не ходил за продуктами, — заметил Чонгук, открыв холодильник и обнаружив лишь несколько продуктов.       — Хм, — промычал Чимин, оценивая ситуацию. — Давай просто сделаем бутерброды, — предложил он, брюнет кивнул, доставая сыр, салат, ветчину и масло, а Чимин достал хлеб и помидоры.       Они практически не разговаривали, между ними сохранялось довольно неловкое молчание, пока Тэ продолжал работать, а Юнги пытался завести разговор. Честно говоря, никто из них и не знал, что сказать.       — Как дела в компании? — Спросил Чимин тихим голосом, намазывая ножом немного масла на кусок хлеба.       Чонгук взглянул на него, прежде чем открыть сыр и положить ломтик на хлеб.       — Хорошо. Ну… Неплохо, да. А ты? Как продвигается практика?       Чимин хмыкнул, положив на хлеб салат и немного ветчины, Чонгук вымыл помидоры, прежде чем разрезать их на небольшие кружочки.       — Утомительно, но весело. До важного дня осталось не так уж много времени. Хосок-хен работает изо всех сил. Он остается даже после того, как мы все уходим, и снова и снова наблюдает в записи за тем, как мы тренируемся, на случай, если были допущены ошибки, которые он упустил. Он действительно перфекционист, хоть и говорит нам просто получать от этого удовольствие. Думаю, он просто не хочет нас обременять.       — Да, это похоже на хёна. Надеюсь, ты достаточно отдыхаешь? Не забывай много есть и спать, Чимин-а, хорошо?       Рыжий застенчиво улыбнулся, кивая в ответ на беспокойство Чонгука о нем.       — Я стараюсь как можно больше отдыхать. Я просто не хочу потерпеть неудачу, понимаешь? — Произнес он чуть тише, кладя еще один кусок хлеба поверх их творения, чтобы съесть первый бутерброд, в то время как Чонгук уже начал делать следующий.       — Ты не проиграешь, Чимин-а. Что бы ни случилось, ты уже выиграл. Даже получить шанс стоять на этой сцене — огромное достижение. Ты можешь гордиться собой. — Настоял Чонгук, снова глядя на него.       Тот закусил губу и кивнул.       — Спасибо, Гук-а.       Чонгук улыбнулся этому прозвищу, продолжая делать бутерброд, Чимин разрезал один перед ним пополам.       — Попробуй наше творение, — сказал Чимин, поднося половину бутерброда к его рту.       Младший посмотрел на него, приподняв бровь, а Чимин продолжал жевать.       — Вкусно, — прокомментировал он, поднося сэндвич ко рту Чонгука.       Однако чужой взгляд был прикован к его губам, и он сглотнул, когда брюнет поднял руку.       — У тебя… — Прошептал Чонгук, проводя большим пальцем по нижней губе Чимина, чтобы стереть то, что прилипло к его губе.       Сердцебиение Чимина участилось от прикосновения, он тяжело сглотнул, посмотрев на Чонгука. Почти одновременно Чимин отложил бутерброд на одну из тарелок, а Чон наклонился к нему. Снова это дурацкое… Нет, это чудесное трепетание его сердца, когда Чонгук был рядом, смотрел на него, касался его каким-то образом — духовно или физически. Прямо сейчас его мягкие губы задержались над губами Чимина, напоминая ему о том, как приятно целоваться с ним.       — Чонгук-а, — выдохнул Чимин ему в губы, поднимая руки, но сжимая их в кулачки, а не касаясь парня.       Брюнет прижался лбом к его лбу, подмечая тонкие черты его лица и ловя мягкое дыхание, чувствуя все большее отчаяние.       — Я скучаю по тебе, Чимин-а, — произнес он, протягивая руку, чтобы убрать несколько прядей рыжих волос с лица Чимина.       — Я тоже по тебе скучаю, — прошептал Пак в ответ.       Чонгук провел кончиками пальцев по его щекам, вызывая мурашки.       «Мы не должны», — заговорила совесть Чимина, но он не отодвинулся ни на дюйм. Очевидно, он не хотел сейчас слушать этот голос, даже если знал, что так правильно. Брюнет кивнул, нежно поцеловав его в лоб, прежде чем отстраниться.       — Я не трону тебя, пока ты не станешь снова моим.       Вырвавшийся из Чимина скулеж был на самом деле смущающим, но заставил Чонгука нежно улыбнуться. Наверное, так было лучше. Прикосновение друг к другу или даже просто ощущение губ друг друга снова напомнило бы им о том, что они упускают, все усложнив.       — Ладно, — пробормотал Чимин, кивая, и снова повернулся к столу.       — Не думаю, что хену понравился цвет, — вздохнул Тэхён, входя в кухню и напугав Чимина, который сделал шаг от Чонгука, как будто их поймали на том, чего они не должны были делать — хотя они просто стояли рядом друг с другом.       — Почему? Что случилось? — Спросил Чонгук, казалось, совершенно не напуганный внезапным появлением Тэхёна. Он продолжал делать еще один бутерброд.       Тэ прислонился к стене, прищурившись, глядя на Чонгука и Чимина так, будто он что-то понял.       — Ничего особенного. Хён просто посмотрел в зеркало и сказал, что ему не нравится. Я сказал ему подождать, пока мы высушим волосы феном. Возможно, все будет как у тебя, Минни. Я уверен, что со временем он полюбит его. Лично я думаю, что ему очень идет.       Чимин хмыкнул, кивнув.       — Просто потому, что это изменение. Уверен, через пару дней ему понравится. Я не могу дождаться, чтобы увидеть! Где он?       — Все еще наверху, сушит волосы феном. Он спустится, как только закончит. Что вы двое делаете?       — Бутерброды, — ответил Чонгук, протягивая один Тэхёну.       Блондин посмотрел на бутерброд, а потом повернулся к Чимину.       — Возьми, — сказал ему друг, чувствуя себя не очень из-за Чонгука, который просто пытался быть хорошим, но Тэ, вероятно, все еще ненавидел его за то, что он сделал с ним. Тэхён закатил глаза, но все же взял бутерброд из рук Чонгука.       — Спасибо, — пробормотал он себе под нос, прежде чем откусить. — Вам нужна помощь?       — Нет, думаю, мы справимся, — ответил Чимин и покачал головой, разрезая следующий бутерброд пополам.       — Неплохо, — Тэ кивнул, а затем похвалил их, подняв хлеб в руке. — Я пойду, посмотрю, нужно ли хену, чтобы я уложил ему волосы. Если ты не хочешь, чтобы я остался, Минни.       Его лучший друг посмотрел на него обеспокоенно, отчего Чимин быстро покачал головой.       — Нет, все в порядке. Мы почти закончили.       — Хорошо, я скоро вернусь.       Когда Тэ оказался вне их досягаемости, Чимин посмотрел на Чонгука извиняющимся взглядом.       — Я думаю, он все еще злится на тебя. Хотел бы я ему рассказать…       — Мы сможем рассказать ему, когда все закончится.       — Я просто не хочу, чтобы он тебя ненавидел.       — Я не против, что он так со мной обращается. По крайней мере, это показывает мне, что он защищает тебя, это хорошо. Я справлюсь с этим, не волнуйся, — заверил Чонгук парня, что сжал губы в линию и кивнул.       Юнги быстро закончил, а Чимин и Чонгук приготовили для всех достаточно закусок. Они вернулись в гостиную, Мин почему-то немного стеснялся своего нового цвета волос, из-за чего Чимин часто подбадривал его. Сначала Чимин был немного шокирован, когда увидел новый цвет. Это было определенно то, к чему еще нужно будет привыкнуть, так как это сильно контрастировало с его предыдущим темным цветом. На самом деле, выглядело действительно неплохо. Чимину нравилось, как это выглядело на нем. Однако Юнги, похоже, пока не разделял эти эмоции. Возможно, дело было в том, что он никогда раньше не красил волосы или в том, что это сильно отличалось от его обычных темных волос, что немного беспокоило его.       — Ты полюбишь этот цвет, хён, ты действительно хорошо выглядишь, — заверил Чимин самого старшего, который откусил от его бутерброда.       — Думаю, мне просто нужно к этому привыкнуть.       Остальные хором промычали. Юнги начал рассказывать о своем текущем проекте, над которым они с Намджуном работали, привлекая все их внимание к тому, как он сиял, говоря о своей работе. Было прекрасно видеть, что он так счастлив.       Когда они закончили есть, Тэ и Чимину пора было уходить, чтобы Чонгук мог помочь Юнги с тем, для чего тот просил его прийти.       — До скорого. Спасибо, что заглянул и покрасил мои волосы, Тэ, ты хорошо поработал, — похвалил Юнги и взъерошил его волосы, младший ярко улыбнулся в ответ на комплимент.       — Увидимся, хён, не работай слишком долго.       Юнги кивнул, прежде чем обратить внимание на Чимина, который взглянул на Чонгука, стоящего в дверном проеме гостиной. Он лишь наблюдал, как трое близких друзей прощаются у входной двери. Он чувствовал, что не должен прерывать этот момент.       — Минни, спасибо, что пришел к нам сегодня. Я знаю, что ты очень занят и… Ну… Давно мы так не собирались, — произнес Юнги немного тише и мягче, как будто эти слова предназначались только для Чимина.       Пак застенчиво улыбнулся, притянув старшего ближе и обняв, Юнги крепко обнял его, как будто он боялся отпустить. Это было похоже на объятия, которыми он поприветствовал его всего несколько часов назад, в этом было столько смысла и эмоций, как будто он пытался что-то сказать Чимину.       — Люблю тебя, Минни, — прошептал Юнги и взъерошил его волосы, повторяя то же действие, что и Тэ. — Люблю тебя, Тэ-щи.       — Я тоже тебя люблю, — в унисон ответили оба.       Затем Чимин снова устремил свой взгляд на Чонгука, Юнги и Тэ проследили за его взглядом и тоже оглянулись на Чонгука.       — Мне подвести вас до дома? — Внезапно предложил Чонгук.       — О, нет, спасибо, — отказался Чимин, слегка покраснев, когда Тэ приподнял брови. — Нам нравится гулять. Погода хорошая.       — Абсолютно, — согласился Тэ с подозрением в голосе. — До свидания, Чонгук, — пробормотал он из вежливости, скрестив руки на груди.       — Увидимся, Чонгук-а, — тихо пробормотал Пак, размахивая маленькой ручкой, отчего Чонгук слегка улыбнулся.       — До скорой встречи, Чимин-а, Тэхён-щи.       Тэхён выглядел слегка сбитым с толку прощанием Чимина, вернее его словами, но ничего не сказал, когда они вышли на улицу. Юнги махал им вслед, сказав, чтобы они хорошо кушали и звонили ему, когда он понадобится.       — Увидимся, хён! — Тэ крикнул в ответ и помахал, когда они вышли на улицу.       Как только они оказались вне видимости, младший фыркнул, давая понять, что что-то его беспокоит.       — Что случилось?       — Чонгук… Я имею в виду, что это было? Он все еще тебя беспокоит? Не позволяй ему делать это с собой, Минни. Я могу его побить, если ты…       — Тэ, — хихикнул Чимин и покачал головой. — Перестань бить всех, кто, по твоему мнению, беспокоит меня или причиняет мне боль. Пожалуйста, оставь это как есть. Я не могу рассказать тебе больше, но просто доверься мне. Клянусь, он неплохой человек. У него доброе сердце. Дай ему шанс.       Светловолосый приподнял бровь.       — Что произошло за последние недели? Что он с тобой сделал? Он изменил своей девушке, играя с твоим сердцем, и я…       — Ничего такого. Пожалуйста, Тэ, я клянусь. Он не манипулирует мной или что-то в этом роде. Я знаю, что делаю. Я доверяю ему. Он мне… Нра… Я знаю, кому принадлежит его сердце. Он хороший человек. Я не могу сказать тебе больше. Просто доверься мне и дай ему шанс.       Тэхён поджал губы, обдумывая слова Чимина. В конце концов, он вздохнул.       — Я не знаю, почему ты, кажется, снова ему доверяешь, но я знаю, каково это — получить второй шанс, и какие это дарит чувства. Думаю, мне следует просто доверять тебе, когда дело касается его, и дать ему шанс. Тем не менее, мне не так просто, потому что я явно не знаю того, что знаешь ты.       — Однажды я тебе расскажу. Но не сейчас.       — Хорошо, Минни. Делай то, что считаешь правильным. Я поддержу тебя.       Чимин улыбнулся и Тэхен обнял его.       — Но я все равно его прикончу, если он снова причинит тебе боль.       Пак хихикнул и покачал головой.

***

      Что ж, прошло не так уж много времени и все снова разрушилось. Чимин словно был сбит очередным грузовиком, буквально видя, как все рушится.       Следующие несколько дней пролетели незаметно. Время шло так быстро, когда Чимин полностью посвятил себя тренировкам. Ведь чемпионат приближался с каждым днем.       Очередной вечер после тренировки, Тэхён сидел на диване и не отрывал глаз от телевизора, смотря фильм, пока Чимин таскал им закуски из кухни. Когда он вернулся к своему лучшему другу, сев на мягкий коврик перед диваном, белобрысый взглянул на него, как будто хотел что-то сказать. Но он промолчал. Так продолжалось в течение всего фильма, они ели закуски, но Чимин замечал, что Тэ время от времени поглядывал на него. В конце концов, он уставился на друга, приподняв брови, поскольку его раздражали постоянно бросаемые на него взгляды.       — Что такое? — Поинтересовался Чимин с беспокойством в голосе. Теперь ему казалось, что что-то заставляет Тэ чувствовать себя неловко.       — М? — Промычал Тэхён, глядя в телевизор, будто был полностью сосредоточен на том, что происходит в фильме. — А. Мм, ничего.       — Ты все время на меня пялишься. Что случилось? Что-то не так, Тэ, я тебя знаю. Что-то случилось между тобой и хёном?       — Нет, — быстро уверил Тэ, качая головой. — Нет, все в порядке. Просто… Мне просто интересно. Ты разговаривал с Чонгуком в последнее время?       Вопрос застал Чимина врасплох, заставив его чуть не подавиться едой и закашляться.       — Мы… Нет, не то, что бы… — Ответил парень, пытаясь не выглядеть слишком подозрительно. Но понял, что безуспешно, когда Тэ приподнял брови.       Честно говоря, Чимин не совсем солгал. Они с Чонгуком не особо много общались. На самом деле, они не писали друг другу уже несколько дней… Оба были слишком заняты или, возможно, слишком боялись, что в конечном итоге будут слишком сильно скучать друг по другу? Чимин не знал, в чем причина. Сначала он не придавал этому большого значения. Все началось с того, что Чонгук перестал писать слишком часто, в основном Чимин отправлял ему «спокойной ночи». И так продолжалось до тех пор, пока Чонгук совсем не перестал ему отвечать, лишь оставляя сообщения прочитанными. Это было немного больно. Конечно, у Чонгука было много дел, но разве просить простое «спокойной ночи» в ответ — это слишком много? Что это означало? Их небольшой перерыв в отношениях увеличивал дистанцию между ними? Конечно, они оба хотели пока что держаться на расстоянии друг от друга, но не так. Точно не так. Чимин почти сразу же задался вопросом, потерял ли Чонгук к нему интерес. Устал ли ждать его. Чувствует ли он все еще то же самое. Может, он больше не хотел Чимина и ему надоело это расстояние между ними. Чимину тоже было непросто. Он так сильно хотел быть с Чонгуком, но не тогда, когда тот был связан по рукам и ногам этим ужасным контрактом. Чимин был готов подождать, пока Чонгук закончит с этим и снова станет свободным человеком, чтобы они могли быть вместе. По правде говоря, его чувства совсем не изменились, нет, они только крепли с каждым днем.       — Чимин-а? — Тэ прервал его мысли, напугав.       — М? Я… Я имею в виду, мы мало общаемся или… или не общаемся вообще, на самом деле. Почему ты спрашиваешь?       — О, просто… Было интересно. Неважно. — Тэхён отмахнулся от темы, снова смотря в телевизор и делая глоток своего напитка, но его глаза так и говорили о том, что он что-то скрывает.       — А что? Ты что-то знаешь? — Поинтересовался Пак тихим голосом и, возможно, даже немного уязвимым.       — Нет. Я ничего не знаю, Минни. Я просто кое-что слышал, но не знаю, правда ли это. Думаю, не стоит это обсуждать. Не хочу распускать слухи, если они еще не подтвердились.       Эти слова напугали Чимина, сердцебиение участилось.       — Что ты слышал, Тэ? — Спросил он.       — Минни, правда, давай не…       — Это касается Чонгука, так что расскажи мне, — настаивал парень, нетерпение возрастало, он смотрел на своего лучшего друга, который определенно уже пожалел, что упомянул об этом.       — Ну, я не сказал, что это касается его, я просто…       — Тогда почему ты спросил меня, общаемся ли мы? Просто скажи мне, Тэ. Я хочу знать.       — На самом деле это не так уж и важно, может, и вовсе неправда. Но наверняка, скоро это будет напечатано в журналах, но я бы не…       — Тэ, просто скажи мне.       — Ладно, ладно, извини. Ты вроде бы знаешь, что связывает Чонгука с Союн, да? Я слышал, что он сделал ей предложение. Они оба скоро вернутся в Пусан.       Сердце Чимина замерло, но выражение лица осталось прежним, потому что он просто не знал, как реагировать. Ему требовалось время, чтобы обработать информацию. Сердце сжалось, как только он все осознал. Слова Тэ звенели в голове, так громко, усиливаясь в тишине его разума.       — Ч-что? Они помолвлены и переезжают в Пусан?       — Еще раз, это просто… Ты знаешь, как люди любят распространять сплетни.       Это очередной такой момент, когда время для тебя буквально останавливается. Чимин не знал, что сказать, не знал, что думать, чему верить, что делать. Чонгук возвращается в Пусан? Чонгук помолвлен с Союн? О, пожалуйста, пусть все это будут просто глупые слухи. Был только один способ узнать. Чимин быстро встал со своего места и бросился в спальню.       — Куда ты, Минни? — Спросил Тэхён с беспокойством.       Не говоря ни слова, Чимин закрыл за собой дверь, прежде чем броситься к своему телефону и взять его. «Извини» Чонгук.       Сердце Чимина пропустило удар. Сообщение было прислано всего пару часов назад. Почему Чонгук извинялся? Единственным объяснением было то, что Тэхён прав. То, что он слышал, — правда, и Чонгук извиняется, потому что новости скоро распространяться, став достоянием общественности. На глазах Чимина непроизвольно начали выступать слезы, он нажал на контакт Чонгука на дисплее и поднес телефон к уху, ожидая, пока брюнет ответит.       — Минни, ты в порядке? — Крикнул Тэхён через дверь, мягко постучав. — Пожалуйста, детка, открой дверь. Что случилось? Давай поговорим об этом.       — Не сейчас, Тэ, пожалуйста, дай мне пять минут. Я вернусь в гостиную позже, — ответил Чимин.       Тишина.       — Хорошо, Минни.       Наконец, на том конце провода взяли трубку.       — Чимин-а, — сказал Чонгук в трубку, — сейчас не самое подходящее время. Я должен быть на встрече через…       — Ты солгал, — прервал его Чимин сорвавшимся голосом.       На мгновение воцарилась тишина, на другом конце провода слышался шорох, будто Чонгук куда-то шел. Позже стало совершенно тихо. Вероятно, Чонгук зашел в пустую комнату.       — О чем соврал, Чимин-а?       — Когда ты собирался мне сказать? Ты собирался подождать, пока я снова узнаю новость из журнала, да? Ты хотел, чтобы все это вот так обрушилось на меня?       — Черт, — выругался Чонгук, — Ты… Ты уже знаешь?       Чимин покачал головой.       — Когда ты собирался мне сказать? В день вашего отъезда?       — Я… Я не знал, как тебе сказать, Чимин-а.       Так это было правдой.       — Вы помолвлены с ней и переезжаете обратно в Пусан?       — Ты сказал мне не разрывать контракт с ней. Ты был тем, кто хотел, чтобы мы были на расстоянии друг от друга. Я просто делаю то, о чем ты меня просил, — защищался Чонгук.       — Я не это имел в виду! Я не хотел, чтобы ты уехал на другой край страны, Чонгук-а! Это… Это безумие. Ты сказал, что не хочешь жениться на ней, — уязвимым голосом ответил Чимин, расхаживая по комнате.       — Это не по-настоящему, Чимин-а, ты же знаешь. На самом деле я не делал ей предложение.       — Ты говорил, что не сделаешь это. А теперь ты сделал это. Так во что я должен верить?       Почему Чонгук пошел на это, когда тогда, в своей спальне в Пусане он был против этой идеи? Разве Чон не хотел положить конец всему этому ради него, а теперь он даже решил продлить контракт? Как они вообще могут быть вместе при таком раскладе?       — Я говорил тебе, что мой голос тут не имеет значения. Я связан этим контрактом.       — Как, черт возьми, ты собираешься покончить с этим без ущерба для своей репутации? Вы должны притворяться еще хотя бы пару месяцев, чтобы это не казалось подозрительным. В худшем случае тебе придется жениться на ней. Это безумие, Чонгук, ты ведь понимаешь это, да?       — Мы найдем способ положить этому конец. Это просто чертов пиар, Чимин-а. Они делают такие вещи постоянно.       Чонгук казался таким спокойным, будто это не было такой уж проблемой. А мир Чимина сейчас снова разрывался на части. Парень, который украл его сердце, должен быть помолвлен с женщиной, они должны притворяться прекрасной парой для всего мира, находясь где-то далеко от Чимина. Что, если они действительно влюбятся друг в друга после всего этого, после того, как проведут вместе так много времени? У Чимина скрутило живот при этой мысли будто он болен. Но разве это не была его вина? Он решил за них. Он сказал брюнету не разрывать контракт… Не ставить под удар свою карьеру из-за него. Чимин все еще этого не хотел. Конечно же, он не хотел, чтобы карьера Чонгука разрушилась или, еще хуже, вся его жизнь. Однако он не хотел, чтобы парень уехал так далеко от него и укрепил фальшивую связь с его «девушкой». Последняя нить надежды, последний проблеск веры в то, что они вернутся друг к другу, быстро выскользнули из рук Чимина. Он мог только наблюдать, как она ускользает.       — Чимин-а, ты еще тут? — Чонгук отвлек его от мыслей.       — Но зачем переезжать в Пусан? — Чимин неожиданно стал шептать. Он не доверял своему голосу сейчас, он был уверен, что тот сломается, если он заговорит громче.       — Мой отец хочет, чтобы я вернулся.       — Кто же тогда будет управлять компанией в Сеуле? — Поинтересовался Пак, сбитый с толку такой просьбой его отца.       — Он.       Стоп, что?       — Это не имеет смысла. Зачем тебе переезжать?       — Мой отец хочет управлять компанией отсюда, потому что собирается закрыть филиал в Пусане, чтобы мы оба могли сосредоточиться на здешнем. В долгосрочной перспективе не имеет смысла управлять компанией из двух мест, понимаешь? Пока он будет здесь, я буду управлять пусанским филиалом, пока он не закроет его.       — Как долго это будет длиться?       — Пару месяцев, может, до года. Это от многого зависит, правда.       — От чего зависит?       — От того, сколько времени ему понадобится, чтобы все завершить. Это непростая задача. Он должен решить, что делать с сотрудниками, оставить ли здание для обучения или продать его, понимаешь? Много чего нужно сделать.       — Год? — Эхом отозвался Чимин, садясь на край кровати, не доверяя своим шатким ногам.       Это так… Так невероятно долго. Столько всего может случиться за год…       — Это максимум. А так, не меньше двух месяцев.       — Когда ты уезжаешь?       — Мы еще не выбрали конкретный день, но я уверен, что в этом месяце, очень скоро.       — Год… Это так долго, Чонгук-а.       — Ты не хотел, чтобы я разорвал контракт, поэтому я этого не сделал. Я просто делаю то, о чем ты меня просил, Чимин. Ты хотел этого перерыва ради нас обоих, и я просто уважаю твое решение и даю тебе свободу.       — Я не это имел в виду, Чонгук. Я не хотел, чтобы ты уехал из города и год жил на другом конце страны! Я имел в виду пару недель, максимум два или три месяца — сколько бы времени ни потребовалось, чтобы мы справились со всеми проблемами, и закончился твой контракт. Ты сказал мне, что осталось не так долго до истечения его срока. Вот почему я предложил это. Я хотел, чтобы мы вернулись друг к другу, как только ты разорвешь контракт, и мы будем готовы к отношениям.       Чимин чувствовал себя таким обиженным и поверженным. Он ничего не мог сделать, чтобы предотвратить это, лишь позволять всему этому случаться прямо у него на глазах и просто наблюдать. Брюнет собирался уехать так далеко от него и жить без него несколько месяцев. Как он тогда мог не забыть о Чимине?       — Я могу положить этому конец, если хочешь, Чимин, — предложил Чонгук мягким тоном.       — Нет, я не хочу, Чонгук. Я не хочу, чтобы ты разрушил то, что построил вместе со своим отцом, — ответил он сломленным голосом, слеза скатилась к подбородку.       — Ну, тогда что ты хочешь, чтобы я сделал, Чимин-а, потому что я не могу понять твои слова. Я хотел разорвать его ради тебя, но ты не хотел, чтобы я это делал, поэтому я не стал. Теперь ты злишься на меня именно за это, и вот я предлагаю это снова, но ты все еще не хочешь этого? Реши уже, Чимин, — ответил Чон, явно разочарованный поведением парня.       — Я не злюсь на тебя из-за контракта. Я просто… Ты продлил его, да? Ты продлил его, я знаю. Ты сказал мне, что это продлится недолго, и что помолвка не включена в контракт, почему ты решил продлить его? Почему же? Почему ты так поступил? — Мягко спросил Чимин, хотя внутри него была буря. — Ты явно уже принял решение. Ты выбрал эту жизнь, ты выбрал эту индустрию и деньги, и пиар.       Тишина.       — Это несправедливо, Чимин-а, ты же знаешь, что это неправда. Я… Мой отец обещал мне, что это не продлится слишком долго и что все закончится после этого. Навсегда, понимаешь? Я просто согласился, потому что у нас с тобой все равно был перерыв. Если тебя это беспокоит, я могу положить этому конец. Я сделаю это ради тебя, Чимин.       Это было похоже на постоянное перетягивание каната. Чимину было непонятно, почему Чонгук согласился на что-то подобное, когда он был так против этой идеи и даже предлагал расторгнуть контракт прямо здесь и сейчас. Но он все равно согласился на это, как только его отец попросил об этом.       — Нет, — отказал он, немного разгневанно, — я не хочу, чтобы ты делал это для меня, Чонгук-а. Ты не понимаешь, в чем проблема? Ты не хочешь покончить с этим для себя, ты хочешь потому, что думаешь, что это меня злит или… Или делает мне больно. Я не хочу, чтобы ты делал что-то подобное для меня, сделай это для себя. Если ты хочешь продолжать это, продолжай. Я не хочу, чтобы ты лишался чего-то ради меня. Если ты когда-нибудь решишь расторгнуть контракт, сделай это потому, что ты этого хочешь, потому что ты больше не хочешь лгать.       — Я…       — Ты делаешь все это для других людей, но когда ты начнешь думать о себе? Когда ты дашь своему сердцу шанс и начнешь заботиться о себе в первую очередь?       Внезапно послышался еще один голос.       — Чимин-а, давай поговорим об этом позже, хорошо? Я должен идти на встречу. Я не хочу обсуждать это по телефону. Давай я приеду к тебе позже, или заеду за тобой, и мы поговорим у меня.       — Нет, тут больше нечего обсуждать, Чонгук-а. Ты явно уже принял решение. Иначе ты бы не продлил контракт. Ты выбрал эту отрасль, свою карьеру, и это нормально. Я не злюсь на тебя за это, за… За то, что ты выбрал такую жизнь и контракт. Не расторгай его ради меня, а начни хоть раз думать о том, что ты хочешь сделать, что на самом деле делает тебя счастливым.       — Чимин-а, нет, пожалуйста…       — Не… Не потеряй себя во всем этом, — прошептал он, — ты хороший человек, Чонгук-а. Не потеряй себя в этой отрасли.       С этими словами старший повесил трубку, слезы, наконец, потекли по его лицу, когда Тэ открыл дверь и вошел в комнату. В его взгляде читалось сочувствие, он подошел к нему, сел рядом и крепко обнял.

***

      Чимин никогда не читал новости. Новости о том, что Чонгук помолвлен и возвращается в Пусан. Рыжеволосый держался как можно дальше от любых журналов, умоляя Тэхёна не делиться с ним ничем из этого, потому что он, честно говоря, не мог смириться с этим.       Чонгук собирался вернуться в Пусан с Союн, пока Чимин все еще тренировался и готовился к чемпионату. Честно говоря, ему не особо хотелось, чтобы все это влияло на него сейчас. Однако влияло. Ведь у него было столько планов. Одним из стремлений Чимина в жизни было стать танцором, который мог бы тронуть людей своим искусством, который мог бы заставить людей чувствовать благоговейный трепет. Стать танцором, который любит танцы, исцеляется с помощью танца, потому что они были его спасением. Он так много ассоциировал с танцами, что ему не хотелось видеть, как все это рушится. Он мечтал о том, чтобы стоять на такой огромной сцене и получить больше возможностей, открыть больше дверей для себя, ухватиться за каждый шанс, — это все, на что он надеялся. И это было так близко сейчас. Практически в его досягаемости. Чимин почти уже чувствовал это в своих руках, но каждый раз, когда он думал о Чонгуке, все шансы выскальзывали из его рук. Хосок тоже это заметил. Он ругал его больше, чем обычно, больше, чем любого другого ученика.       — Чимин-а, подними подбородок, — настаивал шатен, указывая на него.       Пак тяжело дышал, и кивнул, подчиняясь просьбе.       — Чимин-а, ты снова закрываешь Хэва. Сдвинься левее, — приказал Чон, теперь сердито глядя на него, поскольку это была его уже пятая ошибка за последний час. Очевидно, все теряли терпение, еще больше нервничая из-за того, что до чемпионата осталась всего неделя.       Конечно, Хосок продолжал повторять, как он гордится ими и что он просто хочет, чтобы они получали удовольствие, что они будут победителями независимо от того, какими выйдут результаты. Но он так много работал в последние месяцы, было неприятно видеть, что его ученики так много ошибаются, когда чемпионат не за горами. Понятно, что он разочарован. Чимину было жаль, но он не мог приказать своему глупому сердцу и мозгу хоть иногда не думать о Чонгуке и о том, как далеко он будет от него. С Союн. Играя с ней, притворяясь. Кто мог вообще заверить его, что они не сблизятся и не начнут испытывать чувства друг к другу. Ведь они все время будут вместе.       — Чимин-а, ты снова не попадаешь в ритм! — Хосок прервал его мысли, выключив музыку и вздохнув.       Все ученики тяжело дышали, их груди быстро вздымались и опускались, они посмотрели на Хосока, который выглядел более чем разочарованным. Чимин покраснел, поймав на себе взгляды ребят, чувствуя стыд за свои ошибки и сожалея о том, что причинил им неудобства. Больше всего разочаровывало то, что он знал всю хореографию и так много танцевал, даже дома. Он даже может станцевать вслепую под дождем под едва слышимую музыку, потому что в такой момент танец становится частью его самого. Но его постоянно отвлекал Чонгук.       — Давай начнем с начала, — сказал Хосок, и все заняли свои позиции, а взгляд Чона был прикован к Чимину.       Младший прикусил нижнюю губу, взглянув на Донху, который закатил глаза. Оу. Что это было? Возможно, Донха тоже злился на него за задержку тренировок и за большое количество ошибок. Возможно, он был по горло сыт его промахами — Чимин не мог винить его, не мог винить кого-либо из ребят или Хосока в том, что он раздражен и разочарован в нем. Снова заиграла музыка, он пытался не думать обо всем остальном и сосредоточиться на мелодии, двигая телом.

***

      — Все в порядке? — спросил тихо Чимин, вытирая пот с лица и глядя на Донху, который не смотрел на него. Остальные ученики уже уходили, практика подходила к концу.       — Я в порядке, но ты, похоже, нет, — ответил Донха, и его голос звучал как-то зло и обвиняюще, от чего по спине Чимина пробежали мурашки.       — Что ты имеешь в виду?       — Да ничего такого, на самом деле. Просто… Ты достаточно тренировался? Я имею в виду, что все мы ошибаемся, но мы не можем позволить себе так много ошибаться в преддверии чемпионата. На этом этапе хореография должна быть уже четко отточена, не должно быть больше никаких недочетов. Тебя не было на тренировках последние пару дней. Что бы ни послужило причиной твоих ошибок, разберись с этим.       Чимин откинул голову назад, как будто Донха причинил ему физическую боль. Слова причиняли боль, заставляя его сердце сжаться, он посмотрел на парня.       — Извини, я исправлюсь, обещаю. Просто... У меня кое-какие личные проблемы...       — У нас у всех есть личные дела и проблемы, Чимин, — ядовито перебил его Донха, напугав его.       Это было так необычно для него, что застало врасплох. Действительно ли его поведение было таким предосудительным?       — Это не дает тебе права так сильно портить хореографию.       — Я сказал тебе, что исправлюсь. Прошу прощения за отсутствие, я очень стараюсь. Я пытаюсь сосредоточиться на практике, но меня всегда отвлекает... — Пак не мог этого сказать. Слова не хотели слетать с его губ. Возможно, он боялся, что Донха осудит его.       — Что?       — Я поработаю над собой, окей?       — Неважно. Не напортачь. Это много значит для меня и я не хочу, чтобы все было испорчено только потому, что ты не можешь собраться.       С каждым словом, которое слетало с губ Донхи, сердце Чимина отзывалось болью все сильнее. Было больно, когда его друг так разговаривал с ним из-за того, что он действительно не может взять себя в руки. Его сердце просто не могло справиться со всем этим. Он не мог просто отключить его и волшебным образом заставить все свои чувства исчезнуть.       — Что с тобой такое? – Спросил рыжий уязвлено. — Я думал, ты мой друг. Этот чемпионат важен и для меня тоже, окей, Донха? Я мечтал об этом всю свою жизнь, так что это несправедливо…       — Уверен? Если бы это было так, ты бы уже взял себя в руки. Увидимся завтра.       С этими словами парень ушел, оставив его. Пак потянулся к груди, как будто мог таким образом успокоить свое сердце. Больно.       — Чимин-а, — позвал Хосок, привлекая к себе внимание.       Немного напуганный, он подошел к своему другу, низко опустив голову, потому что боялся смотреть в разочарованные глаза Хосока и слышать от него слова, которые причинят боль, как и слова Донхи. У него не было времени полностью переварить слова Донхи и попытаться понять, почему он так отреагировал, в последние месяцы он был совсем другим.       — Чимин-а, посмотри на меня, — настаивал Чон, мягко взяв его за подбородок и поднимая его лицо, чтобы они встретились взглядами. — Что случилось, а? Что тебя беспокоит?       Младший прикусил нижнюю губу, что дрогнула, и отвел взгляд в сторону.       — Ничего, хён.       — Чимин-а, я хочу тебе помочь. Я не смогу помочь, если ты не скажешь мне, что случилось, — произнес Хосок, его голос стал намного мягче, чем раньше, мягче, чем у Донхи.       — Ты не сможешь мне помочь, хён. Просто... Сейчас много всего происходит в моей жизни и все это влияет на меня. Я пытаюсь не отвлекаться, но не получается. Извини, что я так рассредоточен. Прости за... За то, что разочаровал тебя, — извинился Чимин срывающимся голосом.       — Мин-а, как ты мог подумать, что я разочарован в тебе? — Спросил Чон, обхватив его руками и крепко обняв. — Я просто беспокоюсь о тебе. Обычно ты не делаешь так много ошибок. Ты был одним из немногих, кто знал хореографию. Я просто хочу знать, что тебя беспокоит, чтобы помочь тебе с этим. Я не хочу, чтобы ты не наслаждался танцем и отвлекался на что-либо. Я вижу твой потенциал и хочу, чтобы ты блистал на следующей неделе.       Чимин шмыгнул, слегка кивнув и спрятав лицо в изгибе шеи Хосока.       — Я не хочу подводить вас всех. Обещаю, я буду работать усерднее.       — Я уже вижу, что ты усердно работаешь, Чимин-а. Ты можешь работать так усердно, как только можешь, но если есть что-то, что причиняет тебе боль сейчас, что-то, с чем ты борешься в своем сердце, то все будет без толку.       Рыжий прикусил внутреннюю часть щеки, кивая.       — Ты хочешь поговорить об этом?       — Не знаю, смогу ли, — прошептал он.       — Я не буду тебя осуждать. Но и не хочу тебя заставлять. Возможно, я не смогу помочь тебе с этим, но иногда полезно просто поделиться своими переживаниями с кем-то еще, да?       Чимин снова шмыгнул, слегка кивнув. Точно так же, как когда Тэ обнимал его, а он плакал в его спальне после разговора с Чонгуком по телефону. Пак не знал, что сказать.       — Что случилось, Минни? Пожалуйста, поговори со мной, — умолял Тэхён после нескольких минут молчания, а Чимин плакал у него на груди.       Старший пытался успокоиться, делая глубокие вдохи, чтобы расслабиться. Но он лишь икнул, по его лицу вновь потекли слезы.       — Минни, пожалуйста.       — Это… Это был Чонгук. Я только что говорил с ним. Ты прав. Он переезжает в Пусан и... И эта помолвка тоже правда.       — Оу, — пробормотал Тэ, успокаивающе лаская его спину, — почему это… Так тебя огорчает?       — Потому что он мне нравится, Тэ, — ответил Чимин.       — Я знаю, Минни, но ты пытался забыть его, разве нет? Если позволишь, я скажу… Я думаю, расстояние может пойти вам на пользу, не так ли? Это поможет тебе забыть его, поскольку вы будете далеко друг от друга, и это даст тебе шанс начать все сначала. Я знаю, ты сказал, что хочешь дать ему второй шанс, ты явно еще не забыл его. Но я не думаю, что у вас получится остаться друзьями или ты сможешь простить его за то, что он сделал с тобой, пока у тебя все еще есть к нему чувства, Минни.       — Нет, Тэ, ты не понимаешь. Он мне до сих пор нравится, даже больше, чем раньше. Мы... Тэ, он признался мне в те выходные, когда мы были в Пусане. Он чувствует ко мне то же самое, но я хотел, чтобы мы немного подождали, потому что... Ну, я не могу сказать из-за чего. Я думал, что мы скоро будем вместе, мы были готовы подождать друг друга, но теперь он уезжает с ней так далеко, и я просто не… Откуда мне знать, что он не забудет обо мне? Он будет так далеко от меня.       — Подожди, что? Он был с тобой в Пусане?       — Тэ, сейчас не это главное! Главное, что парень, который забрал мое сердце, уезжает с другой девушкой!       В глазах Тэхёна читалось сочувствие и понимание, как будто он только сейчас осознал всю ситуацию.       — Ох, Минни, — прошептал он, снова притягивая Чимина ближе, — мне так жаль.       — Это… Просто… — По какой-то причине слова не хотели слетать с губ, что-то мешало ему говорить об этом.       — Не торопись, — подбадривал Хосок, убирая волосы Чимина с его лица.       Младший не мог этого сделать. Каждый раз, когда он смотрел на Хосока, он не просто видел своего близкого друга, учителя танцев или парня своего лучшего друга — нет, он видел друга детства Чонгука. Что, если Чонгук еще не говорил с ним о переезде в Пусан? Чимин действительно не хотел сообщать ему эту новость до того, как это сделает Чонгук. Он вообще собирался об этом кому-нибудь рассказывать? Он явно не планировал говорить даже Чимину... А если он уже уехал? По крайней мере, он бы попрощался с ним, разве нет?       — Прости, хен, я не могу об этом говорить. Я справлюсь с этим, обещаю. Я сосредоточусь на практике и больше не буду допускать ошибок. Я не подведу тебя.       Хосок улыбнулся с сочувствием во взгляде, и погладил его по голове.       — Минни, не сдерживай свое горе и печаль, не пытайся справиться с этим в одиночку. Это только причинит тебе больше боли. Попробуй поговорить с другими, чтобы справиться с этим, м?       — Я говорил об этом с Тэ… Я не одинок, хен, просто мне грустно, потому что я ничего не могу с этим сделать.       «Я не могу просить его остаться», — хотел сказать младший, едва сдерживая себя.       Это было бы эгоистично с его стороны. Чимин не хочет, чтобы он уезжал так далеко, но и не хочет быть обузой для Чонгука. Не хочет стоять на пути, который Чонгук выбрал для себя. Чонгук сделал выбор в пользу отца, своей карьеры и контракта. Паку было больно, но если Чонгук хотел этого, он никак не может попросить его остаться. Хоть он и хочет больше всего снова быть с ним. Несмотря на то, что брюнет снова разбил ему сердце, оно все еще принадлежало ему. Чимин хотел, чтобы он остался больше всего на свете, хотел, чтобы они были вместе.       Как он может сказать это Чонгуку? Он чувствовал бы себя слишком виноватым, если бы Чон бросил все ради него. Он хотел поддержать решение Чонгука, но все равно было больно осознавать, что он выбрал не его, что он отказался принимать решение самостоятельно, потому что думал, что Чимин хочет этого, потому что думал, что Чимин попросит его сделать это. Но это не то, чего хотел Пак. Да, он хотел, чтобы Чон остался, но... Но потому, что у него была причина остаться — причина достаточно сильная, чтобы он сам принял такое решение.       Это была постоянная борьба между разумом Чимина и его сердцем. Сердце убеждало его умолять Чонгука остаться и разорвать контракт, в то время как разум пытался заставить его понять, что он должен поддержать Чонгука в этой ситуации. Это было сложно. Все это.       — Может быть, танцы могут стать твоим спасением. Я знаю, что ты любишь танцевать и получаешь от этого удовольствие, но в последние дни кажется, что для тебя это больше похоже на обязательство, будто ты должен что-то доказать или что ты просто не хочешь никого подвести. Если ты не чувствуешь себя готовым к соревнованию или не хочешь больше в нем участвовать, просто скажи мне об этом. Я не буду злиться, Чимини. Я всегда поддержу твое решение. Но если ты решишь остаться, попытайся снова найти что-то радостное для себя в танце. Не позволяй трудностям удерживать тебя от того, что ты любишь делать. Напомни себе, почему ты так этого хотел, почему тебе нравится это делать. Пусть танцы станут твоим спасением. Не делай этого для меня или других, делай это для себя.       Слова зацепили Чимина, тепло разлилось в груди, когда он вспомнил о тех временах, когда танцы были его спасением. В те темные времена музыка и танцы смогли вырвать его из повседневной жизни и стали его успокоением.       — Держись за эту мысль. Продолжай думать о том, почему ты начал танцевать и почему ты это делаешь до сих пор.       Чимин закрыл глаза, перед ним возник образ его бабушки, которая подбадривала его и говорила, как гордится им, поощряя его увлечение.       — С чем бы ты сейчас ни имел дело, ты ничего не можешь с этим поделать, но не позволяй этому взять над тобой верх. Подумай, действительно ли ты ничего не можешь сделать, и если нет, то просто отпусти это. Во вселенной иногда происходят странные вещи. В конце концов, все, что должно произойти, произойдет.       Чимин слегка улыбнулся, снова обнимая старшего.       — Спасибо, хен.       Хосок притянул его к себе, положив свою голову на голову Пака и успокаивающе поглаживая спину.       — А теперь иди домой и отдохни. Завтра тебе понадобится вся твоя энергия, хорошо?       — Хорошо, хён. Спасибо.

***

      Руки Чимина тряслись, ноги подкашивались, он глубоко вздыхал, ладони становились потными по мере приближения важного момента.       — У нас интервью через десять минут, — объявил Хосок, возвращаясь в гримерку, — они хотят, чтобы мы представились, тогда они включат клип перед нашим выступлением.       Некоторые ребята взвизгнули от возбуждения, в то время как Чимин тяжело сглотнул, его нервозность взяла верх над ним. Сейчас он точно не сможет говорить на интервью.       — Ребята, приготовьтесь, интервью будет в другой комнате, — крикнул Чон через всю гримерку.       Все остальные заметались вокруг, заканчивая со своими костюмами, пока Чимин просто сидел в углу, нервно тряся ногой.       — Ты сможешь, — пробормотал он себе под нос. — В последние дни тренировка проходила хорошо. Ты сможешь это сделать. Сосредоточься на музыке и своих движениях.       У него получилось тогда. Прислушавшись к совету Хосока, Чимин сосредотачивался на причине, по которой он начал танцевать, каждый раз, когда они тренировались, чтобы больше не ошибаться из-за того, что все мысли были заняты... Сами знаете, кем. Да, Чимин не собирался называть его имя. Очевидно, что это снова вскроет рану, и он действительно не сможет справиться с этим. До их важного выступления оставалось всего несколько часов.       — Хорошая укладка, — внезапно сделал комплимент Донха, оказавшись рядом с Чимином.       Пак взглянул на него, прежде чем отвести взгляд. Честно говоря, он избегал Донху в последние дни после того, как тот задел его своими словами. Несколько раз парень пытался завязать с ним разговор, но Чимин отказывался с ним разговаривать.       — Спасибо, — пробормотал он, не желая показаться невежливым, и отвернулся от парня.       — Эй, Чим, я не хотел...       — Ребята, нам пора, давайте, поторопитесь, — сказал Хосок, хлопая в ладоши и подгоняя всех к двери.       Чимин поднялся, не смотря на Донху, и последовал за ребятами наружу для интервью.

***

      — Отличная укладка, — похвалил Чимина оператор, когда они закончили интервью.       Парень покраснел, когда все остальные обернулись и посмотрели на него.       — Спасибо, — застенчиво пробормотал он, быстро возвращаясь в гримерку.       Интервью на самом деле прошло неплохо. Все они просто представились – назвали имена, сказали откуда они и как все познакомились. Хосок рассказал, каким будет их выступление и чего зрители могут ожидать. Интервьюер подчеркнул, что миллионы людей по всей Корее будут следить за сегодняшним соревнованием, от чего у Чимина скрутило желудок. Он надеялся, что его хотя бы не стошнит перед их выступлением или, что еще хуже, во время выступления. Он снова опустился на стул в углу комнаты, закусив нижнюю губу.       — Мне завить тебе волосы, Чимин-а? — Подойдя, предложила Хэва. — Я думаю, выглядело бы очень красиво, если бы они были слегка волнистые.       На мгновение парень задумался. Ну, так он хотя бы немного отвлечется.       — Хорошо.

***

      — Чимин-а, — позвал его Хосок после того, как ему сделали завивку, Пак посмотрел на себя в зеркало и сразу влюбился в этот образ.       Это было так... Мягко. Немного контрастирует с некоторыми элементами хореографии, но идеально подходит к другим.       — Да, хён? — Спросил он после того, как поблагодарил Хэву за укладку волос.       — Подойди на секунду.       Кивнув, Чимин подошел к своему другу. Хосок ярко улыбнулся ему, сделав комплимент его образу, от чего щеки парня вспыхнули и он тихо поблагодарил его.       — Ты тоже хорошо выглядишь, хён, — искренне ответил Чимин; каштановые волосы Хосока тоже были слегка завиты.       Все они были одеты в черные и белые тона — в свободные рубашки на пуговицах (они должны будут расстегнуться в одном из элементов хореографии) поверх белых футболок и в черные узкие джинсы. Чимин немного волновался, так как во время этого элемента довольно часто сталкивался с Донхой на тренировках на прошлой неделе.       — Все ребята уже здесь. Давай поздороваемся, прежде чем нам всем придется занять свои места, — предложил Хосок.       Сердцебиение Чимина ускорилось, он затрепетал при мысли о том, что все его друзья пришли поддержать их сегодня. Хосок нежно взял его за запястье и вывел из гримерки. Чимин уже собирался спросить, куда они идут, как его взгляд тут же зацепился за его друзей, все собрались в небольшой круг и над чем-то посмеивались, предположительно над шуткой Джина.       — Привет, ребята! — Хосок поприветствовал их, привлекая к себе внимание, и те обернулись с улыбками.       — Хосок-а! Чимин-а! — Крикнул Джин, когда парни подошли к ним, Юнги и Тэ держали в руках по букету цветов.       Радость, счастье и любовь разливались в груди Чимина, когда он обнимал каждого из своих друзей, которые пришли поболеть за них сегодня, найдя для них время в своих плотных графиках.       — Спасибо, что пришли, ребята, — поблагодарил их Пак, обняв и Намджуна.       Юнги ярко улыбнулся ему, вручив букет цветов, прежде чем притянуть его в теплые объятия.       — Я так горжусь тобой, Чимини. Не могу дождаться, когда снова увижу, как ты танцуешь. — Прошептал ему на ухо старший, заставив застенчиво улыбнуться и отстраниться.       — Спасибо, хен.       — Это я выбирал цветы! — Воскликнул Тэ после того, как поцеловал Хосока в щеку, и подошёл к Чимину, чтобы тоже крепко его обнять.       — Да, Тэ настоял на том, чтобы подарить тебе розовые цветы. — Намджун усмехнулся. — Он искал именно эти. Нам пришлось объехать несколько магазинов.       — Боже мой, в этом не было необходимости, правда, мне бы понравились любые цветы, — заверил Чимин, нюхая букет в своих руках и закрывая глаза, потому что запах напомнил ему о большом цветочном поле, где они с Тэхеном бегали и играли в детстве.       — Розы, фиалки, лилии и…       — Маргаритки, — закончил за друга Чимин, узнав знакомый цветок.       — Как те, что… — попытался объяснить Тэхён, но замолчал посреди фразы.       Те, что росли в парке рядом с детским домом, где Тэ и Чимин впервые встретились.       — Спасибо, ребята, — снова поблагодарил их Чимин, многозначительно улыбнувшись Киму и кивнув, снова его обнимая.       — Чувак, Тэ, ты был прав. Он идеально подходит. Хороший выбор, — прокомментировал Намджун, указывая на букет, — теперь я понимаю, почему он так настойчиво искал именно розовые цветы.       — Из-за цвета его волос, — ответил Тэхён, ярко улыбаясь и смотря на волосы Пака. — Я все никак не могу привыкнуть к тому, как тебе идет этот цвет. — Тэ ухмыльнулся. — Оооо, кто придумал это? Мне нравятся легкие волны.       — Это Хэва сделала — девушка из нашей команды. На самом деле мне тоже очень нравится.       — Ребята, вы нервничаете? Ты, наверное, точно, — спросил Юнги, посмеиваясь в конце, отвечая на собственный вопрос.       — На самом деле, я немного нервничаю, но я знаю, что у нас все будет хорошо, — ответил Хосок, Тэхён вернулся к нему и обнял парня за талию.       — Я... Чувствую себя не очень. Я не знаю, я очень, очень взволнован и нервничаю тоже. Спасибо, что пришли, это меня немного успокоило. — Ответил Чимин, и его друзья ободряюще улыбнулись ему.       — Вы разнесете сцену, я знаю, что вы это можете, — произнес Джин, слегка сжимая плечи Чимина и Хосока.       — Мы будем в зале болеть за вас. Я буду кричать громче всех, обещаю! — Тэ ухмыльнулся, подпрыгивая от волнения.       Хосок усмехнулся, чмокнув парня в висок, что, казалось, успокоило Тэ, так как он замер, застенчиво улыбнувшись.       — Не кричи слишком громко. А то я потом не смогу слышать твой красивый голос. Будет обидно, потому что сегодня у нас, наконец, снова будет больше времени друг для друга, да, солнышко? — Пробормотал Хосок, заставив парня ухмыльнуться и утянуть в поцелуй.       Остальные просто стояли, улыбаясь им, ну, пока те не начали целоваться, остальные загримасничали и отвернулись. Джин издал звук отвращения, который не был искренним, но все же он получил шлепок от Намджуна, который отругал его за грубость. Чимин хихикнул и покачал головой, позволяя взгляду блуждать по коридору, ища что-то… Или, скорее, кого-то еще. Конечно, он не мог этого отрицать. Не мог отрицать, что в нем расцвел хрупкий цветок надежды. Надежды, что тот придет... Нет, это только отвлечет его. Он не справится с этим сейчас, когда совсем скоро выступление.       — Он не придет, — сообщил Юнги тихим и мягким голосом так, чтобы только Чимин смог его услышать.       Разочарование и печаль, которые испытал Пак, услышав эти слова, на самом деле немного смущали. Хотя он говорил себе, что не хочет его видеть, потому что это только отвлечет его, но его сердце сжалось от осознания того, что парень действительно не появится сегодня вечером. Чимин не мог справиться с этими чувствами.       — К-кто? — Спросил он, как будто не понял.       — Чонгук, — ответил Юнги, нежно сжимая его плечо.       Возможно, он уже в Пусане?       — Застрял на каком-то собрании, — добавил старший.       Было немного страшно от того, как Юнги, казалось, мог читать его мысли. Это означало… Что Чонгук, возможно, хотел прийти? Если только Юнги не говорит это просто потому, что не хочет ранить его чувства… В конце концов, Чонгук сказал ему, что приедет на соревнование тогда, во время церемонии открытия больницы родителей Джина. Впрочем, возможно, он забыл. Чимин не напомнил ему, так как они вообще не разговаривали последние дни. Не так уж маловероятно, что Чонгук забыл, какой сегодня день и что он обещал прийти. Может быть, оно и к лучшему.       — Скоро начнется шоу. Надо уже подготовиться и занять свои места. Вам следует занять свои в зале. — Сказал Хосок, в последний раз чмокнув Тэ в лоб, прежде чем они отошли друг от друга.       — Удачи, — улыбнулся Ким, прежде чем припрыгать к Чимину и снова обнять его. — Я так горжусь тобой, Минни, горжусь тем, что у тебя хватило смелости сделать это и ты стал более уверенным в себе и в том, что ты делаешь. Это то, о чем ты мечтал. Все будет хорошо, я просто знаю это. — Его лучший друг прошептал ему на ухо, поцеловав его в висок, что заставило Чимина улыбнуться, но слегка отодвинуть друга от себя.       — Спасибо, Тэ.       Юнги тоже обнял его, успокаивающе поглаживая его спине.       — Если ты испугаешься, увидев столько людей в зале, просто найди меня. Смотри на нас. Представь, что мы там единственные люди, чтобы немного меньше волноваться, хорошо? Удачи, Минни.       — Так и сделаю, хен, спасибо.       Как только они отстранились, Намджун и Джин обняли Хосока и Чимина, все они засмеялись, когда Тэ и Юнги приклеились к ним в одну большую кучу.       — Удачи, ребята, мы гордимся вами, — сказал Намджун.       — Спасибо, а теперь идите, — ответил Хосок, когда они отстранились, смеясь, он размахивал рукой и жестом приглашал их занять свои места. — Увидимся позже.       — Мы обязательно поужинаем все потом, чтобы отпраздновать это — независимо от того, какими будут результаты! — Настоял Тэхён, и все согласно закивали.       — Что ж, тогда желаю вам сломать ногу, — сказал Намджун, получив шлепок от Джина.       — Не говори так, — пробормотал Ким, качая головой.       — Почему? — Поинтересовался Намджун, его голос звучал слегка плаксиво, он потирал плечо — то место, куда его только что ударил Джин.       — Они танцоры… Ты не должен желать танцорам сломать ногу! – Ответил Джин.       Намджун усмехнулся и покачал головой.       — Детка, это высказывание применимо и к танцорам. Это просто пожелание удачи.       — Звучит как пожелание неудачи — желать танцорам сломать ноги, — фыркнул Сокджин, качая головой и извиняющимся взглядом глядя на Хосока и Чимина.       Те просто захихикали.       — Все в порядке, Джин. Спасибо, Намджун.       — А теперь идем, — снова позвал всех Хосок.       В конце концов, ребята помахали двум танцорам, идя по коридору, крича им в ответ и уверяя их, что у них все получится и что они гордятся ими.       — Надеюсь, у нас не возникнет проблем, — пробормотал Хосок, махнув рукой своим друзьям, когда те повернули направо и больше не были в их поле зрения. — На самом деле зрителям не разрешается видеться с исполнителями за кулисами, но я знаю кое-кого из службы безопасности и им разрешили пройти. Я подумал, что нам было бы неплохо увидеться с ними перед выступлением. Надеюсь, все в порядке и это не заставило тебя нервничать еще больше?       Чимин улыбнулся, качая головой, чувствуя, как ему все еще тепло от встречи с друзьями.       — Нет, мне это было нужно. Теперь я меньше волнуюсь. Я очень благодарен, что они пришли, чтобы поддержать нас.       — Они потрясающие люди. А теперь пошли, Чимини. Нам пора выступать.

***

      Сердце быстро колотилось в груди, ладони вспотели, когда Пак аплодировал участникам на сцене, как только те закончили свое выступление, некоторые зрители очень громко кричали им, а остальные просто вежливо хлопали. На самом деле, он был поражен навыками каждого, их потенциалом и способностями в танцах. Выступили уже семь команд, все такие разные, но в чем-то похожие по своему подходу к танцу. Они все сосредоточились на том, чтобы вся группа танцевала вместе, а не давали отдельным участникам время проявить себя, что сильно отличалось от подхода Хосока, который давал каждому из них время, чтобы выразить и показать свой индивидуальный потенциал, и позволил каждому из них станцевать свою собственную связку в хореографии. Вот почему Хосок был таким замечательным танцором и учителем. Он часами знакомился со своими учениками, выделял для себя их сильные и слабые стороны и составлял хореографию исходя из этого. Любой отдельный элемент, который был поставлен каждому из них, был предназначен для этого конкретного танцора, усиливая и действительно подчеркивая его навыки. Не то что бы другие группы были плохими. Они были потрясающими. Настолько, что Чимин был на самом деле поражен. Но это как раз то, что отличало Хосока от других учителей танцев, потому что он сосредоточился на индивидуальности, а также на отличной групповой динамике и выступлении.       — Не нервничайте, ребята, — подбодрил их Хосок, наблюдая за лицами некоторых своих учеников, — не пугайтесь. Они все хороши. Мы знали это с самого начала. Никто из них не был бы здесь, если бы они не были столь хороши. Просто подумайте о том, сколько сил мы вложили в это и получайте удовольствие. Это все, что имеет значение.       Они кивнули, хотя было трудно не быть хотя бы немного взволнованным. Чимин не мог не задаться вопросом, достаточно ли этого будет Хосоку, если они не займут первое место. Он потратил на это так много времени – создал эту хореографию и обучал их, внося изменения каждый раз, когда какой-то конкретный элемент просто не подходил. После недель утомительных практик, пролив кровь, пот и слезы, они, наконец, оказались здесь. Нормально ли воспримет поражение Хосок?       Тем не менее, Чимин мог видеть в его глазах радость, волнение и гордость от того, что они здесь. Тогда Пак понял, что этот опыт сам по себе был достаточно полезным для Хосока. Он был благодарен за то, что смог дойти до этого момента и сможет показать свой потенциал и потенциал своей танцевальной команды стране.       Это было все, о чем мечтал Чимин, и даже больше. Искренне, он был благодарен и горд тем, что он здесь. Конечно, он хотел бы выиграть, но если связывать что-то, что вы делаете, свой успех или собственную ценность с чартами, цифрами или наградам, это заставит вас потерять всю радость и любовь именно к этому делу, потому что когда-то цифры и награды перестанут радовать, тогда и ваша страсть и ценность, которую вы придаете себе, пройдет, а это не то, чего Чимин хотел бы.       — Скоро мы выступаем. Наверное, нам стоит уже выйти за кулисы, верно? — Спросил Донха.       — Организатор придет и скажет нам, когда нужно будет выйти за кулисы, не волнуйтесь, — ответил Хосок.       Пока ребята рядом с ним разговаривали, Чимин оглянулся через плечо, пытаясь найти своих друзей. Конкурсанты сидели прямо у сцены, а зрители сидели позади них, между ними было небольшое расстояние. Чимину не потребовалось много времени, чтобы найти своих друзей, Тэ махал рукой, как сумасшедший, когда заметил, что его лучший друг ищет их. Пак покраснел, когда другие посмотрели на него, пытаясь понять, кому машет этот светловолосый парень. Чимин скромно поднял руку и помахал в ответ, застенчиво улыбаясь, его друзья улыбнулись ему, подняв вверх большие пальцы.       — Следуйте за мной, вы следующие, — внезапно произнесла женщина, заставив Чимина резко обернуться, он увидел, как остальные встают на ноги, включая Хосока.       Ох. Следующая команда подошла к сцене, свет снова погас и потом осветил сцену в то время как Чимин тоже поднялся на ноги, следуя за остальными.       Он выглядел уникально с розовыми волосами среди оттенков коричневого и черного — Чимин определенно выделялся своим цветом волос. Как только они оказались за сценой, у него действительно начали сдавать нервы. Из его нынешнего местоположения ему открылся хороший обзор на сцену, зал и несколько камер, которые были расставлены по залу, чтобы запечатлеть каждое движение, каждое изменение выражения лица и, к сожалению, каждый промах. До сих пор была допущена только одна ошибка, девушка столкнулась с одной из других участниц, из-за чего та упала. Это не было такой большой ошибкой по мнению Чимина, поскольку она тут же встала, но судьи выглядели не впечатленными, а скорее разочарованными — один вздыхал и качал головой, делая какие-то пометки. В ответ на их реакцию Чимин сглотнул, а желудок скрутило при мысли о том, что он сам совершит ошибку, которая явно не будет прощена.       Сама сцена была пугающей — одна из самых больших в Сеуле, зал под завязку был заполнен зрителями, которые хотели посмотреть, хотели поддержать и, возможно, хотели судить. По бокам от сцены были установлены огромные экраны, позволяющие каждому внимательно следить за выступлением и улавливать малейшее движение.       — Думаю, меня сейчас стошнит, — прошептал он, положив руку на живот и осматривая большой зал.       Участники на сцене были в самом разгаре выступления, на них были прикованы пристальные взгляды судей. Они ничего не говорили после выступления, а делали заметки и обсуждали танец между собой. Только после того, как все выступят, когда должны будут объявить результаты, они выскажут свое мнение о выступлениях.       — Ты справишься, — заверил его Хосок, слегка сжав плечо и ободряюще улыбнувшись, — не забудь, главное — получить удовольствие.       Чимин кивнул, тяжело сглотнув, и снова посмотрел на зрителей. Некоторым, казалось, было скучно (возможно, из-за того, что они уже посмотрели восемь выступлений). Аплодисменты все стихали с каждым выступлением. Может быть, публика была просто более сдержанной? Может быть, они старались вести себя соответственно мероприятию, думая, что аплодисменты не должны быть слишком бурными. Но хоть такие аплодисменты на самом деле воодушевили бы Чимина.       — Две минуты! — Сказал персонал, и дрожь пробежала по спине Чимина от осознания.       Столько эмоций и чувств пробежало по его телу мурашками — смесь возбуждения, волнения, облегчения, нервозности и... И радости, чистого счастья, гордости. Чимин был так благодарен за то, что он был здесь, он вспомнил о временах, когда его бабушка смотрела, как он танцует, и поощряла его борьбу за свою мечту. Она была так близко сейчас. Чимин уже не просто тянулся к ней, она была прямо на кончиках его пальцев, почти у него в руках.       Выступление подошло к концу, команда застыла в своей финальной позе, пока зрители аплодировали им, некоторые кричали от эмоций. Вскоре они ушли со сцены, освободив ее для ведущего, который представил следующую команду. Теперь была их очередь.       — Ваше вступительное видео будет показано через шестьдесят секунд, выходите на сцену и принимайте исходные позиции, — объявил один из сотрудников, как только ведущий ушел.       Какое-то время Чимин не мог пошевелиться. Это казалось слишком нереальным, чтобы происходить по-настоящему здесь и сейчас. Однако Хосок схватил его, заставив следовать за ним. Они быстро вышли на сцену, по всему залу разнесся шквал аплодисментов, усиленный в звуке архитектурой здания, из-за чего невозможно было найти его друзей в толпе, когда они громко кричали в поддержку. Зрители смотрели на них с растерянным выражением лица, возможно, немного напуганные из-за очень бурной реакции его друзей. Они и правда были что-то с чем-то.       Чимин невольно улыбнулся, увидев их в зале, Тэхён встал на ноги и размахивал руками, пока человек позади него не нахмурился и, по-видимому, не попросил его сесть. В ответ Тэ раздраженно уставился на него и, по-видимому, начал спорить — оба парня смотрели друг на друга темными взглядами. К счастью, Юнги оттянул Тэ назад за рубашку, заставив его вернуться на свое место и что-то шепча ему, что заставило младшего скрестить руки на груди и кивнуть. Чимин засмеялся, задрожав всем телом, и перестал, когда его друзья подняли большие пальцы вверх. Розововолосый опустился на колени, заняв исходную позицию, но все еще блуждая взглядом по залу. Все эти взгляды были прикованы к ним, ловя каждое движение, оценивая каждый шаг. Камеры повернулись, чтобы сделать лучший снимок каждого из участников.       Это было так волнительно. Чимин действительно чувствовал себя онемевшим. Он вообще сможет так танцевать? Один оператор поднял руку, оповещая, что у них есть десять секунд до начала, когда на сцене зажегся свет, прожектор направился прямо на них. Как только Чимин позволил своему взгляду в последний раз метнуться к своим друзьям, он увидел его. Чонгука. На мгновение ему показалось, что он представляет брюнета, сидящего рядом с Джином. Но все же, без сомнений, это был он. Это был парень, которому все еще принадлежало его сердце. Чонгук поймал его взгляд и улыбнулся, заставив сердце трепетать. Он не знал, радоваться, бояться или злиться, увидев здесь Чонгука. В течение нескольких секунд внутри него металось так много мыслей и эмоций. Его сердце снова замерло. Чонгук не забыл о нем.       Однако ему это напомнило о том, как Чон покинет Сеул, переедет в Пусан.       Но сейчас он был здесь. Здесь, чтобы поддержать его, как он и обещал.       Однако он продлил контракт.       А сейчас смотрел только на Чимина.       Все это смутило его. Слишком много всего происходило одновременно, из-за чего мозг Чимина отключался. У него не было времени обдумать все это, поскольку ему напомнили о том, где он находится и какое значение имеет это выступление. Он открыл рот, не в состоянии отвести взгляд от Чонгука. Краем глаза он заметил, как оператор поднял руку, показывая пальцами цифру три, оповещая, что до выступления осталось всего три секунды. Он быстро отвел взгляд, взял себя в руки и закрыл глаза.       Заиграла музыка. Словно происходило какое-то волшебство, Чимин отключился от всего остального — волнение сошло на нет, как будто его никогда и не было, тревога исчезла и сменилась силой и страстью, радостью и азартом. Розововолосый больше не боялся публики, он уверенно открыл глаза и начал двигаться в такт, вставая на ноги, когда они выстраивались в первый элемент, их движения были плавными, словно они были одним целым. Его тело как будто двигалось само по себе — он помнил каждый шаг, а его сердце просто чувствовало эмоции, которые передавала песня. Первая половина песни была довольно мягкой, движения соответственно более нежными и легкими. Чимин слушал исключительно свое сердце и мелодию песни, выражение его лица соответствовало и отражало чувственность. Они как будто летали над сценой, как будто рассказывали историю своим танцем. Чимин пытался быть смелее, пытался установить зрительный контакт с судьями, как и советовал ему Хосок.       — Если ты слишком напуган, чтобы смотреть на кого-либо, найди одно место в зале и зафиксируй взгляд на нем. Но если ты можешь — а я знаю, что ты можешь, Чимини — я хочу, чтобы ты попытался установить зрительный контакт со зрителями и особенно с судьями. Ты потрясающе передаешь чувства телом и выражением лица. Это редкость. Ты можешь рассказать историю своим танцем, поэтому постарайтесь использовать эту силу.       Это именно то, что он пытался сделать. Этот вид искусства был его страстью, и он хотел рассказать историю каждым своим движением. Передавая эти эмоции, он хотел тронуть людей. Чимин танцевал впереди — легкие движения как раз подходили ему, потому что это именно то, чем он занимался половину своей жизни. Хосок рассказал ему, как Чимин на самом деле вдохновил его включить более мягкие движения в их выступление, заставив Пака покраснеть, как только он узнал об этом, но он также испытал чувство гордости и был благодарен.       Пытаясь передать чувство потери всей надежды в своей жизни и чувство, будто не было ничего, ради чего можно было бы идти вперед, Чимин опустился на колени, переползая по полу рядом со своими товарищами, как будто гравитация удерживала их. Сквозь музыку он мог слышать, как люди резко задерживают дыхание, когда они двигаются по полу, не боясь пораниться от такого резкого падения, а просто полностью погрузившись в свое выступление.       Ряд позади Чимина снова поднялся, двигаясь над каждым участником и поднимая их в воздух. Хосок поднял Чимина, который не беспокоился из-за того, что его могут уронить, как раньше, на самых первых тренировках. Он доверил Хосоку свое тело и свою жизнь — шатен крепко схватил его за талию, пока они кружились, Чимин принял позу в воздухе и снова опустился на пол. Они продолжали танцевать, их движения все еще были нежными и плавными, мягкая мелодия начала меняться на более быструю и мощную. Юнги и Намджун на самом деле помогли Хосоку свести песню для выступления, предложив свою помощь другу, как только он выдвинул идею показать их с разных сторон на сцене, желая вызвать у публики разные эмоции использованием нескольких разных песен.       Команда приняла треугольную форму, сдернув рубашки на пуговицах и отбросив их в сторону, делая шаги назад — часть танца, которая на мгновение напугала Чимина, он боялся наступить на Донху, который стоял прямо за ним. Однако, к счастью, все прошло хорошо. Как только они построились, человек впереди начал двигаться под музыку, движения каждого следующего ряда замирало, создавая ощущение нарастания. Чимин тяжело дышал, уже сильно вспотев, когда подошла его очередь вступить в танец.       Зрители громко зааплодировали, призывая группу не сдаваться, а идти вперед, независимо от того, насколько уставшими они уже себя чувствовали. Их движения становились все более мощными, выражения лиц становились все более сильными, когда они танцевали под песню, фигуры менялись и каждый раз подчеркивали то всю группу, то отдельного участника, для которого был момент проявить себя.       Через некоторое время Чимин двинулся к центру, остальные выстроились позади него в линию. Прямо сейчас все внимание было приковано к нему, камера приблизилась, чтобы сделать хороший снимок выражения его лица, когда он поднял подбородок и начал двигаться. Широкие движения ногами и руками требовали большой силы. Ребята позади него отошли, повторяя его движения, а Чимин остался на своем месте.       — Попробуй заигрывать с камерой, со зрителем. Я видел твой взгляд, когда ты танцуешь, Чимин-а, это то, что нужно. Сделай это.       Голос Хосока зазвенел в его голове, он посмотрел прямо в камеру, слегка опустив голову и подняв взгляд, с легкой ухмылкой на лице, когда они начали делать волны телом. Возможно, Чимин даже подмигнул — честно говоря, он не помнит уже, его тело и лицо действовали почти сами по себе, его сердце вело его, а не мозг — именно это для него было важным. Танцевать не мозгом, а сердцем.       Раздались громкие аплодисменты от его движений, был слышен чей-то свист. Пак бы покраснел, но не сегодня, не тогда, когда он танцует. Волнение и адреналин пронеслись по телу, но быстро исчезли, когда он вспомнил следующую часть хореографии — он, Донха и Хэва должны были сделать сальто, идеально приземлившись на ноги. Все их выступление включало в себя элементы боевых искусств, поднятие друг друга в воздух и формирование различных фигур. Они знали, что при этом сильно рискуют, что это увеличивает их шансы поскользнуться, упасть или совершить какую-либо ошибку. Но это того стоит. Тем не менее, Чимин особенно нервничал из-за этого, так как несколько раз сталкивался с Донхой. Но у них не было времени на размышления, когда они разбежались и подпрыгнули в воздух, каждый сделал сальто и приземлился на ноги. Чимин чуть не поскользнулся, но смог отыграться, так как он все равно должен был съехать вниз и ринуться назад, чтобы ряд позади него вышел вперед.       Это то, ради чего они здесь, не так ли? Выкладываться на полную, напоминать себе, зачем ты это делаешь, и не бояться рисковать. Облегчение расцвело внутри, когда они продолжили свое выступление. Однако появилась и легкая грусть, когда он понял, что их выступление почти закончилось. Пак сначала хотел, чтобы это закончилось как можно скорее, но прямо сейчас, на самом деле быть здесь и выступать, слышать крики и вздохи зрителей каждый раз, когда они успешно делают рискованные элементы — это было так... Так захватывающе. В итоге он желал большего. Желал, чтобы этот момент продлился.       Они выстроились в финальный строй, Хосок подошел к центру их группы и станцевал свою часть сильными и мощными движениями, как и ожидалось от него. Чимин присоединился к нему впереди, оба улыбались, выкладываясь на полную в последний раз. Розововолосый смотрел прямо на судей тем взглядом, который Хосок хвалил, который он называл пленительным. Затем начался финальный бит — все они упали на пол, как будто в них стреляли. Музыка остановилась. В зале воцарилась тишина. Момент, который для Чимина был намного длиннее. Единственное, что он мог слышать, это собственное тяжелое дыхание и учащенное сердцебиение в груди.       Внезапно в зале раздались аплодисменты, громкие крики и свист. На лице Чимина появилась улыбка, сердце затрепетало от реакции и от мысли, что он действительно выступил на этой сцене, не оступившись и не разочаровав всех судей, чего он больше всего боялся. Конечно, некоторые элементы он мог бы сделать лучше, но он доволен, он приложил все усилия, чтобы показать свои способности. Чимин не мог не думать о своей бабушке и задаваться вопросом, будет ли она гордиться им. Если честно, он тоже немного гордился собой. Так много чувств прошивало его тело, наполняя сердце теплом. Чимин был так счастлив.       Наконец, они снова встали на ноги, поклонились и позволили своим взглядам загулять по залу. Взгляд Чимина мгновенно упал на его друзей, все они стояли и аплодировали. Его сердце сжалось, когда он увидел, как Тэхён вытирает слезы, пытаясь скрыть свою эмоциональность, как он громко кричал и махал им с улыбкой на лице. Чимин улыбнулся в ответ, помахав рукой, увидев, что остальные тоже улыбаются. В конце концов, его взгляд метнулся туда, где сидел Чонгук — что-то защемило в груди, улыбка исчезла. Чонгука уже не было.

***

      — Мы сделали это, ребята! Мы сделали это потрясающе! Вы видели судей? Во время первой песни мне показалось, что одна из них даже прослезилась! — Одна из девушек пискнула, как только они вернулись в свою гримерку.       — Она встала в конце. Вы это видели? Я не могу в это поверить.       — Думаю, песня тронула ее. В конце концов, это была грустная песня.       Чимин только улыбался их взволнованному разговору, Хосок похлопал его по спине и похвалил за работу, увидев что-то блестящее в его глазах.       — Ты хорошо справился, Чимини, что-то случилось?       — Ничего. — Заверил он друга, потому что он должен быть счастлив — и он был, не поймите неправильно. Просто... Его сердце было ранено из-за того, что Чонгук ушел до того, как его выступление закончилось. Однако он не хотел думать о нем прямо сейчас или о том, куда он ушел.       — Скоро будут результаты. У нас осталось немного времени, так что освежитесь, прежде чем нам придется вернуться на свои места, — объявил Хосок, прервав его мысли.       К счастью, он смог стереть все свои мысли о Чонгуке во время танца. И все же, был ли он на самом деле там? В глубине души он верил, что младший наблюдает за ним, но у него просто не хватило смелости установить с ним зрительный контакт, что было нелепо, поскольку у него хватило смелости даже взглянуть на судей. Тем не менее, Чимин был рад, что не смотрел на Чонгука, потому что тот вполне мог уже уйти где-то посреди их выступления. Возможно, из-за этого Чимин совершил бы ошибку, если бы он заметил раньше.       Остальные все еще говорили о выступлении, о том, сколько адреналина струится по их венам и как они гордятся – их голоса громко разносились по комнате, когда они все говорили одновременно. Чимин попытался присоединиться, но, если честно, он был немного ошеломлен всем этим. Трудно было уложить все в голове, столько эйфории и счастья расцветало внутри него и заставляло его чувствовать себя несколько игриво. Пак решил, что ему нужна минутка, чтобы попытаться успокоиться и разобраться в этой ситуации.       Розоволосый поднялся на ноги, вышел из гримерки и закрыл за собой дверь, выходя в пустой коридор. Вокруг него воцарилась тишина. Выдохнув, он сполз по стене, закрыв глаза, прислушиваясь к своему бьющемуся сердцу и вспоминая аплодисменты зрителей и их довольные выражения лиц. Чимин просто хотел, чтобы его бабушка была здесь. В некотором смысле она была. Она всегда сопровождала его, всегда была рядом с ним где-то в его сердце. Если честно, он считал, что она наблюдает за ним с небес, улыбаясь где-то там, наверху, от счастья и гордости. Вскоре огласят результаты. Чимин немного нервничал, но какими бы ни были результаты, он гордился собой и ребятами, он был счастлив. Им не обязательно было победить, чтобы почувствовать удовлетворение. Внезапно дверь в гримерку открылась, напугав его. Его глаза вспыхнули, и сердце упало, когда он увидел Донху.       — Чимин, — произнес тот, заставив его отвести взгляд и снова встать на ноги. — Мы можем поговорить?       — Не сейчас. Скоро должны огласить результаты, и я действительно не хочу говорить с тобой прямо сейчас, — ответил он, проходя мимо него, чтобы уединиться где-нибудь в другом месте.       Явно недовольный реакцией Чимина, Донха пошел за ним и схватил его за запястье, потянув назад.       — Чимин, да ладно, ты же знаешь, что я не серьезно. Я просто нервничал из-за выступления и не хотел, чтобы ты облажался.       Пак выдернул руку, нахмурившись и повернувшись к парню.       — Ты видел, что мне нехорошо. Ты знал, что меня что-то беспокоит, но ты заботился только о себе и о выступлении. Я понимаю. Выступление важно, я тоже так считаю. Но ты мой друг, и я подумал, что у тебя будет немного больше сочувствия и, возможно, ты попытаешься утешить меня, а не причинить мне еще большую боль, когда я итак уже был подавлен.       — Это выступление очень много значило для меня. Я не хотел, чтобы что-то этому мешало. Кроме того, я просто… Я был рядом с тобой все это время, но ты ничем мне не отвечал, — обвинил Донха, глядя темными глазами на Чимина, который был сбит с толку его словами.       — Что ты имеешь в виду? Я всегда спрашивал тебя, как прошел твой день и как ты себя чувствуешь. Я всегда проводил с тобой время, когда ты уставал после тренировки и хотел провести время со мной. Я не заставлял тебя тусоваться со мной. Кроме того, если тебя что-то беспокоило, ты должен был просто сказать мне, вместо того, чтобы обращаться со мной так, — защищался Пак, скрестив руки на груди.       Почему Донха вел себя так? Это был уже не тот человек, которого он привык называть своим другом за последние недели.       — Я не торопился, я тебя ни к чему не принуждал, но ты все равно… Ты просто ничего мне не даешь взамен.       Розововолосый сдвинул брови, по-видимому, все еще не понимая слова Донхи. Тот резко схватил его за футболку, притягивая ближе.       — Чимин, что еще я должен сделать?       О нет.       — Для чего?       — Чтобы ты позволил мне прикоснуться к тебе.       О боже, нет.       — Донха, нет… — Попытался возразить Чимин, оттолкнув его от себя и отступив сам. — Я же говорил тебе, что просто хочу быть твоим другом. Поэтому ты был груб со мной? Потому что я не позволял тебе прикасаться к себе?       — Нет, конечно, нет... Ну, может быть... Отчасти. Все вместе. Разочаровывает то, что я был так добр к тебе, но ты все еще не позволяешь мне приблизиться к себе.       Чимин определенно не ожидал этого. Он думал, что Донха понял, что он хочет быть его другом только потому, что он прямо это сказал еще в самом начале. Донха не зажег в нем ни одного из этих чувств, которые… Которые зажег Чонгук. Не вызвал трепет его сердца. Донха был его очень близким другом.       — То, что ты хорошо ко мне относишься и стал моим другом, не означает, что я позволю тебе прикасаться ко мне, не означает, что это изменит мои чувства к тебе. Ты мне очень нравишься, Донха, но как друг. Твое поведение по отношению ко мне на прошлой неделе меня сильно задело, потому что я думал, что ты мой друг и поддержишь меня, но я вижу, что ты мил со мной только до тех пор, пока получаешь от этого что-то. Друг должен быть добрым и поддерживать независимо от того, что он получает взамен. Конечно, друзья должны быть рядом друг с другом, но всегда будет время, когда один друг будет нуждаться в другом больше. Однако это не дает тебе права предполагать, что я прыгну к тебе в постель.       — Тогда что мне нужно сделать, чтобы ты передумал, Чим? — Поинтересовался парень, делая шаг ближе, что заставило Чимина сделать шаг назад, в конце концов врезавшись в стену позади него и оказавшись в ловушке.       Донха стоял сейчас так близко к нему, что его близость была некомфортной.       — Донха, стой…       — Чимин, давай, дай мне шанс, — прошептал он, поднимая руку и кладя ее на щеку Чимина, потирая кожу большим пальцем.       Пак тяжело сглотнул, наклонив голову в сторону, и прижался сильнее к стене.       — Нет, Донха, прости, но я… Не прикасайся ко мне, — произнес Чимин, пытаясь освободиться, но Донха не слушал его, а попытался снова встретиться взглядом с ним. — Если ты не перестанешь, я закричу, — пригрозил он, сердцебиение участилось, голос задрожал, когда шатен схватил его за талию.       — Нет, не закричишь. Чимин, что тебя сдерживает? Я буду относиться к тебе хорошо.       "А будешь ли?" — подумал Чимин. Принуждать кого-то любить не может быть хорошим началом отношений, по его мнению.       — Отпусти меня, Донха, я не хочу, чтобы ты прикасался ко мне…       — Ты слышал? Отпусти его, — чей-то голос прервал Чимина.       Дрожь пробежала по спине от знакомого низкого тона. Конечно же, Чимин сразу узнал этот голос, его накрыла странная смесь эмоций. Чонгук.       Брюнет приблизился к ним, резко оттянув Донху от него, заставив того отступить. Облегчение охватило Чимина, когда парень, наконец, больше не был так близко к нему.       — Я ничего не делал. — Ответил Донха, поднимая руки в защиту.       — А выглядело иначе, — пробормотал Чонгук, потянувшись к Чимину и мягко притянув его к себе. — Он сделал тебе больно?       — Н-нет, просто… Нет, я просто хотел, чтобы меня оставили в покое, — ответил Пак, все еще не до конца понимая, что Чонгук на самом деле здесь, а не ушел.       — Послушай, Довон, я сейчас не в настроении выяснять отношения. Это важный день для Чимина и я не хочу устраивать сцен, так что тебе лучше уйти прямо сейчас, пока я не передумал.       Донха сглотнул, взглянув на Чимина, прежде чем кивнуть и пройти мимо них.       — И больше никогда его не трогай, ублюдок! — Крикнул Чон вдогонку, за что старший ударил его.       — Не ругайся, Чонгук-а. Повсюду репортеры и охранники.       — Не думаю, что меня выгонят за то, что я отругал этого ублюдка, он это заслужил. Ему повезло, что я его вообще не выдворил отсюда.       Чимин смотрел в его карие глаза. Что он здесь делал? Хотел ли Чимин видеть его прямо сейчас? У него только что был один из самых важных и прекрасных моментов в его жизни на этой сцене. Он собирался испортить его, ссорясь с Чонгуком? Хотел ли он, чтобы его настроение ухудшилось из-за горя от полной его потери?       — Что ты вообще здесь делаешь?       Чонгук поднял букет цветов, который Чимин до сих пор не замечал. Это была композиция из роз и... И маргариток. Глаза Чимина расширились, его взгляд снова метнулся к глазам Чонгука.       — Я спросил хёна, какие цветы тебе нравятся, и он сказал, что тебе очень нравятся маргаритки, потому что они напоминают тебе о прекрасных временах в твоей жизни. А розы, ну, розы, потому что… Ну, знаешь, чтобы… Просто показать тебе, как я к тебе отношусь.       Сердце розововолосого затрепетало от этого милого и заботливого жеста, а мгновение спустя желудок скрутило, когда он понял, что Чонгук, вероятно, пришел попрощаться.       — Спасибо, Чонгук-а. Я думал, ты сегодня не придешь.       — Я же говорил тебе, что приду. Я задержался на совещании, но успел на ваше выступление.       — Ты ушел до того, как мы закончили, — отметил старший, сглотнув и заметив, как Чонгук переводил взгляд с его глаз на губы, невольно облизнув свои.       — Я ушел как только вы закончили и пришел за кулисы, потому что хотел поговорить с тобой, — сказал Чонгук.       Сердце Чимина ушло в пятки. О нет. Вот и все.       — Я не хочу сейчас разговаривать. Я счастлив сейчас и результаты скоро объявят. Кроме того, разве ты не должен собираться в Пусан или что-то в этом роде? Разве ты не собираешься скоро уезжать?       — Вот почему я хотел поговорить с тобой.       — Не сейчас. Я не смогу справиться с этим сейчас. Спасибо, что пришел поддержать меня, но я не хочу с тобой сейчас разговаривать. Я должен вернуться в гримерку, — запротестовал Чимин, разворачиваясь и направляясь назад, но Чонгук остановил его, нежно взяв за запястье и прижав к стене.       Пак задохнулся, глядя младшему в глаза.       — Почему ты всегда все усложняешь, Чимин-а? Хватит убегать от меня.       — Я не хочу говорить о твоем переезде из Сеула с Союн и начале счастливой жизни с ней в Пусане. — Ответил он, отталкивая младшего от себя и снова уходя.       — Чёрт возьми, Чимин-а! — Чонгук выругался, схватил его за талию и развернул обратно, прежде чем прижать к стене. — Я пытаюсь сказать тебе, что никуда не еду, Чимин!       Букет цветов упал на пол, как и челюсть Чимина.       — Что? Что ты имеешь в виду?       — Я имею в виду именно это. Я никуда не еду, Чимин-а. Я не уеду из Сеула. Контракт больше не имеет значения, — прошептал Чонгук, приближаясь к нему.       Сердце екнуло. На самом деле, он был уверен, что оно пропустило несколько ударов, а потом забилось в два раза быстрее.       — Почему? Почему ты это сделал? — Чимин вздохнул, не доверяя сейчас своему голосу.       Чонгук посмотрел ему в глаза, легкая улыбка появилась на его лице, когда он поднял руку, чтобы убрать пряди розовых волос с лица Чимина.       — Разве это не очевидно? Для тебя.       Чимин покачал головой.       — Чонгук-а, я не хочу, чтобы ты всего лишался, если ты действительно хочешь так жить.       — Нет, малыш, я сделал это для тебя и для себя... Для нас. Я сделал это, потому что хотел покончить с этим, потому что я не хотел больше быть связанным этим контрактом, потому что я хочу быть с тобой и я не хочу, чтобы между нами было что-то еще, потому что я хочу быть счастливым. А ты делаешь меня счастливым. Ты моя причина остаться здесь, потому что я хочу, чтобы ты был рядом.       — Н-но контракт? И... А что насчет твоего отца и компании?       — Мой отец — умный человек, и мы нашли другой способ сделать Союн счастливой без фальшивых отношений. Мой отец приедет сюда, в Сеул, он нашел другой способ позаботиться о филиале в Пусане.       Чимин тяжело сглотнул, все еще не полностью осознавая слова Чонгука.       — Так ты… Ты остаешься? Ты теперь свободен?       — Я остаюсь. Я больше не связан контрактом, и я хочу тебя, Чимин-а. Я хочу тебя всем сердцем. На этот раз точно.       Всем сердцем?       — Что это значит?       — Это значит, что я хочу быть рядом с тобой. Это значит, что... Это значит, что ты породил во мне чувства, о существовании которых я и не думал. Какими бы ни были эти чувства, это больше, чем просто влечение и нежность. Я хочу защитить тебя. Я хочу быть причиной, по которой ты улыбаешься и смеешься. Я хочу быть рядом с тобой всегда. То, что я был вдали от тебя в эти последние недели, еще больше доказало мне это. — Ответил младший.       Чимин почти перестал дышать.       — Я не верил в любовь, Чимин. Я не верил в любовь до тех пор... Пока не встретил тебя, — произнес Чон с легкой улыбкой на лице и прижался лбом к нему.       Сердце старшего точно больше не билось.       — Чимин-а, я люблю тебя.