По ком тоскует Серый Страж

Рыжий андерский жеребец взметает за собой столбы пыли. Своенравному животному явно не хватает пространства в конюшне, хотя стойло у него отличное. Но он привык свободно пастись в полях и на склонах Морозных гор, поэтому в стойле начинает скучать уже через пару часов. — Хорош, хорош, нечего сказать! — Роланд едва поспевает за моим конём на своей кобылке. Она очень вынослива, но в скорости явно проигрывает моему молодому шустрому жеребцу. Своенравный андерсец всё не оставляет попыток приподняться на дыбы и сбросить меня, но куда там ему. — Ну и животное, — смеётся Роланд. — Айдан, мне кажется, ты ему не по нраву. — Уверен, что мы с ним поладим. Рыжие тянутся ко мне, ты же знаешь, — я подмигиваю Роланду, а он улыбается, машинально тянется к собственным волосам, что почти одного цвета с гривой моего коня. Мне нравится смущать Роланда. Высокого молодого рыцаря, бывшего оруженосца моего отца, я знаю с детства. Он ненамного меня старше, поэтому можно сказать, что мы выросли вместе. Жаль, что он в мою сторону не позволяет таких шуток, которые позволяю себе я. Хочется верить, что дело только в разнице нашего происхождения, а не в том, что он видит во мне только друга и сына своего сюзерена. Мне плевать на происхождение. Я ведь всё равно не наследник. У меня есть старший брат, у брата — сын. Я и не хочу становиться тейрном и управлять Хайэвером. Мне больше по душе сражаться, держа по кинжалу в обеих руках, стрелять из лука и объезжать молодых жеребцов. Особенно рыжих. Но Роланд только улыбается в ответ на мои намёки и никогда не отвечает в той же манере. А я чувствую себя полным идиотом, но продолжаю отпускать двусмысленные фразы. *** — Что ты думаешь о Серых Стражах, Айдан? Роланд сидит чуть впереди меня, смотрит вдаль, туда, где садится солнце. В последних ярких лучах я вижу точёный профиль своего друга, спадающие на лицо рыжие пряди, широкие плечи. Он снял кирасу и остался в одной хлопковой рубашке. Штаны закатаны до колен, а ноги босые. Роланд прекрасен, прекрасен, как демон желания. Если бы я был проклятым магом, я бы уже давно подарил свою душу демону, стоит ему только явиться ко мне в облике Роланда. Преподнёс бы на золотом блюде ради недолгого обладания желанным телом. — Айдан? — он поворачивается и вопросительно смотрит на меня. А я даю себе мысленную оплеуху. — Что ты сказал? Серые Стражи? — я делаю вид, что задумался, а сам пытаюсь отогнать терзающие меня мысли. — Я уважаю их. Кто бы что ни говорил, но я верю, что без Серых ни один Мор не остановить. Они ведь специально учатся сражаться с порождениями тьмы и не боятся заразиться скверной. Хотя, с другой стороны, если куча порождений тьмы просто набросится на тебя и разорвёт на части, тут уже никакой иммунитет не поможет. Поэтому меня всегда удивляло, почему Серых так мало. — Ты считаешь, что им нужно принимать больше новобранцев? — Роланд срывает травинку и прикусывает её. Я как заворожённый смотрю на его губы. Затем снова мысленно бью себя по щеке, принимаюсь с ещё большим усердием затачивать свой кинжал. — Думаю, что стоит. Никто не знает, когда и где начнётся новый Мор, — говорю, собравшись, наконец, с мыслями. — Нужно всегда быть готовыми, задушить орды тварей, пока они не успели натворить слишком много бед, разрушить города и деревни. — А ты хотел бы стать Стражем, Айдан? — он опять не смотрит на меня, смотрит вдаль. Рассеянно и мечтательно. — Я не думал об этом. Это дело благородное, но… Не уверен, что именно этому хотел бы посвятить свою жизнь. По крайней мере, сейчас. Может, это глупо и наивно, но… Мне кажется, что служить ордену Серых Стражей надо всем сердцем и душой, и это решение должно быть взвешенным, чтобы ты о нём никогда не пожалел. Даже тень сомнения недопустима, потому что она может заставить тебя дрогнуть и дать слабину в самый неподходящий момент, — я смотрю на него, хочу поймать его взгляд. — Думаешь, что так рассуждают трусы? — Нет, конечно, нет… Ты прав. Так рассуждают разумные люди, — говорит он и всё же поворачивается ко мне. Смотрит глаза в глаза, я чувствую, что моё сердце бьётся всё сильнее и сильнее, по телу разливается приятное тепло, а внизу живота словно лёгкое покалывание. Я не выдерживаю и отворачиваюсь первым. Здесь слишком жарко, или у младшего сына тейрна Кусланда горят щёки, как у пойманного во время подглядывания за купающимися девицами деревенского мальчишки? Сколько ты, Айдан, не пытался смутить Роланда своими шуточками, он только сдержанно улыбался в ответ на это. А стоит ему вот так посмотреть на тебя, то ты моментально таешь, млеешь и отступаешь. А может, стоило придвинуться чуть ближе? Может, Роланд ждал этого? Его расспросы о Серых Стражах беспокоят меня. Он ведь не хочет сам… Ну, конечно же, не хочет. Зачем это ему? Только вот вести с юга всё тревожнее и тревожнее.

***

Новость о том, что в Хайэвер приедет ищущий новобранцев Серый Страж, сразу же меня настораживает. Я знаю, что проклятые твари из подземелий всё чаще выходят на поверхность, всё более нагло и агрессивно нападают на тех, кому не посчастливилось оказаться недалеко от их нор… И тварей становится всё больше — недавно я лично подстрелил парочку непонятно как оказавшихся в наших угодьях порождений тьмы. Никому не хочется думать о том, что это может означать начало нового Мора. Но король созывает знамёна, Серый Страж ищет новобранцев, а я ищу Роланда по всему замку. Я нахожу его в конюшне — он с задумчиво-рассеянным видом чистит молодого ферелденского жеребца. На Роланде нет рубашки, он красив, как демон желания, мне безумно хочется подойти к нему со спины, прижаться всем телом. А потом пусть он повернётся ко мне и делает со мной что хочет. Пусть разденет и разложит меня прямо на сене возле лошадиного стойла, я не буду против, я отдам ему всего себя. И пусть делает это со мной как можно дольше, пока не уедет проклятый Серый Страж и я окончательно не удостоверюсь, что Роланд не собирается уезжать вместе с ним. — Он чистый, — решаюсь наконец подать голос. Роланд резко поворачивается в мою сторону. Он явно меня не заметил. — Что? — Конь чистый. Ты так с него шкуру сдерёшь. Роланд рассеянно смотрит на скребницу в своих руках. — С чего это ты воспылал любовью именно к этому коню? — Твой отец подарил его мне сегодня, — прикусывая губы, отвечает Роланд. Его голос хриплый, а взгляд — виноватый. — Отлично. Это хороший жеребец, — говорю отрешённо, чувствуя, что мои мысли одна за другой покидают разум. Это словно защитная реакция, мешающая думать о том, что Роланд собирается уехать. Мешающая упасть на землю, закричать в отчаянии и сойти с ума. — Прости меня, Айдан. Нет! Замолчи, просто замолчи. — Серый Страж приедет в Хайэвер искать новобранцев. Я хочу… — Замолчи! — от моего злого, резкого голоса конь дёргается, волнуется и ржёт, прижав уши. Роланд торопливо поворачивается к нему, гладит и мягко похлопывает, пытаясь успокоить. Роланд бросается за мной, когда я выхожу из стойла. Он хватает меня за локоть. Я останавливаюсь и не знаю, что сказать. Мне вдруг становится стыдно, вспылил, как глупый капризный мальчишка. Разве так ведут себя храбрые мужи накануне войны? Войны, которая медленно, но верно приближается к твоему городу, дому, близким людям. А что ты делаешь в это время, Айдан? Скачешь на коне по полям и гордишься тем, что пристрелил двух порождений тьмы? Всего лишь двух из сотни тысяч. А Роланду это надоело. На пороге войны он хочет быть как можно ближе к передовой. Я поворачиваюсь к нему, порывисто обнимаю, прижимаюсь к обнажённому торсу. Чувствую, как громко и быстро стучит сердце Роланда. Он медленно и неуверенно смыкает руки на моей пояснице. — Я поеду с тобой, — говорю, уткнувшись носом в его скулу. Чувствую, как он сильнее сжимает своими мозолистыми ладонями моё тело. — Ты ведь говорил, что не хочешь посвящать этому жизнь, — шепчет Роланд мне в ухо. — Какая разница? Когда сюда придут орды порождений тьмы, они не спросят, чему я хочу посвятить свою жизнь, — говорю с невесёлой усмешкой. — А ещё я не хочу отпускать тебя одного, мой друг. Хочу быть рядом с тобой, — последнюю фразу говорю совсем тихо, едва ли не одними губами. Но он слышит и всё понимает. Он судорожно выдыхает, комкает рубашку на моей спине. А по моему телу расползаются горячие волны, такие же судорожные, как его дыхание. — Твой отец позволит тебе уехать? — шепчет рассеянно. Я уверен, он просто не знает, что ещё сказать. — А что ему останется делать? — я чуть приподнимаю подбородок и, наконец, пробую на вкус его губы. Они сухие и потрескавшиеся. Мне хочется раствориться в них, закрыть и запечатать дверь конюшни, быть здесь с ним целую вечность. Я представлял, что целую его, каждый раз, когда целовал женщину. Хотя их было немного. Он проводит рукой по моей спине и вдруг прижимает к стене, отвечает на поцелуй, углубляет его, так, что моё дыхание сбивается. Мы пытаемся устроиться у стены, сползаем по ней и оба спотыкаемся о пустые вёдра. Они падают и звенят, пугая молодых жеребят. Роланд отпускает меня, смотрит испуганно. Только открывает рот, а я уже заранее знаю, что он хочет сказать. — Нет! Не извиняйся. Я хотел этого, давно хотел, — говорю, приложив ладонь к его губам. С облегчением отмечаю, что он улыбается. — Нас может кто-нибудь увидеть, — говорит вроде как нерешительно, но его глаза лукаво поблёскивают. — Тогда давай прокатимся. Седлай своего коня, — говорю и тоже улыбаюсь, до конца не осознавая, что мы только что сделали. Серый Страж и Рендон Хоу прибудут в Хайэвер только через три дня. У нас ещё есть время. У нас впереди целая жизнь.