Розы на долгую память (2)

      Не желая затягивать с прохождением переаттестации, по прибытию в участок Конорс тут же спустилась в тир. Она частенько бывала в этой комнате в моменты, когда безумно хотелось выпустить пар, и с каждым выстрелом, с каждой вылетевшей пулей ей становилось намного легче. Для неё это было некой терапией, помогающей пережить трудные моменты в расследовании.       Надев звукоизоляционные наушники и закрепив мишень на специальных креплениях, она взяла в руки пистолет и зарядила его ровно за то время, пока бумажный человечек отъезжал на нужную ей дистанцию.       Конорс прекрасно чувствовала всю мощь оружия, от которого, сама того не заметив, отвыкла за месяц своего отсутствия. Но наработанные навыки по-прежнему были при ней, именно поэтому она изрешетила всю середину несчастной мишени, лишь дважды попав в девятку и единожды — в линию между восьмёркой и девяткой.       Привычное тепло от полученного напряжения рук и выброса адреналина в кровь растеклось по всему телу. И она, облегчённо выдохнув, нажала на кнопку, чтобы снять мишень с креплений.       — Я, конечно, знал, что ты хороша, но чтоб настолько!       Джулия подскочила от мужского голоса за своей спиной. Она привыкла, что здесь практически никогда никого не бывало, конечно, если время не подходило к переаттестации, но, так как она была совсем недавно и Конорс её благополучно пропустила, сейчас здесь никого не могло быть.       Резко развернувшись, Джулия одним вдохом втянула воздух через нос, напрягшись, и тут же расслабилась, увидев в углу комнаты Фьюри.       — Не смей больше так подкрадываться, — она отвернулась, поджав губы, покачала головой и отложила пистолет. — Что ты вообще здесь делаешь?       Отодвинув всё в сторону, Джулия вновь обернулась к нему и окинула его взглядом, только сейчас заметив на нём идеальный строгий костюм агента ФБР.       — Пришёл к тебе, — спокойно пояснил Фьюри и сделал шаг к ней навстречу. — Агенту ФБР не составило труда войти в полицейский участок и разузнать, где находится нужный ему детектив.       — Ну конечно, — ухмыльнувшись, протянула она, заметно напрягшись, и тут же почувствовала, как его рука скользнула по её талии и остановилась на пояснице. Прерывисто выдохнув, Конорс уложила руки на его грудь и подняла взгляд на его небесно-голубые глаза, прошептав: — Уезжаешь?       Тобиас заметно изменился в лице, став более серьёзным, и тяжело вздохнул, продолжая держать зрительный контакт с Джулией. Она почувствовала, как участилось его сердцебиение, а дыхание стало более глубоким, но всё же продолжила ждать ответа, уже заранее догадавшись.       — Мне позвонили…       — Ты же говорил, что надолго теперь в Бостоне, — не выдержала Конорс, как только он начал говорить.       — Это зависит не от меня, Джулс, — Фьюри нежно коснулся её подбородка. — Ты же знаешь.       — И куда на этот раз? — она едва заметно мотнула головой в сторону, не желая сейчас отвлекаться на подобные нежности.       — Для начала нужно вернуться в Вашингтон, — спокойно ответил тот, по-прежнему держа её в своих объятиях, и продолжил, предугадывая следующий вопрос: — Насколько — пока неизвестно. Я даже не знаю, когда вылетаю, но уже на низком старте. Мне позвонят — я тут же покину город.       Конорс промолчала, лишь кивнув, и отвела глаза, опустив свой взгляд на тёмный бетонный пол. Внутри творилось что-то непонятное. Она понимала, что рано или поздно это могло случиться, ведь он специальный агент ФБР, но никто не мог себе представить, что это произойдёт так скоро. Они вот-вот только осознали, что по-настоящему счастливы друг с другом, испытали ту самую теплоту, нежность и страсть в своих вновь возобновлённых отношениях, и сейчас рушится даже это.       Чувство ужасной несправедливости и отголоски предательства вдруг разлились по телу Джулии, и на глазах навернулись слёзы. Она прекрасно помнила причину расставания с Фьюри в прошлый раз, и ей определённо не хотелось переживать это вновь. Соглашаясь провести отпуск вместе, она не думала, что вся эта ситуация повторится, ведь тогда Тобби заверил её, что надолго возвращается в Бостон и они вполне могут быть вместе.       Конорс подняла взгляд, когда Фьюри осторожно сжал её подбородок большим и указательным пальцем, буквально заставляя её взглянуть на него. Вздохнув, она проглотила подступившие к горлу слёзы и наклонила голову набок, поджав губы. Ей нечего было сказать ему. Так же, как и ему. Поэтому они просто стояли и тонули в глазах друг друга, словно в последний раз.       Она уловила, как он едва заметно подался вперёд, и во взгляде появился немой вопрос. Фьюри безмолвно спрашивал разрешение на свои дальнейшие действия. Секундное сомнение и страх, что сюда могут войти в самый неподходящий момент, посетили её, но, оценив всю ситуацию, в том числе и помещение, в котором они сейчас стояли, Джулия скользнула ладонями по его груди в направлении к плечам и прикрыла глаза.       Фьюри накрыл её губы своими в осторожном, но до невозможности нежном поцелуе, заставляя растаять и полностью отдаться его поддержке, ведь его руки по-прежнему покоились на её талии.       — Будь моя воля, я бы остался с тобой навечно, — прошептал он, прислонившись лбом к её лбу.       — Мы оба отдали свою жизнь работе, боюсь, это невозможно, — с сожалением прошептала она, отстранившись.       Порой её посещали мысли о том, что она не предназначена для любви, для отношений и спокойной семейной жизни. Потому что в любом случае чем-нибудь да приходилось жертвовать.       Ради работы.       Ради семьи.       Ради любви.       И в данный момент Конорс не была готова ни на какие жертвы. Её устраивала нынешняя жизнь, где нет ничего, кроме погони за убийцами, решения головоломок и обычной бумажной волокиты.       Встретив Фьюри в Италии, конечно, её взгляды поменялись, но с новостью об отъезде всё вновь вернулось на круги своя, поселив в неё сомнения об их отношениях в дальнейшем. Но всё же ставить крест сейчас она не решилась.       — Ты помнишь, как мы расстались в прошлый раз? — вдруг спросила Джулия, осторожно выпутавшись из его объятий, и отвернулась, чтобы снять давно подъехавшую к ней мишень.       — Конечно, — не раздумывая ни секунды, ответил Фьюри. — Ты тогда потеряла сестру, и тебе нужно было время оправиться. Ты сказала, что никого не хочешь подпускать к себе в данный момент и попросила сделать перерыв.       — Да, — вдруг севшим голосом подтвердила она и вновь развернулась к нему. — Но дело было и в том, что тебе в очередной раз нужно было уехать.       — У меня такая работа, — вновь напомнил он, разведя руки в стороны.       «Такая работа, — пронеслось у неё в голове. — Как же нам будет сложно».       — Ладно, — твёрдо заговорила Конорс. — Давай сейчас оставим всё это и просто займёмся тем, что у нас лучше всего получается — отправимся работать. У меня новое дело со сгоревшим ребёнком, у тебя, судя по всему, тоже что-то серьёзное. А остальное оставим пока так, как есть, потому что сейчас мы натворим много глупостей. А когда всё уляжется, когда мы разбёремся с тем, чему посвящены наши жизни, тогда и расставим наконец всё по своим местам в наших отношениях, м?       Ей определённо нужно было подумать о том, что делать дальше, и прикинуть все имеющиеся варианты их дальнейших отношений, но сейчас было чётко известно одно — она не готова быть с ним, если так будет продолжаться. Но это — решение, основанное на эмоциях, и прислушиваться к нему было как минимум неразумно, как максимум — не в её стиле. Ситуация не была экстренной, а значит, у неё было время поразмыслить.       — Конечно, — мимолётно улыбнувшись, согласился Фьюри, сделав шаг назад, позволяя Конорс пройти.       Они вместе зашли в лифт, и Тобиас принялся расспрашивать её о новом деле, но известной информации было предельно мало, поэтому вскоре эта тема свелась к молчанию. Благо, воцарившая напряжённая тишина между ними длилась недолго, и вскоре лифт остановился. Конорс взглянула на табло, на котором горела цифра «один», и перевела взгляд на Фьюри, который, коснувшись её щеки лёгким поцелуем, пообещал оставаться на связи и покинул кабину, махнув рукой напоследок. Конорс нажала на кнопку нужного ей этажа и махнула ему в ответ, позволив себе улыбнуться, затем, как только закрылись двери, прислонилась спиной к стенке, откинула голову, несильно ударившись затылком, и прикрыла глаза. Она попыталась сосредоточиться хоть на чём-нибудь помимо звука движущейся кабины, но в мыслях было пусто, хотя нечто всё же сдавливало изнутри.       Громкий короткий звуковой сигнал оповестил, что кабина прибыла на нужный этаж, и Конорс, оттолкнувшись от стенки, направилась на выход, с головой погружаясь в рабочую суету отдела.

***

      За время, пока Фаулер вёз в участок владельца сгоревшего здания, Конорс на пару с Эйданом удалось накопать немало информации об этом человеке. Джулия была уверена в том, что он заговорит с ней, когда увидела его из комнаты за стеклом.       Мужчина сидел боком на стуле, сложив ногу на ногу. Его чёрные, как смола, волосы были чуть растрёпаны, и за это время, пока Конорс наблюдала за ним, он бесчисленное количество раз потрепал свою аккуратно оформленную бороду.       Дождавшись Фаулера, она откашлялась и вошла в допросную, распрямив плечи. Джулия подавала себя величественно: идеально прямая спина, чуть вздёрнутый подбородок и уверенная походка — любой увидевший её в первый раз в сию же минуту понимал, с кем имеет дело и кто в ближайшие несколько минут будет главным.       — Карлос Монеро, — Конорс расположилась на стуле по другую сторону стола и осторожно положила перед собой папку с найденной информацией. — Детектив Джулия Конорс. Полагаю, с детективом Фаулером вы уже знакомы?       — Certo (прим. «Конечно» — итл.), — раскинув руки в стороны, усмехнулся тот, повернувшись к детективам и бросив недовольный взгляд на сидящего по левую руку от Конорс детектива.       Джулия напряглась, услышав итальянский, и метнула взгляд на Фаулера, который, в отличие от неё, прекрасно владел этим языком, — ей же за свой отпуск удалось выучить лишь пару фраз.       — Что я здесь делаю, детектив? — с итальянским акцентом заговорил Монеро, сложив руки на столе, и, чуть подавшись вперёд, пристально посмотрел прямо в карие глаза Конорс.       — Как нам известно, мистер Монеро, в начале двухтысячных вы начали стройку здания на Вестерн-авеню и по сей день являетесь его владельцем, — она начала с фактов, чтобы укрепить свою позицию перед подозреваемым. Её тон был спокойным и холодным, в общем, как и она сама. — Только вот строительство вы так и не закончили, однако ни какого-либо ограждения, ни охраны поблизости не было.       Мужчина нахмурился, но всё равно продолжал сканировать Конорс взглядом, словно пытаясь понять, что вообще происходит.       — Я… я не понимаю, о чём вы говорите, — он вновь почесал подбородок и откинулся на спинку стула, бросив взгляд на Фаулера. — Нет, я понимаю, о каком здании идёт речь, но не понимаю, почему мы говорим про него.       — Вам известно о случившемся пожаре этой ночью? — Конорс же не спускала с него свой пристальный взгляд, желая видеть каждую мелькнувшую эмоцию на его лице.       — Да, застройщик позвонил утром, когда я был на совещании, — Монеро резко подался вперёд, уперев взгляд на Фаулера. — А когда я собирался поехать туда, прибыли вы, детектив.       — В вашем сгоревшем здании обнаружили тело человека, мистер Монеро, — чуть повысив голос, отчеканила Конорс, выложив фото перед ним.       — Oh, mio Dio (прим. «О, Боже» — итл.), — прошептал Карлос, уставившись на фотографию.       В допросной повисла тишина. Конорс специально дала ему время разглядеть всё в мельчайших деталях, видя, что он вполне адекватно реагирует на вид сгоревшей плоти.       Находилось мало «счастливчиков», которые спокойно реагировали на подобное, и Джулия даже ничуть не удивилась, что Карлос оказался в их числе, что только подкрепило его статус подозреваемого в глазах детективов.       — Поверьте, детектив, я понятия не имею, кто это, — отодвинув фото, наконец заговорил он, растерянно посмотрев на Джулию.       — По последним данным, вы начали там ремонт несколько месяцев назад, — подметила она, мельком взглянув на бумаги.       — Да, и во время его проведения там никого не должно было быть. Может, это бомж или бродяга какой-нибудь?       Конорс исподлобья посмотрела на него.       — Ну, да, разумеется, гибель человека — это трагедия, — закатил глаза тот, вновь откинувшись на спинку стула.       Конорс вздохнула.       — Расскажите, почему там никого не было, — на этот раз голос подал Фаулер, так же внимательно наблюдая за Монеро. — Ни охраны, ни… работников?       — Я приказал прекратить ремонт два месяца назад, — он провёл рукой по лицу, явно понимая, что всё идёт в не лучшую для него сторону.       — Почему же? — Джулия подняла свой взгляд от блокнота.       — Эм… — замялся Монеро, начав нервно стучать пальцами по металлической поверхности стола.       — Из-за проблем с бюджетом, — ответил за него Фаулер.       — А вы самый умный, я так понимаю?! — раздражённо проговорил тот, оскалившись.       — Карлос, — Конорс вновь переключила его внимание на себя, не давая ему разгневаться. Сейчас ей это было не на руку, ведь тогда он замолчит или же предпочтёт говорить в присутствии своего адвоката. — Мы знаем это, потому что вы пытались оформить займ, но банк потребовал страховку для этого здания в качестве условия выдачи денежных средств.       — И что?       — Страховка за гибель имущества решала все ваши финансовые проблемы, — спокойно пояснил Фаулер, смотря на него немигающим взором.       — Вы что, смеётесь? — недоверчиво хмыкнул Монеро. — Я бы не стал сжигать собственное здание! Это сделал кто-то другой. Con precisione (прим. «Определённо» — итл.).       — Мистер Монеро, скажите, для чего вы строили это здание? — Конорс смягчила тон, всё ещё управляя ситуацией.       Плечи Карлоса заметно поникли, и он опустил взгляд на металлическую поверхность стола.       — Это здание было для моей жены. Она хотела открыть свой магазин вместе с личным производством. Любила шить мягкие игрушки для детей, — его губ коснулась мимолётная улыбка умиления, но затем тут же испарилась. — Но мы не успели его достроить, потому что у неё обнаружили рак. И тогда те деньги ушли на её лечение, но это не помогло. Спустя несколько лет после её смерти я решил отремонтировать его, чтобы продать и улететь в Дубай. Но возникла сложность с проводкой — застройщики что-то намудрили. Опять деньги и опять всё встало. А теперь… Всё это и вовсе, — он взмахнул рукой, — сгорело в огне.       Как ни странно, но какая-то часть Конорс всё же поверила ему на слово, и образ подозреваемого исказился в её глазах. Она видела его искренние эмоции, переживания и боль, которую прекрасно выдавали его тёмные глаза.       Но она не была бы детективом, если бы всё было так просто.       — Сочувствую вам, мистер Монеро, — с сожалением проговорила Джулия и наклонила голову набок. — Но ответьте ещё на один вопрос: где вы были этой ночью?       Карлос вздохнул.       — В таверне на Юнион-стрит до самого закрытия, потом взял такси и поехал домой. Можете проверить, мне скрывать нечего, потому что я никого не сжигал в своём же здании.

***

      Полученные из «Под лепестками сакуры» видеозаписи были переданы прямиком в руки Меган Джонс — программиста, уже достаточно долгое время работавшего в отделе и по большей части именно с Конорс. Как раз поэтому, закончив допрос с владельцем и отправив Фаулера проверять алиби, Джулия прошла в её кабинет и, обхватив себя руками, остановилась напротив большого экрана, на котором сейчас транслировалась запись с начала недели.       Она провела рукой по лицу и заставила себя сосредоточиться. После месячного отпуска в Италии ей туговато давалось войти в свой привычный ритм, но она старалась, заставляя себя полностью концентрироваться на деле, хоть и была связана по рукам без отчёта о вскрытии.       Конорс принялась внимательно всматриваться в мелькающие кадры, но картинка абсолютно не менялась — это место и правда было вымершим. Эйдан и Джонс о чём-то тихонько переговаривались, и поначалу Джулия пыталась понять, о чём шла речь, но это было лишь обсуждение чего-то из их повседневных будней, поэтому она быстро отключилась от внешнего мира.       — Конорс, — за её спиной послышался голос Фаулера, и она вполоборота развернулась к выходу, давая понять, что вся во внимании. — Алиби Карлоса подтвердилось. В таверне он изливал душу бармену, и после закрытия тот лично вызывал ему такси. В таксопарке вызов подтвердили и назвали время прибытия. На камерах его дома видно, как он вошёл туда в два сорок четыре и вышел только в девять утра- его обычное расписание, со слов консьержа.       — Он мог сделать это не сам, — предположила она, внимательно смотря на напарника.       — Сомневаюсь, что здесь замешан наёмный убийца, — покачал головой Фаулер. — Он бы точно сделал тело катализатором. Сведений о том, что он состоял в преступных группировках, нет, — он пожал плечами. — Он — обычный семьянин, по сей день убитый горем от потери своей жены.       Конорс прокрутила в голове слова Монеро, воспроизвела его состояние в этот момент и почувствовала, как внутри что-то больно кольнуло.       — Да, вероятно, ты прав, — согласилась она.       — Вот почему он ничего не сказала про твою фигурку, — улыбаясь во весь рот, проговорил Фаулер, за что тут же словил укоризненный взгляд Конорс. — А что? Каждый итальянец, каких мы допрашивали, подмечали либо твою талию, либо… — он смутился, зная, что получит за следующее произнесённое слово, но всё же закончил: — зад.       Джулия тут же пихнула его кулаком в плечо и покачала головой, вспоминая такие моменты, ведь подобные вещи были незабываемы — Фаулер просто не позволял этому случиться.       — И без тебя тоже не обошлось, да? — она косо посмотрела на него, улыбаясь одним уголком рта.       — Всё законно, — он поднял руку, как бы сдаваясь, и поторопился ретироваться. — Проверю банковские счета Монеро.       — Чертёнок, — прошептала Джулия, покачав головой, и закатила глаза, чувствуя внутри некую родную теплоту от этих подколов Майка. Ведь он не был бы собой, если бы не подметил это.       После смерти родителей, а затем и сестры, когда из её родных в живых никого не осталось, Конорс начала жить работой. Праздники сменились самоличными подменами тех, кого ждут дома, выходные в частности превращались в бумажную работу на своём рабочем месте. Она в прямом смысле приходила домой лишь для того, чтобы переночевать, а остальное время проводила здесь, в участке.       И каждый из работающих здесь стал для неё по-особенному важным. А напарники и вовсе помогли позабыть о чувстве одиночества, заполнив хоть и не большую часть той образовавшейся внутри пустоты. И она любила их такими, какие они есть: немного дурачившимися, любившими подкалывать и шутить. С ними не было скучно.       Ещё раз усмехнувшись на слова Фаулера, она закусила губу и покачала головой, на секунду прикрыв глаза.       — Детектив Конорс, — в дверях кабинета показался офицер, явно не решавшийся зайти в это напичканное электроникой помещение.       Джулия нахмурилась, секунду простояв на месте, затем направилась к нему.       — Что? — продолжая держать руки сложенными на груди, спросила она, остановившись на пороге.       — Этот мужчина сказал, что хочет видеть вас, — офицер кивнул в сторону её рабочего стола, и Конорс перевела взгляд на сидевшую на стуле до боли знакомую фигуру в голубой рубашке, с закатанными по локоть рукавами. Светлые волосы были влажными и взлохмаченными.       — Спасибо, — робко выдохнула она и вдруг замешкалась в том, чтобы подойти к нему. Её как будто прибили к полу и лишили любой возможности двигаться, дышать и слышать окружающие звуки.       Всё же взяв себя под контроль, Джулия тряхнула головой, приходя в себя, и сделала неуверенный шаг в сторону. Сердце заметно усилило свой ритм, с силой начав биться о решётку рёбер. И чем ближе она подходила, тем всё сильнее оно билось.       Отключившись от бушующих внутри чувств, Конорс осторожно коснулась плеча сидящего рядом с её столом мужчины, привлекая к себе внимание, и расплылась в улыбке, увидев его яркие зелёные глаза, которые при виде её тут же вспыхнули радостью. Но всего минутной, ведь затем они вновь вернулись к своей прежней, скрываемой, но такой видной Джулии грусти.       — Хадс, — прошептала она вдруг севшим голосом и тут же оказалась зажатой в его крепкие объятия. Но сейчас она не была против прижаться к нему спустя столько времени разлуки.       Недолго думая, Конорс положила голову на его плечо и прикрыла глаза, вдыхая такой знакомый запах его лёгкого одеколона. От этого внутри стало как-то по-настоящему тепло, словно само солнце прогревало прямо изнутри, и она невольно вернулась в то время, когда Хадсон был рядом.       Они работали с ним на протяжении недели над самым важным в её жизни делом. Делом убийства семьи Куайн, тесно переплетённым с убийством её родителей. И в поимке убийцы по большей части Джулия была благодарна именно Рику, ведь именно он был рядом с ней, и иногда даже дольше, чем ему было положено. Именно он помог ей по-другому взглянуть на жизнь и не замкнуться в себе полностью, когда дела были совсем плохи. Именно он был рядом, когда она приходила в себя после полученной пули.       И только Хадсон знал, кем она является на самом деле. Знал то, чего не знал больше никто — её давно скрытый от чужих глаз секрет о смерти родителей, о самом страшном дне в её жизни и, наконец, о смене имени во благо самой же себе и ради справедливости во имя тех, кто был для неё всем.       — Не знала, что ты в городе, — неуверенно произнесла Конорс, отстранившись и заглянув в его насыщенно зелёные глаза.       — Да, мы вернулись совсем недавно, — кивнул он, опустив взгляд на свои руки. — Алисия хотела увидеться с друзьями, да и у меня были дела…       Хадсон вдруг замолчал и поджал губы, нерешительно подняв глаза, полные боли и слёз, на Джулию.       Она оценивающе взглянула на него. Понурые плечи, этот взгляд, чёрные круги под глазами и почти в кровь изодранные пальцы у основания ногтей. Всё внутри сжалось от понимания, что то-то стряслось, и в преддверии худшего она произнесла:       — Что случилось? — её восхищённый тон вмиг сменился на серьёзный и обеспокоенный. Джулия осторожно коснулась плеча Рика и несильно сжала.       Он открыл рот, чтобы ответь на вопрос, но тут же закрыл, вновь сжав губы, и покачал головой, явно сдерживаясь.       — Знаю, что с этим делом нужно обращаться не в убойный отдел, но… мне не к кому больше идти, Конорс, — выдохнул он. — Алисия… она пропала. Её похитили.