27

— Как тебе? — приставив к себе платье, спрашивает Тсунаеши. — Нормально. — Или вот это? — второе. — Или вот это. — А может это? — третье. — Может. — Кея! — Что? — оторвавшись от разглядывания девушки, спросил Хибари. — Ты смотришь? Если нет, я могу пойти к Хаято или кому-нибудь еще. — Ни к кому ты не пойдешь. Вон то, четвертое, глаза подчеркнет. — Глаза мне подводка подчеркнет, а платье должно показывать то, что надо и скрывать то, что неприлично. — Надень хиджаб. — Я его тебе в зад засуну, солнце. — Понял. — Синьорина, можно зайти? — слышится голос Ланы. — Да, заходи. Что-то хотела? — Босс просил передать, сказав, что хотел бы видеть это на вас, — она протягивает коробку. — Платье или обувь? — И то, и то. Простите, случайно подслушала, что синьоры не хотят, чтобы вы долго выбирали наряд, потому что тогда попадет всем, — Тсуна смеется. — Ничего страшного, так оно и есть. Если я не могу определиться, страдают все. Спасибо, можешь идти. — Гости подъедут к 8 вечера. — Хорошо, — Лана уходит. Еши открывает коробку и застывает. Зеленое платье. Достав его, девушка вешает на дверь шкафа, рядом ставит туфли на шпильке. — Что-то оно мне напоминает… — Слизеринка идет на Святочный бал. Посмотри на туфли, — черные босоножки на невысоким каблуке с браслетом для лодыжки в виде золотой змейки. — Миланская коллекция, отличное качество. Да и кружево, на тон темнее платья, смотрится шикарно. О, тут еще и золотой пояс. Где папа его достал? Эта коллекция еще даже не представлена людям. — Следишь за модой? — Есть немного. По крайней мере, пытаюсь по мере возможностей. Эм, Кея… Помнишь, ты спрашивал, из-за чего я во сне покраснела? — Помню. Хочешь рассказать? Внимательно слушаю~, — ухмыляется брюнет. — Ну, это… В общем, снится мне, что ты ушел в душ, а я все еще сижу на кровати. Думаю. На какое-то время закрываю глаза и… В голове картинки всплывают. Как вода капает с волос на шею, бежит по груди, животу, прячется под полотенцем. Или как ты вытираешь спину, при этом напрягаются мышцы. — И это вогнало тебя в краску? Да ты хоть сейчас можешь стащить эту футболку и смотреть, сколько влезет. — Ты дослушай! Тут к этим картинкам добавились другие… Более смущающие… Я… Боже, я не могу это сказать, Кея! Ты из будущего сказал, что не стоит это скрывать, но я даже произнести не могу… — Тогда не надо. Перестань себя насиловать и идти против себя. — Надо. Я хочу, чтобы ты знал. Дева Мария, я такая извращенка. Я не только хочу видеть на тебе свои укусы, засосы и следы от ногтей, но и оставлять отметины немного другого характера… Следы от веревки, от плети, наручников и… Садистская натура… Возможно ожоги… Как представлю, аж уши пылают… Просто… Я не только хочу подчиняться тебе, но и подчинять тебя. И… Столько времени мне не дает покоя это… — вдох, выдох, и девушка выдает фразу, после которой серые глаза расширяются от удивления, а щеки предательски начинают пылать: — Папочка~? — невинный взгляд снизу-вверх заставляет закрыть глаза и шумно выдохнуть. — Ты ходишь по краю. Тсунаеши, я и представить не мог, сколько в тебе фантазии. Обещаю, большинство из них, в разумных пределах, мы испробуем. И на тебя, и на мне… — стыдно признать, но он готов пойти на такое. — А если я хочу прыгнуть? Ой, время! Пошли, собрание. — Тц, обязательно? — Конечно. Папа разрешил отсрочить его, но не навсегда же. Привыкай, в скором времени их будет больше. — На Хаято все спихну. — Он Правая рука, но не всемогущий. Если понадобишься именно ты? И вообще, ты Хранитель, а на собраниях Хранителей должен быть обязательно. Добавь сюда общее собрание Вонголы, где будет Вария, и собрание Семей Альянса, но на нем чаще всего будет Хаято. — Вот пусть твой Хаятико и ходит с тобой. — Тогда я принципиально не буду пускать тебя на задания, предназначенные для Варии. И папе запрещу, потому что гладиолус, — взяв парня за руку, она потянула его на себя, но переоценила свои силы. Когда Хибари потянул обратно, Еши не удержалась и упала прямо на него. — Глупышка, — мягко гладит по щеке, по волосам и просто обнимает. — Достаточно просто пальцем повести, и я пойду за тобой. — Куда? — Куда угодно. Хоть в пропасть, хоть на край света, хоть в могилу. Черт, знаешь, как сильно ты мне нужна? — носом Хибари зарывается в шею и вдыхает приятный аромат. — Прости, мы уже опаздываем, да? — Есть немного. Папа будет зол, — немного смеется Тсуна. — Вставай давай. — Сначала ты встань. — Сначала отпусти. — Не елозь, — парень говорил шепотом, но все же расцепил кольцо из рук, выпуская синьорину. Она аккуратно поднялась и широко улыбнулась. Через пару минут они были в другой части дома, в кабинете Примо. — А вот теперь, когда все в сборе, я начну, — Джотто говорил осторожно, а Тсунаеши напрягалась. — Пап, не томи. — Во-первых, сегодня вечером Тсуна официально станет наследницей, а вы шестеро ее Хранителями. Но есть одна проблема, которая является тем самым «во-вторых». Суд над Риккардо завтра, так что сегодня его вполне могут отпустить. Конечно, если прием устраивает Вонгола, никто даже оружие с собой не посмеет принести, но он — особый случай. Если начнется перестрелка, поляжет очень много народу. — Фран больше не на его стороне, так что сильных иллюзионистов с ним нет, — заявляет Тсуна. — Почему ты так думаешь? — спросил Мукуро. — Дядя Спейд свой, нас он не предаст по ряду простых причин: Елена, Каприс и любовь к Вонголе в купе с уважением к отцу. Малыш Фран сейчас играет с Еленой, признавшись, что специально создавал такие иллюзии, чтобы я быстро его раскусила. Ты со мной, а куда ты, туда и Хром. Вайпер в Варии, а Туманов сильнее вас пятерых не найти. — Охрана Вонголы и иногда патруль Варии, плюс только Джи все время будет со мной, остальные тоже будут следить за всем, — кивает Джотто. — И что нам надо будет сделать, чтобы стать будущими Хранителями? — поинтересовался Гокудера. — Пап, а метка ставится сейчас? Или когда я стану Боссом? — Без разницы, но поставить сейчас будет иметь ряд преимуществ. Ментальная связь, то есть, ты будешь как минимум знать, живы ли они и в сознании ли. Хаято перестанет быть мальчиком на побегушках, Мукуро наконец будет пристроен, над Ламбо перестанут издеваться, а Такеши и Рёхей смогут работать легально, выполняя некоторые задания. — Между мной и ними будет ментальная связь? Правда? Ты никогда об этом не говорил. — Тебе это было не нужно. Парни, это адски больно, а останется она только при условии, что вы действительно согласны. Если нет, то будет еще больнее, и в итоге она сойдет, оставив клеймо на всю жизнь. — П-правда? — испугался Ламбо. — По идее, да, — задумчиво произнес Хаято. — Если и делать, то сейчас, чтобы к вечеру боль была не такой сильной. И еще кое-что: пламя Солнца тут не поможет, так что не пытайтесь. — Всем? — поинтересовался Рёхей. — Кее не надо. Хаято нужна метка Хранителя, а не члена Семьи, — от слов подруги Хаято передернуло. — А с этой что будет? — осторожно спросил он. — Моя метка ляжет поверх, ту сводить не придется, не волнуйся. Даже если я поставлю метку на другом месте, эта сама по себе сойдет. Просто сойдет. — Решать вам, — последнее слово действующий Босс оставил за друзьями дочери. — А почему именно Небо? — Рёхей смотрел с крайним интересом. — Только Небо может использовать пламя голыми руками, да и остальные шесть атрибутов связывает именно оно. Необязательно, конечно… Мне вот Джи ставил — я сам на такое не решусь никогда. А еще меня пришлось держать всем Хранителям, потому что я очень сильно вырвался, Алауди даже пригрозил руку сломать, если я не успокоюсь. Так что не думайте, что я бесстрашный и всесильный, я рациональные решения не всегда в состоянии принять. — А я контролировать себя могу только в гипер-режиме и при использовании пламени, чтобы не навредить никому, — добавила Тсуна. Она неловко улыбнулась и вздохнула. — Пап, расскажи лучше про Риккардо, чтобы они понимали ситуацию.

***

      После собрания Тсунаеши сразу стала собираться. Душ, одеться, накраситься, сделать прическу и успеть морально подготовиться к огромному количеству людей. Лана решила, что лучше оставить волосы распущенными, поэтому сделала мальвинку, накрутив нижние локоны. — Синьорина, как вам? — она показывает на подвеску с изумрудом. — Она принадлежала синьоре Франческо. — Красивая, — с некой грустью говорит девушка, осторожно прикасаясь к камню. — Сколько еще всего осталось от мамы, а я не знаю об этом…? — Гораздо больше, чем вы думаете, — слышится стук в дверь. — Лана, иди готовься сама, Босс передал, — Алауди заходит осторожно и улыбается тепло. — Красавица. Так похожа на мать. — А разве не на отца? — Тсунаеши склонила голову на бок. Из-за открытых плечей метка пламени была отчетливо видна. — На обоих, ладно, — согласился мужчина. — Где Кея? — Нервно ходит по комнате в ожидании тебя. Я знаю этот взгляд, которым он сверлил дверь. — Ммм? Что это за взгляд? — А вот и не скажу, ты слишком маленькая для этого, — шелчок по носу. — Говори, — надулась наследница Вонголы. — И что мне за это будет? — Папа все еще не знает, что ты обещал мне братика. И что два года назад ты неделю не выходил на связь, потому что был сильно ранен, а мне приходилось каждый день говорить папе, что ты в порядке, только что разговаривал со мной. — С козырей зашла, да? — А ты думал? — ухмыляется Тсунаеши. — А вот ухмылка отцовакая, это я тебе точно говорю. Ладно, его взгляд был… Как когда я предвкушал грядущую ночь, после которой Джотто еще какое-то время не выйдет из спальни, а если и выйдет, то не сможет ходить нормально и сидеть, а еще ему придется носить очень закрытую одежду. Милая, только папе ничего не говори, иначе он прям там ляжет. — Мне немного страшно… Кее я доверяю, это даже не обсуждается, но… — Мы можем поговорить об этом, пока есть время. Если ты, конечно, хочешь. — Это больно? — осторожно начала Тсуна. — Сугубо индивидуально. Скорее всего, да. Но боль быстро отступает, а на его место приходит наслаждение. Зависит, конечно, еще от опытности партнера и уровня твоей эмоциональной и физической подготовки. — И от доверия? — Особенно от доверия. Поверь, не одной тебе страшно. Я бы даже сказал, что Кее страшнее, чем тебе в том плане, что он боится облажаться. — Я даже не знаю, чего боюсь. Боли я не очень боюсь, Кее доверяю. Что еще может быть? — Волнение остается только. — А как у вас с папой все было? — Если честно… Не так, как хотелось бы… — Алауди немного стыдливо опустил голову. — Два придурка. — Ладно… А потом? — Во второй раз Джотто уже лучше подготовился, решив сделать это на кровати, а не после отстойного задания на диване. — Стой… Ты был снизу? — Да. Единственное, о чем хочу попросить: не торопитесь. Ни в чем, будь то предварительная ласка, либо же то, что вы хотите попробовать. Не стоит делать все и сразу, поберегите друг друга. Не стесняйся его, говори, если что-то не так и просто слушай своё тело. И не забудьте сдержать это в тайне от Джотто, чтобы не свести его в могилу раньше времени. — Как от него вообще что-то скрыть? — Я могу снять вам квартиру, либо же занять его, а вас отправить в другой конец дома. — Правда? — Так что выбираешь? — Уезжать будет подозрительно, наверное… — И довольно опасно. Тут ты сможешь сдержать пламя, а в незнакомом месте есть риск втянуть кого-нибудь постороннего. — А если я спалю особняк? — Не спалишь, я уверен. Это же особняк Вонголы, милая. — Допустим, я не спрошу, откуда такая уверенность. Но… — договорить Еши не успевает, так как в дверь стучат. — Принцесса, ты готова? Опаздывать — дурной тон, — зовет Джотто. — Я хозяйка дома и дитя Вонголы — когда хочу, тогда и появляюсь, — бурчит Тсунаеши. — Да? Твой кавалер помрет от ожидания, пока ты захочешь появиться. Я вхожу, — Примо открывает дверь и не может сдержать восторг в голубых глазах. — Боже, милая, ты выглядишь просто… Прекрасно! — Спасибо. — Так, все, пойдемте уже, а то твои Хранители со скуки дел натворят. Энма, к слову, тоже приехал, так что ваша компания, не считая тебя, в сборе. — Хаято, Мукуро и Энма умеют держать себя в руках, когда меня нет рядом. — Не сомневаюсь, не сомневаюсь, — мужчина выводит дочь из комнаты, не забыв захватить еще и Алауди. Приходится натянуть улыбку, когда они входят в зал. Настоящая же радость на лице появляется, стоит увидеть реакцию окружающих: ее друзья стояли с выпученными глазами, а Занзас и Скуало поперхнулись шампанским. Хибари отвел взгляд, слегка смутившись. — Всем добрый вечер, — мягко начала синьорина. Гости остановили свои обсуждения, переключив все внимание на нее. — Я очень рада, что вы все смогли найти время, чтобы посетить нас. — Прошу всех повеселиться от души и ни в чем себе не отказывать. А музыка пусть продолжается, — Примо махнул рукой, и музыканты вновь стали играть. Тсунаеши медленно подходит к друзьям. — Тсуна, ты… У меня даже слов нет! — Козарто не сдержался и обнял подругу. — Спасибо, солнце. Давно не виделись. — Тсунаеши, — раздалось сзади. Кея сразу загородил собой девушку. К нему присоединились Энма, Мукуро и Хаято. — Эй, защитники, я просто поговорить. — Сначала с нами поговори, — нахмурился Гокудера. — А там уже решим, стоит ли ей это слушать. Радуйся, что это прием Вонголы, иначе я бы с радостью подорвал тебя прямо тут. — Хаято, все нормально, — Еши мягко сжала чужое плечо. — Не заводись. — Я и не завожусь. — Вижу новые лица. Не хочешь познакомить? — самодовольно ухмыляется Фредерик. — Мои Хранители Грозы, Дождя и Солнца. Не вижу смысла называть их имена. Я согласна держать с тобой мир, если ты будешь держаться от меня подальше. — Я так тебе неприятен? — Мне неприятно твое отношение к людям, но сколько тебе ни говори, ты не меняешься. Люди тебе не пешки, никто ничего никому не должен, а ты не центр мироздания. И ты не имеешь власти решать, кто что заслужил. Возможно, когда ты это поймешь, то и мое отношение к тебе изменится. Я правда хочу в будущем с тобой сотрудничать. — Эм, ребятки, тут вопрос… Вы Джи не видели? — Джотто выглядит довольно озадаченным. — Хаято, он вроде с тобой был? — Куда-то отошёл с синьорой Еленой. — Ясно, спасибо. Фредерик, за мной, — парню ничего не оставалось, так что он покорно пошел за Примо. — Ближе, чем на три метра увижу — подорву к чертям собачьим. — Не бурчи, Хаято, ты не старый дед. Так, парни, раз уж мы так и не решили ничего с метками, я сама приняла решение. После передачи колец у меня в комнате. Все, — сказано серьезно, что редко свойственно Тсуне. — Есть тут что-нибудь съедобное? Как после завтрака свалила, так ничего и не ела. — Синьорина, — Лана подошла с подносом, на котором лежит печенье. — Попробуете? — Конечно. Кея, будешь? — Кея лишь наклонился чуть ближе, поэтому она просто понесла печеньку к нему. — Вкусно. — Мм, и правда, — довольно произнесла Тсунаеши. — Мне обязательно нужен рецепт, — хитро прищуривается она. — Я принесу, — кивает Лана. — Куда намылился? — Еши хватает Мукуро за галстук. — Тут это… Иллюзионистка красивая мимо проходила. Вот. — Только попробуй свалить раньше времени, иначе лишишься не только хохолка, но и своего трезубца. — Понял, иллюзионистка мне привиделась, — вздохнул Рокудо. — Видишь, как быстро я лечу галлюцинации. — Ага, как рукой снимает. — А ты как думал? Тебе надо потерпеть часа четыре минимум. — Минимум?! — Минимум, — сочувствующе хмыкнул Хаято. — Я умру молодым, — подытожил Мукуро. — Зато со всеми, — улыбнулась Тсуна. — Начинаается. — Что? — не понял Ямамото. К ним направлялась группа мужчин явно старше их отцов. — Это к вам, я пошел, — Энма попытался смыться, пока не стало поздно, но не успел. — Давно не виделись, милая, — один из мужчин подошел и поцеловал тыльную сторону ладони Тсунаеши. — Рада видеть тебя, дедушка, — сдержанно улыбнулась она. — Можешь не притворяться, я вижу, что ты напряглась. — Синьорина, — остальные просто поклонились. — И вас я тоже рада видеть, — улыбка чуть более живая. Они по очереди пожимают руки будущим Хранителям, а Козарто все-таки уходит, не желая сталкиваться с Семьей Франческо. — С нетерпением жду «коронации», — ухмыляется глава Семьи. Их кто-то зовет с целью познакомиться, поэтому все, кроме Такеши и Рёхея, выдохнули. — Это мамин папа. Мне не очень уютно с ним, не спрашивайте, почему.       В стороне иногда мелькала Вария, Хранители Джотто время от времени то подходили к Боссу, то к его дочери, то снова пропадали. Джи нашелся с малышкой Каприс в её комнате, предпочтя шумной компании Боссов различных Семей маленького ребенка и его маму.       Джотто был довольно сильно взволнован, но умело делал вид, что все нормально. Он все же вытащил Правую руку в зал, потому что все близилось к моменту, который повлияет на судьбу многих присутствующих. — Прошу минуточку внимания. В этот прекрасный вечер я хочу наконец передать набор колец Вонголы своей дочери и ее Хранителям. Это не значит, что я прекращаю управлять Семьей, я все еще остаюсь на посту Босса до совершеннолетия Тсунаеши. Мои слова задокументированы, поставлена печать пламенем Посмертной воли, — двенадцать человек встали чуть поодаль от него. — Ну-фу-фу-фу, мой прекрасный ученик, вот и настало время, когда я могу передать свое кольцо тебе. Заставь каждого пожалеть, что он решил пойти против Вонголы, — Деймон кладет руку на плечо Мукуро и шепчет ему на ухо. Каждый получает свое кольцо, а Тсуна скрепляет договор клятвой на пламени. В доказательство она ещё раз указала на метку на своей шее, укрепив ее своим пламенем Неба. До полуночи все просто с кем-то общались, перекусывали, иногда пили. — Тсуна… Потанцуем? — Хибари протянул руку. Девушка ярко улыбнулась, чуть кивнув. Они вышли на середину зала, кружась под вальс. Ямамото тоже успел пригласить какую-то девушку на танец. В итоге, без пары стоял только Хаято, явно довольный тем, что ему не впихнули чью-нибудь дочь. — Когда ты ему признаешься? — Такеши оказался очень близко, что позволило перекинуться с ним парой фраз. — В следующей жизни, — вздохнул он. — Если вы с Киоко до января не признаетесь, это сделаю я, — Кея иногда чуть поглаживал чужую талию, вызывая мурашки. — Ля ты крыса, Тсуна. — Да такими темпами это действительно случится в следующей жизни, если не еще позже, — поддакивает Хибари. — Ладно! — рыкнул парень. — Я сделаю это сегодня! — Отлично, — довольно улыбнулась Тсуна. Музыка закончилась, поэтому они вышли на балкон. — Как свежо и красиво. — Ты так заболеешь, — на плечи накидывается пальто. — Спасибо. Кея. — Что? — Счастливого Рождества, — девушка разворачивается и смотрит в глаза, чуть задрав голову. — И тебе, — обняв это чудо, Хибари уткнулся носом в волосы. — Ты замерз, Кея, пошли внутрь, — прошептала Тсунаеши. — Постой так немного. — Уютно? — Мгм. Очень. — Почему я так тебя люблю? — Прозвучало, будто ты пьяна, но разнести от двух бокалов шампанского тебя не могло, тем более, на холоде немного трезвеешь. — Да ну тебя! — ударив его в плечо, Тсуна попыталась отстраниться. — И я тебя люблю, — конечно, Хибари не позволит ей отойти. — Дядя Ал с тобой… Говорил? — О важности контрацепции? Еще когда я подростком был. — Кея! — будущее Облако смеется. — Говорил, говорил. Зашел, отчитал за то, что все еще не одет и решил устроить серьезный разговор. Бесит, что он так хорошо меня понимает. — Знакомая ситуация, только я на обратной стороне. Так, ничего не знаю, заходим, иначе ты все-таки заболеешь. — Да, да, да, — проворчал парень. — Стой. — Что? — накрыв ее рот рукой, Кея снял пальто и прислонился губами к шее, немного прикусывая чувствительную кожу. «Заткнуть» было правильным решением, потому что Тсунаеши простонала-промычала в ладонь, причем довольно громко, потому что поверх его руки Тсуна прижимает свою. — К-кея! — пискнула она. — Приятно удивлен реакцией, — проведя по засосу большим пальцем, Хибари чмокнул его и прикрыл волосами. — Ты теперь волосы не собирай в хвост, иначе Примо удар хватит. — Да? А кто будет в этом виноват?! — Я тебе больше скажу: сегодня их будет очень много. — Д-дурак. — Твои нас уже давно ждут, не забыла? — ухмыльнулся парень. — А, точно, я же говорила, что после передачи колец… — румянец с щек не сходил, но переборов смущение, она умудрилась покинуть зал и добраться до своей комнаты. — Ну наконец-то, — закатил глаза Гокудера. — Тебе ли об этом говорить? Сам пришел две минуты назад, еле отбившись от какого-то Босса, пытавшегося сосватать тебе свою дочь. А потом сына, — посмеялся Энма. — Ты-то тут на кой черт? — Чтобы тебя побесить, для чего же ещё? — А ну две жертвы эксперимента неудавшегося психолога, разойдитесь, — растолкав друзей, Тсунаеши села на кровать. — Кому куда? — Арэ? Почему психолога? Я думал, опять про акушера скажешь, — посмеялся Мукуро. — Какое-то у меня дерьмовое предчувствие. Ладно, кто смелый? — Я, — Хаято снял рубашку. — С левого предплечья, а дальше выше. Как ляжет. — Кричи, если больно, — собравшись с мыслями и эмоциями, Тсунаеши зажигает пламя в ладони. Пару минут она привыкает к ощущениям покалывания и жара, а затем подносит руку к плечу друга. Тот сильно морщится, часто дышит, второй рукой сжимает ножку кровати. — Я сказала кричать, а не ломать мебель. Чем тебя моя кровать не устроила? — Я сейчас взвою, — одними губами выдал парень. — Так и вой, — но он сдержался. Когда она отстранилась, Хаято судорожно вздохнул и стал материться. Встал и оперся о прохладную стену. — Кто следующий? — С Богом, — отхлебнув из бутылки с виски, Рокудо подошел и сел лицом к подруге. — На груди. — Кея, не зыркай так на них, я даже их не касаюсь, — Ямамото подошел к Гокудере со стаканом воды. — Спасибо. У меня, кажется, голова кружится. — Такеши, можешь его вывести на балкон? — Мукуро тоже шум поднимать не хотел, потому сжал челюсть. — Повторю еще раз для всех: хотите откинуться от болевого шока — молчите и дальше. Если, блин, плохо, то так и говорите! — Тсуна, успокойся, иначе кто-нибудь точно откинется, — предупредил Кея. — Я спокойна, — иллюзионист все же негромко вскрикнул пару раз.       Потом аккуратно на спине Ламбо, левый рукав Рёхея, правый — Такеши. Хаято лучше не стало, пришлось оказывать первую помощь. Сасагава успокаивал самого младшего, а пламя Солнца помогло лишь собрать свои внутренние силы. Хибари нужно было лишь немного укрепить метку. — Ты как, солнце? — немного пламени Неба, и парень расслабляется, но не засыпает. — Порядок, уже лучше. — Сам до комнаты дойдешь? — Нет, — честно ответил Гокудера. — Я помогу? — предложил Такеши. — Да, спасибо. Спокойной ночи. — В соседнее крыло, там будет тихо, а гости, мне кажется, до утра не разъедутся, — указала Тсунаеши. Ямамото кивнул и повел Гокудеру. Когда и остальные были в норме, их тоже отправили в тишину. — Ну что, теперь-то мы одни? — ухмыльнулся Хибари.