"ОПАСНЫЕ ИГРЫ"

Воспользовавшись передышкой, длинною в четыре лестничных пролета, умами завладело беспокойство. Нюта с запозданием подумала о том, какой урон нанес дождь ее внешности, явно поубавив презентабельности. Мокрые пряди облепили лицо, да и тушь, наверняка, потекла. Для женщины всегда важно чувствовать себя красивой, но в столь ответственные моменты, это кажется жизненно необходимым. Хотя, если бы дамы знали, чем заняты в эти минуты мужские помыслы, поводов для беспокойства было бы гораздо меньше. Мужчины, как правило, озабочены своей состоятельностью. Даже те, что внешне демонстрируют непоколебимую самоуверенность. Вернее, особенно те, чьи повадки граничат с заносчивостью, больше всего и зависят от конечного вердикта женщины. Карпов по жизни не особо страдал данной фобией, но всё как говорится, течет и меняется. Ни длительное воздержание, ни жесткая медикаментозная терапия, мужского здоровья бывшему подполу не прибавили. Проверить же на деле работоспособность детородного органа, как-то не представилось случая. Спонсирование моделек осталось в псевдоблагополучном прошлом, а более доступными видами «любви» Карпов откровенно брезговал. По счастью, все эти тревоги, и мужские, и женские, остались за порогом. Правда и романтичная игривость, накрывшая их у подъездной двери, не вернулась. Сейчас Стас являл собой воплощение серьёзности. Спокойная уверенность сквозит в каждом движении. Нюся впитывает его силу, как губка. Чувствует превосходство. Дарует так необходимую ему сейчас покорность. Намокшая одежда отяжелела. Сковывает движения, как кандалы. Обнажение как освобождение, не просто желание, жизненная необходимость. Нет и тени стыда. Темнота. Тишина. Сердцебиение учащается, безрассудно разгоняя кровь по жилам до запредельной скорости. Торопит к слиянию. Уже мало быть рядом, мало даже - быть вместе. Хочется стать единым целым, раствориться друг в друге. Душа отчаянно просится в отрыв, но ощущения, они такие настоящие и земные, что приковывают к происходящему. Щека у Стаса шершавая, немного колючая. Спина покрыта мелким бисером пота. Дыханье тяжелое, сбитое. Тело напряжено, каждая мышца прощупывается камнем под кожей. Карпов неловко перехватился, защемив рукой прядь анютиных волос. Женщина вскрикнула от причиненной боли. Немного обидно, и отчего-то смешно. Бессильно зарядив кулачком в плечо, проворчала: - Медведь! Изобразил раскаянье, немного преувеличенно. Улыбнулся. Прячет смущение. Нежно поцеловал в висок, туда, где бьется синеватая жилка. На какое-то время его движения становятся предельно осторожными. Но упоение женским телом, почти забытое, вновь опьяняет. И вновь обладание переходит в неистовую гонку. На очередном из крутых виражей, уже нет сил сдержаться и сбросить скорость. Теперь только вперед, к развязке, к обоюдной дрожи, отнимающей остатки сил. Облако невесомости окутывает, в сладкой истоме вытягиваются тела. Абсолютное отсутствие мыслей - приятное дополнение к полученному удовольствию. Крепкий сон, как отсрочка до утра, когда придется думать, говорить, принимать решения. И хорошо, что у них есть еще эти несколько часов до рассвета с иллюзией сопричастности друг к другу.