Париж

После разговора со своим вторым Я Хисока решил что нужно побыстрее разобраться со своей проблемной, чтобы больше не чувствовать это влечение к мальчику. Он планировал заявиться к нему домой под предлогом выпить, ну, а потом нужно просто воспользоваться грубой силой и взять то что так хочется. Но вместе с этим он не мог. Не мог причинить боль тому светлому и чистому человеку, который дарит тепло и свет всем вокруг. Моро блуждал среди своих противоречивых чувств, одни кричали убить его со всей жестокостью, а другие защитить его от любой опасности, что может ему угрожать. От этого большого аспекта эмоций у Хисоки начались странные приступы. Первый приступ: крушить все вокруг и убивать первого попавшегося на глаза. Второй: дикий смех вперемешку со слезами, которые не появлялись у него уже столько лет, что тот забыл, что такое плакать. И третий: он чувствовал опустошения внутри, как будто что-то вырвали из его груди, руки опускались сами по себе, ноги становились ватными, ощущение будто ты стал куклой, которая ни чего не чувствует. От таких приступов у Моро начинала болеть голова и не то что обычная головная боль, а чувство что тебе сжимают голову и сейчас тебе её раздавят, даже таблетки не помогали. В эти моменты он не хотел, не убивать, ни калечить только одно, чтобы эта боль прошла и почувствовать себя защищенным. «Странно когда я захотел чувствовать себя в безопасности? А когда я чувствовал себя в безопасности? Не помню. Хочу почувствовать тело, ласку, быть снова любимым. Нет. Это бессмысленно, кто захочет иметь дело с, таким как я? Никто. Я ведь бесчувственная тварь, которая должна умереть. Да. И я сам во всём виноват» — эти мысли не давали покоя Хисоке. О чём бы он ни думал, все сводилось к одному. Он винил себя во всех грехах этого мира. Звонок телефона расходился по комнате. Хисока через силу заставил себя вставить и подойти взять этот телефон. «Наверно снова заказчик с новостями о его цели» — подумал мужчина. Взяв телефон в руки. — Ало. — «этот голос, он может принадлежать только Гону» — пронеслось в голове у мужчины. Боль. Боль прошла, будто и её и не было, и не он корчился от боли. — Слушаю. — сказал Хисока, пытаясь унять дрожь в голосе. — Зачем позвонил? Есть важное дело или просто соскучился по мне? — сердце Хисоки начало биться с невероятной скоростью и пустота, что в нем была, исчезла, а вместо неё пришло теплое чувство. — Да нет. Просто решил узнать как у тебя дела? — Дела у меня хорошие. — Ложь. — Хорошо. А то у меня такое чувство было, что с тобой что-то случилось. Вот и решил, убедиться, что с тобой все хорошо. — Ох, Гончик, ты обо мне беспокоишься как это мило с твоей стороны. — Я вовсе о тебе и не беспокоюсь! Просто решил удостовериться, что с тобой всё хорошо. — А ты странный. Только что сказал, что не беспокоишься обо мне и в это же время говоришь, что волновался. — Н… Не было ничего подобного. — Готов поспорить, что ты сейчас весь красный. — Ты, что следишь за мой? — Нет. Просто даже по твоему голосу можно понять, когда ты краснеешь. -… — Ты, что обиделся? — Нет. Слушай, а ты сегодня не занят? — Нет, а что? — Да мне просто два билета подарили на одно представление вот, и подумал, может ты, согласишься. — Так ты зовешь меня на свидание? — Н… Нет. Просто, провести время вмести. — А что за представление? — «Триумфальная арка». Пойдёшь? — С удовольствием. И когда представление? — Сегодня в 19.45, встречаемся возле театра Comédie-Française. — Хорошо. До встречи, Гон. Как только завершился звонок, Моро посмотрел на часы время 14.56. Странно, что после этого разговора вся боль и пустота ушли, на душе теперь было спокойно. Хисока решил начать собираться ведь его вид, мягко говоря, был не очень. Неаккуратный внешний облик, мешки под глазами из-за бессоницы, удивительно как он себе запустил всего пару тройку суток. Увидев себя в зеркале мужчина сам себя испугался. Приведя себя в порядок, Хисока решил убрать, мешки под глазами ведь они сильно выделялись на его белом лице. Еще немного поколдовал над собой возле зеркала и вот он снова неотразим и готов сражать всех на повал своей красотой. Время 18.38 пора выходить не очень хотелось опаздывать, ну и скорее встретится с Гоном. Вызвав такси Моро направился в Comédie-Française, это одно из крупнейших достояний мирового театрального искусства. Конечно, он не так известен, как его ближайший сосед ― Гранд Опера ―, но многие театралы считают своим долгом хотя бы раз в жизни посетить это место. Приехав на место назначения, Хисока расплатился с таксистом и принялся ждать Фрикса. Время было 19.08, и вот на горизонте появился Фрикс. Увидев Моро юноша поспешил к нему. — Долго ждал? — спросил Гон нежно улыбаясь Хисоке, от чего у того сердце снова пропустило несколько ударов. — Нет. Я минут пять назад пришёл. — Хорошо, пойдем внутрь? — Указывая на вход здания, спросил юноша. — С удовольствием. — Протянул Моро с ухмылкой на лице. Пройдя внутрь их встретили работники театра, которые правили двух компаньонов на их места. Места были на ложе, так что до начало представления можно было насладиться потрясающей архитектурой старого дворца. Огромная ложа, оформленная в традиционных красно-золотых тонах, выглядит роскошно и презентабельно, а высокие потолки создают впечатление роскошного королевского жилища тех времен. — Так каким представлением мы будем наслаждаться? — Спросил Моро у Фрикса. — «Триумфальная арка». — Ответил Фрикс. — Это красивое произведение вроде написано в XX веке если я не ошибаюсь. — Да. Роман о любви, войне и смерти. Это один из печальных романов XX века. Роман о женщине, у которой нет ничего, кроме жалких сию секундных побед, — и о мужчине, привыкшем к страху, ненависти и безнадежности, как к своему второму «я». Роман о страсти, что может и должна завершиться лишь трагедией. — Соглашусь после прочтения этого романа сложно остаться безразличным. — Я уже давно хотел посмотреть пьесу. По этому роману, так что я надеюсь, что представление меня не разочарует. — Сказал одушевленно Фрикс. — Неужели тебе так нравится этот роман? — спросил Моро, приподняв одну бровь. — Да. И вот поднялся занавес, зрителей встретили изумительные декорации. Актеры играли роли сои роли изумительно, что даже придраться не к чему, они буквально вжились свои роли. Фрикс был всецело поглощен представлением и не обращал ни на, что внимание, а Моро любовался им, ему конечно тоже нравился этот роман, но любоваться мальчиком еще больше. На его лице одни эмоции сменяли другие. Моро зачарованно смотрел на юношу, что не слышал что происходит на сцене только небольшие обрывки реплик долетали до него. «Любовь не терпит объяснений. Ей нужны поступки.» — Жуан Моду. «Утешает только самое простое. Вода, дыхание, вечерний дождь. Только тот, кто одинок, понимает это.» — Слова автора. «Разве можно что-нибудь объяснить, когда не смотришь друг другу в глаза?» — Слова автора. «Я счастлива и хочу, чтобы ты тоже был счастлив. Я безмерно счастлива. Ты, и только ты у меня в мыслях, когда я просыпаюсь и когда засыпаю. Другого я ничего не знаю. Я думаю о нас обоих, и в голове у меня словно серебряные колокольчики звенят… А иной раз — будто скрипка играет… Улицы полны нами, словно музыкой… Иногда в эту музыку врываются людские голоса, перед глазами проносится картина, словно кадр из фильма… Но музыка звучит… Звучит постоянно…» — Жуан Моду. «Счастья кругом — сколько угодно. Только нагибайся и подбирай.» — Равик. И вот занавес опускается под громкие аплодисменты зрителей. Пьеса была потрясающей, от чего Фрикс был переполнен эмоциями, а Моро слушал его. Он не помнил, что происходило на сцене, ведь он был поглощен Гоном и смотрел только на него. Ему хотелось, чтобы время остановилось, чтобы на всём свете остались они вдвоём. Но к сожалению время не остановить и им нужно расстаться. В груди снова, что неприятно скреблось. Моро остановился, а Фрикс немного прошёл дальше. — Ну вот нам снова нужно прощаться. — С грустной улыбкой сказал Хисока. — Ага. Но мне совершенно этого не хочется делать, я хочу хотя бы совсем чу чуть побыть с тобой. — Я тоже, но все же пора расходится. — Ты прав. — сказал с грустинкой Фрикс. Подняв свои глаза Гон посмотрел на Хисоку, он выглядел великолепно. Подойдя к нему ближе, он заключил мужчину в свои теплые объятия. Моро удивленно смотрел на него, он понимал если сейчас он не толкнуть мальчика то ему будет хуже. Но он не состоянии его отолкнуть и причинить ему боль. Поэтому он ответил на его объятия. Сейчас ему хотелось чтобы этот человек принял его таким какой он есть, но ему страшно от того, что может быть отвергнутым. Моро немного отстранился от Фрикса, он смотрел на него с нежным взглядом и с мягкой улыбкой. Это были его настоящие эмоции без фальши которые никто не видел и он сам сомневался есть у него или нет. Он притянет к себе юношу и нежно поцелует его в щёку. Затем он трепетно и нежно коснулся столь заветных и нежных губ, таких соблазнительных мягких и монящих к себе. Поцелуй был нежным, не настырным он будто спрашивал разрешения, на что Фрикс подался вперёд, тем самым давая разрешения. Моро прижал Гона к груди, ему показалось, что от сказочного блаженства он оказался на седьмом небе. Он начал углублять поцелуй, он становился страстным и ненасытным. Они не замечали, что происходило вокруг них, зачем думать о посторонних вещах, когда перед тобой человек, которого ты так желаешь. Но воздух не бесконечен, поэтому им пришлось прервать свой страстный поцелуй. Они смотрели друг другу в глаза тяжело дыша. Гон коротко чмокнул Моро в губы. — Я надеюсь на скорую встречу с тобой. — Сказ Гон уткнувшись в грудь мужчине. — Я тоже.