Цена выживания

      За последние пару суток, проведённых на корабле в качестве курочки-несушки, Фиолетовый понял несколько важных вещей.       Во-первых, инопланетяне не разбирались в земной технике. Точнее, разбирались, но ровно настолько, чтобы что-то сломать. Например, они весьма лихо расправились с коммутатором, не оставив и шанса связаться с базой. Для починки всего остального, от лампочек до реактора, ему приходилось тащиться самому, благо больше крупных поломок не происходило.       Во-вторых, его новые товарищи почему-то настаивали на том, чтобы Фиолетовый не менял цвет. Когда его костюм был в очередной раз полностью изгажен, Фиолетовый закинул его в ультразвуковую стиралку вместе с тонной испорченного белья и попытался выйти в запасном скафандре почившего Жёлтого, но был тут же с угрожающим ворчанием загнан обратно Красным и едва не испортил очередной комплект белья в процессе.       И в-третьих, вырабатываемая инопланетянами слизь была чертовски хорошим слабительным, туалет шаттла пользовался у Фиолетового небывалым спросом и ободок металлического космического толчка уже как-то подозрительно блестел, натёртый многострадальной задницей учёного.       Он всегда считал, что является обладателем крепкой психики и легко адаптируется к изменяющимся условиям, но скользкие толстые яйцеклады в заднице, холодные щупальца и нечеловеческая сила, с которой его распластывали на любой подходящей поверхности, не были чем-то, к чему легко можно было привыкнуть. Впрочем, дать волю чувствам он не решался даже, когда был во мнимом одиночестве. Эти твари и так чувствовали его страх и отвращение, настойчиво пихали свои щупальца в шлем, когда у него закипали слёзы на глазах, и негромко, хищно урчали, слыша ускорившееся в миг сердцебиение.       Фиолетовый не обманывал себя. Он никогда не был один на корабле.       После очередного заседания на сером друге делать было нечего и Фиолетовый пошёл шариться в вещах погибших сокомандников. Его товарищам было уже всё равно, а единственному оставшемуся в живых нужны были трусы в нечеловеческих количествах. Заодно Фиолетовый искал и складывал личные вещи в притащенную с собой коробку. Если бы кто-нибудь спросил его, зачем он это делает, Фиолетовый ответил бы, что на складе они будут сохраннее, что надо сберечь память о бывших товарищах, хотя в глубине души признавался сам себе – видеть инопланетных гадов и вещи убитых ими людей одновременно было слишком даже для него.       В коробку отправилась маленькая рамка с семейной фотографией, кажется, Оранжевого, без скафандра трудно было судить. Жена и маленький ребёнок на руках, а позади яркая земная трава и деревья. О Фиолетовом некому было скучать, он соврал вооружённым тварям, чтобы те его пожалели, их учили этому на курсе военной подготовки, а вот кое-кого действительно не дождутся домой… Рамка брякнула о кучу вещей на дне коробки. Им несколько раз повторили, что брать с собой в полёт лишнее барахло нельзя, но вот она, целая коробка сентиментальных остатков чужих жизней, оттягивает руки Фиолетового весом и необоснованным чувством вины за то, что он остался жить, пусть и ненадолго.       На складе было пусто, стояли громоздкие ящики с питанием, лекарствами, баллоны с кислородом и чёрт их знает какая ещё хрень. Пришельцы наверняка валандались по вентиляциям или сидели где-нибудь в тёмном углу, они это дело любили, кажется, вылезая только для того, чтобы ещё раз зажать где-нибудь несчастного Фиолетового с интимной целью.       Человек машинально задрал голову и осмотрел потолок помещения. Он ни разу не видел там раскорячившегося в углу на манер паука наблюдателя, но нисколько не удивился бы такому зрелищу. За эти пару дней Фиолетовый научился чувствовать чужое присутствие хребтом, пожалев, что не отработал этот полезный навык ещё тогда, когда кого-то из людей ещё можно было спасти. Сейчас между лопатками свербело очень сильно, значит, один из них был близко и неотрывно наблюдал за действиями человека.       Фиолетовый привычно сбросил мусор, в основном состоящий из коробок от еды и трусов, в космос, понаблюдал за его неспешным кружением с минуту и вернулся к оставленной возле стеллажа коробке с намерением убрать её подальше.       Тихий звук открывшейся вентиляции не стал для него сюрпризом, но ладони вмиг стали мокрыми. Фиолетовый резко обернулся и увидел, как из открывшегося люка поднялся красный шлем. Вентиляционные шахты были слишком узкими для людей, но инопланетные твари перемещались по ним с лёгкостью и сейчас из отверстия в полу вылезала бескостная, рыхлая масса в обвисшем костюме. Фиолетовый уже наблюдал обыденный для его новых товарищей способ передвижения, но точно так же, как и в первый раз, потерял дар речи, глядя на то, как ловко встаёт на деформированные конечности длинное, корявое тело, только что вытекшее из пола.       Красный упорнее всех пытался казаться для пленника человеком и сейчас, едва хлопнула крышка вентиляции, быстро вернул себе форму. Даже зная, что находится под агрессивно-красным скафандром, Фиолетовый легко обманывался, по очертаниям угадывая широкие, сильные плечи и крепкую человеческую фигуру. Помнится, в самом начале путешествия он был уверен, что Красный – в прошлом военный, плечистый и голосистый командир отряда, а то и боец спецназа. Его голос, низкий, отдающийся вибрацией в груди, только подтверждал это впечатление, но после раскрытия своей истинной сущности Красный предпочитал молча наблюдать за человеком с расстояния пары метров, чем и занимался в данный момент.       Выждав немного и не увидев никаких поползновений к своей дрожащей тушке, Фиолетовый неохотно развернулся обратно к коробке. Она не хотела ровно вставать на своё место на нижней полке, пришлось выдвинуть соседнюю и Фиолетовый замер, опознав её содержимое. Эту коробку перед стартом дал им командующий, с противным, едким смешком обозначив наваленные внутри предметы как «украшательства». Всевозможные шляпы, уши, рога, маски были снабжены маленькими магнитами и предназначались для крепления на шлем решившего выпендриться члена команды. Естественно, коробка тут же со смехом и отвращением была закинута в самый дальний угол и благополучно забыта, но сейчас своим внезапным появлением вызвала ещё один болезненный приступ ностальгии у Фиолетового.       Сзади раздались тяжёлые шаги, Красный решил приобщиться к изучению содержимого находки и мягко присел рядом с человеком, бесстрастно глядя на сваленные в кучу предметы. Фиолетовый подозревал, что на самом деле условному командиру инопланетных гадов не было дела до выкрашенных в разные цвета кусков пластмассы, его интересовало резко изменившееся состояние человека. Эту догадку учёного Красный быстро подтвердил, не уделив много внимания содержимому коробки и откровенно развернув шлем к замершему человеку.       Фиолетовый тоже изучал своих тюремщиков, пытался составить поведенческие паттерны и вычислить чёткие условные реакции на раздражители и его собственные действия. В частности, он неоднократно наблюдал, как находящийся в непосредственной близости пришелец начинает поползновения к сношению в случае его собственного бездействия. Поэтому, опасаясь, что Красный сейчас начнёт заваливать его на пол склада, Фиолетовый пересилил себя и полез в коробку, чтобы изобразить хоть какую-то деятельность.       Под руки попадались какие-то игрушки, праздничные колпачки, имитации еды, учёный бездумно рылся, сам не зная, что пытается изобразить перед недвижным взглядом чудовища, пока пальцы не сомкнулись на паре длинных красных рогов. Как раз под цвет шлема сидящего рядом пришельца.       Медленно, не до конца веря в то, что творит, Фиолетовый вынул эти рога и перевёл взгляд на макушку Красного. Его собственное отражение в треснувшем визоре пришельца двоилось, но он чётко видел собственные руки, очень медленно и осторожно заносящие дурацкие пластмассовые рога над шлемом Красного. Ощущения были сродни добровольному засовыванию головы в пасть тигра, Фиолетовый был вполне готов к тому, что в любой момент Красный оторвёт ему обе руки за такое самоуправство.       Пришелец не шевельнулся, когда магнитная полоска, на которой держалось украшение, со стуком прилепилась к шлему, к счастью для Фиолетового, не сочтя его действия за угрозу. Рога сели как влитые, дополняя образ жуткого инопланетного гада, да так удачно, что сердце Фиолетового ощутимо ёкнуло. Да, Красный был демоном в его жизни, посланным из глубин космического Ада, чтобы терзать учёного за ярый атеизм на протяжении всей жизни и сомнения в том, что хлопающие крышки вентиляции и странные тени за углом в начале путешествия не были глюками.       Из дырки в углу треснувшего визора выскользнуло тонкое щупальце, ощупало основания рогов, вытянувшись на полшлема и быстро убралось внутрь, оставив поперёк стекла дорожку слизи. Красный, видимо, не возражал против рогов, но продолжал неподвижно сидеть напротив и смотреть на Фиолетового. Пауза становилась опасной.       – Я… хочу посмотреть фильм, – Фиолетовый встал, не встретив сопротивления, и на ватных ногах обошёл сидящего пришельца, направляясь к комнате отдыха, где для свободных членов экипажа стоял удобный диван и домашний кинотеатр с большим выбором фильмов.       Конечно, они воспользовались этим роскошеством всего раз или два, первый же труп быстро пресёк любые развлечения и сейчас на широком экране наверняка лежал толстый слой пыли. Смотреть фильмы Фиолетовому, если честно, и не хотелось, но ему надо было придумать себе какое-то занятие, чтобы отвязаться от компании Красного.       Первые пару секунд за спиной действительно было тихо, затем раздались знакомые тяжёлые шаги. Красный шёл следом. Не нагонял, не пытался прижать к стенке, просто топал за спиной, разнося жуткое эхо по пустым коридорам шаттла и явно намереваясь присоединиться к Фиолетовому, что бы тот ни задумал.       Мысленно обругав огромного и жуткого Красного компанейской сволочью, учёный вынужденно зашёл в комнату отдыха. Теперь от просмотра фильма было не отвертеться, и он присел перед длинным рядом ярких обложек, выбирая что-нибудь, что не вызовет у человека в безвыходной ситуации вдали от родной планеты истерики, слёз и попыток покончить с собой.       Кто бы ни собрал коллекцию фильмов для просмотра на космическом корабле, он не отказывал себе ни в чём и здорово повеселился, напихав среди дисков все части Чужого, Людей в чёрном, Хищника и прочих Интерселларов с Армагеддонами, где людей либо с аппетитом убивают и кушают всевозможные инопланетные твари, либо они погибают исключительно самостоятельно в условиях сурового космоса. Возможно, в компании товарищей на мягком диванчике с горячей пиццей вприкуску такой сюжет пошёл бы на ура, но сложившаяся ситуация к этому совершенно не располагала.       Покопавшись немного в стародревней научной фантастике, Фиолетовый вытащил то, от чего у него точно не будет ни тошноты, ни тоски по дому – долгую и нудную сагу про влюблённость одной неумной дамочки в двух не сильно человеческих и не сильно симпатичных мужчин. Самое то для совместного просмотра с инопланетянином, который хочет отложить в тебя яйца.       Фиолетовый вставил диск в проигрыватель и сел на диван, имитируя крайнюю заинтересованность в просмотре фильма. Красный же, постояв пару секунд, двинулся в обход дивана, чтобы аккуратно сесть рядом с человеком, после чего довольно развязным жестом закинул руку на спинку, а ногу на другую ногу, чуть сползя по сиденью в расслабленную позу, со стороны выглядя куда более человечно, чем зажатый Фиолетовый сбоку.       От такой наглой и убедительной имитации у учёного даже рот открылся, благо за затемнённым стеклом визора не было видно. В отличие от немного расхлябанных Синего и Лаймового, Красный был настолько человеком с этой дурацкой позой и ещё более дурацкими рогами на башке, что Фиолетовому на секунду показалось, что стоит ему отвлечься на фильм, как лежащая на спинке дивана рука как бы невзначай переползёт ему на плечо как в плохом ромкоме.       Красный шлем вопросительно, как показалось человеку, развернулся к нему и Фиолетовый поспешно захлопнул рот.       – Н-ничего… Давай смотреть, – по велению кнопки на пульте на экране заиграло интро, реклама какой-то компании, ещё реклама, знакомые лица давно состарившихся актёров.       Фиолетовый покосился на сидящее рядом чудище в ярком скафандре и с облегчением заметил, что то развернуло голову обратно к экрану. Было не совсем понятно, смотрит ли пришелец телевизор на самом деле или просто «проводит время» с человеком, но сидел он тихо и спокойно и Фиолетовый сам не заметил, как расслабился и обратил внимание на экран.       Будучи суровым и взрослым учёным мужем, Фиолетовый ни за что бы не признался, что история любви школьницы и скуластого кровососа действительно его захватила. Возможно, ему было просто приятно сбежать ненадолго из реального мира с кучей трупов и пришельцев и ужасающим звёздным вакуумом на многие тысячи километров вокруг... Вне зависимости от причины Фиолетовый смотрел с интересом и вниманием, пока дело не дошло до первого, робкого, но, судя по звукам, очень слюнявого поцелуя с ходячим трупом на экране.       Краем глаза Фиолетовый заметил движение. Сердце сразу скакнуло к горлу, спугнутое осознанием, что за просмотром фильма он совершенно забыл про сидящего рядом Красного. А пришелец тем временем медленно повернул шлем к человеку, уставившись на него с неприятно близкого расстояния. Прочитать взгляд инопланетянина было невозможно, что бы у него там ни было за тёмным визором, но Фиолетовый начинал подозревать вполне определённое.       Его подозрения укрепились, когда из-под треснутого визора медленно выползло склизкое чёрное щупальце. Красный неторопливо наклонился к нервно заелозившему человеку и попытался поддеть его собственный визор, чтобы просунуть под него напряжённо изгибающееся щупальце. Конечно, человек попытался дёрнуться, отъехать подальше на просторном диване, но был быстро перехвачен нечеловечески сильными руками, крепко сдавившими его загривок и предплечье сквозь плотный костюм.       Фиолетовый сделал ещё пару попыток избежать контакта, не веря в то, что происходит: Красный совершенно определённо хотел целоваться.       Прижавшегося шлемом к шлему инопланетянина совершенно не смущала ни разница в анатомии, ни явное несогласие человека с навязанной романтикой, щупальце заползло в чужое личное пространство, оставляя изнутри потёки слизи и склизко проволоклось по гладко бритому подбородку учёного. Прикосновение прохладного, мерзкого, пачкающего всё вокруг чужеродного органа было отвратительно и пугающе настолько, что человека начала бить крупная дрожь. Он не мог сопротивляться насилию, обездвиженной жертве оставалось лишь плотно сомкнуть губы, чтобы отсрочить момент, когда чудовище пометит ещё одну часть её тела.       Щупальце прошлось по побелевшим, сжатым в нитку человеческим губам, вымазало их слизью и настойчиво толкнулось внутрь, продавливая оборону Фиолетового. Красный собирался взять своё и никакие жалкие человеческие усилия не могли помешать ему заполнить скользкой, извивающейся массой мычащий рот.       Фиолетовый рвано вздохнул, чувствуя, как холодное щупальце сокращается, изучая его изнутри, рот мгновенно заполнил едкий вкус слизи, язык стало печь как от острого соуса, когда хищное, сильное щупальце обвило его в жуткой пародии на ласку. Он старался не глотать, слизь стекала по подбородку и капала внутрь скафандра, пока Красный играл с его языком, пытался скользнуть слишком длинным органом дальше в горло давящегося человека, практически трахал своего партнёра в широко открытый рот.       Со стороны доносились какие-то звуки, кажется, его собственное жалобное хныканье, но Фиолетовый ничего не мог с собой поделать, его держали крепко, как безвольную куклу, и выворачивали шею, чтобы Красный мог пользовать его ротовую полость как ему заблагорассудится. Скользкая масса, растянувшая его щёки, сокращалась и извивалась, Фиолетовый чувствовал, как к горлу подкатывает тошнота, и не мог заставить себя укусить захватчика. Что-то животное, оставшееся в подкорке мозга, подсказывало человеку, что он не переживёт гнев Красного.       В какой-то момент Фиолетовый понял, что сдавившие его тело до онемения руки медленно, но верно опрокидывают его на диван. Ограничиваться поцелуями Красный не собирался и потихоньку подминал под себя протестующе мычащего человека, сам того не зная следуя старой-доброй земной традиции плавно переводить просмотр фильма в секс.       Красному пришлось временно выпустить жертву и немного отстраниться, чтобы стащить с неё штаны до приемлемого для сношения уровня. Щупальце покинуло болезненно растянутый рот человека и Фиолетовый заполошно глотнул воздуха и закашлялся, пытаясь очистить рот от слизи. Его голая задница уже шлёпнулась на мягкий короткий ворс дивана, а ноги задрались неприлично высоко, всё-таки интим на довольно узком предмете мебели с не до конца снятыми штанами был в некотором роде акробатическим актом. Красного это не сильно смущало, хотя, судя по недовольным звукам, не устраивал тот факт, что до рта человека было тяжело дотянуться.       К счастью для жадно дышащего Фиолетового, попытку начинить его кишки яйцами вывалившее весь свой набор щупалец из обоих концов чудище сочло приоритетной задачей и оставило попытки целоваться. Это помогло расслабиться и шлёпнувшийся на член человека толстый яйцеклад заставил его только вздрогнуть и тихо зашипеть от неожиданной стимуляции.       Покрытый слизью орган проволокся между ног человека и свесился над его задом, судорожно сокращаясь и секретируя. Зрелище было отвратительным, отталкивающим своей инакостью, пугающим всем, и формой, и назначением, и размерами, однако, Фиолетовый с удивлением почувствовал возбуждение. Он точно знал, что будет дальше, знал, что его будут трогать, ласкать, пытаться удовлетворить, пусть и против его воли, и его тело отреагировало на это знание закономерной реакцией.       Наблюдая за тем, как его член, покрытый слизью Красного, медленно темнеет, наливаясь кровью, Фиолетовый почувствовал себя беспомощным перед постыдно быстро выработавшимся условным рефлексом. Обладая двумя высшими, солидным жизненным опытом и развитым интеллектом, он был, по сути, не умнее собаки, над которой Павлов проводил свои эксперименты. Только бедное животное всего лишь хотело есть, а заключённый в шаттле учёный хотел извращённого секса с пришельцем.       Перед Красным не надо было оправдываться и отрицать своё желание, ему это было неинтересно. Чудовище качнуло шлемом с так удачно севшими на него рогами и медленно опустилось, плавно вводя в человека яйцеклад и обхватывая его бодро стоящий член сильными щупальцами.       Фиолетовый рвано вздохнул и тут же тихо застонал, сжимая в пальцах спинку дивана. Красный знал его тело и знал, как доставить ему удовольствие, пульсирующие щупальца сжали чувствительный член и яйца и задвигались в такт с постепенно проталкивающимся внутрь яйцекладом, массируя половую систему внутри и снаружи. Чужая его виду тварь делала лучше, чем любой человек на Земле, бёдра Фиолетового сами рефлекторно покачивались навстречу под сдавленные стоны, всё должно было закончиться ярко и быстро.       Человек запрокинул голову и прикрыл глаза, чтобы не видеть свисающих из шлема наверху щупалец. Его тело горело и содрогалось от накатывающих волн чистого удовольствия, кожу приятно пощипывало от раздражающей её слизи, а едкий запах Красного казался самым правильным и подходящим в данной ситуации. Фиолетовый машинально облизнул губы, чтобы почувствовать его вкус, и обречённо застонал. Грёбанные инопланетные твари залезли к нему в мозги и перевернули их задом наперёд, заставив почти желать неестественного сношения с целью паразитирования на его организме.       Почти машинально Фиолетовый выпустил крепко сжатую в ладони подушку дивана и потянулся рукой вниз, где чужое тело крепко сплелось с его собственным и пульсировало в едином ритме, причиняя острое и сладкое удовольствие, выбивающее из головы последние здравые мысли. Они говорили и неоднократно, что яйцеклад надо массировать… Что только ради этого…       Пальцы в ребристой перчатке коснулись толстого, сегментированного основания яйцеклада и Красный коротко, угрожающе рыкнул, заставив сердце человека пропустить удар. Фиолетовый мгновенно поднял обе руки, испуганно сжавшись, и инопланетянин перехватил их, вжимая в диван. Глухой рокочущий звук, раздающийся из красного шлема, подсказывал, что от самодеятельности следовало воздержаться ради собственной безопасности.       Фиолетовый дрожаще выдохнул, но тут же выгнулся с жалобным стоном, раздражённый Красный утроил усилия по выжиманию из человека оргазма и ласкал его всё быстрее и сильнее, заставив задранные ноги дрожать от почти болезненного наслаждения. Щупальца тёрли и сжимали член от головки до яиц, яйцеклад бешено елозил по простате изнутри и человек быстро сорвался на отчаянные несвязные крики, резонирующие в маленькой комнате отдыха.       Красный, кажется, хотел убить собственным выстрелом спермы, долго такой бурной стимуляции Фиолетовый не выдержал и с финальным задыхающимся хрипом кончил так, что на несколько секунд оглох и ослеп, бесконтрольно дрожа под навалившимся Красным. После такого потрясения сознание возвращалось к нему медленно, когда в заднице уже стало поразительно свободно, щупальца убрались от отплевавшегося спермой члена, да и сам Красный отсел от человека, по-прежнему молча и тяжело таращась на него в упор.       Понять, недоволен ли им негласный лидер инопланетных гадов, было невозможно и, отдышавшись, мокрый от пота, трясущийся Фиолетовый рискнул одеться и встать. Фильм, который они так успешно «посмотрели», продолжал идти, но сейчас человеку было глубоко насрать, что происходит вокруг.       – Я п-пойду… всего хорошего… – обозначив своё намерение и не встретив сопротивления, Фиолетовый вышел из комнаты отдыха на негнущихся ногах.       Из задницы уже привычно текло, внутри скафандра пахло грязным межвидовым сексом, но Фиолетовый не обращал внимания, машинально передвигая ноги, пока не услышал тяжёлые шаги позади себя. Он прошёл уже полкорабля, почти дошёл до своей каюты, но всё равно остановился. Бежать от Красного было бесполезно и опасно.       Наверняка вылезший откуда-нибудь из вентиляции за поворотом Красный нагнал его быстрым шагом и крепко хлопнул по плечу, требуя обернуться. Человек беспрекословно подчинился и тут же почувствовал, как что-то стукнуло в шлем сверху. Инопланетянин отступил на полшага, чему-то заторможено кивнул, видимо, отыгрывая язык тела для человека, и протянул руку, чтобы осторожно провести пальцами по краю приоткрытого визора.       – Подарок, – кратко сообщил своим низким голосом Красный и ушёл, никак не пояснив сказанное и больше не тронув человека.       Фиолетовый отмер, только когда красный скафандр скрылся из виду, и оглянулся, ища зеркальную поверхность. Гладкая стена коридора, сделанная из светоотражающего материала, была хреновым зеркалом, но отражала достаточно чётко прилепленную наискосок на фиолетовый шлем маленькую корону, виденную им сегодня в коробке для «украшательств».       Человек осторожно потрогал острые зубчики рукой в перчатке и хмыкнул. Да, он – маленькая принцесска Красного, и самоубийц, которые поспорят, что это не так, на шаттле нет.