Цена выживания

      Каждый поход в туалет был испытанием, Фиолетовый знал, что пришельцы прекрасно осведомлены о всех тех звуках, что он издавал на гулком космическом унитазе, и наверняка довольны происходящим. Яйца развивались быстро, надувая прежде поджарого человека, учёный подозревал, что свободные штаны от скафандра вскоре придётся натягивать на уродливо выпирающее пузо. Его собственный кишечник показывал чудеса эластичности, растягиваясь вокруг растущих яиц так, будто всё шло по плану и вообще было обычным делом.       Привычно прикрыв живот рукой, оберегая его от острых углов на складе, Фиолетовый задумался о том, что чувствовал, когда понял, что яйца растут. В первую очередь, конечно, отвращение. Любое напоминание о том, что он носит в себе не космический запор, вызывало у него желание проблеваться как следует. Но вместе с тем он был немало удивлён и испытал интерес к данному феномену.       На Земле яйца эндотермических паразитов не росли, да и вообще у любых видов не росли вне пределов тела снёсшего их существа. Конечно, это были яйца инопланетян и они не обязаны были подчиняться земным законам, но до этого Фиолетовый дошёл не сразу.       Наклон за инструментами вызвал дискомфорт и человек тихо зашипел, выпрямляясь и опираясь на какие-то коробки, чтобы перевести дух. По спине прошёл холодок от неприятной мысли: яйца крепились к его организму, питались его личными веществами, следовательно, человек полностью участвовал в процессе развития и вынашивания потомства. Эта мысль для мужчины была столь абсурдной и пугающей, что Фиолетовый едва не выронил кусачки, за которыми наклонялся.       Учёный прислонился спиной к ящикам и тихо истерично рассмеялся, прикрыв рукой глаза.       – Можете называть меня мамой, пока будете жрать, – прошептал он, поглаживая переставший ныть живот.       Сбоку зашипело, напоминая о цели его визита на склад. Чёртова проводка искрила как китайский фейерверк и обесточить отсек не было никакой возможности, приходилось работать с проводами как есть.       Возможно у той, второй команды был такой же разваливающийся на лету шаттл, но Фиолетовый предпочитал думать, что ему для первого и последнего полёта в жизни досталась худшая из посудин, стоявших в ангаре правительства.       Пока человек возился с проводкой, тихо ругаясь под нос, скрипнула крышка вентиляции, явив обернувшемуся Фиолетовому забавно покачивающийся росток, а затем и всего Лаймового. Видимо, сегодня был его черёд следить за человеком и составлять ему компанию, чтобы Фиолетовый больше не оглашал коридоры своим ужасным пением от скуки.       Нежеланная компания отнюдь не улучшила настроения человека. Знал бы он, что инопланетяне примут песню про любовь к большим попам за зов о помощи, так и вовсе бы не открывал никогда рот. Но объяснить, что такое пение, не получилось даже умному Синему, поэтому теперь пришельцы крутились вокруг человека гораздо чаще.       – Что-нибудь нужно? – Лаймовый подполз к стоящему на коленях перед проводкой Фиолетовому и немедленно придвинулся некомфортно близко, заглядывая в шлем человека.       В последнее время Лаймовый и Синий делали так чаще, кажется, инопланетян весьма интересовало его лицо, видное теперь из-за вечно поднятого визора. Про Красного и говорить не стоило, инопланетный альфа буквально поселился в двух сантиметрах от человека, давя на него морально своей тушей. Сейчас это внимание, как и неуклюжая попытка пришельца угодить, только раздражало.       – Минет, – буркнул в ответ Фиолетовый, отклоняясь, чтобы лучше видеть провода и не дышать на чужой визор.       Дальнейших расспросов не последовало, Лаймовый молча встал и куда-то ушёл, оставив человека в одиночестве. Щемящее чувство, что он обидел искренне желавшего помочь инопланетянина, Фиолетовый безуспешно пытался подавить. Всё-таки Лаймовый в своих играх в мимикрию был порой слишком похож на человека, у настоящего представителя вида не получалось полностью воспринимать его как набор щупалец в костюме со своей необычной инопланетной логикой.       Учёный встал с колен и чертыхнулся, признавая, что Лаймовый обвёл его вокруг пальца, заставил поверить в собственную человечность и, если он не извинится перед исполнительным чужеродным организмом, спокойно спать не сможет.       Раздавшиеся в коридоре шаги были весьма кстати, человек уже решил закончить работу и пойти искать несправедливо обиженного инопланетянина по всему кораблю.       – Слушай, Лаймовый, я… – начал было Фиолетовый, захлопнув крышку щитка, но пришелец остановил его жестом.       – Минет, – безапелляционно заявил Лаймовый и бухнулся на колени перед обалдевшим человеком.       – Стой, подожди, а ты знаешь, что это та… – вывалившиеся из яркого шлема щупальца заставили человека заткнуться и с лязгом захлопнуть челюсти.       Пришелец, несомненно знал, возможно, даже ходил за консультацией к подозрительно осведомлённому о человеческих постельных игрищах Синему, по крайней мере он очень уверенно подтащил к себе человека поближе и требовательно дёрнул на нём штаны, обильно секретируя на пол склада.       Фиолетовый покачнулся и вынужденно опёрся о стену, потеряв равновесие от рывка. Увлечённый Лаймовый спустил с него штаны в два счёта и на глазах потрясённо молчащего человека приподнял собственный визор, медленно, со вкусом выпуская весь набор щупалец, что покоился обычно в шлеме. Обычно учёного занимал вопрос, ограничивается ли анатомия пришельца внутри костюма набором щупалец, желудком и яйцекладом, но сейчас все мысли начисто вымело из головы осознанием, что вся эта шевелящаяся масса сейчас поглотит его член и возможно… возможно, это будет прекрасно.       Армированная перчатка скрипнула по стене, человек коротко выдохнул, чувствуя, как у него встаёт от одной мысли, что Лаймовый стоит перед ним на коленях и тянет к его члену щупальца, собираясь ублажать до победного. На секунду Фиолетовый даже пожалел, что его живот так раздуло от яиц, он бы не отказался посмотреть, как его член обвивает скользкая, едко пахнущая масса, но тут головку обвило первое щупальца и глаза человека сами собой закрылись.       Сильные щупальца уверенно и крепко обвили налитый кровью член, сжали пульсирующий от прилившей крови орган с точно рассчитанной силой, и Фиолетовый закусил губу, сдерживая блаженное шипение. Лаймовый не церемонился, обвил его полностью, захватил яйца и ласкал постоянно перетекающей, цепляющейся, сжимающей массой, быстро заставив человека сладко вздыхать в гулкой тишине склада.       Это было стыдно и хорошо, по человеческим меркам ещё приятнее тем, что Лаймовый почти что отсасывал ему, и делал это жадно, крепко держа человека за бёдра, чтобы никуда не делся от жгущейся, хлюпающей массы, ритмично поглощавшей его член. Визор пришельца со скрипом тёрся о надувшийся живот, мешая придвинуться ближе, залезть щупальцами дальше, росток на шлеме по-дурацки покачивался в такт движениям того, что трудно было назвать головой.       Фиолетовый застонал в голос, несдержанно подался вперёд, навстречу восхитительным ощущениям, встретив лишь довольное клокотание усердно обслуживающего его пришельца. От этого человеку окончательно снесло голову, Фиолетовый вцепился в яркий лаймовый шлем руками, фиксируя его на месте, и толкнулся вперёд, куда-то вглубь, в бурлящую кучу щупалец и слизи.       В самом странном и страшном сне он не мог представить, что будет стоять на складе космического шаттла и драть тварь, сожравшую его коллег, куда-то в голову, но факт был фактом, Фиолетовый стонал громко и сладко, с мерзкими хлюпами жадно и грубо трахая голову пришельца, пока не вжался в него с финальным хрипом, бессовестно кончая в яркий шлем.       Лаймовый покорно терпел, пока человек не откончался, крепко держа его за башку дрожащими от наслаждения руками, и отстранился, чтобы позволить учёному сползти по стенке, потому что после сокрушительного оргазма ноги его больше не держали.       Хватающий ртом воздух Фиолетовый увидел, как в прозрачной слизи, покрывающей довольно извивающиеся щупальца пришельца, ползут мутные потёки, вытекая откуда-то из глубины, и едва не кончил во второй раз от этого зрелища.       Рука в фиолетовой перчатке протянулась к щупальцам сама собой и была с готовностью схвачена всеми сразу и утащена в шлем. Лаймовый игрался с его рукой, перекатывая её в слизистой куче и пачкая всё вокруг. Учёный допускал, что таким образом инопланетянин радовался, что его вид больше не вызывает отторжения у человека, или что он хорошо выполнил то, что пообещал. Возможно, похвала пришельцу не была нужна, но он слишком походил на человека даже с рукой Фиолетового в шлеме.       – Спасибо, Лаймовый, – голос у человека был хриплый, всё ещё задыхающийся. – Отличный минет.       Чудище довольно щёлкнуло и издало несколько звуков, выпуская обслюнявленную по самое не могу перчатку.       С тех пор, как Фиолетовый осознал наличие у себя серотониновой ломки, каюта стала его убежищем для самостоятельного решения проблемы. Несмотря на то, что пришельцы, видимо, ориентируясь на его положение действующего инкубатора, готовы были ублажать его по просьбе, Фиолетовый как-то немного стеснялся трахать жутких людоедов на каждом шагу.       Рука порой была ничуть не хуже, особенно без толстой перчатки от костюма, и человек даже позволял себе негромко постанывать, наглаживая крепко стоящий член и размазывая по головке предсемя подушечкой большого пальца. Думать о сисястых землянках почему-то не получалось, а вот очередная порция щупалец, вываливавшаяся откуда-нибудь из скафандра, отлично возбуждала, и даже с этим Фиолетовый почти смирился, поздравив себя с уехавшей в дали дальние крышей.       Интимное времяпрепровождение внезапно было прервано. Дверь в личный отсек отъехала в сторону, явив на пороге Красного, немедленно уставившегося на подпрыгнувшего человека с неясной целью.       – К-красный?! – Фиолетовый машинально потёр шлем, которым стукнулся о потолок над койкой, и сжался, приподнимаясь выше на подушке.       До этого пришельцы никогда не заходили в отсек, по крайней мере, когда он был в сознании, и внезапное появление альфы заставило Фиолетового порадоваться, что он бухнулся на кровать, чтобы подрочить, не успев раздеться. Вид человека без скафандра почему-то раздражал пришельцев, но сейчас это было делом десятым, потому что Красный вошёл в маленький отсек и тут же согнулся, влезая к Фиолетовому в узкую, низкую нишу. Крупный инопланетянин сразу занял всё пространство и чудом не придавил намертво вцепившегося в член учёного.       Фиолетовый дрожаще выдохнул. В каюте сразу стало тесно, жарко и страшно, Красный никогда не пояснял своих действий и сейчас молча навис над застигнутым врасплох человеком, тихо тикая чем-то внутри скафандра. Хорошо зная, что долгая пауза подтолкнёт пришельца к дальнейшим действиям в своём разумении, Фиолетовый попытался взять ситуацию в свои руки, осторожно коснувшись рукой груди пришельца.       Красный отреагировал коротким неагрессивным звуком и человек рискнул протянуть вторую руку, обводя крепкую ткань, стропы и вставки подрагивающими пальцами. Было непривычно чувствовать чужой костюм голой кожей, да и костюмом, судя по тому, что выделывали пришельцы, это вряд ли было. Осознание того, как мало он трогал внеземную форму жизни, пронзило Фиолетового и человек не нашёл ничего лучше, кроме как потянуться к сохранившимся застёжкам на своём скафандре.       Драный пополам космокостюм полетел на пол, сперва куртка, затем штаны, из которых Фиолетовый, выгнувшись мостиком, вылез, неотрывно глядя на Красного. Термобельё было снять сложнее, но инопланетянин терпеливо ждал, пока человек с чертыханием стащит с себя плотную ткань. Раз или два инопланетянин издал одобрительные звуки, согласный с тем, что человек должен быть голым. За исключением шлема, его Фиолетовый вернул на место ради своего спокойствия. Он мог предоставить Красному свои кишки, соски и подмышки, но почему-то голову пожелал сохранить в дистанции от внеземного существа.       – Теперь ты… – хрипло потребовал человек, подивившись и своей наглости, и своей возбуждённости.       Скафандр на Красном треснул, медленно разверзаясь и выпуская щупальца из живота, груди, из плеч и рук. Длинные чёрные отростки, меняющие длину и форму, вырывались наружу и пускали на покорно лежащего под этим всем человека потоки слизи. Инопланетянин обнажался по-своему, выпускал наружу своё истинное «я» и это было отвратительно, но Фиолетовый смотрел во все глаза, гадая, где в этом хаосе хоть какая-то система.       Свет в каюте замерцал под угрожающее клокотание Красного, но больше человек ничего не увидел. Сплошная чёрная масса накрыла его с головой, поднимая над постелью и окружая собой, сжимая всё тело в скользких и сильных объятьях.       Секс с инопланетным существом пугал, в опутавших его щупальцах не было ничего привычного и безопасного, Фиолетовый не мог ни пошевелиться, ни ухватиться за что-либо, но всё равно выгнулся, подаваясь навстречу, подставляясь неизвестно чему, чтобы показать своё добровольное участие в происходящем.       Щупальца обняли его, обласкали ноющий от возбуждения член, вызвав тихий всхлип, ввернулись между ягодиц, потирая давно не траханный зад, сжали соски, пальцы, пробуя человека везде, исследуя, что ему нравится. Фиолетовый тихо постанывал, напрягался, млея в бесконечной отвратительной ласке.       По визору что-то ползало, слюнило его чужой слизью, капающей внутрь, и Фиолетовый, подаваясь инстинктивному порыву, открыл рот, приглашая одно из щупалец залезть внутрь, как это любил Красный. В темноте вокруг раздались довольные звуки, рот человека заполнило до отказа ворочающимся щупальцем, слизь потекла в горло, но Фиолетовый не сопротивлялся, ему уже было неважно, будет его тошнить после или нет, он хотел Красного в себя до дрожи, любым способом.       – Крас… – едва щупальце выскользнуло ненадолго, позволяя человеку перевести дух, Фиолетовый попытался озвучить свою просьбу. – Трахни меня, пожалуйста… Красный, мне нужно… Яйцеклад или что там…       Пришелец перекатился по всему его телу, вызвав сладкую дрожь от столь необычной ласки, и издал недовольный звук.       – Нельзя воздух к яйцам, – серьёзно пояснил пришелец и был встречен позорным похотливым хныканьем.       Фиолетовый снова выгнулся, отловил пару щупалец руками, пропуская через пальцы, и тихо застонал, обводя языком висящее перед губами щупальце.       – Сделай… как-нибудь… – только и смог прошептать человек, жадно всасываясь в щупальце и пытаясь раздвинуть ноги перед альфой шире.       Всё тело Фиолетового задрожало от низкого звука, который испустило внеземное тело, опутавшее его с ног до головы, и в сжатый сфинктер толкнулось туго и скользко. Звуки вокруг перестали существовать, Фиолетовый слышал только своё тяжёлое, прерывающееся дыхание и стук крови в ушах, толстое, покрытое слизью щупальце туго и неглубоко скользило в нём, массируя простату. Инопланетное тело сжалось вокруг, синхронизируя движения, и трахало его невыносимо медленно в задницу, в глотку, сжималось вокруг члена в едином ритме, изуверски неторопливо доводя до оргазма.       Фиолетовый сжался, не в силах вдохнуть, затрясся в упоительных судорогах наслаждения, Вселенная вокруг перестала существовать, оставив только крышесносящее блаженство. Человек кончал долго и молча, сжимаясь в судорогах так сильно, что на стоны его уже не хватало. Вдохнуть удалось лишь спустя несколько секунд, когда перед глазами плавали разноцветные мушки, Фиолетовый обессиленно рухнул, почему-то на живот, во что-то мягкое.       Зрение вернулось ещё позже, проявив освещённую каюту с неопрятными кучами вещей и красный скафандр перед носом. Красный вернул себе нормальный вид и лежал под ним будто так и надо было, явно никуда не собираясь. Впрочем, Фиолетовый всё равно не мог ничего с этим сделать, его неумолимо тянуло в сон, а здоровый инопланетянин был удобнее, чем все койки в этом корабле.       Красный пошевелился, плотнее обнял человека, формируя под ним похожее на его вид тело, нелогично следуя этой привычке после того, как чужеродный партнёр увидел его во всей красе.       – Люблю… – тихо прогудело над ухом, видимо, чтобы человек не сомневался, зачем его тут трахнули.       Всё, на что хватило засыпающего Фиолетового, это очень похоже и понятно щёлкнуть инопланетянину в ответ.       Прошло несколько дней, наполненных неприличным количеством разнузданного межвидового секса, заставлявшего Фиолетового одновременно ужасаться собственной распущенности и изобретательности и не думать о неизбежном исходе. Штаны, как он и подозревал, излишне плотно сидели на некрасивом, каплеобразном животе, дышать, есть, да и вообще существовать было тяжело.       Фиолетовый искренне возмущался этому факту, как и собственному наплевательскому отношению к нему, когда посреди кафетерия его настигло нечто, заставившее взять назад все слова, сказанные им от рождения.       Живот едва дошедшего до чайника человека скрутило знакомым чувством. Так же невыносимо больно ему было, когда выходили из него яйца Синего, не способные прикрепиться к стенкам кишечника. Но те «малыши» были размером едва ли с мяч для гольфа, что же находилось сейчас внутри Фиолетового, не поддавалось измерению.       Все мысли и попытки анализа быстро смыло болью, человек закричал, падая на колени и обнимая живот. Под ладонью что-то мерзко шевелилось, переваливалось, распирало кишки, заставляя бездумно орать в пространство от нестерпимой боли. Фиолетового трясло, он ничего не видел и не мог отползти из неудобного уголка, где его застал творящийся в кишках коллапс.       В штаны что-то потекло, обильно и тепло, было гадко и стыдно, но человек мог только выть лицом в пол, не в силах даже стянуть загаженное исподнее. Вокруг всё тряслось и воздуха не хватало, пол перед глазами кувыркнулся и Фиолетовый увидел перед собой широкое и красное, которое к тому же крепко держало его за руки, не давая рыпаться в стороны.       Зад лизнул холодный воздух, кто-то бесцеремонно стащил с него одежду и поставил раком. Одуревший от боли учёный не сопротивлялся ничему, лишь вбившись шлемом в грудь Красного и без стеснения завывая от режущей кишки боли.       На Фиолетового внезапно нахлынуло понимание ситуации. Что в нём вылупляются паразиты, что сейчас они будут вылезать наружу, что всё это время он безропотно носил в себе яйца и даже оберегал их сохранность. Всё это рухнуло на человека лавиной, будто кончился какой-то наркотический приход и реальность с размаху врезала по лицу.       На глазах вскипели слёзы, Фиолетовый выгнулся, поднимая задницу, чувствуя, что из него что-то неумолимо лезет, растягивает неподготовленный сфинктер, чтобы вывалиться в потоке слизи, обильно текущей по ногам. Сквозь боль и стресс он вспоминал курс энтомологии, раздел про эндопаразитов, которые для своего блага заражали жертв набором микроорганизмов, способствующих принятию выбранным для кладки насекомым симбиоза.       Человек сжал в кулаке чужой скафандр, натягивая армированную ткань, взвыл в потолок, не представляя, что творится у него сзади, что так гулко стучит об пол и задевает ноги, почему корабль дребезжит так, будто вот-вот развалится. Сейчас он был тлёй, безмозглой, напичканной микроорганизмами жалкой тлёй, радостно позволившей напихать в себя кучу яиц и трахать всё это время, искренне тащась от процесса.       – Ублю-у-у-удки-и-и-и! – взвыл Фиолетовый на весь кафетерий, вибрируя голосом. – Что вы со мной сделали-и-и-и?!       Сбоку вылезла рожа Синего, необычно взволнованная, выпустившая щупальца из шлема, что-то заговорила на своём, инопланетном, судя по жестам, рассказывая человеку про механизмы межвидового взаимодействия, но это взбеленило Фиолетового ещё больше.       – Я знаю, что ты пытаешься объяснить, я по-вашему не понимаю, вашу же мать налево!!! – учёный взвыл от боли и абсурдности ситуации, мёртвой хваткой вцепившись в держащего его Красного.       Синий как-то виновато щёлкнул и убрался из поля зрения, тут же человек почувствовал его руки у себя на заднице и яйцах, что-то совершающие с тем концом человечьей тушки. На живот что-то мягко надавило, продвигая содержимое кишок дальше, Лаймовый был с другой стороны и помогал получить потомство. Тем или иным способом.       На пол снова что-то брякнуло, сзади раздавались странные звуки, о которых не хотелось думать, Фиолетовый чувствовал, как внутри что-то извивается, как сдувается живот и боль из застилающей глаза становится терпимой, но тряска никуда не делась. Человек панически огляделся, увидел в панорамном окне медленно проворачивающееся белое пространство и наконец понял, что происходит.       Шаттл достиг пункта назначения и сейчас, не управляемый никем, попросту падал в атмосферу планеты Полюс.       Фиолетовый рухнул шлемом в широкую грудь Красного и всхлипнул, чувствуя, как капают на багровый скафандр частые слёзы. Он не переживёт даже верхние слои атмосферы, погибнет от перегрузки при падении, если не помрёт раньше от потери крови или его не сожрут по-быстрому ждавшие этой минуты инопланетяне и, возможно, их потомство, только что вывалившееся на пол кафетерия…       Кишки неожиданно дёрнуло, Фиолетовый взвизгнул от боли и вскинулся, стукнувшись шлемом о шлем Красного. Сзади заворчало на два голоса на чужом языке, снова дёрнуло, в шлеме зазвенело от собственного крика, Красный стиснул его сильнее, рыча.       – Три осталось, – глухой голос Синего был едва слышен из-за грохота внутри разваливающегося шаттла. – Не дозрели.       – Ломаем, – негромко откликнулся Красный и подхватил Фиолетового под шлем, прижимая к своему визору, чтобы человек смотрел только на него.       – Чт… – спросить учёный не успел, внутри громко хрустнуло, кишки зацарапало, боль снова застлала собой всё, заставив кричать в голос.       Фиолетовый не стеснялся, орал громко, отчаянно, просил остановиться, чувствуя, что ему как минимум вынимают весь желудочно-кишечный тракт через задницу и размазывают потроха по всему кораблю. Занятый этими ощущениями, он не сразу понял, что колени потихоньку отрываются от пола, гравитация становилась слабее, свет в помещении заморгал, шаттл коллапсировал и системы выходили из строя одна за другой.       В кишках хрустнуло в третий раз, провоклось по всей длине и стало невероятно пусто. Под потолком завыла тревога, окрасила всё в багровый, когда Красный подтащил его выше, ближе к себе, крепко прижал, выпуская щупальца из-под визора.       Скользкие отростки залезли в шлем и потекли куда-то вниз, потихоньку обвивая шею человека.       – Красный… что ты делаешь?! – измученный болью до состояния тряпки Фиолетовый слабо трепыхнулся.       Щупальца продолжали сжиматься, потихоньку лишая человека воздуха. На лице было мокро, Фиолетовый это чувствовал и продолжал судорожно всхлипывать, глядя в визор бездушного чудовища.       – Крас… ты же говор… чт… любишь… – попытался воззвать к чувствам пришельца Фиолетовый, надеясь вымолить более лёгкую смерть, но щупальца безжалостно сдавили его горло, оставив открывать рот в бесплодных попытках вдохнуть.       Кровь прилила к лицу, лёгкие дёргались в невыносимой муке, пытаясь втянуть воздух сквозь сжатую трахею. Насильно скользнувшее в сдавленное горло щупальце Фиолетовый уже не выдержал, закатывая невидящие глаза.       – Прости меня… – донёсся сквозь шум в ушах голос Красного. – Прости… Люблю…       Мир поглотила темнота, обрывая муки Фиолетового.