Добро пожаловать в физмат

      Механический голос диктора объявил следующую станцию, и вагон вновь загрохотал по рельсам, на полной скорости двинувшись в темноту подземного тоннеля. — Долго нам ещё ехать? — предвкушенно спросил Петруша.       Он уже сто раз успел пожалеть, что надел чёртову куртку: погода оказалась до предела обманчивой. Ещё утром было сыро и мрачно, но к вечеру небесную гладь пробили медовые солнечные лучи, затопляя город долгожданным весенним теплом. Наконец-то наступил май. — Ты задаёшь этот вопрос шестой раз, — промычал задремавший между Сашей и Димой Родион, не удостаивая товарища взглядом. — На следующей станции выходим, — поспешил скрасить язвительность возлюбленного Разумихин.       В вагоне было слишком много людей, и так называемая толкучка практически походила на давку (и Родион, как сдающий историю страдалец, не забыл вставить шутку про Ходынку), прижимая всех друг к другу до абсурдного тесно. Оно и понятно: сегодня пятница, и все торопятся с целью позабыть о работе в ближайшие два дня. — Как хорошо, что на завтра отменили уроки, — довольная и счастливая, Оля блаженно улыбалась. — Даже не верится, — кивнул Саша, прижимая к груди джинсовый рюкзак. — А мне не верится в то, что мы в кои-то веки решили куда-то культурно выбраться, а не напиться, как обычно, — подметила Дуня, со спины обнимая Таню таким образом, что её собственный подбородок покоился на чужом плече.       Ларина особо не возражала, хотя поначалу и предпринимала попытки воспротивиться такому открытому проявлению близости в общественном месте. — Думаешь, квест можно считать культурным мероприятием? — подключился к разговору Володя. — Это лучше, чем копошиться в лесу, а потом сидеть в ментовке, — припомнил Коля, не отрывая глаз от экрана телефона. — Лёша тебе ответил? — посмотрел на него Чацкий. Ставрогин ещё несколько секунд сосредоточенно что-то там тыкал, а потом пожал плечами: — Да хрен знает. Сеть пропала десять минут назад.       Их поездка длится уже час, включая две пересадки и мелкую дезориентированность, которую они дружно словили, когда у Саши сел телефон, где была переписка с Лёшей и скинутый им маршрут до пункта назначения. Вплоть до всех веток, остановок, переулков и даже встречающихся на пути объектов.       Идея сходить на квест принадлежала, на удивление, Жене. Две недели назад он рассказал, что его мама вместе с подругами ходила на «очень страшную игру» и потом хвалила, советуя позвать друзей и хорошо провести время. Кто же знал, что этот квест имеет возрастное ограничение восемнадцать плюс и гарантирует самый что ни на есть хард...       С мыслью о том, что они и так уже повидали столько, что можно снимать сериал, все согласились развеяться и пощекотать нервишки. В хорошем смысле пощекотать, а не так, как это делают школа и экзамены. — А Лёша… Он вообще где? — опомнилась Оля. — Ты такая хорошая подруга, знаешь, — ухмыльнулся Раскольников, наконец выходя из состояния спячки. Потянувшись как следует, он зевнул и раздраженно сдул с лица одну из высветленных прядей.       Вслед за ней ему на лоб упал локон насыщенного алого цвета, а если приподнять волосы на затылке, то можно увидеть палитру из фиолетового и синего, что смылся в зеленый и походил больше на какой-то болотный. Вся эта красота была выполнена профессиональными мастерами в лице его парня и сестры, и работа в четыре руки действительно принесла свои плоды. Родион выглядел… Забавно. По крайней мере, ему нравилось. Не тронутые краской волосы оттеняли яркие пряди, и всё смотрелось симпатично и в какой-то степени мило, если не думать о том, что этот парень шутит про топоры, смерть и на девяносто семь процентов состоит из сарказма. — В этом квесте участвуют две команды, а раз нас одиннадцать, то надо подобрать ещё одного человека. Лёша этим и занялся, — пояснила Дуня.       Поморщившись, она сдержала дедовский грозовой кашель, от которого обычно земля трещит по швам, и поняла, что пора от никотина отвыкать. — Лёша позвал друга? — удивился Верховенский и повернулся к Саше. — Ты знаешь его? — Он не сказал, кого возьмёт. — Ну… у него же нормальные друзья, помимо нас? Ты знаешь их? — Скорее приятели или даже знакомые. Знаю. — И? — Тебе рассказать про того, которого посадили, или про того, который после девятого класса уехал на заработки в Эмираты, и о нём до сих пор ни слуху ни духу? — …       Когда они вышли на улицу, преодолев забитую подземку и длиннющий эскалатор, первым же делом принялись звонить Молчалину. И тот как назло не брал трубку. Оказавшись в не самой знакомой местности, ребята одновременно почувствовали волну топографического кретинизма, как в случае, когда мама отпускает мягкую ручку ребёнка и убегает в какой-то бутик, оставляя малыша стоять посреди огромного торгового центра, пестрящего гламурными вывесками и шумными компаниями. Солнце в этот вечер было по-летнему жёлтым. — Предлагаю идти сразу к зданию квеста, — первым сообразил Ленский. — А вдруг Лёша будет ждать нас у метро? — спохватилась Дуня. — Может, он потерялся? — Опаздывает, — успокоила её Таня. Алексей Молчалин: *был в сети 7 минут назад* Ставрогин парирующе выгнул брови, взглянув на данную информацию: — Обнаглевший. Когда писать не надо, спамит так, что телефон превращается в вибратор на дистанционном управлении, а когда реально нужен — поминай как звали.       Отложив мобильник в карман вельветовых джинс, юноша посмотрел по сторонам в попытке вспомнить, был ли он тут хотя бы раз, или вся эта местность, состоящая из пятиэтажных невзрачных домов является лишь обманкой эффекта Манделы. Последние пару недель напряжённо думать он мог лишь сидя по вечерам за прорешиванием комбинаций пробных заданий, так что сейчас его мозг немного «сдулся». Приторно-персиковые облака означали, что скоро начнёт темнеть. Асфальт был сухим и немного пыльным. Деревья зеленели то тут то там. Вечерняя прохлада пробиралась под воротники и подвороты на брюках. — Ты в порядке? — внезапно кто-то ткнул его в бок. Невольно вырвавшись из плена раздумий, Коля опустил глаза. И тут же почувствовал, как сердце закипело чем-то горячим, сладким и очень-очень нежным. Петя не улыбался, а его брови были сведены к переносице, как если бы он стоял у доски с учебником по химии в руках. — Прости, что ты сказал? Петя стоял так близко, что Коля мог видеть собственное отражение в его зрачках. — Я не расслышал. Повтори, пожалуйста. — Ты хорошо спал этой ночью?       Петя волновался, и Коле было так приятно… В этот момент он вдруг почувствовал себя очень счастливым. Очевидно, что этот прилив серотонина не продлится долго, но как же хотелось замедлить время, чтобы чувствовать, чувствовать и чувствовать. Петя был таким хорошим. — Не то чтобы… Допоздна сочинение строчил, — рассказал Ставрогин. — По литературе? — По литературе.       Петя не стал упрекать — тоже ведь вчера непонятно сколько сидел над этим сочинением и в постель лёг, когда время перевалило за полночь.       В такие ночи они обмениваются лишь кратким «Я наконец-то закончил делать домашку. Спокойной ночи. Утром за тобой зайду.», отправленным где-то в двенадцать, и ещё более кратким «Ненавижу школу. Люблю тебя. Добрых снов», что отсылается на час-два позже. А с утра они встречаются и, держась за руки, топают на уроки с зацелованными губами. — У тебя ресничка упала, — заметив это, Петруша усмехнулся, — угадай под каким глазом и загадай желание. — Что за байка? — показушно сморщился Ставрогин. — Мы проделывали этот «ритуал» уже столько раз, а ты до сих пор называешь это байкой? — Верховенский с драмой русских сериалов на первом канале схватился за грудь. — Бессердечный осёл. — А когда-то ты звал меня красавцем. — Я не отказываюсь от своих слов, но конкретно сейчас ты осёл. — Я тоже тебя люблю.       Идиллия продолжалась от силы пару минут, поскольку в какой-то момент до ушей каждого донесся вполне очевидный вопрос: «В твоей компании все такие слащаво ванильные?»       Коля выпал из состояния влюблённого придурка, за ним последовал Петя, который в ту же секунду сделал грациозное движение вбок и с любопытством посмотрел за спину Ставрогина.       К ним на всех порах, торопясь, шёл Лёша, который по-идиотски махал рукой и улыбался своей фирменной улыбкой, а-ля «Не мы такие, жизнь такая». — Пардон, опоздали. Понимаете, в этой музыкальной школе так, блять, придираются к ним, я был в шоке! — запричитал он, смахивая со лба невидимый пот. — Кому ты стелешь? Сам же с вахтёршей начал препираться из-за потерянных десяти рублей, — хмыкнула его маленькая копия. — Не потерянных, а украденных! — Угомонись уже. Когда эта перепалка закончилась, Молчалин оглядел всех друзей, которые пялились на него с непроницаемо ахуевшими выражениями лиц. Он недоумевающе сощурился: — Всё окей? Или куда-то ещё надо зайти? — Ты… — начала и тут же запнулась Оля. — Ты чего не предупредил-то? — закончил за неё Ленский. — Кто эта… Кто эта юная леди? Юная леди в эту же секунду вспыхнула и с недоумением позарилась на Лёшу. — Хочешь сказать, что не представил меня? Ты же сказал, что рассказывал обо мне. Почему у них такие лица, словно они президента увидели? — Та-а-ак, видать, я конкретно запамятовал, — Лёша обратился к спутнице и начал презентацию, — смотри, это Женя, не бойся его, он хоть и выглядит, как преподаватель самого сложного предмета в институте, но он хороший. И он тоже пианист, кстати! А это Володя, парень Жени. Он вообще пушка, с ним ты точно подружишься. Это Саша, его ты знаешь. Это Дуня, гениальная тиктокерша, жаль только, что тикток заблокировали. Это Родион, брат Дуни. Злючка-колючка, но зная твой сарказм и его сарказм, вы наверняка сможете законтачить, — он наклонился к уху девочки и прошептал, — а вообще он может быть и душкой, — и, выпрямившись, продолжил вслух, — Это Танюша, девушка Дуни, прекрасная и очаровательная, её обижать нельзя. Это Оля, сестра Тани, слушает Инстасамку, крутышка-малышка. Это Коля и Петя, они встречаются, и у них любовь-морковь. О, чуть не забыл! Димочка! Димочка Разумихин… Милейший молодой человек и единственный, кто может усмирить Родиона. Они встречаются, и у них тоже любовь-морковь.       Если присмотреться получше, то можно было заметить нехилое сходство между Лёшей и той, которой он только что всё объяснял. Такие же чёрные пушистые волосы, такие же веснушки, такие же глаза — чёрные бездонные космические дыры. И даже манера речи была чертовски похожа на Лёшину.       Они словно были одним целым, разделённым на две части по прихоти вселенной, ведь будь они одним и тем же человеком, апокалипсис точно настиг бы эту планету. — Запомнила? — Э-э-э… Вроде.       Да даже тон и тембр почти совпадали! Этот низкий голос как будто принадлежал кому-то одному, а потом его частицы были отданы этим двум — на девяносто процентов одинаковым — людям. Догадаться было нетрудно. — «Тоже пианист»? — начал было Онегин. — Хочешь сказать, что это... Лёша гордо закивал головой. — Это Лиза. Моя любимая младшая сестра! — То есть, когда ты говорил, что возьмёшь человека для команды, ты имел в виду свою младшую сестру? — не врубился Раскольников. — Не плачь только, когда она обыграет тебя, — парировал Молчалин. — Вызов принят, — ухмыльнулся Родион.       Все помнили слова Лёши о том, что его младшая сестра — маленький хитрый гений, и несмотря на свой юный возраст, знает много и умеет ещё больше.       Лиза улыбалась ясно-ясно и выглядела весьма хорошеньким ребёнком. — Да ну… Пусть плачет, эмоции нельзя в себе копить, — осадила она брата.       Хотя, вероятно, скрывала за этой лапушной улыбкой жаркий огонь преисподней.

***

      Милая администраторша в чёрной фирменной футболке дружелюбно поприветствовала ввалившихся в их заведение подростков. Она взглядом прикинула количество гостей, кивнула своей коллеге, и та что-то быстренько начала пробивать в своём компьютере. — Мы рады, что вы решили принять участие в одном из наших квестов, который называется «И гаснет свет». Как вы, должно быть, знаете, возрастное ограничение у данного развлечения строго восемнадцать плюс, а среди вас я вижу такую прелестную принцессу. Дорогая, сколько тебе лет? Все взгляды тут же обратились в сторону Лизы, и та, не колеблясь, твёрдо ответила: — Восемнадцать.       Родион, которого этот ребёнок буллил на протяжении всего пути вплоть до дверей, насмешливо прыснул. — Могу я взглянуть на твой паспорт? — ласково улыбнулась администраторша.       Лёша, знающий, что у сестры в помине не было паспорта, напрягся: он напрочь забыл про это тупое ограничение по возрасту. — Извините, не можете. В этот вторник в метро у меня украли рюкзак вместе с паспортом, а заявление на восстановление я подала лишь в среду, так что никаких документов, подтверждающих мой настоящий возраст, на данный момент нет, — с непроницаемым лицом пояснила Молчалина.       Администраторша замерла от услышанного, а потом переглянулась с напарницей, будто у них тоже была миндальная связь. Они что-то тихо обсудили, затем две пары глаз испытующе уставились на самую маленькую гостью. Лиза оставалась невозмутимой. — Может, у тебя есть водительское удостоверение? — попробовала предположить коллега. — Планирую сдавать на права после окончания учёбы в университете, — ответила Лиза. — Получается, ты в выпускном классе? — Да. — А эти ребята… Кто они? — Мы учимся в одной параллели. — И куда ты собралась поступать? — Институт культуры. — На кого? — Музыкальное направление. После ещё десятка вопросов Лизу пропустили. Ахуеть — не встать. — Я правильно понял, что они нарушили свой рабочий кодекс и продали билет без паспорта? — хихикнул Володя на ухо Жене. — Так и я водил машину с семнадцати, — усмехнулся Онегин. — Ох, я что, встречаюсь с преступником? — изумился Ленский, прикрыв открывшийся в удивлении рот измазанной синими чернилами ладошкой. — И несмотря на это, ты нагло пользовался моими услугами таксиста, — юноша взял поэта под локоть и, наклонившись, крепко поцеловал завитки на висках. — Не правда. Я старался возмещать твои убытки! — Как же?       В памяти тут же всплыли припухшие губы, палитра сиреневых цветов на шее и по о-очень непонятным причинам побаливающая поясница. Володя хотел было залиться краской от таких воспоминаний, но всё же без стыда заявил: — Как надо было, так и возмещал. Всё. Женя мягко рассмеялся и покачал головой. К тому времени все билеты были пробиты, и администраторша принялась выдавать им браслетики двух цветов: красные и синие. — Квест подразумевает под собой деление на две команды. Делитесь по своему желанию, можете хоть жребий бросить, это непринципиально. — А на «камень, ножницы, бумага» можно? — осведомился Лёша. — Разумеется, — добродушно кивнула напарница, — к слову… Среди вас нет беременных, имеющих психические или сердечные расстройства? Молчалин приложил руку к Сашиному животу и погладил круговыми движениями. Чацкий оторопел: — Ты что, больной? — Ты же не беременный, верно? — с абсолютно серьёзным лицом спросил его возлюбленный. — Если рожу, то обязательно сообщу тебе, папаша, — кисло улыбнулся Саша, рывком убирая чужую руку от себя, — не забывай платить алименты. — Я не собираюсь уходить из семьи! — возопил Лёша.       Коллега объясняющей администраторши с улыбкой наблюдала за этим спором. Судя по её взгляду, противником подобных отношений она не была, а, скорее всего, являлась самой что ни на есть яойщицей. А иначе как объяснить этот плещущийся в глазах восторг от происходящего? — Я хочу присутствовать на твоих родах, — безоговорочно объявила Дуня. — Мы что, попали в мир омегаверса? — спросил знаток всех манг и манхв Петруша. — На правах твоего лучшего братишки я буду крёстным, — не терпящим возражений тоном произнёс Ленский. Саша тяжело вздохнул, поправил очки, шёпотом проматерился и сказал девушке за стойкой: — Извините, что отвлеклись. Пожалуйста, продолжайте. — Ах, да, — она тут же продолжила диктовать заученные руководства, — каждая команда заходит в разные двери. Цель команды — отыскать девять записок, на которых будут вырезаны цифры от замка. Спросите, почему вырезаны, так во- — Почему вырезаны? — прям как в школе поднял руку Лёша, не нарочно перебив инструктаж. Саша и Лиза не знали, смеяться или плакать. — Если цифры будут написаны, вы их немножко не увидите. Код, являющийся ключом к выходу, не может содержать более двух одинаковых цифр, так что будьте внимательны с этим. Выиграет та команда, которая сможет выбраться на свободу первой, — с этими словами девушка вышла из-за стойки и рукой указала в сторону длинного коридора, — прошу, следуйте за мной.       Коридор был узким, и в ряд могло уместиться только три человека, поэтому они опять шли неорганизованной толпой, словно октябрятский отряд топал в столовую без вожатого — сами по себе, без строя и кричалок. Их привели в просторный зал. — Видите две чёрные двери по разным сторонам комнаты? Команда красных строится справа, команда синих — слева, — отдала указания администраторша. В команде синих оказались Лёша, Коля, Женя, Дима, Дуня и Оля. В команде красных — Саша, Петя, Володя, Родион, Таня и Лиза. В Ленского ударило дежавю: начало десятого класса, он и Онегин стоят по разные стороны сетки, глядя друг на друга не то с ехидством, не то с нежностью. А потом случился мяч, медпункт и тысячи извинений, от которых в груди расцветали целые сады чувств к этому аристократу. Сейчас же Онегин, казалось, был полностью удовлетворён положением дел. Он подмигнул Володе, что не укрылось от глаз напарницы администраторши. Та тихонько захихикала, сияя озорством от увиденного. — Мы в одной команде, — усмехнулся Раскольников. — Не лажай, — вторила ему Лиза, не поднимая головы. В этот же момент обе двери с шипящим звуком распахнулись, и оттуда повалил влажный пар, наполняя зал ароматом какой-то подвальной сырости. — Время восемнадцать часов тридцать минут. Команды, можете приступать к прохождению квеста. Всем удачи и счастливой игры! — никто не смотрел на говорившую девушку, но все затылком ощущали её хитрую улыбку. — Сколько у нас есть времени? — в последний момент обернулась Оля. — Три часа, — напомнила администраторша. — Мы три часа будем искать девять записок? Серьёзно? — На вашем пути встретятся различного рода ловушки. Постарайтесь не пугаться. Хорошо вам повеселиться! И через секунду всё вокруг погрузилось во тьму.

***

      Сразу за дверью тянулся чёрный коридор, где даже собственной руки не разглядишь, но через десять шагов можно было наткнуться на деревянную дверь, которая жуть как скрипела. Комната за дверью была залита тусклым оранжевым светом, но ни лампочки ни свечи видно не было. Было мрачно и прохладно. — Это что за пиздец? — наконец заговорил Вова. — На что я подписался… — обречённо выдохнул Родион. — Нихуя не вижу, — пожаловался Саша. — Итак… Записки, значит, надо найти, — с этими словами Таня начала сканировать взглядом окружающую обстановку. — Шкаф какой-то убогий, мне немного не по... — Володя не успел договорить: он дёрнул за железную ручку, и всё содержимое этой громадины вывалилось прямо на него. От неожиданности он рухнул на спину, машинально прикрыв ладонями лицо. Раскольников в голос заржал, после чего поднял одну из упавших вещей. Веер. Расписанная на китайский манер бумага с множеством складок. — Хлам какой-то, — пробормотал парень.       Володя поднялся на локтях и быстренько обвёл глазами груду непонятного барахла: тряпки, бумажки, одежды, игрушки, запчасти и много чего ещё.       Среди этого должна находиться какая-то подсказка, не так ли?       Петя в это время подёргал за ручку двери, которая должна по сути своей вести в следующее помещение, но та, как и ожидалось, была заперта — свидетельством сего факта служил висящий на проушинах массивный ржавый замок. — Нам нужен ключ, — подытожил Верховенский. — Среди этого мусора надо найти ключ? — уточнил Родион. — Почему же мусора, — Саша поскрёб ладонью в вещах и приподнял вверх некий элемент одежды, очень напоминающий чулок, — можно найти что-то стоящее. — Осмелишься надеть это в школу? — заиграл бровями Петруша. Чацкий фыркнул: — Ты у нас главный фанат аниме-комьюнити, ты и носи, — и кинул кружевное изделие в лицо товарища.       Рыться в этой куче означало потратить невесть сколько времени, но и бездельничать не вариант: часики тикают, а проиграть команде синих абсолютно точно запрещено.       Через несколько минут освещение в комнате будто бы стало мутнее.       Поиски ключа продвигались крайне муторно. Это как искать иголку в стоге сена. — Лиз, ты нашла что-нибудь? — не поворачивая головы, поинтересовался Саша, роясь в карманах пыльного старья. Молчалина покачала головой: — Мне кажется, мы что-то не так делаем. — Что ты имеешь в виду? — присоединилась к разговору Таня. — Свет погас, когда мы начали искать ключ. Это может быть знаком, что мы вот так сразу приступили не к тому? — девочка подняла глаза и посмотрела на ребят. — Хочешь сказать, админы помогают нам? — отвлёкся Володя. — Не знаю. — Что предлагаешь делать? Куда дальше идти, Нэнси Дрю? — выгнул бровь Раскольников. — Лично тебе или в принципе всем? — тонкие губы изогнулись в усмешке. Родион стиснул в ладонях бедный бумажный веер и показательно отвернулся, делая вид, что не слышит, как собственные друзья изо всех сил пытаются не смеяться. Он не мог поверить: какой-то ребёнок в открытую потешается над ним! Это ж где такое видано?

***

      Очутившись в одном из коридоров, где запах тухлятины вызывал головокружение, команда синих упорно думала над стратегией, которой им критически не хватало. — Да не критически, ладно вам, — отмахнулся Ставрогин. — Я не понимаю, нас всех облучили, когда мы только зашли? — негодовала Оля. — Какого хрена мы стоим и откровенно тупим? — Такое чувство, словно у меня кровь перестала в мозг поступать. Ну или я в развитии остановился, такой вариант тоже не исключаем, — рассуждал Лёша. — Ты не мог остановиться в развитии и написать платный пробник по физике — то есть реальный городской пробник — на восемьдесят девять баллов, — закатила глаза Дуня. — Женя, думай ты. Онегин в это время постукивал ногой то в одном месте то в другом, меряя шагами крошечное пространство. — М? — Что ты делаешь? — улыбнулся Дима. — Закладку ищешь? — прыснул Лёша. — Ага, ту самую, которую ты в лесу никак отыскать не мог, — хихикнула Ларина. Молчалин поспешил не согласиться. — Подумаешь, прокатились до ментуры… Зато с ветерком, — и вновь эта родная ебливая ухмылочка... — И всё же, что ты пытаешься найти? — повторил свой вопрос Разумихин.       В руках он держал медный ключ, которым они, собственно, и «прокопали» свой путь сюда из предыдущей комнатки. Ключ был очень старый, пах ржавчиной и в руках ощущался, как что-то шершавое.       С первым испытанием они справились минут за пять. Ключ нашёлся в тумбочке, в тайнике одного из ящиков, который сумел обнаружить Коля. — Кажется, здесь ещё один тайник, — ответил Женя, — слышите? Он постучал носком ботинка по одной дощечке, и, пройдя чуть назад, по другой. Звук заметно отличался. — Будем вскрывать пол? — Лёша присел на корточки, протянул руку вниз и так и застыл. — М… Вы, случайно, не помните, в комнате, где мы сперва оказались, были плинтуса? — Плинтуса? — не поняла что к чему Дуня. — Плинтуса, — кивнул Лёша, — здесь их нет. — А должны быть? — недоумевала Оля. — Блять, ну да? — вымученно хохотнул Молчалин в попытке пальцами нащупать лазейку.       Неужели они на правильном пути? Если им удалось так быстро справиться с первой задачкой, то есть шанс, что и следующие ловушки будут не так сложны и загадочны.       Вскоре Лёша напоролся мизинцем на гвоздь и, зашипев, громко и безудержно выругался, пробормотав что-то про моральный ущерб. — Боюсь, мы не сможем проверить наличие плинтусов в той комнате, — спустя какое-то время подал голос Дима. Все повернулись к нему, и он неловко пожал плечами: — За нами подчистили. — Чо? — Дверь, говорю, снова заперта. — Так ключ у тебя, прикалываешься? — фыркнула Оля. — Ну… Он больше не подходит.       То, что кто-то посторонний так быстро решил влиться в процесс игры, было в какой-то степени неожиданно. Сколько они уже тут находятся? Эти бесконечные стены тёмно-серого, почти чёрного цвета, — куда они тянутся? Позади — запертая комнатушка, где царил беспорядок и было до жути пыльно; впереди — коридор и кромешная тьма. В какой момент они потеряли бдительность и упустили то, что кто-то шёл позади них и успел запереть прошлую дверь? Каким образом они позволили так по-дурацки обвести себя вокруг пальца? Как этот «кто-то» остался незамеченным? — Думаете, это был актёр? — Дуня потёрла точку на переносице и прикрыла глаза. — Это же не может быть кто-то из другой команды? Слишком мало времени прошло, чтобы линии лабиринта пересеклись, — вмешался Коля. — «Слишком мало времени» — это сколько? — Женя хотел по привычке взглянуть на часы, но вовремя остановил себя, вспомнив, что все гаджеты и устройства они оставили в камере хранения на входе. И правда, сколько? Сколько минут они уже потеряли? Сколько дверей могли бы открыть за это время? Внезапно что-то позади них с грохотом обрушилось на дощатый пол. Все молниеносно обернулись и приготовились было бежать, но, не обнаружив за собой ровным счётом ничего, замерли на месте. — Это пранк? — нервно хохотнула Оля. — Откуда шум шёл? Лёша, ты физик, источник звука нам найди. — Как это вообще, блять, взаимосвязано? — развёл руками Молчалин. — Женя, ты музыкант, найди источник звука. — Ты гений, — с кислой улыбкой промолвил Онегин. — Ты мне тут не язви, — поучающим тоном пожурил того Лёша.       Низкий уровень освещения мозолил глаза, и пусть нечастое, но ощутимое ослабевание не давало возможности привыкнуть к обстановке и начать думать как следует, а не так, словно их внезапно посадили на урок биологии и сказали, что сейчас будет годовая контрольная.       По общему согласию все шестеро двинулись прямо, решив, что темнота — не самый страшный враг, их много, и если внезапно на них кто-то нападёт, то они смогут дать отпор.       Тьма в коридоре не рассеивалась: так задумано или по чистой случайности сегодня перегорели лампочки?       Их шаги отражались эхом от бетонных стен, добавляя атмосфере пять баллов к неуютности. — Давайте говорить, а то мне чо-то как-то стремно, — предложил Лёша, обнимая себя обеими руками. — Год назад ты непонятно сколько времени сидел в теплице, а потом бежал по улице со скоростью света. И всё это ночью. С каких пор ты боишься темноты? Оля шла совсем рядом — Лёша мог чувствовать, как её пышные кудри щекотят его руку. — Остерегаюсь девочку-утопленницу, — ляпнул, не подумав, Молчалин, и только почувствовав болезненный тычок в другую свою руку, — ох, точно, Дуня недавно нарастила ногти — он понял, что, кажется, задел подругу за живое.       Но Оля никак не отреагировала и продолжила идти подле него. Это была поистине чудесная возможность разглядеть её пылающие щёки, если бы не отсутствие света вокруг.       Все знали, что в тот дождливый весенний день, когда Маша Миронова осмелилась переступить границу дозволенного, дружба между двумя девушками закончилась.       И как бы грустно это не звучало, но с тех пор Оля не разговаривала с Машей, а ещё заблокировала её во всех мессенджерах.       Таня после случившегося стала одаривать младшую двойной порцией сестринской любви и заботы. Они много-много говорили, и Оля чувствовала себя не так одиноко, хотя моментами её сердце разрывалось, и она, не в силах больше держать ничего в себе, прижимала ладони к лицу и плакала.       Володя приходил к ней домой с коробкой домашнего печенья, подставлял своё плечо и разрешал пачкать его соплями и слезами, сколько душе молодой госпожи Лариной угодно. Оля готова была разрыдаться, но уже от ощущения небывалой теплоты внутри и нежного осознания: у неё и правда потрясающие друзья.       Все они были рядом. Каждый из них по-своему вытаскивал её из трясины самоуничижения.       Каждому из них она была бесконечно благодарна.       Шествуя прямо в центре своей команды, она сделала глубокий вдох, и слух её зацепился за что-то неладное. По спине пробежали мурашки, а в голове зазвенело. — Стойте, — внезапно остановилась блондинка, заставив ковыляющего позади Диму врезаться прямо ей в спину. — Что случилось? — прошептал он. — Сейчас же положите по одной своей руке на мою ладонь, — бесприкословно отчеканила девушка, выпятив руку вперёд. Почти на автомате каждый из товарищей послушался и сделал то, о чём попросили. Раз. В то же мгновение Ларину прошиб холодный пот, и она замолкла, не зная, что же делать дальше. Два, три… — Оля, что случилось? — услышала она голос Жени. — У тебя живот скрутило от тех наггетсов? — глумился Лёша. — Идиот... — Коля как всегда был в своём репертуаре. — Перестаньте, — процедила Дуня. — Тут довольно холодно, — заметил Дима. Все были на месте, никого не потеряли, но Оле легче не стало. Ведь как рассказать друзьям, что помимо них, был кто-то ещё, чья рука опустилась седьмой по счёту? Тот, кто так стойко и незаметно держался рядом с ними всё это время.