In agony because of the evening messages

      ты спрашивал почему, что произошло такого из-за чего все пошло не так. причин много. они маленькие, практически незаметные. пока они не появились, было пусто. именно тогда нам было хорошо вместе. отсутствие мыслей легче. пустота в голове легче.       как думаешь... а одиночество?.. одиночество — это легко? ты сам как-то сказал, что отношение — это черт знает что, и лучше в это не лезть, но почему-то я сейчас пишу это все...       знаешь, сейчас я задумался об этом. задумался о мыслях, которые приходят к нам в голову. почему-то... чертоги разума... это они и есть? можно ли представить это как пустую площадь с высоты птичьего полета. свобода. все одинокое и спокойное. даже радует то, что больше ничего нет. разве что здания. здания, дороги. ничего лишнего...       пока на площади пусто. потом ты все равно найдешь проблему. пускай даже незначительную. и вот на площадь выходит мальчик. маленький настолько, что он кажется песчинкой на этом квадратном пустыре, окруженным домами, словно бетонным забором. ты практически не думаешь о пятилетке, но он есть. маленькая мысль, которая не должна волновать.       как-то перед сном ты задумался о мальчике. посмотрел на него, а он привел родителей. они уверены, что они одни и это действительно так и есть. я не мог найти убийц, которые лишат их жизни. убийц-ответов... на все мои бесчисленные вопросы. ты думаешь что на площади три личности, однако, там есть еще один. он спал. и сейчас спит, потому что уже успокоился. до этого его тоже как-то разбудили. до тебя, джэ. это четвертый.       помнишь я говорил тебе о своём бывшем друге, чон? четвертый — это изгой. мысль, которая обидела меня когда-то, пару лет назад и мне пришлось изгнать ее из вещей, лелеемых мной. «ты боишься меня?»       знаешь что это? почему я записал это в кавычки? Так я называю четвертого. это что-то вроде его клички. четвертый дворовой пес. четвертая гребаная мысль...