Ephemeral reality

«- Я видел тебя голым. -Что-о?! – Выхожу я себе спокойно из душа, а тут, здрасьте. - Не переживай, тебе здесь всего 2 года. - Чонин смеется, махая мне рукой, в которую вложен фотоальбом..- Господи, ты невероятно милый здесь.. Я возмущенно встряхиваю мокрой головой, и капли с волос атакуют Чонина. - Эй! – Он подскакивает с места, смешно жмурясь и отмахиваясь руками от летящей влаги. – Ну ты у меня сейчас получишь! – Фотоальбом на тумбочке, а Чонин летит на меня с непонятно-откуда-взявшимся полотенцем. В комнате завязывается неадекватное действо, в последствии которого вся кровать перебуроблена, вещи, и раньше не находящиеся в особом порядке, теперь разбросаны по всей периферии комнаты, стул, на котором сидел Чонин, перевернут, единственный существующий здесь горшочек с кактусом опрокинут, а мы стоим, замерев, на вышеупомянутой кровати нос к носу, и улыбаясь друг другу, как идиоты. Я уже упоминал, что мне всегда хотелось нарисовать Чонина. Потому что он красивый. Невероятно красивый. И сейчас. Взмыленный, со взъерошенными волосами, напоминает какую-то птичку. Воробья, наверное. Безумно красивого. Его улыбка постепенно сползает, дыхание обоих выравнивается, но ни один из нас не двигается с места. - Нужно вытереть тебе волосы, хотя, думаю, за последние пару минут сумасшествия они высохли, но все же.. – Он поднимает выше руку с махровым полотенцем. Я молча киваю и сажусь на край кровати. Чувствую, как она прогибается за моей спиной, и на голову ложится полотенце. - Расслабься. – Произносит он, и я понимаю, что с секунды, когда хаос, нами вызванный, был прекращен, моя спина вытянута в струну, а плечи уже затекают от напряжения. Я делаю легкий выдох, стараясь не думать ни о чем, кроме мягкого полотенца в руках Чонина, массирующего мою голову. Я не замечаю, когда полотенце уже лежит на моих плечах, а ладони Чонина скользят по моим рукам. - Хен.. – Слышу я шепот и слегка вздрагиваю от прикосновения кончика носа к моему уху. Я уже не маленький мальчик, но ладони начинают потеть и вот-вот выдадут меня с потрохами. - Ты.. хочешь? – вновь слышу шепот и нервно киваю в ответ. – Тогда будь добр, расслабься, потому что мне тоже страшно. От такого чистосердечного мне становится значительно легче, и губы даже складываются в слабой улыбке на выдохе. Я упускаю момент, когда меня утягивают на кровать, прогибающейся сильнее под весом двух тел. Упускаю мгновение, спустя которое я чувствую своим обнаженным телом жар тела Чонина. Уже потом мне будут сниться эти пухлые губы, которые сейчас абсолютно везде – от виска, по скулам к губам, от шеи по вздымающейся груди и к бедренной косточке, и ниже, ниже, ниже.. Будет сниться острая боль в пояснице, а затем, кажется, и во всем теле, и успокаивающие поцелуи, и слова «Тише, тише, тише..» И тихое «Хен, перевернись», влажный поцелуй в поясницу, и снова боль от Чонина, заполняющего до краев. Эхо моего крика, дыхание вдоль позвоночника и стоны боли, внезапно сменяющиеся полустонами-полукриками счастья. Прогибающаяся все сильнее и сильнее спина, а затем падающая на постель грудь и пальцы рук, переплетенные с пальцами рук. Я услышу во сне мой вскрик, томное «Хен..» и почувствую, как живот соприкасается с влажной простынью и тонет в ней мгновением позже под весом бессильно упавшего на мою спину Чонина. Это все будет сниться мне бесконечное количество раз, и я буду просыпаться, захлебываясь и давясь слезами и кричать, кричать, кричать..» Так странно поддаваться этим воспоминаниям четырехлетней давности, которые закрадываются в сознании с привычным сожалением и болью, уже перешедшей из острой в тупую, сейчас, когда вот он – живой и здоровый Чонин лежит здесь, рядом. Все слезы и энергия давно ушли, оставив за собой неимоверное нежелание двигаться и едва разлепляющиеся глаза, которыми я боюсь даже моргать. Потому что мне кажется, что если я их закрою хоть на долю секунды, то такой живой и теплый Чонин станет чем-то эфемерным и испарится, когда я открою глаза. - Я знаю, что ты не спишь. – Кажется, будто голос раздается прямо из груди Чонина, в которую я настойчиво соплю, притворяясь спящим. - Не спишь.. – Эхом повторяю я. Я чувствую тяжесть своих век и слышу легкий гул в ушах. Чонин пытается отстраниться, на что я сильнее вжимаюсь в его грудь, цепляя до боли в пальцах его футболку. - Я никуда не ухожу.. Хоть мы и лежим уже.. я не знаю сколько времени, если честно.. но я уже увидел и рассвет, и закат.. Я не уйду, пока ты не попросишь, хен.. Я ослабляю пальцы, и он за плечи слегка отодвигает меня от себя. - Красивый.. – Не выдерживаю я. - Сэхун, тебе нужно поспать. – Решительно заявляет он. Я мотаю головой из стороны в сторону. – Я больше не уйду.. Я обещаю. Ты веришь мне? Я киваю. - Поспи.. – Я скорее чувствую, чем вижу мягкие губы на кончике носа. Он снова сгребает меня в охапку и, утыкаясь носом в макушку, выводит руками непонятности на спине. Нельзя спать.. Не спать.. С этой мыслью я проваливаюсь из рук Чонина в сон. С этого момента Чонин больше не будет приходить в мои сны, которые из ночи в ночь будут все короче и короче, пока в конечном счете не сойдут на нет.