***
— Значит, ты не из «Мёбиуса», но тебя забросили сюда. Зачем? Лиам, казалось, немного успокоился, когда сообразил, что ни Себастьян, ни его команда в действительности не представляют угрозы. А когда услышал от Сандерса, как Мелисса, а следом и детективы вмешались в заварушку с одержимыми, и вовсе обрадовался, решив, что ему наконец помогут покинуть Юнион. Во всяком случае, так показалось Кастелланосу. — Я ищу свою… — он замялся, не решаясь поведать технику об истинной сути своей проблемы. — …я ищу, как отладить Ядро. Как и ты. — Да? Ну, желаю удачи, — саркастически фыркнул О’Нил. — Я пас. Буду ждать, пока нас не извлекут отсюда. — Долго же тебе придётся ждать, умник, — приблизилась к говорившим Лисса, подав бывшему детективу кружку с дымящимся, ароматным кофе. — Никто не собирается тебя извлекать, пока мы не найдём Лили, — и, увидев, что Лиам собирается задать очевидный вопрос, добавила. — Маленькую девочку лет десяти. Тёмные волосы до середины шеи, одета во что-то вроде пижамы. Не встречал? Кастелланос с удивлением покосился на свою спутницу. Он, конечно, привык к тому, что рыжеволосой известно многое, но чтоб в таких подробностях? — Нет, я вообще не видел здесь детей, — мотнул головой О’Нил. — Пойми, мы все застряли здесь, пока не отыщем Ядро. Поможешь нам? — спросил Себастьян; Лисса же сделала глоток из своей чашки, не сводя пристального взгляда с мужчины в прямоугольных очках. Хлопнула ведущая в полуподвальное помещение дверь, от чего Лиам буквально подпрыгнул на месте. «Дёрганный он какой-то», — отметил про себя бывший детектив. Вернувшиеся из небольшой вылазки наружу Мэтью и Джозеф, о чём-то негромко между собой переговариваясь, стали выкладывать на один из столов найденное, или, как минут двадцать назад выразилась Мелисса, «налутанное»: пара шприцев с лекарством, пучок трав, тех же, что рыжеволосая нашла в картонной коробке в предыдущем доме, а также три десятка патронов, подходящих для оружия детективов. — Опять придётся одним лишь ножом обходиться, — со вздохом резюмировала девушка, наполнив две новые чашки свежезаваренным кофе, и подала их пришедшим. — Если предлагаете мне пойти с вами, на меня не рассчитывайте, — отрезал О’Нил, возвращая разговор в прежнее русло. — Это убежище, и я не собираюсь его покидать, ясно? Мне не платят за то, чтобы я тут сдох. Я не солдат. Я техник. — Ты в первую очередь трус, а потом уже техник, — недовольно пробурчала Лисса. — Нам хватает бед и без твоих неприятностей. — Но я могу дать вам наводку, — словно оправдываясь, сказал Лиам. — Я засёк неподалёку сигналы, резонирующие с частотой Ядра. Мы с Сандерсом как раз искали их источник, когда на нас напали, — он снял с нагрудного крепления свой коммуникатор. — Вот, послушайте. Стоило технику зажать одну из боковых кнопок, как по экрану устройства поползли зигзагообразные линии частот. Сквозь скрежет помех пробивался странный звук, тонкий, прерывистый, похожий на… неразборчивый голос ребёнка? Кастелланос с трудом сумел расслышать несколько отдельных фраз: «где ты?», «нет…», а следом — испуганный вскрик. — Думаю, это и есть Ядро, — О’Нил отключил рацию, возвращая её на законное место. — Но мой коммуникатор поймал множество странных сигналов за то время, что мы здесь. — Ладно… И как нам добраться до источника? — спросил Ода. — Просто поймайте сигнал на свои коммуникаторы, — пожал плечами техник, будто объяснял прописные истины. — Когда выйдете отсюда. Сами всё поймёте. И, вероятно, вы поймаете и другие сигналы, их много здесь, в Юнионе. Можно будет найти их источники, узнать… — Нет-нет, сперва Ядро, — оборвал его Себастьян. — Другого пути выбраться отсюда нет. — Прости, Себ, но я вынуждена с тобой не согласится, — взгляд девушки был как никогда серьёзным. — Мы должны спасти Лили, но без нормального оружия нам это сделать не удастся. Что могут ваши пукалки против орды зомби? Мы скорее все скопом подохнем, чем сумеем добраться до Ядра. Но, думаю, отыскав источники других сигналов, мы сможем добыть что-нибудь скорострельное и убойное. Мелисса выразительно посмотрела на бывшего детектива, и по её взгляду легко можно было понять: она знает, что и где нужно искать. — Я согласен с Лиссой, Себ, — вставил Джозеф. — Уговорили, — как будто нехотя согласился Кастелланос, хотя понимал: его напарники правы; затем он снова повернулся к О’Нилу. — Свяжем наши коммуникаторы. Я сообщу, если найдём что-нибудь. — Да, это можно, — кивнул Лиам. — А что касается оружия… Кажется, я видел что-то рядом с брошенным БТРом. Я отмечу для вас точку, но будьте осторожнее — там вокруг шаталось столько этих тварей… — Учтём, — Мелисса кивнула. — Но перед тем, как мы отправимся на поиски Лили, мне необходимо воспользоваться ещё одной вещью…***
— Добро пожаловать в мою скромную обитель! — Лисса сделала шуточный реверанс. — И заранее прошу прощения за здешний бардак. Как сказала рыжеволосая, она и сама сомневалась в удачном исходе своей затеи. Мол, если при подключении к новой СТЕМ их с детективами раскидало по разным безопасным зонам, то попасть в то место, где изначально очутилась Мелисса, детективы не смогут и, соответственно, наоборот. Но всё прошло как нельзя хорошо: овальное зеркало в резной раме треснуло, из его недр полился яркий свет, заиграла знакомая манящая мелодия. Стоило девушке коснуться гладкой холодной поверхности, как её вместе со спутниками перенесло в новое, незнакомое мужчинам место. Небольшая комната, по всей видимости, спальня Лиссы, выглядела… интересно. При слове «бардак» Кастелланос ожидал увидеть нечто, напоминающее погром, но ошибся. Комната хоть и не блистала чистотой, но и серьёзного беспорядка здесь не было. Расправленная кровать со скомканным на ней одеялом, на одном из стульев навешаны один на другой предметы одежды, на столе неаккуратной стопкой сложены книги, валяются смятые листки бумаги и прочие письменные принадлежности. Подключённый к системному блоку монитор разбит вдребезги, несколько мелких осколков рассыпаны по полу. Рыжеволосая открыла створки одёжного шкафа и выудила оттуда нечто из фиолетовой мягкой ткани. — Не мог бы ты помочь мне наложить повязку? — обратилась она к Джозефу, на что получила в ответ утвердительный кивок. — А ты, Себ, пока располагайся. Дальше по коридору кухня, думаю, там найдётся что-нибудь съестное, а, возможно, даже спиртное… Усмехнувшись, Мелисса покинула комнату; Ода направился следом за ней.***
Я упёрлась руками в раковину, глядя на своё отражение в висящем над ней зеркале. Немного бледная кожа, что неудивительно — при потере крови это абсолютно нормальное явление, — слегка спутанные волосы, а в глазах пляшут весёлые искорки, те, которых я не видела уже три года… Принять душ, чтобы смыть кровь сейчас было не лучшим решением: это заняло бы непозволительно много времени, да и, откровенно говоря, лень. Поэтому стянув с себя джемпер и бросив на него последний, полный сожаления взгляд, я отправила его в недра корзины для грязного белья. Взяв следом с держателя одно из полотенец, я смочила его тёплой водой. — Позволь мне, — Джозеф подошёл ближе; я лишь молча передала ему мокрую ткань. Первое же прикосновение заставило меня зашипеть от боли, словно разъярённая кошка. Хоть нож и не вошёл слишком глубоко, и края раны казались относительно ровными, кровь продолжала сочиться, впитываясь в махровую ткань некогда светлого полотенца. Да и пофиг на него, если честно… — Будет ещё немного печь, — извиняющимся тоном сказал детектив, сосредоточенно хмурясь. — Не страшно. Сейчас, когда Ода вновь был так близко, я почувствовала, что мои щёки загорелись лёгким румянцем, а сердце гулко стучит, выплёскивая наружу новые порции крови. Я смущённо опустила взгляд в пол. Да что со мной снова такое? Краснею, будто школьница… — За зеркалом в ящике что-то вроде аптечки, — я указала на стену. — Там есть всё необходимое, даже хирургическая игла и нить, если нужно. — Разрез неглубокий, думаю, здесь хватит и плотной повязки. Я лишь кивнула в ответ, полностью полагаясь на умения мужчины. А какие могут быть сомнения? Он отлично залатал меня тогда, три года назад. После наложенных им швов на затылке и предплечье остались лишь бледные, едва заметные шрамы. Обильно смочив ватный диск в антисептике, Ода бережно обработал края раны; затем, взяв в руки пузырёк с кровоостанавливающим средством, обильно запшикал поражённый участок. Я закусила губу, почему-то от этого становилось чуточку легче. — Ты держишься молодцом, — Джозеф глянул на меня и улыбнулся. — Стараюсь, — я усмехнулась уголками губ в ответ. — Мы с тобой, получается, поменялись местами. Тогда, в автобусе, я делала абсолютно то же самое… — Да, и благодаря тебе я тогда остался жив, — специальный крепкий пластырь, заранее нарезанный на узкие полоски, стянул края раны, не давая им разойтись. — Брось, это мелочи… — Это не мелочи, Лисса! — серьёзно возразил детектив, заглянув мне в глаза. — В «Маяке» творилась полная неразбериха, и вытаскивать друг друга из неприятностей было необходимо. И даже тогда я не справился с этим… Ты умерла, и я… — он сделал глубокий вздох. — Увидев тебя сегодня в участке, я не мог понять: это реально или мне мерещится. Но вот мы снова все вместе попали в очередную заварушку, и ты вновь, не щадя себя, сломя голову лезешь вперёд. — Джозеф… — одними губами прошептала я, не в силах отвести взгляд. — Мне страшно, Лисса. Я боюсь, что и в этот раз не успею, — кончики его пальцев, затянутых тонкой кожей перчаток, коснулись моей щеки. — Я не хочу видеть и в этот раз, как ты умираешь, как получаешь увечья, предназначающиеся нам с Себом. Прошу тебя… Но я не дала ему досказать. Подавшись вперёд, я коснулась его губ своими, обвив руками его шею и позволив себе зарыться пальцами в его приятные, мягкие волосы. Мужчина тут же ответил на поцелуй, притягивая меня ближе к себе, заставляя прижаться к его груди, ощутить исходящее от его тела тепло. Я чувствовала, как дрожат мои колени, но Джозеф не дал мне упасть. Положив руку мне на талию, он помогал мне удержаться в вертикальном положении, в то время как я абсолютно, без остатка растворилась в давно забытых, но таких приятных ощущениях. Пальцы проскользили по моей щеке, спустились ниже, к шее, огладили спину. Я ощущала невероятные волны жара от каждого его прикосновения, мягкие губы Оды казались сладковатыми, прерывистое дыхание щекотало кожу, а его язык вычерчивал в моём рту причудливые узоры. Подавшись вперёд, ещё на пару миллиметров ближе, я глухо простонала, ощутив наконец такую долгожданную лёгкость и спокойствие. Дышать становилось всё сложнее, и всё же мне пришлось разорвать поцелуй. Я томно глядела снизу вверх на Джозефа, всё ещё прижимаясь к нему всем телом, тщетно пытаясь перевести дыхание. — Обещаю, — спустя пару секунд всё же сумела выговорить я. — В этот раз мы выберемся все вместе.***
Стоило двери за его напарником закрыться, Себастьян ещё раз, только теперь более внимательно, придирчиво осмотрел спальню рыжеволосой. Всё то же овальное зеркало стояло на белом трюмо, которое категорически не вписывалось в здешнюю атмосферу и, казалось, было вырвано совершенно из другого места. На одной из стен висели фотографии команды техников, которые бывший детектив уже видел ранее, в том месте, которое его сознание воссоздало в виде кабинета в полицейском участке. Поверх изображения Уильяма Бейкера был нанесён жирный красный крест. На противоположной стене, аккурат над кроватью, висела другая инсталляция из снимков, зарисовок и ксерокопий, от вида которой Кастелланос невольно вздрогнул. Тянущиеся нити соединяли между собой некоторые иллюстрации — здание больницы «Маяк», устрашающего Сейфоголового, Лауру, Лесли Уизерса, его самого и Джозефа, — и тянулись к центру, где «красовался» снимок Рувика. Заметки на небольших листах бумаги были написаны таким скачущим и корявым почерком, что мужчина даже не стал пытаться прочесть их. Однако увиденное насторожило бывалого детектива. Аккуратно подобравшись к двери, он прислушался, не доносятся ли из-за неё шаги, а затем торопливо направился к столу. Себастьян и сам не знал, что пытается найти, но желание получить ответы на свои вопросы превозмогало. Книги на поверку оказались фэнтезийной серией Кристофера Паолини*, и не особо привлекли внимание мужчины — подобный жанр он никогда не любил. Продолжая «обыск», Кастелланос открыл сначала верхний выдвижной ящик стола; плотными стопками здесь лежало бесчисленное множество коробок с покоящимися в них игровыми дисками. От звучных названий и во множестве случаев устрашающих обложек детектив на мгновение растерялся. Одна из упаковок оказалась пуста. Взяв её в руки, Себастьян прочёл написанное кроваво-красными буквами название: «Зло внутри 2». Особенность этой коробки также заключалась в том, что нижняя часть обложки, там, должна была располагаться иллюстрация, отсутствовала, детектив видел лишь макушку чьей-то головы, полностью покрытую белой краской. «Неплохое название для какого-нибудь ужастика, — подумал он. — Но вряд ли это то, что я ищу». Разложив всё по местам, как и было раньше, Кастелланос открыл нижний ящик. Здесь лежал один-единственный блокнот на спирали, который мужчина тут же поспешил открыть на первой странице. Неровные, скачущие буквы не отличались от тех, что были на прикреплённых к стене заметках, но в тетради хотя бы можно было разобрать написанное. Сообразив, что наткнулся на личный дневник Мелиссы, Себастьян хотел-было убрать блокнот обратно в стол, но встретив взглядом знакомое название «Кримсон-сити», начал читать: «Дорогой дневник! Чёрт возьми, я не занималась подобной ересью со времён учёбы в начальных классах… Похоже, всё возвращается на круги своя, и я снова должна тратить своё время на чепуху. Хотя, возможно, выражение собственных мыслей на бумаге поможет мне скорее разобраться с тем, что произошло… Что ж, начну по порядку. Я отчётливо помню тот самый вечер. Мои давно спали, я, как обычно, засиделась за компьютером, заканчивала в надцатый по счёту (хах, не, преувеличиваю, всего лишь в шестой или седьмой) раз перепроходить любимую игру. После сделала себе чай, легла спать и… очутилась в «Маяке». Каким образом? Не знаю… Не имею малейшего понятия! Я была напугана, я не соображала, что происходит, я… не могла поверить в то, что всё вокруг реально! Конечно же я знала обо всём, что будет происходить, я ведь видела это раньше. И я не нашла иного выхода, кроме как двигаться вперёд. Опустим пока подробности происходящего в Кримсон-сити, думаю, я вернусь к этому позже. И я смогла! Я выбралась! Умерев там, я вернулась сюда. Жаль? Да. Стала бы я что-то менять, если бы могла? Да! Рада ли я возвращению? И да, и нет. Мне слишком тяжело сейчас прийти к какому-то однозначному решению. В первые секунды всё показалось мне лишь сном. Красочным, ярким, таким реальным… Но обнаружив на себе все те увечья, что я получила в созданной Рувиком СТЕМ, я стала сомневаться ещё больше. Всё произошедшее походило на какой-то бред… Мама в то утро раскричалась. Давненько я не видела, чтоб она так сильно паниковала. Зато в то утро я впервые в жизни покаталась в карете «скорой»! Сомнительное достижение… Но я помню те удивлённые лица врачей: они задумчиво переговаривались между собой о том, что ранения серьёзные, и я потеряла достаточно много крови; «однако то, как наложены швы на затылке и предплечье… явно не работа дилетанта… да и не могла она сделать это самостоятельно…». Сейчас мне почему-то смешно. Спасибо, кстати, Себастьяну и Джозефу, отменно они меня подлатали! Даже вот врачи руками разводят… А потом я сглупила. Опять же, осознание этого пришло запоздало. Хотя, опять же, возможно мне хотелось хоть с кем-то поделиться произошедшим, на подсознательном уровне я жаждала, чтобы меня выслушали и… поверили в мою историю! И я рассказала обо всём лечащему врачу. О СТЕМ и Викториано, о психушке, о Сейфоголовом, Лауре, Амальгаме, об одержимых… Обо всём, в общем. Вкратце, насколько это было возможно. Именно тогда меня сочли сумасшедшей. А я и не удивлена! Поведай мне кто-нибудь подобную историю, я бы тоже покрутила б пальцем у виска. И мама, добрейшей души человек (да, как же…), тем же днём привела меня к нему — к доктору Уолтеру Моррису. Психотерапевту… Супер! Он сделал то, чего мне на тот момент хотелось больше всего: выслушал. Не смотрел на меня со скепсисом, не перебивал, только иногда задавал уточняющие вопросы. И всё время что-то записывал. Я даже прониклась к нему уважением: когда мама попробовала вмешаться, сказав, что всё дело в том, что я «зависима» от видеоигр, а ещё всему виной неправильная музыка, книги и фильмы, доктор мягко попросил её замолчать и не давить на меня. И, что более странно, она послушала! Весь рассказ занял у меня без малого три часа. Я давно уже так много не говорила… Аж в горле пересохло! Моррис сказал, что наши психотерапевтические сеансы будут проходить по два раза в неделю, прописал какое-то лёгкое успокоительное, а также дал небольшое задание: нарисовать тех существ, которых я встречала в «Маяке». Из меня никудышный художник на самом деле… Кстати, вести дневник — тоже было его заданием. Когда он попросил меня подождать за дверью, я слышала, как он говорил маме, что дела обстоят хуже, чем просто «зависимость» играми, что понадобится время, чтобы разобраться, что же произошло у меня в мозгу на самом деле, и попросил, чтоб дома со мной о случившемся не заговаривали. А я и рада: терпеть снобизм моей матери становилось всё сложнее… Конечно же, она не послушала доктора. Всю дорогу домой я выслушивала её гневные речи о том, что во всём виноват мой погибший кузен, что мою приставку давно пора выбросить в окно, а все книги сжечь. Поддержка прям минус сто из ста… Хотя я не удивлена: мама всегда, в любых обстоятельствах оставалась при своём мнении. Именно с этого «прекрасного» дня и начались мои злоключения.» Следующая заметка начиналась с нового листа, и бывший детектив продолжил чтение. «Самой большой дилеммой для меня было и остаётся то, как же я всё-таки попала в Кримсон-сити. Меня кто-то туда забросил? Если да, то каким образом? И почему именно меня? И вообще возможно ли это? Если же нет, в чём тогда причина? Я ни на йоту не сомневаюсь в реальности произошедшего, об этом свидетельствуют раны, которые всё ещё пульсируют неприятной болью, синяки и ссадины, напоминающие о себе при каждом движении. Вот что странно: я провела в СТЕМ три дня и две ночи. На деле же прошло всего несколько часов: с двух ночи и до половины десятого утра…» За дверью послышались шаги, явно принадлежащие мужчине, поэтому Кастелланос не стал спешно прятать дневник рыжеволосой на место. И впрямь спустя секунду дверь в спальню открылась, и на пороге показался Ода. — Что нашёл? — тут же поинтересовался детектив, увидев в руках напарника незнакомый предмет. — Вот, взгляни. Джозефу потребовалось некоторое время, чтобы дойти до того места, где остановился Себастьян. — И? — Здесь могут быть нужные мне… нам объяснения, — сказал бывший детектив. — Я должен докопаться до правды. — Знаешь… Мне кажется, если расспросить Лиссу напрямую, она согласится о многом рассказать, — скептически глянув на блокнот, возразил Ода. — Она по каким-то причинам не может выдать всю информацию за раз, так было и три года назад, вспомни. И всё же, какие бы мотивы не двигали ею, будет правильнее, если Мелиса сама поведает о них. — Я почему-то не сомневался, что ты примешь её сторону, — глянув на напарника исподлобья, бросил Кастелланос. — Себ, я… Но тут со стороны ванной комнаты послышался громкий оклик: — Джозеф, можно тебя ещё на секундочку? — Да, конечно! — крикнул в ответ детектив и снова повернулся к напарнику. — Я всегда буду на твоей стороне, что бы ни случилось. Мы через столькое прошли вместе за годы работы в департаменте, а потом эти события в «Маяке»… Я сейчас очень жалею, что весь прошлый год не имел возможности даже узнать о твоём состоянии… Но здесь и сейчас мы вновь собрались, и я, и Лисса, чтобы помочь тебе найти дочь. Прошу, доверься мне. И доверься Лиссе. Он отворил дверь, собираясь выйти из спальни, но на пороге задержался. — И, думаю, лучше было бы, если б ты оставил её дневник там, где нашёл его. — Ладно, — недовольно буркнул Себастьян. Но стоило двери закрыться за его напарником, бывший детектив резким движением вырвал все исписанные листки из блокнота и, сложив их в несколько раз, убрал в карман брюк.***
Джозеф радушно помог мне перенести кое-какие медикаменты, имеющиеся в моей домашней аптечке, в спальню. Всё то, что, по моему скромному мнению, могло пригодиться, мы сгрузили на незастеленную кровать. — В прошлый раз я обокрала карету «скорой», в этот раз — собственные запасы, — рассмеявшись, сказала я, глянув на груду добра. Где-то у меня была небольшая сумка через плечо… В ней как раз бы всё отлично поместилось. Недолго думая, я вновь открыла вещевой шкаф и, сдвинув в сторону висящую на вешалках одежду, обнаружила то, что искала. Чем-то эта сумка напоминала ту, с которой я ходила по полуразрушенному Кримсону: из плотной, чёрной ткани, с длинным ремешком и одним, но достаточно вместительным отделением на застёжке-молнии. В её недра я сразу же отправила несколько бутыльков с антисептиком, вату, бинты, кровоостанавливающее средство, а так же несколько упаковок обезболивающего. — Можем отправляться обратно в Юнион? — поинтересовался Себастьян. — Да, только… Секунду… Очередная «гениальная» мысль пришла в мою голову совершенно спонтанно. Если определённые предметы, вроде одежды и медикаментов, остались на своих местах, и я могу их использовать, может… Буквально нырнув по пояс под кровать, я выудила оттуда старую, слегка припорошенную пылью коробку из-под обуви. Открыв крышку и заглянув внутрь, я готова была прыгать от радости. Подаренный отцом около пяти лет назад автоматический пистолет Стечкина оказался на своём законном месте. А вместе с ним и поясная кобура с отделением для ножа. Не вещь — находка! Стечкин удобно занял своё место в руке: длинна оружия составляет всего двести двадцать пять миллиметров, вес — чуть больше килограмма, и, что мне больше всего нравится, дальность стрельбы у этого оружия аж сто пятьдесят метров! Во время предоставляемых родителем уроков АПС приглянулся мне больше всего именно благодаря своим характеристикам. — Вот теперь можем идти, — закрепив кобуру и спрятав в неё пистолет, сообщила я.