***
— Лисса, всё в порядке? Рыжеволосая обернулась, и Джозеф без труда смог уловить в её взгляде замешательство и нечто, отдалённо похожее на… страх? — Я не уверена, — она неопределённо повела плечами. — Я готова была спорить на что угодно, что здесь должны ошиваться с десяток тварей, но… их почему-то нет… Окинув настороженным взглядом, будто опасаясь, что враждебные существа могли укрыться в высокой траве или засесть в раскидистых кустах, Мелисса вновь двинулась по дорожке вверх. — Давайте уже наконец доберёмся до этого кафе и найдём Лили. Детективы успели заметить, как их спутница едва заметным движением коснулась рукояти пистолета, что покоился в её кобуре, но тут же отдёрнула руку. Деревянные стены кафе, окрашенные белой краской, поросли вьющимся плющом, да и само здание выглядело старым, обветшалым, будто сюда уже долгое время не ступала человеческая нога; овальная вывеска с неоновой надписью «Открыто» покосилась и с неприятным скрипом покачивалась, повинуясь дуновению едва заметного ночного ветерка. На парковке возле одной из древних бензоколонок стоял брошенные пикап, в свете люминесцентного уличного фонаря отчётливо был виден слой грязи и пыли, покрывающий автомобиль. Внезапно коммуникатор на поясе Себастьяна издал короткий, громкий сигнал; бывший детектив взял устройство в руки и стал крутить один из тумблеров, пытаясь поймать нужную частоту. — Какого… — внезапно воскликнул Джозеф, делая шаг назад и всматриваясь куда-то перед собой. Кастелланос поднял голову и увидел то же, что и его напарники: белёсый силуэт маленькой девочки, всхлипывая и испуганно озираясь по сторонам, быстрыми шажками пересёк парковку и, добежав до здания кафе, испарился. На обшарпанных двустворчатых дверях остались следы детских ладошек, будто ребёнок, играя, сперва опустил руки в краску, прежде чем оставить эти отметины. Изменений претерпел и Юнион: всё, что находилось дальше светлого ореола, отбрасываемого фонарём, погрузилось в непроглядную тьму, будто никогда и не существовало другой часть города там, внизу. Не было видно звёзд на небе, не было видно узкой асфальтированной дорожки, по которой Себастьян, Ода и Мелисса поднялись на холм… лишь чернота… — Это была Лили, — не то спросила, не то констатировала Лисса. Не став дожидаться детективов, девушка первой направилась к дверям и, под аккомпанемент скрипа несмазанных петель, отворила их.***
Кафе «Пит-стоп» дохнуло на меня сыростью и затхлостью. Я невольно поморщилась. С длинной барной стойки давно уже облетело лаковое покрытие, стулья с высокими ножками валялись на полу. Да и в целом, здесь, внутри, царил хаос и беспорядок: осколки стекла с витрин для выпечки и черепицы битой посуды хрустели под ногами, взлетели вверх клубы пыли и обрывки старых, выцветших газет, поднятые сквозняком. На некогда белоснежных скатертях зияли дыры, содранные со стен обои в тонкую тёмную полоску лохмотьями свисали вниз. — Лили! Ты здесь? — крикнул Себ в пустоту кафе. — Это я! Ему ответила гнетущая тишина. Зная, что искать и куда направляться, я обогнула барную стойку и указала мужчинам на вереницу следов детских ножек на полу. — Они ведут сюда! — Кастелланос бросился к обшарпанной двери, на которой покосившимися буквами значилось «Офис». — Лили! Всё хорошо! Это я! С силой дёрнув за ручку и плечом толкнув деревянную конструкцию, бывший детектив зло рыкнул: дверь оказалась заперта. — Себ, успокойся, — Джозеф положил руку напарнику на плечо. — Взгляни на это. Крышка вентиляционного люка, расположенного в стене, отсутствовала, сам же люк наполовину загораживал обшарпанный комод с несколькими выдвижными ящиками. Вместе мужчины налегли на предмет мебели и, спустя секунду, отодвинули его, полностью открывая проход. Опустившись на корточки, Кастелланос первым пролез в соседнее помещение, следом за ним отправились мы с Джозефом. Комната на поверку оказалась складским помещением бара: на полках стеллажей стояла запыленная посуда, в ящиках — бутылки из тёмного стекла, у стены, пованивая, располагался мусорный бак. — Это её кукла! — Себастьян поднял с грязного плиточного пола игрушку и, держа её в руках, рассматривал. — Лили была здесь! Внезапно перед моими глазами, словно кадры из странного кино, возникло видение. Я видела ту самую дверь, ведущую на склад кафе, где находимся сейчас мы с детективами, видела, как маленькие детские ручки её открывают. Я наблюдала за действом от лица Лили! Малышка, забежав в комнату, спешно закрыла за собой дверь на замок, она тяжело дышала, взгляд метался из угла в угол в поисках укрытия. Я (то есть Лили) крепко прижимала к груди ту самую куклу, которую Себ нашёл на полу, в страхе пятясь к стене. За дверью послышались чьи-то твёрдые, но тихие шаги… Преследователь, на секунду остановившись, начал ломиться в комнату, дёргать за ручку и громко стучать!.. Послышался испуганный детский вскрик… Взгляд девочки вновь заметался по комнате, ища выход, и наконец остановился на расположенном у самого потолка узком окошке, откуда лился яркий свет уличного фонаря… …на этом видение растаяло…***
— Лили… Господи, она в беде… — Кастелланос решительно поднялся на ноги, осматривая то самое узкое окошко под потолком. — За нею гонятся… — Постой… — в замешательстве проговорил Джозеф. — Ты тоже это видел? — Похоже, мы все видели одно и то же, — заключила Мелисса, окинув взглядом складское помещение. — Здесь нам, кажется, больше делать нечего. Нужно посмотреть снаружи, куда выходит это окно. И, не дожидаясь ответа детективов, рыжеволосая первой, щелкнув замком, отворила дверь в подсобку и двинулась прочь из кафе. Бросив долгий, тяжёлый взгляд на зажатую в руке куклу дочери, Себастьян вместе с Джозефом последовали за своей спутницей. Оказавшись на улице, бывший детектив заметил, что Юнион вновь стал таким, каким был прежде: с холма, на котором располагалось здание закусочной «Пит-стоп», вновь открывался отличный обзор на тихие, подсвеченные фонарями, улочки, огороженные друг от друга зелёными палисадниками дома. Казалось, что это — мирный городок, укрытый ночными сумерками, но… Вдалеке мужчина увидел чей-то силуэт, движение которого казались рваными, дёрганными… Очередной одержимый. Лишь на короткое мгновение Кастелланосу вновь показалось, что всё произошедшее с ним за последние пару часов — чья-то идиотская издёвка, что нет никакой новой СТЕМ, в которой ему вновь пришлось оказаться, что нет риска отправиться к праотцам от рук мутировавших человекоподобных тварей, и что его дочь… по-прежнему мертва… …но лишь на мгновение! Сейчас он видел перед собой Мелиссу, задумчиво разглядывающую переполненный мусорный контейнер, расположенный аккурат под окошком, через которое в видении выбралась Лили; он легко мог прочесть в её взгляде обеспокоенность и решительность, готовность действовать, твёрдость и непоколебимость — именно то, чего не доставало в эту самую секунду ему, Кастелланосу. Кажется, он готов поверить рыжеволосой… каждому её слову… ведь на кону жизнь Лили, его любимой дочери, и она… действительно нуждается в нём… В окружающей их тишине новый звуковой сигнал, которые издали оба коммуникатора, прозвучал оглушительно громко. Нахмурившись, Лисса взяла в руки своё устройство и, вглядевшись в экран, покрутила один из переключателей. — Кажется, я смогла поймать новый сигнал, резонирующий с частотой Лили, — сказала она. — Нужно возвращаться… Рация в руках девушки жалобно проскрипела, из динамика донёсся слабый, испуганный всхлип ребёнка. Эти тихие звуки вновь наполнили Себастьяна решимостью. Сжав кулаки, он, глянув в глаза Мелиссе, кивнул, выражая своё согласие, показывая готовность действовать немедленно. Но вдруг…***
— Твою мать! — выругалась я, быстрым движением закрепив коммуникатор на поясе и вынув из кобуры АПС. Шевеление в высокой траве я заметила первой, детективы же, последовав за моим взглядом, тоже схватились за оружие. И как раз вовремя: из зарослей показалось очередное наше наваждение — Ползун! Ну, во всяком случае, я их так называла, проходя игру дома у монитора компьютера. Это существо было словно склеено из двух верхних половинок человеческих тел, имело длинные, сильные руки, с помощью которых и передвигалось, болезненного цвета кожу и по две изуродованных головы с каждой стороны. Ничего, кроме отвращения и желания поскорее сбежать, эта тварь не вызывала. С силой оттолкнувшись конечностями от земли, Ползун совершил прыжок, атакуя того, кто находился к нему ближе всего — Кастелланоса. Выпущенная мной пуля попала прямо в одну из уродливых голов, выстрел отбросил монстра на метра полтора назад. Но существо и не думало помирать! По-кошачьи спружинив на все четыре ноги (или, правильнее, руки?), Ползун оскалился, злобно прорычав, и предпринял вторую попытку наброситься на свою жертву. В этот раз готовый к подобному Себастьян легко увернулся от выпада твари и уже сам выстрелил, так же, как и я, целясь в голову. Ползун с гортанным рыком повалился на асфальт, истекая бурой жижей, по всей видимости, заменяющей ему кровь, следующая пара выстрелов окончательно его добила. Однако что-то не давало мне покоя. Но… что именно? Спустя секунду я это поняла… — Лисса, сзади! — резкий оклик Оды заставил меня вздрогнуть, теряя драгоценные секунды на то, чтобы сориентироваться. Второй Ползун напал сзади. Повалив меня на шершавый, твёрдый асфальт, тварь прижала меня к земле всем своим весом, блокируя движения, Стечкин вылетел из рук при падении и откатился куда-то в сторону. Жутко скалясь, обдавая меня зловонным дыханием сразу из двух пастей, монстр склонился ниже, пытаясь разорвать мне горло. Что было силы, я отталкивала его головы руками, пытаясь предотвратить неотвратимо приближающуюся кончину. Грохнул выстрел кого-то из детективов, тварь надо мной дёрнулась всем телом, но, казалось, пуля лишь сильнее рассердила её. Надрывно рыча, сильнее прежнего прижимая меня к земле, Ползун лязгал гнилыми зубами прям у меня перед глазами… — Да сука, слезь с меня!.. — надсадно дыша, я попыталась спихнуть ногой тушу монстра. Я почти нащупала рукоять ножа, которым надеялась вспороть брюхо твари, когда грянул второй выстрел. Детективы, видимо, аккуратничали, боясь ненароком попасть в меня… Монстр буквально обезумел! Издав протяжный вой, Ползун сжал меня поперёк грудной клетки, не давая сделать новый вдох, от вони из его пасти у меня начала кружиться голова. Внезапная резкая боль обожгла мою ногу, я что есть мочи, использовав остатки кислорода в лёгких, закричала. Казалось, будто с десяток раскалённых кинжалов впились в мою ногу одновременно, разрывая плоть чуть выше колена. Перед глазами плясали яркие круги, дышать удавалось с трудом, мелкими, рваными вдохами, которых хватало лишь на то, чтобы оставаться в живых. Третий, а следом за ним и четвёртый выстрел наконец покончил с нависающей надо мной тварью, её тело обмякло, и я, не без труда, правда, отбросила уже безжизненное тело в сторону. — Лисса! Ко мне спешили детективы. Это последнее, что я увидела перед тем, как отключиться.