Октябрьские этюды

Увезти Разумовского в отпуск стоило хотя бы ради того, чтобы увидеть его горящие, счастливые глаза. Осень в Барселоне была мягкая и тёплая, её легко можно было бы спутать с летом, если бы не украшенные позолотой и киноварью деревья. Олег с улыбкой слушал захлёбывающегося восторгом Сергея: на каждую посещённую ими достопримечательность у него находились целые эссе по искусствоведению, половину слов из которых Волков не понимал. В первый же день запланировали поход к главной достопримечательности — храму Саграда Фамилия, похожему на сломанные кости, торчащие из хребта земной коры. Олег думал, что Серёжа посмеётся над таким сравнением, но тот серьёзно посмотрел на него и выдал: «Ты абсолютно прав». Потолок храма был похож на картинку из калейдоскопа, только трёхмерную, или на острый, наполненный светом цветок. Даже у Олега от такого зрелища перехватило дух, что уж говорить о Сергее, который приклеился к нему взглядом на добрые десять минут и всё бормотал: «Погоди-погоди, я ещё посмотрю». На вечер давно лежали билеты в оперу, купленные ещё в Питере через интернет. — Ты же не любишь оперу, — с сомнением произнёс Разумовский, когда за несколько дней до вылета в Барселону Олег показал ему планы досуга на каждый день их поездки. Как Волков и обещал, он сам взялся за организацию отпуска: Сергею оставалось только наслаждаться готовеньким. — Но ты-то любишь. Я могу и поспать, если совсем скучно будет, — невозмутимо ответил тогда он. — Надеюсь, в твоей программе есть хоть что-то, что будет интересно нам обоим? — Ага, музей эротики, — хохотнул Олег, а Разумовский, кажется, не понял, шутит он или нет. Будет сюрприз, значит. Собирались в спешке. Разместившись в снятом на время отдыха доме, они не успели разобрать чемоданы полностью, а потому носились по комнате, словно угорелые в поисках костюмов и рубашек. Волков застёгивал рубашку перед зеркалом и в отражении наблюдал, как Серёжа роется в поисках носков. И тут его долбануло мучительным осознанием, но было уже поздно. — Это то, о чём я думаю? — застыв посреди спальни, спросил Сергей в одних трусах и носках. На его раскрытой ладони лежала маленькая бархатная коробочка. Надо было прятать не в носки, вот же чёрт. Олег хотел сделать ему предложение в день рождения, чтобы было торжественно, пафосно и романтично, как Разумовский любил. Олег замер столбом, вздохнул и произнёс: — Что ж, видимо, придётся сейчас… — Стой! — завопил Сергей неожиданно громко. Он был красный, всклокоченный и счастливый. Волков почти опустился на одно колено и теперь замер в неестественной позе: он уже сложился в три погибели, но нога ещё не успела коснуться пола. Ещё и полуголый — из одежды на нём была только рубашка и бельё. Сергей молча подошёл к нему, вложил коробочку с кольцом в руку и воздел руки перед собой. — Я ничего не видел! Совсем ничего. Я её не открывал. Это же предложение, верно? Должно быть красиво, а не посреди сборов. Я тоже куплю кольцо. Сделаем всё как надо, — голос у него был нервный, но страшно довольный. Как два придурка, мужчины стояли и пялились друг на друга, не зная, как вести себя в такой ситуации. Замять? Сделать вид, что ничего не было? Легко сказать! — Хотя… можно я посмотрю? — неугомонный Сергей, не дождавшись ответа, выхватил коробку и приоткрыл. Тут же захлопнул. Глаза у него были страшные, размером по пять рублей. Олег вскочил, чувствуя себя мальчишкой, который впервые собрался кого-то звать на свидание, а его отшили ещё до непосредственного вопроса. — Не нравится? — Очень, — невразумительно пробормотал Сергей и поднял светящиеся глаза на Олега: — Очень нравится. — Ты пойдёшь за меня? — тихо спросил Волков, склонив голову на бок. — Ну, Оле-е-ег, я же говорил, ну, зачем сейчас… — простонал Разумовский. — Так пойдёшь? — заулыбался Волков, привлекая к себе своего мужчину. Тот обхватил его за талию и уложил подбородок на грудь. — Конечно, пойду. Но жди теперь повторного предложения уже от меня. — Договорились, — Олег потёрся своим носом о его нос и мысленно заключил, что отпуск начался замечательно.