***
Плечи Дамиана ныли из-за автомата. Два часа в бою, на первый взгляд, – не такое уж и большое количество времени. На деле же все подручные уже были вымотаны: они убивают по три человека в минуту с секундными перерывами, чтобы перезарядиться, нет времени даже на глоток воды. Сейчас было самое время, чтобы отступить и заменить нынешний отряд на новый. Несмотря на то, что по плану Конте и Габеллоти должны были напасть тихо, и план провалился, – были просчитаны все исходы событий, а потому планом «Б» и являлась частая замена отрядов на новые. Горло Конте ныло из-за частого дыхания на морозе, парень не сомневался, что уже простудился. Хорошенько откашлявшись, Дамиан потянулся пальцем к гарнитуре, чтобы связаться с Максом и согласовать своё решение об отступлении, а после и со всеми подручными. Однако стоило парню нажать кнопку, как в ответ устройство протяжно запищало в ухо: нет связи. — Какого хрена? — на секунду брови парня вскинулись, но долго думать ему не пришлось: всё-таки рано или поздно связь по гарнитуре прервали бы вражеские люди. Парень разочарованно и тяжело вздохнул, понимая, что ему придётся бросать своих. В окна летела пыль с улицы, и с трёх сторон здания слышались приглушённые звуки выстрелов. Дамиану удалось уцелеть физически, получить лишь пару царапин, но сейчас лезть на рожон было не лучшей затеей, потому парень решил покинуть своих ненадолго. Как бы трусливо то не выглядело, ему необходимо связаться с подручными через телефон и объявить о замене отрядов. Использовать телефонные устройства ни одна семья мафии позволить себе не может – слишком рискованно, могут отследить. Поэтому чаще предпочтение отдают обычным телеграммам, ну или в крайнем случае связи по специальной гарнитуре, которую тоже не так легко достать. Вендетта поднатужились и смогли сбить связь боссам группировок. Из-за того, что у глав группировок были отдельные каналы, Дамиан мог лишь предполагать, осталась ли связь у подручных или нет. После того, как Дамиан справился с преградой в виде пяти человек в главном холле, он осторожно выбежал на улицу и, миновав густой лес по протоптанной траве, подбежал к машинам, на которых Габеллоти и Конте с подручными приехали сюда. Он запрыгнул в одну из них, облегчённо вздохнув и получив немалую дрожь от холода, и завёл мотор. Его цель — город, где находилась его квартира. Именно оттуда он и планировал связаться с подручными, это был наиболее безопасный вариант: на данный момент есть вероятность, что в особняке Конте может быть засада вражеских подручных.***
Винсент ушёл. Макс это понял по гнетущей тишине, когда очнулся в полуобморочном состоянии. Его чуть не стошнило, когда он учуял едкий запах железа и увидел комнату, окутанную кровью. Он хотел встать и побежать на подмогу подручным, словно позабыл о недавних ранениях, однако стоило ему дёрнуться, как он сильно закашлялся и ухватился рукой за живот. Только когда он немного протрезвел, понял, что это не комната была в крови, а его глаза ничего не видели. Всё было алого цвета, а очертания помещения были еле различны. Как по сигналу он почувствовал невыразимую боль, источником которой являлись глаза. Габеллоти подставил рукав правой руки – единственной, что чувствовал – под рот, чтобы хоть как-то заглушить свои стоны. Стреляющая боль, распространяющаяся по всему телу, дала ему знать о том, что скоро он потеряет сознание, и этот «сон», кажется, уже будет вечным. Сидя на месте, помощи он не получит, и, хоть Макс понимал, что подручные и так вымотаны, он решил связаться и позвать пару человек, чтобы ему помогли. Габеллоти на ощупь стал искать гарнитуру, которая по-видимому выпала из уха, когда он упал в обморок. С помощью провода, всегда прилегающего к шее, он нашёл наушник и, нажав кнопку вызова, в ответ получил глушащие сигналы, вызывающие ещё большую головную боль. — Твою мать! Ещё при составлении плана Дамиан и Макс учли вероятность того, что их связь прервут, но из-за риска быть отслеженным полицией, они решили не использовать телефоны в бою как запасной вариант. Поэтому парни договорились, что при отсутствии связи, если случится что-то серьёзное, они должны будут отправиться в безопасное место и принять необходимые меры. В случае Макса выход один – сбежать в людное место и дождаться помощи, иначе он быстрее умрёт. Как бы подло он себя не чувствовал – как главарь семьи он должен был в первую очередь позаботиться о себе. Если босс умрёт, начнётся самый настоящий хаос. Макс решил довериться Дамиану и возложить весь груз правления группировками на этой войне ему, пока сам будет спасать свою шкуру. Сейчас Максу нужно было пойти на риск и постараться выбраться из особняка, выбора у него особо и нет. Главное – вспомнить примерную схему особняка Вендетта. Макс с большим усилием содрал лоскут от своей липкой формы и, скривив лицо от боли, замотал тканью глаза, чтобы предотвратить дальнейшие попадание инфекции. Как можно тише кашляя, не в силе сдерживать порывы тела, парень стал ощупывать всё окружение. Он поочерёдно выстроил картину этого кабинета, правда, не учёл, что теперь повсюду валялись осколки лампы, а потому часто натыкался на них. Нащупав стол, уголки его губ приподнялись в облегчении: неподалёку должна находиться та самая картина-проход, про которую Макс благополучно забыл. Осторожно касаясь пальцами стены, Макс зацепился за деревянную оправу и ушёл рукой вглубь прохода, наконец найдя его. Самым тяжёлым оказалось залезть в этот полуметровый проход, будучи израненным по всему телу. Левая рука была мертва, правая тоже теряла свою чувствительность, но ей пришлось поднимать всё тело. Эти сорок сантиметров над полом, как бы парень никогда не подумал, казались дьявольским испытанием, их было невозможно преодолеть. Когда рука была уже избита попытками приподняться, Максу удалось влезть в узкий коридор, лёжа при этом на спине, головой к проходу. Он не смог встать на ноги, ранение у живота ему не позволило. Парень был благодарен судьбе за то, что никто – и сам он в том числе – не лицезрел нынешнюю картину: Массимо, лёжа, толкался ногами о ступеньки и, словно спускался по детской горке, медленно и осторожно сползал вниз. То, что он не свернул себе шею – настоящее чудо. В конце прохода его ждало ещё одно препятствие в виде дверной ручки, до которой ни руками, ни даже головой он бы дотянуться не смог. Парень усмехнулся от мысли о том, как жалко он выглядел, однако тут же заставил себя сконцентрироваться на выживании: чем больше времени проходило, тем больше Макс чувствовал, что теряет сознание. Поёрзав около двери какое-то время, он смог прислонить ухо к двери, чтобы понять, есть ли кто-нибудь в главном холле, есть ли у него вообще хоть какие-то шансы на побег. Глухие звуки выстрелов, которые за пару часов успели заметно сократится, были не из холла, а из дальних комнат и этажей, в то время как нужная комната, по-видимому, пустовала. Макс решил не терять драгоценное время и, с трудом перевернув своё тело так, чтобы ноги были в сторону к двери, он сначала отыскал дверную ручку, а после зацепил её ногой и открыл двери. Толкнув ногой дверь, он прождал несколько секунд со сжатым сердцем в ожидании каких-либо выстрелов. Однако реакции никакой не было, значит и реагировать было не кому. Парень осторожно перевернулся на живот, стараясь не касаться ранением пола, и оперся на одну из рук, что тут же задрожала от сильной нагрузки. Пока правая рука ещё работала, парень стал ползти к примерному расположению входной двери. Макса посещали неприятные мысли: «Вдруг сейчас кто-то смотрит на то, как я ползу, какой я жалкий? А потом пристрелит меня, посмеявшись вдоволь…» Массимо, как ему казалось, уже был близок к цели, он полз с мыслью о том, что скоро сможет найти себе помощь. Он был даже слегка рад, покуда не наткнулся на что-то мягкое, уткнувшись в это своим носом. Дыхание остановилось и парень был готов принять смерть, почувствовав лицом чью-то кожу. Прошло несколько секунд, реакции не последовало. Вспомнив о количестве лежащих здесь трупов, парень облегчённо вздохнул, но рвотный рефлекс не заставил себя ждать. Ничего не евши за день – как и делали все бойцы для облегчения физических нагрузок – к счастью или нет, его вырвало лишь слюной. Осрамив таким образом труп, в душе Макс понадеялся, что это был мертвец из вражеской команды… Еле как достигнув огромных входных дверей, он подцепил их ногами и отворил, после чего незамедлительно пополз вперёд. Габеллоти впервые почувствовал себя так близко к природе: запах травы и земли был хорошо слышен, вдобавок с его чувствительным обонянием. Прямо в ушах шелестела трава и выл ветер, рассекающийся травинками. Будучи незрячим на данный момент, он впервые почувствовал некое успокоение в этих звуках и запахах, все его чувства будто обострились из-за потери зрения. Глаза стали закатываться, в ушах зазвенело, на мгновение всё зазвучало так, будто Макс находился в вакууме. Тогда он понял, что долго держаться уже не сможет. Видимо, и до города доползти он не сможет, хотя то было лишь глупыми грёзами. У Макса был выбор: либо отправиться поближе к дороге и надеяться на чудо, либо пересечь лес, через который Конте и Габеллоти добрались до особняка, и так же надеяться на чудо. Всё-таки при смене отрядов, хоть, возможно, и поздно, его смогут заметить подручные. Конечно, идея, что его труп увидят его воины, Макса не устраивала. Либо пасть великой смертью, либо пасть тихо. Парень решил сыграть в рулетку: успеет до потери сознания – доберётся до машин. А там уже как повезёт. С помощью одной только силы воли парень продолжил двигаться. Он неоднократно натыкался на трупы, пока полз по двору поместья. Он не был уверен, ползёт ли к воротам напрямую, или вообще идёт по диагонали. Дыхание становилось всё тяжелее, мысленно парень начинал прощаться с жизнью. Наверняка с такими ранениями даже после операций выжить будет нелегко. В голове всплывали различные образы: брата, сестры, бабушки, и даже Дамиана. На последнем образе он застопорился, стыдясь своего положения. Конечно, Дамиан будет рад смерти врага, придёт на могилу – если таковая вообще будет иметься – и будет смеяться над тем, как позорно умер Макс. Отвлёкшись на неприятные мысли, он и не заметил, как достиг железных столбов. Коснувшись щекой до строения, он почувствовал, что сами столбы были шире обычного, а значит тут рядом ворота. Преодолев ещё пять метров, парень нащупал боком ворота и стал ползти по их направлению, он помнил, что они были направлены в сторону леса. Он почувствовал запах асфальта и песка, он на дороге. Макс наполнил лёгкие воздухом, радуясь достижению цели, но верил, что сможет продержаться ещё десять минут. Убедившись, что с двух сторон нет шума машин, парень стал пересекать дорогу, на этот раз ускорившись. Сил у него не осталось, гордость не позволяла потерять сознание, а если быть точнее – всплывающие раз за разом очертания Дамиана в мыслях. Позорно умереть? Нет! Конечно, лучше опозориться перед Конте вживую, чем умереть, так и не отстояв гордость своей семьи. — Я же глава, чёрт возьми! Когда парень дополз до травы, его одолел ступор, он понял, что не сможет наощупь найти протоптанную траву и пересечь лес. Он не сможет доползти до машин. Макс постарался вспомнить свой путь до особняка и представить вид так, будто он смотрел на всё это с высоты птичьего полёта. На его вырисованной «карте» весь путь шёл по ровной прямой, проще некуда. Но из-за потери зрения он мог легко сбиться с ориентира и поползти диагональю или вообще обратно. Если учесть то, что ползёт он с помощью только правой руки, уклон идёт вправо. «Точно, наверняка кто-то из подручных обронил хотя бы что-то по пути. Если я найду хоть что-нибудь, я смогу понять куда… хотя какая к чёрту разница», — Макс оборвал оптимистичный поток мыслей и вернулся к реализму. Он решил попробовать ползти напрямую, правда, в немного ином положении, так, чтобы не использовать руку. Габеллоти опёрся на правую руку и повалился на спину, сменив положение. На секунду парню стало жаль себя и своих волос, даже если произойдёт «чудо», и кто-то отыщет его ещё живым – будет стыдно перед этим человеком представать в таком виде. Сейчас Массимо наверняка был похож на один сплошной ком грязи. Макс стал отталкиваться ногами от земли и пихать своё тело в сторону леса. Он собирал всю грязь, и мокрый мох с травой ему очень помогли тем, что он скользил, а не ёрзал по траве. Пятьдесят метров. Он смог преодолеть лишь полсотни. Все чувства были притуплены, и Макс буквально видел тот самый свет в конце тоннеля. Тело полностью онемело. Возле уха послышалось трепыхание крылышек, а затем лёгкое чириканье птички. Она будто подпевала воющему ветру и убаюкивала бойца в агонии, пытаясь сгладить боль его смерти. Макс приподнял уголки губ и в последний раз набрал воздуха в лёгкие, выговорив что-то невнятное.***
— Очень жаль… Дамиан вздрогнул, не ожидая услышать хоть кого-то в лесу. Кажется, кто-то из бойцов решил сбежать, это вовсе не было исключено, трусов много. Парень удивлённо перевёл взгляд на боковое стекло и несколько раз зажмурил глаза и пытался присмотреться. Он думал, что ему кажется. Дамиан быстро открыл дверцу и выпрыгнул из машины, помчавшись к человеку. Раненый лежал на траве весь в грязи и крови, лицо было сложно распознать. Когда Конте присел на корточки рядом, то услышал звук упорхающей птицы, а приблизившись к лицу раненого, оторопел. Не веря своим глазам, он протёр ладонью грязное лицо лежащего без сознания и тут же шлёпнул его что есть мочи. — Макс! Эй, ты меня слышишь!? Очнись, не помирай! Я не со… Макс стал терять сознание как только его нашёл человек. Все слова после своего имени он перестал различать, слух словно отключился. Как неверующий человек Макс впервые поверил в такое явление, как «ангел-хранитель» — по-другому он просто не мог объяснить свою чудотворную удачу. Хоть сейчас он не мог увидеть лицо своего спасителя, он точно знал, что над головой того парня, что спас его, есть огромный золотой нимб, словно у Святой Марии. Он решил доверить свою жизнь тому, кого даже не знал.