Mani pulite

      Дамиан запустил одну руку под плечи лежащему Максу, вторую под колени, после чего аккуратно поднял парня и, чуть не спотыкаясь, побежал к машине. Он открыл дверцу машины и осторожно уложил тело на заднее сидение.       Конте всегда горячо желал ему смерти, но почему-то сейчас он не мог прекратить повторять молитвы в голове. Тяжёлое дыхание Макса восполнялось вдвойне ускорившимся дыханием Дамиана. Местами на лице макса были синие отёки.       — Макс, хватит прикидываться, мать твою! Я знаю, что ты в сознании. Босс не должен вот так отлынивать от работы.       Дамиан поднял веки Макса, глаза были изуродованными, все в крови. Что-то похожее на зрачки было закатившимся.       — Нет, не может быть, ты прикалываешься, — Глаза Дамиана забегали в растерянности. Приложив палец к сонной артерии, он почувствовал лишь один удар в две секунды.       Мысль бросить его отозвалась в голове резким негативом. И даже если бы сердце могло позволить совершить такое, критическое мышление ему мешало. Сама ситуация гибели Макса выворачивала ситуацию в убыль Конте по всем фронтам.       После смерти Макса первым претендентом на звание будет его кузен. Тогда временный союз и все планы полетят коту под хвост. Начнётся масштабная война и со временем напрямую обернётся в сторону Конте.       Только Дамиан запрыгнул в машину − на улице раздался рёв колёс, и пыль поднялась в округе. На скорую помощь времени не было, рациональнее доехать до больницы самому. Дамиан до упора вжал педаль газа в пол. Ответить себе на вопрос, почему так сильно волнуется, почему его сердце рвётся, он не мог, а в голове было пусто. Он так был занят выискиванием самых коротких путей, что даже на самые банальные мысли времени не хватало.       В лобовое стекло бились мелкие камни, ветер выл, машина подскакивала из-за кривых лесных дорог, поэтому Дамиан мог лишь надеяться, что Макс не свалится с кресел. Затормозив у окраины города, он остолбенел. Впереди был нескончаемый поток машин, и где-то вдали зеваки собрались около чьего-то тела, валяющегося на дороге.       — Ебаная пробка! — Дамиан яростно пробил с каждым словом по клаксону, а затем схватился обеими руками за волосы. — Кому, блять, приспичило перейти дорогу там, где нет зебры! Твою мать!       Конте обернулся и взволнованно посмотрел на тело парня. Брови были естественно припущены, и припухлые губы Макса замерли в изгибе похожем на улыбку. Точно встречающей смерть.       Люди всё бродили вокруг тела, а машины сигналили.       Конте потянулся к парню и, схватив того за плечо, осторожно передвинул тело так, чтобы оно лежало на спине. С целью поправить он схватился за правую руку, и взгляд зацепили цифры у его запястья, выведенные маркером «294». Это был их шифр для экстренного отступления. Вопрос, зачем он сделал эту шпаргалку, остался открытым.       Уже переводя своё внимание на левую руку, Дамиан задержал дыхание. В голове всплыл образ Макса, стреляющего правой рукой. Сейчас, взглянув на ткань, повязанную поверх левого плеча, понял, что к чему. В груди засело липкое чувство, а уши загорелись пламенем. Он видел странные зажимки в движениях Макса, после того, как Вендетта протаранили его укрытие. Но даже предположить не мог, что такой ловкий тип, как Макс, не сможет увернуться. Оказалось, пуля зашла Максу прямо в руку.       «Надо было оставаться вместе, а не идти разными путями. Если бы не твоя гордость, я бы…»       Он сжал грязные запястья Макса так, что они побелели. Он повернулся обратно к пробке и стал следить за происходящим. Два человека переложили тело в переноски и стали погружать в машину. Через мгновенье сирена заглохла, некоторые люди стали плакать. Он умер.       Грудь наполнилась свинцом, каждый вздох сопровождался едва слышным стоном. Он вцепился в руль до боли в пальцах и заорал во всю глотку.       — Чёртов Макс! Если ты такой слабак, нахрена вообще задумал всё это?! Идиот! Лучше бы я тебя сразу убил! Да я тебя просто жалел, так бы запросто расправился! Ёбанный слабак!       С обеих сторон пробки на него стали обращать внимание водители автомобилей.       «Да что со мной такое… Наверное, переволновался», — со стыда он прикрыл лицо ладонью.       — Макс, ты главное держись. Помирать будешь, когда мы союз расторгнем, — дрожащим голосом произнёс Дамиан, решил успокоить этой фразой самого себя. — Сейчас самое неподходящее время! Каждая секунда − жизнь подручного.       Все мысли перепутывались и растворялись друг в друге. Свинец медленно переливался ко всем частям тела, и вскоре Дамиан лежал на кресле как набитый картошкой мешок. Резко его перестало волновать всё происходящее, глаза вцепились в одну точку и не хотели сдвигаться с неё. Образ похорон предстал перед ним. Два гроба. В одном из них лежал бледный Макс, а во втором. А во втором был он сам.       Его пробудили сигналы машин, которые стояли позади. Пробка успела рассосаться, пока парень выяснял свои чувства. Дамиан надавил на газ, и автомобиль рванул вперёд.       Уже через пять минут прямо у порога больницы с чёрными следами затормозила машина, игнорируя стоянку, располагавшуюся неподалёку. Дамиан выскочил из автомобиля и взволнованно открыл дверцу к задним сидениям. Он подставил ладонь под нос Макса и замер в тревожном ожидании. Он почувствовал нечто похожее на очень медленное и тяжёлое дыхание. Дамиан провёл ладонью по лбу раненого и перед тем, как убежать в здание, взмолил:       — Держись. Осталось совсем немного.       Парень побежал в больницу сломя голову и, забежав внутрь, прямо с порога закричал санитаркам, что тут же всполошились:       — Пожалуйста, помогите, у меня в машине тяжело раненый!

***

      В операционную, где лежал Макс, то и дело забегали врачи и медсестры. Наверняка на слух подняли всю больницу, ведь огнестрельные оружия – такой редкий случай. Знали бы они, сколько раненых ждёт их в ближайшем.       Этот переполох около Макса начинал раздражать: разве нормально впускать столько народа к раненому? Сидеть здесь сейчас для Конте было пустой тратой времени. Каждую секунду может погибать его подручный, пока сам он сидит в больнице. Нужно срочно заменить отряды, а для этого нужно добраться до своего телефона, который, в отличие от обычных телефонных аппаратов, был назначен специально для общения с преступными группировками, а потому не отслеживался.       Когда из операционной выбежал всполошенный мужчина с бумагами, Дамиан, не вытерпев навязчивых мыслей, взволнованно спросил:       — Сколько времени ещё понадобится?       — Не менее пяти часов. Пулевое ранение, почти сквозное. Тело покрыто огромным количеством ран, которые нужно зашивать. В брюшной полости огромная рана, но важных органов не задето. У пострадавшего подозрения на сепсис. Роговица на двух глазах поцарапана, потребуется кератопластика, — врач спешно подписывал какие-то бумаги и, запнувшись, опомнился. — Вы кем приходитесь парню?       — Я? Я… Брат, — заметно заикнулся Дамиан. Теперь придётся делать поддельные документы, а это ещё уйма времени. — Деньги не проблема, сделайте всё в лучшем виде. Чем быстрее он оправится, тем больше я вам заплачу.       — Парень. В том состоянии, в котором ты привёл братика, лишь шансы на выживание малы. Дело уже не в деньгах, а в живучести, — грубо ответив, врач шустро убежал по делам, оставив Дамиана наедине с тревожными мыслями.       Перед тем, как уйти, Дамиан посмотрел на значок «Не входить» и помолился всем божествам, которых только знал, чтобы те уберегли жизнь Макса.       «Боже, я понимаю, что всегда просил обратного. Но прошу, помоги Массимо выкарабкаться и остаться здоровым. Спаси его и сохрани».