Mani pulite

      — Да когда ты уже перестанешь курить эту херню, — Джек вытянул из алюминиевой коробки новую сигару и невежественно ткнул ей в лицо Дамиану. — Переходи на качественные вещи. Элегантно, со вкусом и не так вредно.       — Да уж, и не поспоришь. Этот запах слышен в двух километрах от тебя даже если ты курил прошлым днём. Элегантнее некуда, — Дамиан затушил сигарету и повернулся лицом к мужчине.       Джек усмехнулся и снова ткнул сигарой ему в лицо.       Дело было во дворе поместья, кругом то и дело пролетали яркие жёлтые листья, чересчур пёстрые. Джек не был одет в привычный костюм, на нём была обычная алкоголичка и серые шорты. Вид был не самый приятный, однако нисколько не смутил Дамиана. Мужчина снова ткнул сигарой ему в лицо.       — Джек, — отворачиваясь, возразил. — Я не хочу, я же говорил.       Дамиана стало раздражать это странное поведение мужчины, и он стал что-то подозревать. Он огляделся, и понял, что он был вовсе не в своём поместье, а в заброшенной лачужке посреди леса, в окне можно было увидеть пляшущие волны того самого озера, там сидели Агата и мальчик. Они вели себя как-то странно, и, когда Дамиан протёр глаза, он увидел, что они сидели возле чьей-то могилы. До ушей донеслись горестные стоны «Массимо! Массимо!» Сердце Дамиана сжалось в ужасе: как он мог упустить этот момент? Он испуганно взглянул на Джека, а тот с порицанием жевал ту же сигару.       — Это из-за тебя! — он ткнул пальцем в Дамиана. Парень в замешательстве перевёл взгляд на окно. Агата и мальчик тоже показывали на него пальцем. Когда взгляд вернулся в помещение, за Джеком появился силуэт. Это был отец. Он подошёл и схватил сына за ворот, тряся его как фруктовое дерево, а Джек подошёл и начал оставлять ожоги непотушенной сигаретой прямо на лице. Дамиан не мог двигаться, всё тело окаменело, он мог только испуганно кричать:       — Джек…ньм, — хрюкнул Дамиан. Голова его была заботливо прикрыта грудой бумаг, а вместо одеяла его согревал прислонившийся к щеке термос с чаем.       После той ссоры Джек так и не вернулся…       Не было и дня, чтобы Дамиан не драл волосы на голове из-за его пропажи. Он искал его везде – Джек как будто испарился. Не оставил никаких следов и никаких подсказок. Все его вещи остались на своих местах, даже его любимые сигары.       «Джек, я бы и не подумал выгонять человека, который заменил мне отца. Да ты был в разы лучше», — Дамиан тяжело вздохнул, сдув пару листов.       Но Джек был слишком восприимчив к словам, а Дамиан слишком вспыльчив.       Дамиан вылез из груды документов и пошёл в ванную умыться. Недовольно пощурившись в зеркало, он выдернул очередной седой волос с макушки. Он понимал, что с такой работой поседеет молодым, но точно не на третий десяток жизни.       Дамиан расстроенно уставился на своё истощённое исхудалое лицо и нахмурился.       После крайнего поручения он стал остро реагировать на что бы то ни было. Выполнять обязанности босса без помощника было крайне тяжело.       — Босс! — глухо закричал кто-то в щель двери, не осмеливаясь войти в блок.       Дамиан тяжело вздохнул и едва ли привёл себя в чувства, чтобы выглядеть подобающе боссу. Он вышел в гостиную и открыл дверь.       За ней показался молодой подручный.       — Проходи, Уго, — Дамиан приветливо кивнул и прикрыл дверь за входящим.        — У нас снова визит от полиции, это уже третий раз за месяц. Что мы должны предпринять? Сегодня на дежурстве одни лишь салаги, они вряд ли знают, что делать в таких ситуациях.       Дамиан снова сел за свой стол. В полусонном состоянии он рылся там, пока из под груды бумаг не вытянул ту самую помятую, уже пожелтевшую бумагу.       — Это одна из вещей, что оставил отец на крайние случаи, — он дал взглянуть на документ Уго.       Парнишка осмотрел его с долей сомнения:       — Вы думаете, они не заметят, что оно липовое?       — Если отец так задумал, значит план надёжный? — риторически обратился Дамиан, зевая, и спрятал документ в пиджаке. — В любом случае ты знаешь, что после третьего визита нам придётся делать. Так... что там с газами Вендетта?       — Газ разработан на основе амитона из класса сложных органофосфатов, его использование нигде не замечено. Найденные мной документы подтвердили, что газ разработан Вендетта, и это было его первое использование.       — Ты дальше расследовал эту ситуацию? — Дамиан встал из-за стола и, коснувшись плеча подопечного, вывел его из блока. Они направились к лифту.       — Да. Я нашёл стратегический план в кабинете главы, и у одного из трупов в лаборатории, главном источнике газа. Они не планировали намеренно запустить газы в сторону города, всему виной аномалии в погоде.       Они уже спустились на первый этаж. За главной дверью стоял шум, и через окна мелькали полицейские козырьки. Немного отвлекшись от разговора, Дамиан дал приказ нескольким подручным.       — В любом случае, результат уже не изменить. Теперь нас ненавидят. И о последнем: как продвигается снаряжение бойцов Габеллоти?       — Требуемое снаряжение с каждым днём сокращается, к счастью, из нужд преобладают только патроны.       Дамиан кивнул, сложив руки за спиной, и вышел из здания.       На улице его встретили поздние утренние лучи и весёлый детский хохот. На небе красовался снежный пух, то и дело на небосклоне пролетали снежки. Нескольких полицейских окружали дети и любопытсвовали, дёргали за форму, пока их няня обеспокоенно бегала и просила не мешать «важным дяденькам».       На лице парня проскользнула ухмылка: он был удовлетворён тем, что новоиспечённые так быстро среагировали на подобный случай.       — Добрый день, следователь Кваттрокки, — Дамиан прикрыл глаза и отдыхающе выставил лицо на солнце. — У вас, вероятно, снова проверка?       Смуглый мужчина стянул козырёк и встал рядом с Дамианом, заложив руки за спину.       — Да. Начальник никак не отвяжется от своего списка, в который занесено поместье вашей семьи. Мне жаль, что мы так часто вас беспокоим. Пожалуй, вас не одних постигла такая участь.       Дамиан открыл глаза и медленно пошёл вперёд по расчищенной тропинке, также заложив руки за спину. Следователь пошёл за ним. Дети, поделившиеся на две команды, сидели за своими прочными снежными крепостями, выглядывая оттуда, чтобы бросить снаряд во врага. Чуть дальше ребята строили снеговика со шляпой. Они веселились так, будто выйти на улицу для них праздник.       — А кого вы это, ребята, лепите? — следователь Кваттроки наклонился к двум мальчуганам. Они непонимающе взглянули на полицейского, а один ребёнок неподалёку, наблюдающий за лепкой, ответил за них. — Наверняка дядю Джека.       Дамиан напряжённо сжал губы и зажмурился. Видно, что ребёнок, которого он спас у озера, старался скрыть то, что дети говорят на других языках, но ошибся, упомянув лицо. Теперь придётся придумывать очередную историю.       — Надо же, вы его так любите? — следователь набрал снега и помог им долепить нос.       — Нет, он просто смешно одевается, — белокурый мальчик скрылся, а дети не поняли что делает мужчина с их снеговиком, поэтому ушли в другое место.       Кваттрокки повернулся к Дамиану и продолжил прогулку с ним:       — Этот Джек... он няня?       Дамиан посмотрел вдаль, переменив выражение на мрачное и чуть промолчав негромко ответил:       — Это был лучший друг моего отца. После его смерти Джек помогает мне во всём, можно сказать, заменяет мне отца. Как и этим детям.       Следователь неловко откашлялся и извинился.       — Хотелось бы лично встретиться с таким хорошим человеком.       Дамиан чуть замешкался. Дамиан с нежеланием пытался осознать, что после такого длительного отсутствия он скорее всего уже мёртв.       — Он спонтанно на днях уехал в другой город, чтобы улучшить свои ювелирные навыки, это его хобби. Я даже связаться с ним боюсь, потому что он с головой погружается в процесс и очень злится, когда его отвлекают.       Следователь без передышки задавал вопросы, чтобы убить время, выделенное ему на расследование династийного участка Конте. Дамиан шаг за шагом пытался вывести Кваттрокки за пределы участка, как бы намекая, что уже пора. Но только и получалось что они крутились вокруг участка, пока остальные полицейские пытались отбиться от снарядов надоедливых детей.       В результате, единственным, что счёл подозрительным следователь, было то, что дети только кричали и смеялись, но слова произносили неохотно. Но эта мысль исчезла из его головы так же быстро как и появилась.       Издалека показалась скрюченная фигурка, по две стороны которой висели большие сумки. Чем ближе она подходила, тем больше в ней опознавались черты синьоры Геновеффы. Когда Дамиан её увидел, на лице проскочила довольная ухмылка. Он тут же побежал к ней и стал помогать нести сумки.       — Доброе утро, Дамиан, — весело начала Геновеффа и посмотрела на полицейского, только подбежавшего. У него была сильная одышка и немного красное лицо: на мгновенье в его голове промелькнула мысль, что Дамиан просто решил сбежать от полицейских.       — Доброе, синьора Геновеффа. Вы пришли навестить детей? — он по-лисьи улыбнулся, и старушка ответила ему таким же хитрым взглядом.       — Они же по мне соскучились до смерти, — она взяла сумки и подняла их вверх, обращаясь к детям. — Детишки, ваша Бабушка пришла с вкусными подарками! Собирайте игрушки, вещи и заходите в дом!       Дети собрались как по команде и последовали за Геновеффой.       На улице в одночасье стало тихо. Теперь уже не стесняясь Дамиан уточнил:       — Кажется, время на расследование уже прошло, вам не пора? Или вы зайдёте на чашечку чая?       — Ох, не откажусь.       Глаз Дамиана задёргался. «Чёрт же дёрнул меня за язык».       Следователь Кваттрокки отошёл поговорить со своими подопечными и отправил их в участок, напоследок сказав, что сам ненадолго задержится.       Дамиан провёл полицейского внутрь. Он вежливо попросил подручного, предварительно переодетого в слугу, приготовить две чашки травяного чая.       — Присаживайтесь, — он надеялся, что этими словами он остановит полицейского от увлеченного исследования особняка изнутри.       — Спасибо, я постою, — но он любезно отказался и продолжил ходить, сложа руки за спину.       Дамиан молча наблюдал, проклиная себя и свой язык. Слуга принёс два подноса с чаем и пирожком.       Следователь был приятно удивлён и довольно взял чашку, поблагодарив. Дамиан сразу схватился за выпечку.       — Синьор Дамиан, я давно хотел спросить... не как следователь, просто утолить своё любопытство.       — Любопытство – не порок, но его надо держать в узде, — Дамиан посчитал, что прозвучал излишне грубо, поэтому разрешил задать вопрос. — Спрашивайте.       — Насколько вам тяжело содержать такое огромное поместье?       Дамиан стал закипать от злости, но только и делал, что милейше улыбался. Он провёл полицейского на кухню, где дети дружно жевали горячие пирожки.       — Не сомневайтесь, тяжело. Найм персонала не убирает все заботы. Нужно вести много отчётов, чтобы сэкономить лишнюю копейку. Дети не такое дешёвое удовольствие, но я стараюсь сделать их счастливыми и создать для них комфортные условия, чтобы они выросли достойными молодыми людьми, — откровенная ложь. Но она очень пришлась по вкусу следователю.       — Я вас понимаю, у меня самого два сына. Я вас очень понимаю, — он легко похлопал Дамиана по плечу и улыбнулся, взглянув в глаза. — Что ж. Мне пора идти. Спасибо за гостеприимство и терпеливость. Обещаю, что это был последний раз. По крайней мере я буду всеми силами стараться убедить начальство вычеркнуть вас из списка.       Он оставил чашку на столе и удалился.       Дамиан смотрел ему в след с неладным чувством. Он достал блокнот для заметок. На странице был отмечен месяц и под ним несколько полых кружков. Два было перечёркнуто, и Дамиан сделал то же с ещё одним.       Как только подручные оповестили, что полицейские ушли за пределы поместья, Геновеффа и Дамиан облегченно вздохнули.       — Вы спасли меня, синьора.       — Я только рада помочь, дорогой! Это ты придумал создать такие команды, как «Бабушка», «Дядя», «Тётя». Даже не зная итальянского хорошо, они обучены реагировать на такие слова и собираться.       Дамиан завалился в ближайшее кресло и прикрыл глаза, а Геновеффа внимательно осмотрела его.       — Хочется заметить, что твои новоиспечённые чудно отреагировали на визит полиции, оповестили меня. Кстати, не только меня, одна синьорина-брюнетка тоже направлялась сюда. Она, оказывается, и есть та «Тётя». Чудесная девушка. Мы решили, что пойду я, а она должна была ждать дальше. Наверное, она уже ушла.       — А вы, конечно, первая заговорили с ней и рассказали все подробности операции.., — парень разочарованно скривил лицо.       — Дамиан, мне можно доверять! Уж я-то с первого взгляда понимаю, кто наш, — старушка, довольно прикрыв глаза, хлебнула чая.       Дамиан вскочил, накинул на себя тёплые вещи, что попали под руку, и выбежал на улицу. Там уже был снегопад, и едва получалось видеть в радиусе пяти метров. Он оббежал всё поместье, застревая в мокрых сугробах. Когда он вышел к дороге, он увидел стоящую за деревьями машину. Агата открыла окно и сурово взглянула на Дамиана, пригласив сесть в автомобиль.       На подстаканнике стояла чашка горячего кофе, в салоне был приторный запах вишни. Агата выглядела недовольно и раздражённо.       — Не припоминаю, чтобы ты была частью плана «Семья приюта», — начал Дамиан.       — Эта старуха была со стволом, я уж лучше перестрахуюсь, чем умру, — она помолчала некоторое время, а после решила не тянуть: — Я пришла сюда только из жалости к твоему другу, Макс говорил, какой он классный. Когда мы с ним пересеклись, он оправдал все слухи: вызывает тёплые чувства и доверие, такой милый человек.       Дамиан встревожился и тут же выпалил:       — Ты видела Джека!?       — Он шёл в паре с каким-то молодым парнем возле старого храма в центре. По морде видно – полицейский, причём явно зацикленный на справедливости. Пока я шла за ними, он успел отчитать подростков, спросил ребёнка где его родители, которые стояли в пяти метрах от него – чего только он не сделал. Я заметила, что руки Джека были спрятаны под пальто, судя по скованности, они были связаны.       Испуганный взгляд Дамиана был устремлён вперёд. Закрыв лицо руками, он тяжело вздохнул. Вымолвить слово было тяжело, переживания сковали его тяжёлыми цепями. Спустя несколько минут у него хватило силы тихо сказать:       — Агата, спасибо большое.       Спасибо.

***

      Колокольчик весело прозвенел, соприкоснувшись с дверью. Заведение, на удивление, не пустовало в столь утренний час, но работы у владельца почти не было, потому он протирал стаканы и тарелки тряпкой, особо не обращая внимания на очередного гостя.       — Тук-тук, — в унисон простучав кулаком по столу, гость в полицейской форме опёрся локтями на барный столик. Он осмотрел зал, насчитав шесть человек.       Владелец магазинчика тут же развернулся, и его лицо озарила яркая улыбка.       — Какие гости! — вытянул руку для рукопожатия.       — Тяжелый денёк? Многовато сегодня посетителей для такого тесного местечка, — полицейский широко улыбнулся.       Вновь прозвенел колокольчик.       — Да ты что, Лука! Это ещё не много. Вот где-то... месяц назад? Ко мне зашло аж двадцать человек! Представляешь?       — Ого! Ха-ха-ха.       Звон колокольчика. Бармен осмотрел помещение, вышел протереть столики и на обратном пути осторожно поправил картонку на двери.       — А как поживает твой старший сын? Что-то до меня доходили слухи, что он уже женился.       — Вот недавно взял в жёны красавицу, на десять лет моложе. Прелестная девочка, учится на архитектора. Они познакомились на её рабочей практике, говорит, влюбились с первого взгляда, ха-ха.       — А мы в её возрасте думали только о том, как быстрее уйти из дома, а не о том, как создавать семью, — бармен пододвинул полицейскому чашку крепкого кофе.       — Да-да, — Лука так же широко улыбался и поддакивал. Он повернулся в сторону зала и, как только увидел, что все посетители ушли, расслабил своё лицо.       Его тон и выражение лица тут же переменились. Он чуть наклонился вперёд и тихо уточнил:       — Ты же понимаешь зачем я сюда пришёл?       — Ещё бы. Как обычно? — владелец заведения цинично улыбнулся.       — Да. Так... кто же это? — полицейский знал на что идёт, поэтому ожидание было ещё более волнующим.       — Это семья Конте. Семейное поместье у леса. Эта мафия действует по всей Италии, большая шишка. Босс точно в этом городе, кроме того, это очень молодой парень. Поэтому ты можешь вырвать их с корнем.       — Принято, — полицейский понуро опустил голову, поправил кепку и откланялся.       Тот парень казался ему таким славным.

***

      Он вышел из бара и пошел дальше. Это была центральная улица города. Посреди площади возвышался высокий собор формы сталагмита в пещере, весь в белых проблесках и дополнительных сосульках. Хоть снег и не давал в полной мере раскрыть веки, Лука увидел большое скопление народа у собора, и чем ближе он подходил, тем слышнее становились крики, похожие на лозунги. Это был пикет. Как полицейского его это вовсе не волновало, это была не его работа. Единственное, что его волновало – удавшаяся сделка со своим старым другом, который давно идёт по кривой дорожке.       Белокурая девушка с покрасневшим от мороза носом настойчиво сопротивлялась аномальным морозам, держала постер и крутила им из стороны в сторону. Она не собиралась уходить, как и ещё несколько десятков людей. Тело заметно дрожало, ветер метал её кудри по лицу, доставляя немалый дискомфорт. На бумаге были выведены огромные слова: «Даже мать-природа нас предупреждает».       — Долой мафию! — одобряюще крикнул уходящий полицейский.       Слова подхватила группа протестующих и в унисон люди стали кричать: «Нет – мафии! Долой каморра!»       — И правда, — проходящий мимо мужчина оправил потрёпанную шляпу скованными движениями и взглянул на труппу протестующих. — За всю свою жизнь с такими заморозками я ещё не сталкивался. Говорят, такие перемены не к добру…       — Тебе слова не давали, иди молча.       — Как только вы мне ответите на один вопрос. Вы правда думаете, что если возьмёте меня в заложники, то получите какую-либо информацию? — мужик наигранно по-злодейски посмеялся и попытался расправить руки, перевязанные старой верёвкой, за что получил удар электрошокером.       — Ты мне расскажешь всё.

***

      Джек скривил лицо, когда увидел, куда его привели:       — Ты бы хоть для приличия тропинку в этих сугробах раскопал.       Матео пистолетом приказал мужчине сесть на стул, и тот послушно последовал указаниям. Полицейский, не сводя прицел, попятился ближе к бардаку у входа, где как чужак среди прочих странных полицейских атрибутов лежала толстая верёвка.       Парень схватил её и начал привязывать Джека к стулу: ноги к ножкам, руки вместе за спинкой. В процессе краем уха он заметил странные шорохи. Он исподлобья взглянул на Джека: тот скучающе сидел и ползал взглядом по уголкам комнаты. При посторонних звуках звать о помощи вроде бы не собирался. Дойти до изоленты полицейский не успел, поэтому так беспокоился на этот счёт. Он осторожно подошёл к окну и к его большому облегчению обнаружил, что звуки издавала птица, прилетевшая полакомиться зерном в гнилой кормушке.       — Чёрт, — он выдохнул и стёр капли пота со лба. Такому праведному человеку, как Матео, с особым трудом давалось нелегальное задержание человека. Чтобы хоть немного расслабиться, он двинулся к кухонному островку, заварить себе кофе.       Джек завидно покосился на возившегося у плиты парня, и его желудок так же завидно простонал. Но Матео не откликнулся на столь душераздирающую просьбу и демонстративно вылил остатки молока в умывальник.       — Я правда не думаю, что будет хоть какой-то толк от того, что ты меня держишь здесь, — начал Джек. — Вот подумай сам: ты пошёл к некоему парню с фамилией Габеллоти в больницу, который, по твоим подозрениям, является аж главой клана мафии в таком юном возрасте. И тут я, обычный мужчина, решил навестить его, и теперь сам являюсь подозрительным. Но перед тем, как ловить меня, не было бы логичным сначала убедиться, что юноша является хоть как-то причастным к мафии?       — Боже, заткнись, старик. Задрал, — Матео заворчал и пролил кофе. Он сам понимал, что его решение было спонтанным, оттого эти слова ещё больше бесили. — Ты правда думаешь, что ствол в твоём пиджаке не является достаточным доказательством?       Джек отмолчался на это, парень сделал первый глоток и недовольно зашипел.       — Фу, какая гадость. Это потому что ты действуешь мне на нервы своей пустой болтовнёй, — он поставил кружку на пол перед связанным Джеком и злорадно улыбнулся. — Можешь допить, если дотянешься.       Матео решил на время закрыть мужику рот и помучать его, поэтому ушёл наверх за изолентой или чем-нибудь понадёжнее.       Джек сидел и вкушал пейзажи сквозь обрызганное грязью и птичьим дерьмом окно. Всё происходящее снаружи тем не менее полностью не ускользало от его взгляда, и он смог разглядеть проходящего мимо человека. И был он не таким уж и простым. Как же удачно сложились обстоятельства, подумал Джек и без доли сомнения стал подрагивать на стуле как мог и орать «Эй! Эй! Помогите! Полиция!».       Хоть он и слышал уже спешный топот, приближающийся со стороны затылка, в окне фигура полицейского стала видна более отчётливо.       Матео выпрыгнул перед Джеком и завопил вполголоса:       — Сука, вот только ты ещё что-то вякнешь. Я своими руками придушу тебя и твоего Дэмиана!       Джек тут же заткнулся. Всё-таки нарыть уже что-то успел. По крайней мере Джек сделал своё дело, а потому стал сидеть смирно. Это от внимания проходящего сотрудника полиции не спасло, фигура едва ли не зашла на участок этого непримечательного дома. Матео осторожно вылез из двери, чтобы ни в коем случае не открыть чуть больший обзор на свой дом, и выбежал на улицу поздороваться. К счастью, лицо полицейского оказалось до боли знакомым.       — Ого, это же сам Лука Кваттрокки пожаловал! Какими судьбами? — Матео раскрыл руки для объятий, а его улыбка была так широка и бела, что, кажется, он мог ослепить ею всю Италию.       — Матео! — мужчина принял объятье и с излишней силой постучал Матео по плечу. — Ты совсем не изменился! Такой же худой, молодой и смазливый! Не ожидал увидеть тебя здесь.       Кваттрокки со скрытым сожалением осмотрел неухоженный тесный участок.       — Да ну, нам уже под сорок, скоро в могилу ложиться. Как твоя жизнь, дети? Так и живёшь с той девушкой?       — Ну... — Лука неловко посмеялся. — Мы с ней давно развелись, но с сыном у нас тесные отношения. Я женился на другой года два назад, у меня и второй сын родился.       — Ого! Поздравляю. А... это же не твой район, по делам здесь?       — Да, я тут к другу из академии заезжал ненадолго, а потом решил немного прогуляться. Кто ж знал, что судьба сведёт с тобой, — мужчина как-то нервно замялся.       Для Матео же была задача как можно дальше отойти от темы его участка.       — А-а, сегодня, наверное, судьба решила устроить встречу одноклассников, да? Ха-ха. А что за друг? Может и я с ним встречусь?       — Ах, да, — Кваттрокки перекатывался с ноги на ногу, игнорируя вопрос про друга. — Ну как ты сам, как служба? Слышал ты так и берёшься за все дела, похожие хоть как-то на те, что связаны с мафией. Но так дела и не раскрыл в свете мафиозных, за это тебе дали кличку «Чи... а»… как же там.       — Это неважно! — Матео недовольно покраснел. — Скоро я раскрою большую тайну, не переживай, Лука. Я уже совсем близок к правде. Может, именно благодаря мне исчезнет вся мафия!       — Да ну? — смех чуть не одолел Луку. Этот парень был таким наивным, назвать мужчиной его язык не поворачивался. Для сорока лет он слишком инфантилен. — Ну тогда я могу только пожелать удачи, — Кваттрокки самодовольно улыбнулся. — Что ж, меня ждёт жена, не буду задерживаться.       Ведь именно Луке Кваттрокки предстоит повязать первому мафиозный клан, и он знал, что героем будет он.       — Погоди, — Матео взял мужчину за руку. — Так что это за однокурсник? Может и я всё же встречусь с ним, вспомню былое..?       Матео был слишком одинок.       — Франческо, — Лука беззаботно отрезал. — Он работает в частной забегаловке «Nell'ombra».       — Ох... Рад слышать, что после отставки он смог устроиться. Тогда до встречи.

***

      Кваттрокки уже покинул улицу, где живёт Матео, и наконец мог вдоволь посмеяться с поведения Матео.       Руссо. Он был всегда таким наивным. Даже когда его однокурсника, Франческо, поймали на сбыте наркоты, Матео был убеждён в том, что такой прекрасный человек не мог этого сделать и что всё это подстава. Всего-навсего однокурснику следовало влиться в доверие Матео и обольстить сладкими речами о том, как ужасна мафия, и доверие уже лежало в сумке бандита.       Кваттрокки же был самым близким приятелем Франческо, он с самого начала встрял в связи с грязью, но это лишь играло ему на пользу. Он не совсем был коррупционером, он просто сохранял тайну друга и с удовольствием принимал от него помощь. Ведь каморра всегда враждовала с мафией.       И раз ему теперь известно, что тот славный парень Дамиан был связан с мафией, ему оставалось получить жалобу. А подговорить какого-нибудь бомжа – раз плюнуть.       Белоснежные шапки на цветастых домах начинали таять под лучами яркого солнца следующего дня. В протест этому шёл мокрый снег, компенсируя пропажи. Деревья жалобно дрожали под тяжёлым снежным укрытием, взывая к солнцу.       В лесу же, неподалёку от особняка Конте, уже стояли десятки полицейских и готовились к задержанию. Оснований, как таковых, не было, кроме липовой жалобы (что известно одному лишь Кваттрокки) и старенького списка подозреваемых с косвенными уликами. Сотрудники были в сапогах от слякоти, потирали ладони и поправляли бронежилеты. Взяли так, на всякий случай, мафиози – дело такое.       В этой операции честь быть главнокомандующим досталась Луке. Поэтому, как самый ответственный, он решил заранее проследить за обстановкой, пока остальные подготавливаются.       Он осторожно вышел к дороге, сильно не выдавая своё присутствие. Из-за объёма особняка, за его жизнью можно было наблюдать даже за сто метров. И главное, что бросалось в глаза, это отсутствие присущей этому особняку оживлённости. В прошлые его посещения, вокруг да около бегала прислуга. Сейчас будто все поумирали. На мгновенье в голове пролетела мысль про затишье перед бурей, но, как бы там ни было, стать первым, кто в такое время посадит мафиози, должен быть Кваттрокки.       Дамиан сидел в кресле и понимал, что конец неизбежен. Завербовать немалое количество адвокатов и шишек он успел, нафабриковать алиби в свою пользу он успел. Единственное, что он не успел, – завершить свой план под покровом ночи. Под глазами были тёмные мешки, а самого босса едва ли хватало, чтобы не провалиться в сон. С тревогой в сердце он ждал наступления. Бежать было слишком глупо и подозрительно. Страшнее всего было оставаться без оружия.       В дом ворвалась толпа полицейских со снаряжением. Прислуга Конте мирно подняла руки, Дамиан стал играть дурака.       — Что происходит!? — бросил он, глядя на возглавляющего полицейских.       Его перехватило трое, сначала Дамиан сопротивлялся, пока на него не нацепили наручники. Он перестал дёргаться, будучи сжатым шестью руками. — Объясните, по какой причине вы ворвались в мой дом!?       Кваттрокки медленно и с надменностью перевёл взгляд на задержанного.       — Вы подозреваетесь в жестоком обращении с детьми. Вы имеете право хранить молчание, ваши слова могут быть использованы против вас.       Дамиана пинками вывели из поместья и запихнули в машину. Кваттрокки и остальные бросились обыскивать особняк. Прислугу начали допрашивать, но те ничего толкового не говорили и при удобном случае использовали своё право на молчание. В конце концов их просто отметили и отправили по домам, пока к аресту они не имели отношения.       Каждый час древние часы с маятником напоминали о себе громким звонком. Все работники уже изрядно измотались и едва плелись по, как им казалось, бесконечным коридорам. Особняк был слишком просторным, в итоге успели осмотреть только первый и второй этажи.       Кваттрокки часто отделялся от основной группы, будучи самым заинтересованным. В отличии от остальных, он уже успел пробежаться взглядом по всем этажам. Здание выглядело как обычный дом мажора, и не было ни намёка на какие-либо незаконные деяния.       Но и Франческо не мог солгать.       Лука в очередной раз зашёл в лифт, в попытке вспомнить где он ещё не был, глядя на цифры. Единственное, что не давало покоя его глазам, это пустая кнопка без обозначения. Она была исцарапана и обозначение увидеть не представлялось возможным.       Его палец потянулся к этой кнопке, и как только соприкоснулся с ней, из небольшого динамика заговорила девушка «Идет соединение с диспетчером...».       Мужчина вздрогнул и стал нервно теребить украшение на плече своего мундира, подёргивая губами и репетируя, что скажет в оправдание. Последовавшие три гудка позволили ему вздохнуть с облегчением. Хоть и в экстренной ситуации такое бы напрягло.       Но тут же возник вопрос: какова вообще вероятность, что вместо ответа диспетчера зазвучат гудки неудачного соединения? Кнопка для Луки осталась загадкой. Что-то в этом лифте не давало его покинуть. То ли его великолепное отражение в зеркале, то ли эта подозрительная кнопка.       Кваттрокки опустил взгляд и тяжело вздохнул. И резко без всякой опаски он просто начал играться с кнопкой. Зажал её, потом просто поклацал по ней несколько раз подряд. И испробовав комбинации, он зажал её одновременно с цифрой.       Лифт загудел, пошатнулся, двери начали закрываться. Лука попятился и посмотрел на экранчик сверху: от единицы цифры мерно стали опускаться до минус трёх.       В плане, предоставленном Дамианом, ничего про подземные этажи не говорилось.       Когда лифт звонком оповестил о прибытии, взгляду Луки открылся ярко раскрашенный этаж. Полки были забиты плюшевыми игрушками, столы были изрисованы и обсыпаны настольными развлечениями.       Свет удалялся в глубине коридора. Осторожно шагнув вперёд, Лука осмотрелся по сторонам. Пальцы прошлись по разбросанным рисункам, окрашиваясь в ярко-оранжевый цвет. Всюду слышно было лишь гудение ламп.       Лука двинулся в сторону коридора. Он повстречал множество разных комнат, очевидно, для детей. Пока он дёргал каждую ручку подряд, одна из них не поддалась. За той дверью моментально поднялся шум. И прислушавшись, в нём распознавался детский плач.       Искать ключ долго не пришлось, он оказался за одной из объёмных картин на стене. После поворота ключа он увидел огромную спальню.       «J'ai très faim!»       «Ich sterbe vor Hunger!»       В ушах гудело от истерических воплей детей. И полицейский в одночасье пожалел, сделав шаг внутрь. В его брюки, мундир, вцепились десятки рук. Козырёк слетел куда-то вдаль. А ноги подкосились от веса всех этих детей, и Лука приземлился на задницу.       Он безрезультатно махал руками, побаиваясь повредить кого-либо. Пока его уже полностью повалили на пол, маленькая ручонка выползла из-под кровати и осторожно вытянула револьвер из чехла. Она так же быстро скрылась в тени. Дети успокоились как по щелчку пальца.       — Тише-тише! Кто-нибудь говорит по-итальянски?       Дети переглянулись, и несколько рук поднялось. Из толпы прозвучал тонкий голосок:       — Кто вы?       Кваттрокки в жест дружелюбия приподнял руки:       — Я полицейский. Вы в порядке? Я вам не наврежу.       — Мы хотим есть.       Многие охотно закивали, придерживая животы руками.       В голове прошёл образ прислуги, которую он отпустил, и всё встало на свои полочки. Детей, возможно, ещё не успели покормить.       — Будьте спокойны, сейчас вас уведут отсюда и накормят, — Лука осторожно наклонился к козырьку и, подобрав, попятился. Шум так же бил по ушам, со всех сторон были шамканья и шёпот. Ярче всех остальных звуков были поскуливания в самом конце комнаты. Через толпу голов мелькала маленькая девочка, закрывавшая нос кулаками. Мужчина осторожно преодолел толпу и увидел, линию крови на подбородке. На постели так же были точечные пятна крови. Кваттрокки перевернул её подушку и взял пижамку, попросив девочку пройти с ним.       Он щелкнул включатель и прикрыл дверь в комнате, куда они пришли.       — Убери ручки, — Кваттрокки помог ей это сделать. Кровь из носа покапала на пол, впитываясь в пушистый белый ковёр. Лука задрал её руки, стянул забрызганную маечку и натянул пижаму, прикрыв нос грязной одеждой. — У тебя всегда так сильно идёт кровь из носа?       Девочка только подрожала губой, глядя на мужчину.       Через несколько минут кровотечение прекратилось. Лука отстранил майку от лица ребёнка и осторожно спрятал во внутреннем кармане мундира.       Они вышли в коридор, чтобы вернуться к остальным, как из-за двери высунулся пацан и начал недовольно кричать, тыча пальцем в конец коридора:       — Hey! Er hat schwören, uns zu helfen, und jetzt ist entlief! Er ist dort weggelaufen! mit Eure Waffe!       Лука удивлённо поднял брови и взглянул в конец коридора, куда указывал палец.       — А... Наверное, вы хотите поскорее уйти.       Он позвал остальных по рации. Обыск продолжался ещё долго.

***

      Больше всего раздражал тот факт, что через окно на Дамиана пялится много людей. Он чувствовал эти взгляды, и по спине бежали мурашки. Как же бесит.       В комнате для допроса горела яркая настольная лампа, чуть ли не сжигая любой глаз, случайно взглянувший на неё. Кроме арестованного и полицейского за столом сидел худой человек. Морщины покрывали всё лицо, а между ними была засохшая грязь. Его седые волосы были взъерошены как после удара током, грязная неопрятная борода источала запах, от которого всё недавно съеденное рвалось наружу. В этом сухом седом кусте торчали куски гнилой еды. Одет был в лохмотья. Он довольно лыбился своими немногочисленными зубами, глядя на полицейского.       — Подтвердите свои слова. Вы видели, как этот мужчина бил детей из своего приюта? — Кваттрокки обратился к бомжу.       Тот так агрессивно закивал, что кусочек его завтрака выпал из бороды:       — Да, это точно был он! Этот парень ударил ребёнка в грудь, — он распахнул свою рубаху, показав грязное тело, и постучал себе ладонью у сердца, — прямо вот сюда! Он отлетел на метр! Клянусь!       «Что за пиздец», — подумал Дамиан. На щеке, кажется, проступила слезинка от такой актёрской игры. Дамиан косо взглянул на полицейского.       Конечно, Лука знал что делает.       — Также нашёлся пострадавший ребёнок, который доказал, что вы его всячески избивали.       — Надо же? И что это за ребёнок такой? Хотел бы посмотреть ему в лицо.       Кваттрокки проигнорировал вопрос и продолжил зачитывать:       — Так же было замечено, что многие из документов вашего приюта были сфальсифицированы. На одежде одной девочки были найдены многочисленные пятна крови.       «Внаглую сфальсифицировал», — монолог Луки перебил истерический смех. Дамиан глубоко вздохнул, опрокинул голову и стал улыбаться в потолок.       — В вашем особняке сейчас идет обыск на наличие улик против вас. Вы лжесвидетельствовали при сотрудничестве с полицией: план, который вы предоставили нам, не соответствовал реальности. Дети содержались в скрытом планом месте, а не в предъявленном. Так же, многие дети оказались не итальянцами, как зарегистрированы в документах. Вкупе всего этого вы так же подозреваетесь в связях с мафией. Вы задержаны, пока идёт расследование.

***

      Бордовые щёки щипали так, будто их облили кипятком. Ветер проникал в самые труднодоступные места и издевался над маленьким телом.       Чуть не попался полицейским. Повезло только потому, что все побежали сначала к детям, так что мальчик смог спокойно подняться на лифте.       Лицо укутывал мягкий тёплый, как руки его хозяйки, шарф, который достался от прелестной черноволосой девушки. Благодаря ему, мальчик смог добежать до леса и не умереть от холода.       Всюду были знакомые тропинки. По ним он топал, когда Дамиан забирал его в особняк, по ним его выгуливал Джек и рассказывал подвиги папы, по ним можно было дойти до того озера, где он обрёл папу.       Мальчик прислонился спиной к широкому дереву и вытянул из-под кофты украденный револьвер.       Да, он обманул детей, сказав, что он спасёт их, если они набросятся на вошедшего. Он рассказал, что придут плохие дяди.       Узнал он о будущем визите полиции, пока сидел в своей личной комнате (поселили его туда по приказу Дамиана). Через дверь он слышал вечные постукивания, кряхтения, а после и сами разговоры подручных. Сильно они не выбирали слова, потому как дети на итальянском не говорят достаточно хорошо, чтобы понимать о чём речь. Они обсуждали место, куда перевозят все вещи, что из вещей оставить, чтобы особняк не выглядел подозрительным.       Убедился в своих догадках мальчик, когда из его комнаты начали выносить вещи, а после и самого его – грубо подняв за подмышки, перетащили в общую комнату с детьми.       Мальчик ощупал ледяное оружие и, надавив на курок, зажмурил глаза. Ничего не произошло. Он заметил спусковой крючок, подёргал его и попробовал снова. Пуля вошла в ствол ели. Рука с револьвером подалась назад и ударилась о дерево.       Ребёнок решил больше не экспериментировать и спрятал оружие в кофте.       Дорога до города заняла час, и наконец на возвышенности стали торчать заснеженные макушки зданий.       Первым делом он, как и все, кого он предал, хотел кушать. В попрошайничестве он был хорош, ибо обрести этот талант его заставили родные родители. Он знал, как выглядеть настолько жалко, чтобы продавщицы намеренно отворачивались, чтобы он мог украсть немного еды. Больше всего ему везло в небольших забегаловках.       Взглянув на обратную сторону улицы, он заметил узкое здание с вывеской хот-дога. Из остальных заведений, это выглядело наименее примечательно.       План он выстроил такой: занять себе столик и подолгу сидеть, пока продавцу не станет жаль ребёнка. Если не повезёт, придётся воровать. Сам он был в одной кофте и штанах, потому с обеспеченным ребёнком в такие холода его не спутать.       Мальчик осторожно двинулся в сторону забегаловки и, миновав звонкий колокольчик, он юркнул через дверь.       Внутри было тепло, это заставило ребенка расслабленно выдохнуть. Он начал тереть свои руки, стирая фиолетовые следы мороза. Помещение было намного просторнее, чем казалось снаружи. Кухня сливалась со стойкой, в зале были небольшие столики. Мальчик сел за самый непримечательный. Официантов не было, а рабочий со стойки, вероятно, отошёл. В такой удобный случай он подумал уже стащить какой-нибудь упакованный перекус на полке. Но не решился, и не зря. Вскоре из кухни вышла тонкая фигура, сразу заметившая посетителя, и двинулась в его сторону.       — Привет, малыш, — девушка дружелюбно улыбнулась и поставила на стол стакан воды. — Ты хочешь что-нибудь съесть?       Мальчик смутился и чуть отвернул голову:       — Н-нет, спасибо.       Работница понимающе кивнула и ушла за стойку.       Он подумал, может, попросить следующего посетителя заплатить за него.       Какое-то время мальчик так и сидел, глядя в чёрно-белый телевизор, висящий на стене. Посетителей в этом заведении даже в выходной много не было. Но через несколько минут в помещение зашёл мужчина. Одежда была простой, но лицо его очень выделялось. Мощная челюсть выдавала в нём военного или человека принадлежащего к другим силовым структурам.       Перед тем, как подойти к стойке, он достал из пальто очень знакомый ежедневник. Внутри ребёнка загорелось чувство собственничества. Такой ежедневник был точно только у его няни! Джек сам рассказывал, как долго он натягивал кожу на блокнот. Неужели он обманул его?       Джек сочинял истории в соавторстве с мальчиком и записывал в такой же блокнот.       И тут ребёнку в голову стали лезть странные мысли. И раньше его это не смущало, но сейчас он заволновался. Над ним был строгий контроль, и он жил раздельно: знал слишком много. Дамиан иногда приходил, если мальчик начинал специально капризничать. Парень очень пугливо действовал, и мог только спрашивать, пока переодевал или ухаживал «Всё нормально? Тебе комфортно? Я не перестарался?»       Уже как неделю за ним ухаживала не личная няня, а обычные рабочие, либо сам папа.       — Здравствуйте, можно мне хот-дог, десерт с вишней и малиновый пирог. Ах и, — он взглянул в книжечку, — скидочный код «58709».       Девушка немного странно подняла на него взгляд и после ушла на кухню. Мужчина ждал свой заказ, внимания на ребенка не обращал. Вскоре девушка запаковала в бумажный пакет еду и попрощалась с ним. Будучи за стойкой она не раз украдкой поглядывала на мальчика.       И всё же она подошла к нему с чашкой чая и блинчиками:       — Это за счёт заведения, угощайся.

***

      Дамиан сидел на полу пустой тюремной камеры. Из окошка через решётку просачивались тёплые лучи, и парень пересаживался в их направлении, чтобы совсем не завять.       Проблема в том, что адвокат у него уже есть, связи есть. Но перед разбирательствами ему нужно торчать здесь как минимум неделю.       В пустой камере он сидел потому, что бывшие сокамерники уже успели ударить его пару раз за детей (педофилов и тех, кто издевается на детьми, ненавидят там больше всего). Но выгнали всех оттуда не из жалости. Дамиан отключил каждого и нанёс тяжёлые ранения. Всех пришлось перевести в медицинские камеры из-за травм.       Мимо проходили охранники и каждый раз считали себя обязанными постоять и посмотреть на парня хотя бы пять минут.       Сидя на холодном полу уже час, его уши уловили какую-то суматоху. Он вытянул голову посмотреть, что творится.       — Что вы, синьор депутат! Мы всех содержим по правилам и обращаемся с ними надлежаще!       Несколько охранников крутились вокруг жирного мужчины, идущего по коридору. Он начал проходить мимо камеры Дамиана и остановился. Охранники начали объясняться:       — А этого мы только поймали, он подозревается в краже и, возможно, продаже иностранных детей.       Дамиан поднял голову, едва ли не поперхнулся. Над ним стоял постоянный клиент, Энио, который покупал детей. Глаза депутата были ошарашенно вылуплены. Повернувшись к охранникам, он как бы безразлично ответил.       — Правильно, педофилам и тем, кто их спонсирует, здесь и место.       Они прошли.

***

      — Я принёс то, что ты просил, — Матео бросил книжку и пакет в Джека, а после развязал ему одну руку. — Я надеюсь ты сдержишь своё обещание.       У Джека перекус был уже за обе щеки:       — Конефно-конефно, — сглотнул. — Теперь я тебе расскажу всю правду.       Сквозь чавканье парень услышал хруст снега. Он взбесился, распахнул дверь и пошуровал по сугробам к дереву. Матео схватил полусгнившую кормушку и злобно раздробил о забор.       — Задрала, — он вернулся в дом и стал раздеваться. Из-за вечных лишних звуков у него уже начинался нервный тик.       Джек, пока Матео стоял к нему спиной, вытянул лезвие изо рта (не зря же он указал на определённое кафе и дал «скидочный» код) и спрятал в рукав привязанной к стулу руки так, чтобы его можно было потом с лёгкостью достать.       Вдруг в окне промелькнуло что-то коричневое. Это увидел Джек, и немного напряг ягодицы, но говорить ничего не стал.       — Ты уже нажрался? Рассказывай, — приказал Матео, привязав руки обратно. Он отошёл чуть дальше на кухню.       — Э, с чего бы начать, — Джек подрагивая рукой, вытянул лезвие и теперь, пока на него не смотрят, осторожно начал резать верёвку. Джек сам не знал, почему ему так хотелось оттягивать. Говорить он ничего не собирался, но наговорить какого-нибудь бреда он мог. Пока он молчал, он уже освободил руки. — На самом де...       Джек не успел договорить, как дверь отворилась. Матео вскочил и побежал к двери в страхе, что его заложника увидят.       В дверном проёме стоял мальчик. В его руках был ствол, направленный на Матео. Джек удивлённо хлопал глазами, узнав в нём «сына» Дамиана, но терять время не стал, высвобождая свои ноги, пока Матео в страхе отступал.       Мальчик начал шагать вперёд, но Матео не давался напору и наклонился к горе хлама. Это спровоцировало мальчика, и он выстрелил первый раз. Мимо. Пуля пролетела прямо меж ног полицейского. Мужчина отскочил, но всё равно попытался найти что-то в куче у порога. Поэтому мальчик выстрелил ещё раз возле его головы, и ещё раз возле уха. Матео сдался, когда ухо, которое зацепила пуля, стало кровоточить. Ему стало страшно, ведь, даже вытащив из хлама пистолет, ответить он никак не мог. Это был ребёнок.       Джек, покончив с верёвками, неряшливо вскочил со стула, встряхнув затёкшими конечностями, подобрал свой револьвер и шляпу из того же хлама и убежал вместе с мальчиком.       Матео оставался лежать на полу.

***

      — Выходите, — охранник открыл камеру и уступил выход.       Дамиан не понял приказа, и несколько раз посмотрел то на охранника, то на открытую дверь.       — Что? Зачем?       — С вас сняты подозрения. Пройдите за мной, я покажу, где ваши вещи. Обыск на территории прекращён. За детьми был надлежащий уход, сейчас находятся в седьмом приюте, хозяйка попросила забрать их в течение двадцати четырёх часов.       Дамиан ни черта не понимал. Он поднялся, отряхнув ноги и задницу, и поплёлся вслед за охранником. Его отвели к камере хранения и открыли одну из них. Там лежал кошелёк, который был при нём во время задержания.       — А почему подозрения сняты? — осторожно поинтересовался, уже подписывая бумаги.       — Ваше дело срочно пересмотрели. Тот, кто давал показания, признался во лжесвидетельстве. Так же косвенная улика с кровью на майке девочки была опровергнута. Чертёж списан на невнимательность, актуальный нашёлся при обыске, а остального для задержки не хватает.       Дамиан кивнул и поблагодарил перед тем, как выйти на долгожданную свободу.       Резкий леденящий ветер тут же ударил ему по лицу, и он даже захотел вернуться. Возле двери, как он и подозревал, поджидал Энио.       — Не изволите поужинать со мной?

***

      — Так что о задержании можешь теперь не беспокоится.       Дамиан и депутат сидели в роскошном ресторане с высокими стенами, полностью арендованным специально для их встречи. Стол был длинным, так что собеседники находились на расстоянии двух метров, сидя за самыми краями.       Лежащий на тарелке стейк источал такой пленящий аромат специй, что могла закружиться голова. Из него сочились кровь и жир. Сверху же он был посыпан зеленью. Но к тарелке Дамиан не прикасался, ссылаясь на плохое самочувствие после «тюремного собачьего корма».       Там, возле участка, встречу Дамиан вежливо попросил перенести на поздний час, слащаво оправдываясь, что не хочет видеться со столь почтенным человеком в неподобающем виде.       Сейчас его рука под скатертью теребила участок брюк, где был спрятан револьвер.       Энио отрезал себе кусок мяса, поднёс к жирным губам и начал смачно жевать. По бороде стекла капля жира.       — Синьор Дамиан, — вытирая салфеткой подбородок, поднял масляный взгляд на парня. — Вы же понимаете, что я тоже хочу получить услугу взамен.       Все мышцы в теле парня напряглись. Со спокойным лицом он вежливо кивнул.       — Помнишь того мальца, с родинкой?       «А что уже с тем мальчиком?» — в горле застрял ком. Дамиану запрещено интересоваться состоянием проданного товара. На скулах заходили жевлаки. Уже хотелось блевать от вида этих педофилов, тех, кто покупает детей, продаёт их на органы. Но Дамиан сам был участником этого.       Отрасль была слишком рискованной для безопасности клана в принципе. Те же Габеллоти не занимаются подобным. Ощущение, что это то, что так стремительно тянуло Конте до самого дна.       И всё это было идеей отца. Может, он был и не таким святым и заслужил смерть. На мгновенье Дамиан загорелся желанием покончить со всем здесь и сейчас. Но с каждым причмокиванием жирных губ, с каждым движением его пальцев-сарделек ему становилось тяжелей дышать.       — Мне очень жаль, — Дамиан достал револьвер из брюк и направил на Энио, — но Конте больше не торгуют детьми.

***

      «Сегодня в ресторане «Chiaro di luna» был обнаружен труп члена парламента Италии. Он был застрелен с в двух метров в лоб, по версии правоохранителей, инцидент произошел во время ужина с человеком, личность которого пока не установлена. Так же известно, в этот вечер для других посетителей вход в ресторан был закрыт. В момент убийства в зале находились только депутат со своим собеседником.»       Радиоприёмник вещал как белый шум, пока в окно больницы бились снежинки. Недовольно выла вьюга, всеми силами шевеля тонкие занавески даже когда окно было прочно закрыто.       Макс тяжело вздохнул.       За стеной постоянно стучали чьи-то каблуки, слышался кашель, переговоры и даже звонки в регистрацию. Ничего так не раздражало, как обострение слуха в связи с потерей зрения. Хочешь ли, не хочешь, а не подслушивать разговоры он уже не мог. Таким изощрённым способом он знал все последние новости города, и даже сколько человек умерло вследствие летучих газов. Правда со временем эта ситуация так же быстро забылась, как и появилась.       Массимо жутко тосковал. Он насчитал уже неделю с последнего посещения Дэма. Он понимал, что у него служба. И даже волновался из-за его пропажи.       — Ку-ку!       Макс вздрогнул от страха и ударился об изголовье кровати.       — Тише-тише, — Дамиан приложил руку к затылку Макса и погладил. — Соскучился?