Золото морей

— Разойдемся здесь, — Гарри скосил глаза на Тонкс. — Я встану вон там, в тени, и буду смотреть за Крэббом. Он хватает монашку, и я сразу иду к кэпу. Целых полчаса они объясняли туповатому толстяку, где тот должен стоять и как тихо и быстро изловить настоящую монашку. Теперь Гарри, замерев под сенью каменной арки, перебирал четки и повторял про себя, где именно в пещере спрятал масляный фонарь. Тонкс, поцеловав «малька» на прощанье в лоб, ушла вперед. Она то яростно обмахивалась веером, то вдруг замирала, прижимая ладони к груди или губам, и начинала креститься так истово, что не знай Гарри им самим выдуманной легенды, решил бы: молодая дама провожает на эшафот любовь всей своей жизни. Заглядевшись на представление, он и себя осенил крестом, вспомнив, какую роль играет. Народ прибывал, собирался кучками. Смелые любители зрелищ — у самого эшафота, те, что побоязливее, жались к краям площади. Гарри вспомнил, как точно так же в Лондоне люди толпились перед казнью Фенрира Сивого. Тогда он сам, хоть и обходил виселицу дальними улицами и, конечно, не смотрел на повешение, все же был уверен, что правосудие вершится справедливо, что пираты и прочие нечестивцы должны болтаться в петле. А сейчас вот не ищет обходных путей, пришел прямо на место казни и стоит перед эшафотом, но зато, как никогда, уверен: тот, кому предъявлены обвинения, не виновен. Гарри попытался отыскать взглядом Невилла или Гермиону, но в пестрой и уже плотной толпе сделать это было невозможно. Похожий на гориллу, ссутулившийся и опустивший руки едва ли не до земли Крэбб стоял в тени густых кустов и послушно смотрел куда велено. Тонкс уже начала свое представление со всхлипами и заламыванием рук, и две или три дамы предлагали ей свои платочки. Раздался стук копыт, вдали показался экипаж. Гарри обмер: они совершенно не рассчитали, что монахиню доставят в карете. А это значит, что сейчас та подкатит к эшафоту и, как только привезут кэпа, тотчас пойдет к нему, а Гарри останется не у дел. Расталкивая зевак, он кинулся к экипажу, не зная, впрочем, что делать. Тонкс прекратила рыдать и встретилась с ним тревожным взглядом. Крэбб так и не повернулся, продолжая гипнотизировать дорогу. Двери экипажа отворились, и Гарри застыл на месте. На землю легко спрыгнул — тут у него едва не отвисла челюсть — командор Люциус Малфой собственной персоной, в мундире и при шпаге. Следом медленно и тяжело выбрался губернатор Ремус Люпин, все такой же потрепанный и больной на вид. Захотелось присесть и спрятаться среди людей. Кое-кто уже начал оглядываться на странную монахиню, и, чтобы не привлекать внимания, Гарри склонил голову и попытался отойти. Однако в такой толпе сделать это было непросто: его теснили все дальше, и он оказался около наскоро сколоченных трибун. Видит бог, не по своей воле: ему нужно было пробираться влево, к арке, где стоял до того. Оттуда легко просматривался Крэбб в кустах и было рукой подать до места за эшафотом, куда должны были привезти кэпа. Но пришлось замереть и склониться еще ниже: на трибуну поднимались Малфой и Люпин. — Неожиданно, очень неожиданно, я скажу вам, увидеть вас, командор, в наших краях, — дребезжал Люпин, тяжело усаживаясь на скамью. — Слава о вас гремит по ту сторону Атлантики, но и до нас доходят слухи. И тут вы собственной персоной в нашей скромной обители. Весьма польщен и рад бы принять вас у себя дома, но сами видите — заботы, не терпящие отлагательств. — Казнь пирата — богоугодное дело, — ответил командор и сел рядом. Гарри стоял так близко, что не пришлось и напрягаться, чтобы услышать дальнейшее. — Я здесь, собственно, как раз по этой причине: следовал за кораблем пирата Султан-бея. Мы выследили его в азорских водах. У меня королевский приказ изловить и казнить всю команду в кратчайшие сроки. — И карибские воды до сих пор кишат пиратами. Чем же так страшен этот ваш Султан-бей? — О, он известен своими зверствами далеко за пределами Средиземноморья. Буйный нрав, навязчивые мысли о некоем волшебном кладе и двадцать лет острога лишили его человеческого облика. Пока он здесь, нужно держать ухо востро. А кто же попался вам на этот раз? — Некто Северус Снейп. Не знаю точно, кто такой, его делом занимался мой помощник Сириус Блэк. — О, зато я отлично знаю! Его нужно вешать без промедленья, — оживился командор, но запнулся и, помолчав, продолжил: — Слышно ли что-нибудь про крестника мистера Блэка? Он так ждал его. Я помог виконту Пейоуттеру проделать часть пути и, если бы не злокозненный Султан-бей, доставил бы его сюда сам. Гм. Поэтому — думаю, это вполне понятно — тревожусь за его судьбу. Не поворачивая головы, Люпин равнодушно пожал плечами. — Он прибыл и даже некоторое время пользовался гостеприимством и щедростью крестного, но жажда приключений, а может быть, что-то еще снова потянули его в море. Мальчишка отплыл на торговце, невзирая на просьбы остаться. Сириус расстроен до сих пор, но нынешние молодые люди… не хочу быть резким, но в голове у них одно только сумасбродство да и только. — Вот как, — помрачнел командор. — Ну что ж… А где, собственно, мистер Блэк? Вот-вот привезут Снейпа. — Да, что-то задерживается. Я бы даже сказал, оба задерживаются. — Люциус Малфой на это вежливо рассмеялся, а Люпин продолжил: — Сириус упоминал, что вы учились вместе? Слушать далее вежливый обмен фразами не имело смысла. Поправив чепец, Гарри осторожно пробирался к арке, по пути выглядывая Тонкс, но та, судя по всему, затихла и выжидала. Он добрался до места как раз вовремя, чтобы увидеть, как Крэбб затаскивает в заросли женщину в темном одеянии. — Ничего же страшного не случится, если она там немного… побудет с Крэббом, — побормотал Гарри, нащупывая в кармане нож. Теперь нужно было пробраться к эшафоту. Люди не слишком охотно расступались перед монахиней, и Гарри пробился через толпу в перекрученном платье и сбитом набок чепце, но едва привел себя в порядок, как по площади пронесся ропот: на место казни прибыла телега с осужденным. От окриков возницы и щелканья кнута толпа резво расступалась, и через минуту повозка подкатила к помосту. Гарри хотел смотреть и боялся выдать себя взглядом и жестом. Вот сейчас взглянет на возницу или палача, и все поймут, кто он и зачем тут. Он вцепился в четки, как в спасательный круг, и осторожно поднял глаза. Кэп сидел с прямой спиной и, прищурившись, смотрел куда-то вдаль, в сторону моря, будто ни виселица, ни скорая смерть его не волновали. Ветер шевелил темные волосы и концы красной косынки, которую он сдернул с головы на шею. У Гарри перехватило дыхание: такой близкий и такой недоступный... Но едва он двинулся вперед, как снова встал в нерешительности. И руки, и ноги кэпа были связаны, и какое бы долгое представление ни устроила Тонкс хоть перед губернатором, хоть перед палачом, этого времени не хватит, чтобы распутать и разрезать все веревки. Уверенность в плане таяла, стало страшно так, как еще не бывало. Палач расхаживал по эшафоту, о чем-то говорил с помощником, Тонкс молчала, Гарри вспотевшей ладонью сжимал и разжимал рукоятку ножа и не знал, что делать. Помог ему палач. Наговорившись с помощником и проверив петлю на прочность, он вместе с ним спустился к телеге, кивнул на кэпа и что-то сказал. Кэп усмехнулся и сел еще прямее. Помощник в это время распутывал веревки на его ногах. Веревка упала на землю, и Гарри понял, что пришла его очередь. Он сделал шаг вперед, в последний момент сообразив молитвенно сложить перед собой руки. — А, это вы, сестрица, — нелюбезно процедил палач. — Давайте быстрее да вшей, смотрите, от него не нахватайтесь. Он отошел, неотрывно глядя на них. Не зная толком, что делать и говорить, Гарри наклонился и посмотрел в черные глаза. В горящие бешеным огнем, очень злые глаза. Кэп дергал связанными за спиной руками и не отводил взгляд от одной точки. Невольно взглянул туда и Гарри: на трибуне рядом с Малфоем и Люпином сидел Сириус Блэк. — Эй, — прошептал Гарри, наклоняясь ниже и осеняя кэпа крестом. Тот не расслышал, продолжая гипнотизировать Сириуса. Тогда он потянул за края косынки и тихо, нараспев зашелестел: — Во отпущение грехов наших… Северус!... будь милосерден к нам… кэп! Тот наконец досадливо дернул плечом и обернулся: — Какого черта!.. — и осекся, глядя на Гарри. Но не успел он подать кэпу ни единого знака, как совсем рядом с эшафотом раздался душераздирающий вопль. Тонкс кричала так, словно ее потрошили живьем. Толпа шарахнулась в стороны, Блэк и Люпин вскочили, охрана взяла наизготовку мушкеты, и палач с помощником отвлеклись от своего подопечного на несколько секунд. На долгие, благословенные секунды. — Бежим! — шепотом выкрикнул Гарри и дернул кэпа за рукав. Повторять дважды не понадобилось, тот спрыгнул с телеги, метнулся следом. До пролома в стене и каменоломни было не больше десятка шагов. Прыгнуть вниз, прокатиться по пыльной земле, с треском вломиться в кусты и тут же влететь в старый, узкий, давно всеми забытый пещерный лаз, мгновенно скрывшись за густой колючей акацией! За спиной раздавались крики и выстрелы, по камням щелкали пули. Лаз был таким узким, что поначалу пришлось обоим пробираться боком, втягивая и без того впалые животы. Страшно мешало и путалось в ногах платье, Гарри прекрасно представлял, каково кэпу со связанными за спиной руками. Но тот только шумно дышал позади, не отставал. Гарри слышал голоса далеко снаружи, треск кустов и молился, чтобы скрытый акацией лаз обнаружили как можно позже. Солдаты дали беглецам совсем немного форы. Но как только Гарри и кэп выбрались в коридор пошире, голоса зазвучали уже позади них, внутри, застучали сапоги. Оставалось надеяться на то, что откормленные вояки губернатора застрянут в узкой щели. — Бежим, я знаю куда! Только рядом, не то потеряешься, — дернул Гарри Снейпа, и тот повиновался беспрекословно. Где-то здесь, в углублении стены, спрятаны фонарь и кресало. Он нашарил, выхватил фонарь из ниши, и кэп шикнул на него: — С ума сошел, увидят. И правда! Оставалось одно: затаиться и ждать. Гарри отбросил фонарь, и они замерли, встав вплотную друг к другу и как можно сильнее вжавшись стену. Позади слышались голоса, они затихали и появлялись вновь, их преследователи бродили в темноте, боясь уходить вглубь, от наружного света. Шум крови и стук сердца в ушах чуть стихли, и Гарри уже мог различать близкую звонкую капель и едва слышное дыхание. Он потянулся, чтобы взять за руку, ткнулся пальцами в бок и вспомнил, что руки Снейпа до сих пор связаны. Но, когда зашарил в карманах в поисках ножа, пальцы хватали лишь пустоту. Обронил либо на площади в толчее, либо уже тут, когда протискивался в узкую каменную щель. — Я не могу освободить тебя, нож потерялся, — едва слышно шепнул он кэпу и понял, что его услышали, когда кэп бесшумно коснулся лбом его плеча. Положение казалось безвыходным. Гарри почувствовал, как подкрадываются паника и чувство беспомощности. И вдруг разглядел на стене светящуюся зеленую стрелку, какими старатели отмечали маршрут. Он всматривался, видел все больше стрелок и крестов и, наконец, тронул кэпа за плечо: — Идем, я, кажется, знаю дорогу. Шли медленно, на ощупь, молча. Гарри слышал, как кэп за спиной оскальзывается, шагает неловко и поспевает с трудом. Как бы хотелось обернуться и постараться развязать узлы на его затекших руках, но нельзя было останавливаться, даже просто медлить нельзя. Нужно было идти дальше и как можно быстрее. Коридоры расширялись, светящихся меток становилось больше, голоса преследователей стихли, но праздновать победу было рано, их могли нагнать в любой момент. Кэп беспрекословно шел следом и только раз тихо сказал: — Постой. Здесь вода. Напьюсь. Гарри послушал, как он жадно пьет, а потом дотронулся ладонью до его мокрых губ и замер на секунду, пока кэп трогал этими самыми губами ладонь. — Спасибо, — прошептал тот, невидимый во тьме. — Надо идти, — выдохнул Гарри, убеждая больше самого себя, и они пошли снова. Казалось, давно наступил вечер, но, проходя мимо редких штолен, он задирал голову и видел дневной свет. В следующий раз голоса послышались так близко впереди, что Гарри отпрянул и врезался в кэпа. Разговаривали за углом. Он едва не кинулся бежать с опасного места, но вовремя услышал, как в голоса вплетается мелодичный стук кирок по камням. «Старатели крестного», — догадался Гарри. Они осторожно обошли людное место другим тоннелем. «Если берег на севере, нам туда. По широкому коридору, потом направо, а после через пещеру сталактитов», — повторял он про себя маршрут. И совершенно точно повел бы кэпа этой дорогой, если бы не внезапная встреча в одном из проходов. Ослепляя фонарем, на них из узкого бокового лаза выскочил Невилл. — Гарри? Ты?! Гарри почувствовал спиной, как кэп отступает назад, старается слиться с темнотой. А потом провел рукой по своей голове и понял, что давно потерял чепец. Отпираться было поздно. — Я тут… — Почему ты в платье? Где ты пропадал столько времени? — Это не платье. Понимаешь… — Это же мантия. Ты маскируешься? А это кто там позади тебя? Нужно было решаться: или врать и как-то убирать с дороги свидетеля, или довериться и признаться хотя бы частично. Он еще раз с сомнением взглянул в круглые честные глаза друга и сказал: — Нев, у меня мало времени. Да, ты прав, я прячусь от погони и прячу одного человека. Его ищут, и мне надо его спасти. — Кого это? — Неважно, — в нетерпении дернулся Гарри. Зря он сказал, теперь неторопливый Невилл задержит их тут на бог знает сколько времени. — Но совершенно точно ни в чем не виноватого. Крестный держал меня в тюрьме, — при этих словах Нев вскрикнул, — а он меня спас. А теперь я спасу его. — В тюрьме? Тебя?! Блэк? Не верю. И тут из темноты в круг света ступил кэп. Со связанными руками, растрепанный, он наверняка должен был напугать Невилла, но отчего-то произвел обратное впечатление. Слегка поклонился и сказал: — Я сам тому свидетель, Сириус Блэк упрятал Гарри за решетку, скудно кормил и, думаю, был готов продержать в каменном мешке до самой смерти. И если мы сейчас не сможем надежно укрыться, так и случится. Невилл все переводил взгляд с кэпа на Гарри и обратно, а потом вдруг заявил: — Я знаю, это пират, которого должны были сегодня казнить. Но раз ты его вытащил из петли, значит, он того стоит. Пошли за мной, я вас спрячу так, что ни одна живая душа не найдет. Промедление окупилось сторицей: Невилл быстро вел их безлюдными, но удобными коридорами, петлял зайцем налево и направо так, что вскоре Гарри совершенно потерял направление. Кое-где приходилось склоняться, где-то огибать растущие из пола каменные столбы, в одном узком месте, где Невилл и Гарри смогли протиснуться на четвереньках, случилась заминка: со связанными за спиной руками кэп не смог пробраться под низким сводом. — Нев, есть нож? — вспомнил Гарри о своей потере. — Нет, — покачал тот головой, — оставил на стоянке. Кэпу пришлось лечь на спину и толкаться ногами, в то время как в четыре руки его тянули с другой стороны. Через полчаса Невилл остановился. — Все. Если пройти дальше по этому коридору, выберетесь к морю. Выход высоко, здесь обрыв и скалы, спускайтесь осторожно. Но это после, когда стемнеет, а пока идите сюда, — он показал на едва заметную нишу в стене. — Здесь хитрый схрон, прыгайте вниз и не бойтесь, здесь невысоко, а выберетесь по ступенькам. Переждете погоню, вас никто здесь не найдет. При свете масляного фонаря показалось, что и впрямь неглубоко. Гарри спрыгнул, помог спуститься кэпу. И, стоя рядом, задрав головы, они молча смотрели, как тает свет фонаря, слушали, как стихают шаги. Они были одновременно и в укрытии, и в ловушке. И то, чем обернется убежище, зависело только от удачи. Через пять минут неловких топтаний оказалось, что глаза к темноте все-таки привыкают. А когда Гарри оперся спиной о камни, понял, что по стене сочится вода: платье мгновенно вымокло. Волнение бушевало в крови, хотелось говорить, бежать, что-то делать, а приходилось стоять и молчать. Снейп прошептал на ухо: — Я повернусь, а ты попробуй развязать веревки, — и ткнулся лицом в шею. Гарри тут же наугад обнял, провел рукой по волосам, по груди, потянулся губами к лицу, но кэп уже повернулся спиной, и он, нащупав веревку, принялся за дело. Кэп, видимо, тоже прислонялся к влажной стене — веревка намокла и, казалось, затянулась еще туже и никак не поддавалась. Гарри дергал и ковырял узлы до боли в пальцах, но, ничего не добившись, зашептал покаянно: — Извини, это я виноват, потерял нож. — Тише, ничего... что-нибудь придумаем. Послышалось равномерное шуршание. Присмотревшись, Гарри понял, что кэп водит руками позади себя — размочаливает веревку об острый выступ. Удивительно, но в этом каменном мешке и в минуту сильной опасности Гарри вдруг начало клонить в сон. Сказалась почти бессонная ночь на «Санто-Мунго» и неподвижность. Потоптавшись и найдя сухую стену, Гарри прижался к ней и закрыл глаза. Ему приснилось море: волны накатывали, шум воды и шуршание гальки звучали колоколом. Он вздрогнул и открыл глаза. Похоже, задремал лишь на секунду — кэп все так же сосредоточенно перетирал веревку и даже, кажется, не заметил, что он проваливался в сон. — Как будто море шумит, — прошептал Гарри. — Я тоже слышу, — так же шепотом отозвался кэп, не прекращая своего занятия, — мы на обрыве, а оно под нами. То, что здесь, в укрытии, слышно не только море, Гарри понял через некоторое время. Послышались голоса, топот, и стало понятно, что их нагнали, да вот только найти не могут: шаги приближались и удалялись, команды слышались то дальше, то ближе. И тут раздался голос, от которого он помертвел: — Что, болваны, упустили? Головой будете отвечать! Петля на площади вас дождется! Что встали? Искать мальчишку и висельника, быстр-р-ро! Никогда еще Гарри не слышал, чтобы Сириус Блэк говорил так отчаянно и зло. Кэп тронул подбородком его плечо, и Гарри различил в темноте блеск его глаз. Он знал: будь у кэпа развязаны руки, непременно обнял бы, успокоил, сказал доброе слово. Но это потом, а пока шевелиться нельзя: любой упавший камешек мог выдать мгновенно. Солдаты разбежались по коридорам, но кто-то один остался, хрустел каменной крошкой под каблуками сапог. Гарри понял, кто это, услыхав бормотание: — Вот гаденыш. Сидел бы себе спокойно и не мешал мне. Бормотание стихло, вновь послышались шаги, но что-то было не так: это не походило на торопливый бег охраны, кто-то шел уверенно и целенаправленно. — Блэк! — раздался высокий холодный голос под сводами пещеры. Гарри нахмурился. Где он слышал этот голос? А вот Сириус узнал его, кажется, сразу. И как будто испугался. А может быть, показалось. — Том?! — Презренное имя неверных. Зови меня Султан-бей. — Откуда ты здесь? Средиземное море далеко, да и нет у нас богатых невольничьих рынков. — Ценю твой юмор. Ровно такой же, каким был двадцать лет назад. — Чего ты медлишь, бейфенди?! Давай сделаем то, зачем пришли! — вдруг взвизгнул кто-то, и Гарри понял, что Султан загнал в ловушку Сириуса не один, с ним была его сумасшедшая женщина — Белла. — Помолчи, — осадил ее Султан и снова обратился к Сириусу: — Ну что, догадываешься, зачем я здесь? — Соскучился по школьным приятелям? Люциус Малфой говорил, что шел за тобой, а ты, выходит, первым торопился на встречу однокашников? Голоса чуть сместились, похоже, их обладатели отступали вглубь коридоров либо, наоборот, отходили к выходу из пещер, к обрыву. — Не то слово, Блэк, как соскучился. Двадцать лет за решеткой я только и делал, что скучал по каждому из вас. По тебе, по Малфою, по Снейпу, — на «Снейпе» кэп едва слышно вздохнул, но тут же снова замер. А Султан продолжал: — И каждый день я думал об одном: кто же из вас тогда украл карту? Что это ты изменился в лице? Забыл? Ту самую карту Золота морей, что мы нашли в библиотеке, ту, на которой начертана земля, полная несметных богатств. Где она, Блэк, отвечай! Иначе смерть твоя будет страшной. — А отвечу, и смерть станет легкой? — даже Гарри в укрытии стало страшно, а Сириус умудрялся шутить. — Именно так. Выбирай. — Да с чего же ты решил, что она у меня? — А с того, что у этого берега сейчас пришвартованы корабли Малфоя и Снейпа. К чему бы это? Зачем они все собрались здесь? Молчишь? А я тебе скажу. Вы решили втроем отправиться на поиски клада, без меня. Зачем вам Султан, подумаешь, был лучшим другом в школе. Не так ли? — Это полный бред. Зачем бы мы двадцать лет ждали? Всем давно плевать! Малфой шел по твоему следу, а не наоборот. А Снейп притащился за мальчишкой… растлитель. При этих словах, как ни старались стоять неподвижно Гарри и кэп, кто-то из них дернулся, и мелкие камушки застучали, падая к ногам. К счастью, занятые разговором ничего не услышали. — Не заговаривай зубы. Где карта? — У меня ее давно нет! Этой земли не существует! Карта потерялась, может быть, ее пустили на растопку камина. Это бесполезная схема с красивым названием, и больше ничего! — Ага! Ты признался, собака! Ты украл тогда карту. И надо же, не смог воспользоваться. — Бейфенди, — вновь завыла Белла, — позволь мне… — Молчи, я сказал! — Что же ты пришел пытать меня только со своей дамой, — в голосе Сириуса послышалась насмешка. — Ведь не справитесь. — Не волнуйся, собака, во всех коридорах стоят мои люди, вся твоя охрана лежит там же. Свистну, и прибегут. Значит, ты утверждаешь, что карты у тебя нет? — Клянусь! Дело давнее, Том, прости, Султан. Да, украл, никому не сказал, виноват. Но те берега недосягаемы. Чтобы добраться до того края света, понадобились бы и непосильные средства, и редкостное везение. Это вне торговых путей, на другой стороне Земли. Даже такой безумец, как старый Альбус, выбросил карту и насмехался над нашими помыслами, вспомни. И я давно перебесился и живу настоящим, Барбадос оказался куда ближе и надежнее призрачных широт. Карта потеряна, я не вспомню, где она, даже если ты порежешь меня на куски. — Говори, где те широты? Голоса стихали — все-таки говорящие медленно, но передвигались. Вот Гарри не смог различить отдельные слова, потом перестал улавливать фразы, и скоро весь разговор слился в тихое журчание, которое терялось в шуме прибоя. Он пошевелился, и вдруг раздался усиленный эхом женский вскрик, выстрел, снова вскрик, и все замерло. Кто-то пробежал мимо, а после по туннелю понесся душераздирающий женский вопль, от которого похолодела кровь. Через секунду под сводами пещеры снова зазвучал холодный высокий голос: — Как ты посмела достать пистолет без моего разрешения? Зачем убила его, тварь?! — Волосы, отпусти мои волосы! — визжала Белла. — Он сказал, что ничего не знает, ненавижу его, ненавижу! — Я бы вытащил из него правду! — Не бей меня, не бей, а то убью и тебя! — Что случилось, господин? — добавился в разговор третий голос. — Твоя жена, Рудольфус, убила Сириуса Блэка, с которым я не закончил разговаривать. Жена? Она чья-то жена? Гарри некстати вспомнил сценку на корабле с черными парусами, где Белла стояла на коленях перед Султаном в спущенных штанах. И вдруг похолодел. Что он сказал? Убила Блэка?! — Я накажу ее, хозяин. Но, может быть, она промахнулась? — Даже если так, Блэк упал вниз, на камни. И, если и жив еще, сдохнет к вечеру. А сейчас мы быстро вернемся в город и перероем его дом от чердака до подвала. И если ничего не найдем, то разыщем Малфоя и Снейпа, и вот тогда они позавидуют мертвому Блэку. Я запытаю обоих так, что расскажут даже то, чего не знают. Карта должна быть моей!