Русский Поттер или что будет, если перейти русскому дорогу.

Запольский не хотел терять время, поэтому попросил быстро аппарировать к воротам особняка, который является сердцем их рода. Оказавшись на месте, Мирослав и Мстислав быстро пошли к алтарю, чтобы провести ритуал. Долохов же остался у дверей, ведь он бы просто отвлекал всех, да и сам мужчина не горел желанием присутствовать там. Пройдя к центру, и положив Гарри на ритуальный стол, мужчина глубоко вздохнул и продиктовал Мстиславу, что сейчас от него требуется. Сам он не волновался, ведь изучал подобные случаи, и даже работал с ними. Правда тогда это были менее экстренные ситуации, но суть одна и та же. — Нужно сделать надрез на ладони Гарри, а после… — Басманов впитывал всю информацию, с волнением поглядывая на Поттера. Его терзали сомненья, правильный ли вариант он выбрал. Он никогда не хотел расставаться с Переверелом, и желал как можно крепче привязать его к себе, чтобы тот никуда не ушел, но не слишком ли то, что они сейчас собираются делать? — Перестань, Слава. Ты ведешь себя как девчушка, у которой впервые пошли месячные. Соберись. — Запольского достало поведение друга, и он не выдержав дал ему пощечину. Они даже положили Поттера на алтарь, но Басманов все еще копается в себе. Сейчас каждая секунда промедления может стоить Гарри жизни. Мстислав схватился за щеку. Удар Запольского был сильным. Щека горела. — Я просто думаю. Проводи уже свой ритуал. Я позже припомню тебе это. — некромант понимал, что по факту, он получил по заслугам, и ему правда стоило прекратить проводить настолько крупный мозговой штурм, но к сожалению ничего не мог с этим поделать. Он осознавал это все, и сделав вдох посмотрел на друга. Он все же смог принять окончательное решение. Басманов и Запольский проведут этот ритуал помимо воли Гарри, объяснится перед ним, а потом они поженятся и у них будет счастливая судьба, где нет места боли и страданиям. Это были крайне детскими мыслями, от которых так и веяло розовыми очками, однако по другому в этой ситуации никак нельзя было себя успокоить, по крайне мере так на данный момент думал мужчина, ведь весь его разум был забит надеждами, что Поттер его поймет и простит. — Хорошо, хорошо. Мирослав схватил ритуальный нож, который был сделан из кости черного единорога, и сделал надрез на ладони уже полумертвого Гарри. После он отошел, ожидая следующего своего захода, пока что предоставляя свободу действий Мстиславу. Как бы Запольский не злился на своего друга, он должен был сделать свою работу правильно, не отвлекаясь на раздражители. Встав на место, где только что стоял его давний знакомый, Басманов сделал такой же надрез, давай крови вытечь и собраться в ладони, которую он сжал на манер чашки, чтобы теплая жидкость никуда не вылилась. Сейчас, даже алая, как любимые розы Поттера, кровь, навеивала моменты и воспоминания, что юноша мог часами смотреть на то, как из раны сочится эта жидкость, а после переливая ее в бокал, что сейчас и делал Мстислав, любовался бликами от люстры в их доме, которые ярко отражались в этой дьявольской субстанции. Но все же мужчина старался не вспоминать об этом, хоть сейчас ему мерещилась вместо своей руки, рука своего милого возлюбленного. Как же хотелось сейчас проснуться и понять, что это был всего лишь сон, а на самом деле он лежит вместе с шатеном в кровати, прижимая того к себе со спины, как часто делал это мужчина. Не будь он менее «закален» на такие ситуации, он бы уже рыдал, стоя на коленях перед любовью всей своей жизни, и вымаливал прощение за то, что не успел и не уследил. Однако реальность была более жестока, и блондин не имел права плакать при друге, как бы глупо это не звучало. Но все равно в его глазах была пелена слез, которая мешала смотреть, поэтому он проморгался, а по его щекам скатилось две одиноких слезы, от которых быстро избавились ловкие пальцы той руки, в которой раньше держали нож. Порезанной рукой, лишняя кровь из которой уже как пару минут была в бокале, он взял руку Поттера, и приложил их к углублению в столе. Стол прошило черное пламя, а вокруг запястий их измученных рук обвились черные ленты, которые въелись им в кожу, не до конца растворяясь, оставшись легким следом, как вечное напоминание, о их столь же вечной связи, которую нельзя разрушить, или же подделать. Судороги Гарри постепенно сходить на нет, и тот просто потерял сознание. Поттер пришел в себя лишь спустя шесть часов. За это время его успели перенести в кровать, и укрыть, а Мстислав отказывался уходить из комнаты, и просто сидел на коврике перед кроватью, с печалью наблюдая за бессознательным юношей. Ему действительно было жаль, что он не смог уберечь своего парн- своего мужа, от Дамблдора. Попытки Запольского хотя бы накормить мужчину не увенчались успехом, и тот все также остался сидеть у кровати как верный пес, ожидая пробуждения хозяина. Как только со стороны Гарри послышалось шевеление, блондин вскочил с пола, и устремил взгляд на парня. Тот начал жмуриться, и судя по движениям хотел было потянуться, но скривился от боли в мышцах. Сейчас настал самый волнительный, но все равно долгожданный, момент для Басманова. Слизерин приоткрыл глаза, морщась. — мф-ф, Слава? — Он вначале не понял, что делал в не совсем знакомом ему помещении, а потом события прошедшего дня минули перед глазами, проносясь и заполняя пробелы в памяти, которую у него отшибало после пробуждения. — Гарри, солнце, ты главное не волнуйся. Эти слова никак не помогли, лишь сильнее пугая его. Он хотел было вскочить с кровати, но не мог даже пошевелится из-за слабости, которая охватила его тело. На это все Мстислав тяжело вздохнул, и уселся на край кровати, проводя рукой по влажным от пота волосам Поттера, зарываясь пальцами в его шелковую шевелюру. Он постепенно начал свой рассказ, говоря о всем, что с ним случилось, ведь едва ли Гарри помнит моменты. — …и в итоге, ты стал моим, кхм, мужем. Гарри неосознанно затаил дыхание, когда тот произнес последние слова, и в шоке уставился на него. Не то чтобы его это не устраивало, но это было неожиданно. Юноша понимал, что мужчина делал это из лучших побуждений. Да, можно найти еще довольно много способов, как выйти из данной ситуации, но как уже было сказано, Мстислава охватила паника, и все нормальные идеи вылетели из головы. В эти секунды, которые возможно были последними счастливыми в их совместной жизни, Басманов не мог найти себе места. Он не мог нормально думать, осознавая, что Блэк не готов к такой ответственности как брак. Он слишком молод, у него есть не законченные мечты, и вообще…мужчина слишком стар для него. Все же у них огромная разница! Возможно, когда бы им было по сорок, это было бы менее заметно, но когда младшему еще не было и двадцати…да он еще школу не закончил. Да, он уже совершеннолетний, но школа. Самое отвратительное, на взгляд старшего было то, что он ничуть не жалеет о своем поступке. Есть множество причин «почему Гарри не-», и они давили на совесть, но он не жалеет о том, что принял такое решение. Возможно в тот момент, когда Переверел наконец откроет рот, и скажет, что им нужно прекратить их отношения, блондину станет больно, но это будет потом… Точнее уже сейчас. Поттер имел такой вид, будто собирается что-то сказать. — Я могу подумать над этим…? — Видя, и понимая, что Мстислав его перебьет, и попросит остаться, Слизерин быстро добавил, не желая сейчас находиться в одной комнате с директором. — Одному. Покинь эту комнату, Мстислав. То, что Басманова назвали полным именем было больно. Было больно слышать от любимого человека не «солнышко», «Слав» и другие разные сокращение и названия, а полное имя, произнесенное холодным, чуть дрожащим голосом. В этот момент мужчине и правда стало стыдно. Он разрушил его жизнь… Поэтому он спокойно кивнул, не показывая внутреннего состояния, и встав на ослабшие ноги пошел к выходу, закрывая за собой дверь, и быстрым шагом направляясь в гостевую спальню. В его спальне сейчас как раз отдыхал Гарри, и по-хорошему ему стоило бы находиться с ним, желательно в контакте с оголенными участками кожи, чтобы его тело привыкло к магии и вообще к его роду. Но сейчас он лучше вырвет себе сердце, чем ослушается юношу и пойдет к нему. Быстро зайдя в свою комнату, он скатился по стене, и подобрав коленки под себя, уткнулся в них, сильно сжимая глаза, чтобы не одна слезинка не просочилась. Он сильный, он взрослый, он не должен никому показывать свою боль. Даже стенам, которые были предательски черны, также как его душа, и совесть. Едва ли он бы расстроился, если бы он кого-то убил, или разрушил жизнь…так почему же он сдерживает слезы, а тело неконтролируемо трясется, от одной лишь мысли, что его муж возненавидит его. Слава бы давно возненавидел бы сам себя, но каждый раз он вспоминал нежные слова Гарри, который часто любил лежать с ним в кровати, и перебирать волосы, говоря, какой же он великолепный. От одного лишь воспоминания о Гарольде делали ему лишь больнее, но он более чем согласен на эти страдания, если воспоминания будут счастливыми, яркими и четкими… Гарри же в этот момент лежал на кровати, сжавшись в позу эмбриона и кусая подушку, чтобы не один всхлип не прорвался наружу. Ему казалось, будто даже стены следят за ним. Ему было очень сложно сдерживать слезы. Они все продолжали литься из глаз, заставляя нежную кожу краснеть и опухать вокруг глаз и на носу. Он не плакал из-за того ритуала, он плакал от глухой боли на сердце. Он сразу же пожалел, когда выгнал своего…мужа… Это было единственным, из-за чего он плакал. Он прогнал его, ломая мужчину изнутри, при этом прекрасно зная, что тот близко воспринимает к сердцу все, что связанно с ним. Хотелось позвать и обнять его, утыкаясь прохладным и покрасневшим носом ему в шею, шепча какие-то никому не нужные и бесполезные, не имеющие смысла, извинения. Просто дайте ему обнять его, и вновь почувствовать то тепло, и нескончаемую любовь. В итоге Поттер так и уснул на его кровати, с болящей от слез головы, забитым, по тем же причинам, носом, и опухшим лицом. В итоге Мстислав так и не уснул, терзаемый внутренними демонами, и вырванными, по тем же причинам, волосами.