Мягкое кресло, клетчатый плед, не нажатый вовремя курок...

Домой в шесть часов вечера вместо Сергея ворвался какой-то бешеный ураган, матерящий и разрушающий всё, что только видел и до чего дотрагивался. Рабочий телефон с размаху полетел в стену, разбившись вдребезги и обсыпав новую штукатурку. Сумка с бумагами получила пинок и уехала по скользкому ламинату прямо под стоящий рядом диванчик. Обувь разлетелась по углам, а куртка валялась под ногами, словно половая тряпка. Лишь Олег остался невредим, когда подошёл ближе в попытке успокоить мужа. Заключить в объятия и спокойно поговорить, конечно, не получилось, но он остался жив, и это можно считать достижением. Сергей кричал с гримасой вселенской злобы на раскрасневшемся лице. Волосы разметались по плечам, костюм измялся от постоянных резких жестикуляций руками. Ярость его явно не красила.  — Я их всех… Да они! Придурки! Недоразвитые! Гадёныши! Уволю к чертям! Недопрограммистские их пальцы все переломаю, что б не позорили, клавиатуры не касались в жизни! — только и слышались гневные крики по всей квартире. Сергей не останавливаясь носился по всему дому, будто искал что-то. Он заходил в одну комнату, обходил её кругом, не переставая кричать, и шёл в следующую. Олег следовал за ним по пятам, пытаясь успокоить, или хотя бы понять причину, от чего Сергей разбушевался страшнее грозовой тучи. А заодно и приглядывал чтобы дом остался целым, одной дырки в стене ему хватило. В конце концов он сделал вывод, что что-то произошло в офисе. Скорее всего либо сервера опять полетели, либо сотрудники что-то натворили. — Собирай вещи, Олеж. Мы улетаем. Разумовский стоял посреди гардеробной над минуту назад вытащенным из шкафа чемоданом с кучей смятых скиданных рубашек и костюмов, футболок и штанов, купальников и прочих пестрых тряпок. Он решительно глядел на Волкова, в четвертый раз сдувая в сторону мешающуюся перед глазами прядь. Олег опешил.  — Тихо, тихо. Ну подумай сам, куда мы сейчас полетим? Ты работаешь, я не могу пока тоже, к тому же у нас ни билетов, ничего…  — А мне плевать на эту работу! — вновь закричал Серёжа, и словно маленький мальчик, которому не купили шоколадку, топнул ногой. — Какого хрена я должен так переживать из-за неё в одиночку, если всем остальным плевать? Уеду! Уеду на неделю, и посмотрим, что они там без меня сделают! А вернусь, и всех, кто не справится — уволю! Уволю к чёртовой матери! — Тише, тише, Серёж. Давай сядем, успокоимся и всё обсудим. К тому же ужин стынет… Ты своими криками даже Марго перепугал, она опять забилась в ванной и не вылетает! Пошли! Наконец Разумовский умолк, потихоньку приходя в себя. Он обхватил лицо руками, и помассировал виски. Мысли копошились в голове как муравьи в муравейнике, и казалось что привести их все в порядок просто нереально. На кухню он пришёл уже без пиджака, с расстёгнутой до груди и выправленной из брюк рубашке. Галстук потерялся где-то по дороге. Из кухни по всей квартире разлетался невероятный аромат. Стол давно был накрыт: в центре стоял небольшой салатник с любимым Серёжей «цезарем», бутылочка красного сухого, наполовину разлитого по бокалам, и главным блюдом вечера было золотистое жаркое, не успевшее остыть даже за время истерики Разумовского. Когда он вошёл в кухню, Олег подал ему стакан водички, чтобы окончательно прийти в себя. Правда, о паре капель валерьянки, растворенных в этой воде, он тактично умолчал. Вкусный ужин вкупе с удивительно спокойным Олегом сделали своё дело: рвать и метать уже совсем не хотелось. Серёжа сидел развалившись на стуле, с слегка хмельным от вина взглядом и мерно покачивал в руке бокал.  — Нет, ну, а правда, почему бы нам не улететь, отключив телефоны на пару-тройку дней? — Потому что так не делается, Серёж. Мне ли тебе рассказывать? Это безответственно для начала…  — А скидывать коды активации в единственном экземпляре себе на флешку, а потом отдать эту же флешку ребёнку для школы это ответственно? Этот самый ребёнок утопив эту самую флешку чуть не угробил работу всей моей жизни!  — Один безответственный сотрудник — не повод бросать все и ехать куда-то к черту на куличики! Ну как ты себе это представляешь? Не полетим мы никуда!

***

Шум аэропорта приятно ласкает уши. Вся эта суета вокруг, кучи людей с чемоданами, постоянная паранойя «А мы точно ничего не забыли?», называемые по громкой связи фамилии опаздывающих на свой рейс… Всё это так веяло атмосферой приближающегося приключения и отдыха… — Здравствуйте! Два билета в бизнес-класс, пожалуйста. — Разумовский мило улыбается девушке за стойкой, под вывеской с большими светящимися буквами «касса».  — Куда вам?  — А куда летит ближайший рейс?  — Дрезден, Германия.  — Давайте. Не глядя на цифры, Серёжа прикладывает карточку к терминалу, набирает пин-код, и получив на руки свои билеты, довольный возвращается к Олегу. Он сидит на чемодане, опираясь спиной о стенку, и с каменным лицом ковыряется в телефоне. На нём любимая кожанка с чёрной водолазкой и старые чёрные джинсы. Они с Серёжей как с разных планет: Разумовский в огромном ярко-синем свитере, светлых джинсах с дырками на коленках, собранными в хвост волосами и с ярким рюкзаком за спиной. Он, счастливый, машет билетами перед лицом, демонстрируя их имена, напечатанные на корешках.  — Пойдём багаж сдавать, регистрация на рейс скоро закончится. — Прилагая немыслимые усилия, чтобы не улыбаться как какой-то ненормальный, но все же с задорными нотками в голосе, зовёт он мужа. — Куда мы летим-то хоть? — А для тебя это сюрприз. Могу сказать лишь то, что мы увидим «Сикстинскую Мадонну» Рафаэля, но сомневаюсь что тебе это хоть немного намекнёт на наш пункт назначения.