***
Утро особенного дня вышло не таким, каким его ожидали. Серёжу разбудили не тёплые поцелуи, не Марго, решившая свить гнездо из его волос, и даже не будильник, а кинутая в лицо подушка и крики Олега, прыгающего на одной ноге в попытках натянуть штаны. — Проспали, Серёж! — кричал он. — Дай бог ко второй паре успеть! Включённый свет резко ослепил только-только разлепленные со сна веки. Разумовский громко простонал, даже не убирая с лица подушку. — Я будильник не ставил… — еле разборчиво промямлил он сонным голосом. — Чего? Почему это? — Олег, вжикнув молнией на ширинке и застегнув пуговицу, начал торопливо натягивать первую попавшуюся под руку футболку. — Ну вот какого лешего надо было тебе раньше меня проснуться, а? Олег непонимающе хлопал глазами, остановившись посреди комнаты. — С днём рождения, Олеж. Ты сам испортил свой сюрприз. Сегодня мы не идём на пары. Сегодня мы идём гуля… — длинный зевок прервал его речь. —…ть. Кажется до него дошло. Все мозговые процессы почти сложили пазл, и уже можно было примерно понять, какая-же картинка нарисована на коробочке. — Чего стоишь? Снимай штаны и иди сюда. — прошептал Серёжа всё так же из-под подушки. — Ты хоть понимаешь как это звучит? — смеётся Олег. — Я слишком сонный, чтобы что-то понимать. — он снова прикрыл рот рукой, зевая. — У нас есть ещё пара часиков чтоб отоспаться. Иди сюда, без тебя холодно.***
— Господи, Серёж, этот лучший день рождения в моей жизни. — наплевав на все нормы приличия чавкал с полным ртом Олег. — Только где ты денег-то достал? Они сидели за столиком в «Макдональдсе» уплетая за обе щеки чизбургеры. Казалось, что Серёжа скупил всё меню: столько всего лежало на их столе… И несколько бургеров, и картошка фри, и наггетсы, и огромные, почти литровые стаканы кока-колы… Ни один человек на свете не осилил бы такой объём еды, не будь он вечно голодным студентом. А если этот вечно голодный студент ещё и ни разу бургеров не пробовал за свою жизнь, то тут и говорить было нечего. Ребятам казалось, что от одной лишь этой пищи можно было достичь просветления, самой что есть настоящей Нирваны. — А это тебе знать не обязательно. — Если я узнаю что ты с кем-то спал ради этого… — Олег издал смешок, погрозив Сергею рукой с откушенным бургером. — Даже если бы это было так, оно бы того стоило! — рассмеялся тот, осторожно прикрывая рот ладонью. — Смею не согласиться, но с такой пищей во рту спорить не охота… — Ой, Олеж… Это ты ещё не знаешь куда мы дальше пойдём… Глаза Олега округлились. — То есть ты хочешь сказать что это ещё не всё? — С днём Рождения. — Сергей, проглотив последний кусок чизбургера с удовольствием облизнулся и с хитроватой улыбкой быстро поцеловал Олега. На людях они всё ещё осторожничали, но в этот момент риск был абсолютно оправдан…***
Они еле волочили ноги, медленно и лениво гуляя по городу. На другой ритм после такого обеда ни Олег, ни тем более Сергей были не способны. — Серёж, Ленивое «А?» срывается с его уст, и медленно их взгляды встречаются. Они идут за руку по набережной, уже особо не опасаясь того, что подумают прохожие. Сегодня им было плевать на всё… Сегодня особенный день, и ни одна живая душа не сможет его испортить своим недовольным взглядом. — Я тебя люблю. — Если бы мы были дома, я б исцеловал тебя до потери пульса… — говорит Сергей почти шёпотом. — Но это вечером. Наша программа ещё не окончена. Кстати, мы уже близко. — он остановился, встав напротив Олега и посмотрел на него с ноткой пугающей таинственности и хитрости во взгляде. — Закрой глаза, и не открывай их, пока я не скажу, хорошо? Олег кивает, и сразу зажмуривается. — Я тоже люблю тебя. Я люблю тебя больше всех на белом свете. — Олег чувствует, как горячее дыхание обжигает ухо. — Идём. Серёжа тянет его за руку. Поначалу Олегу некомфортно: неизвестно куда наступаешь, страшно упасть, врезаться куда-нибудь или в кого-нибудь, но вскоре доверие берёт верх. Он начинает чётче слышать и лучше понимать, куда и в какую сторону его тянет любимый. Через несколько минут слышится звон колокольчика, подвешенного над какой-то дверью. Они явно заходят в какое-то помещение. Магазин? Кафе? Какое-то развлечение? — Открывай. — вдруг говорит Серёжа. Поначалу Волков ничего не понимает. Они в странном помещении, без каких-либо вывесок или надписей, стоят у кассы, за которой клиентам мило улыбается девушка. Она совсем не была похожа на обычную ресепшионистку: с тоннелями в ушах, вся татуированная и с прикольными дредами. Вместо блузки и юбки, как везде принято, она была в джинсах на пару размеров больше и майке без рукавов, выигрышно демонстрирующей все татуировки. Олег оглядывается по сторонам: интерьер очень необычный: все стены разрисованы граффити, в зоне ожидания стоят красные диванчики с маленькими журнальными столиками, у входа большой стеллаж со смешными бюстами известных статуй, наверняка Разумовский знает каждую по имени, но все они разрисованы и будто в татуировках. Темноту помещения разбавляет большое количество разных цветов и маленьких деревьев в горшках, а также неоновые лампы на стенах. Пока девушка не заговорила, Олег так и не понял, куда его завели. — Здравствуйте! Приветствую вас в нашем тату-салоне. У вас приобретён сертификат на татуировку без номинала, то есть вы можете набить, то, что вам хочется, любого уровня сложности. Волков был в шоке, это мягко сказано. Казалось, челюсть готова была упасть прямо на пол в любой момент, а глаза округлились до размера блюдец. — Охуеть… Кхм, простите меня за мой французский… Серый, ты где деньги-то достал? Точно переспал с кем-то… — С днём рождения, Олеж. Олег не мог выдавить из себя ни слова. Он, не замечая присутствия девушки крепко обнял Серёжу. — Спасибо… Спасибо тебе… Это лучший день в моей жизни. Ты лучший, Серёж… — он говорил полушёпотом от накатившего его шока и радости. Голос задрожал, как собственно и руки, обвивавшие талию Разумовского. — Я ж знал, чего тебе в жизни не хватает. — улыбнулся Сергей, обнимая того в ответ. — Теперь тебе предстоит самое сложное: выбрать эскиз. — А я уже выбрал. Только нужно забрать его из дома… — лукаво взглянул Олег. — На какую дату и время вас записать? — ловко вертя карандаш в руке, улыбнулась девушка.***
Олег уже полчаса рылся по всему дому. Он перебрал все свои тетради, папки с бумагами, коробки с немногочисленными вещами из детдома, но заветного листочка нигде не было. — Ты уже всё перерыл! Скажи хоть, что ты ищешь-то? — Эскиз для тату. Я ж говорю, сразу знал, что бить буду. — Ну нету его нигде видимо. Опиши, может я нарисую новый? Или в интернете найдём, а? — Серёжа устало глядел на именинника, копошившегося в хаосе из перерытых и вытряхнутых из всех полок и шкафов бумаг. — Нет… Нет! Мне тот нужен. Другого не надо… Серёжа устало вздохнул. — Давай я хоть чаю заварю, что ли? — Давай… — махнул Олег, открывая новую папку с бумагами. Шелестение перебираемых тетрадей вновь зазвучало в комнате. — Нашёл! Нашёл я! Нашёл! Говорил же — найду! — радостно закричал он, вытащив из коробки пару стопок бумаг. Серёжа, даже не успевший дойти до кухни вбежал в комнату. — Дай посмотреть! — вырвал он измятый желтоватый листочек из рук Волкова. «З днём раждения, Алек.» красовалась надпись цветными фломастерами на листочке. А посередине листка — волчья морда, скалящаяся, злая. Старательно нарисованная шестилетним мальчишкой. Сергей почувствовал, как по всему телу табунами бегают мурашки. — Ты что, серьёзно хранил его? — Конечно. — И ты это бить собираешься? — Вот его. — ткнул он пальцем в волка. — На спину. — Господи, Олег… — Серёжа, почувствовав как краска приливает к лицу, и отчего-то жуткое сентиментальное чувство, которому он не знал названия, разливалось по всему телу. Он кинулся в объятия Олега. — Я люблю тебя… Я так тебя люблю. — И я люблю тебя. Спасибо тебе. Спасибо за это всё, спасибо за этот день, спасибо, что ты есть в моей жизни… Молчание повисло в комнате. Казалось, было так тихо, что они слышали сердцебиения друг друга. — А ты сможешь набить мне его сам?