Мягкое кресло, клетчатый плед, не нажатый вовремя курок...

Игорь вновь просыпается посреди ночи от очередного кошмара, в котором он видел ЕГО. Этот рыжий бес окончательно его вымотал. Даже сидя за сотни километров в СИЗО он умудряется портить ему жизнь, не давая даже поспать нормально. В голове словно взрываются фейерверки, в первые секунды невозможно отличить реальность от сна и кажется, будто по тёмной комнате всё ещё кружат чёрные перья и сейчас раздастся его вымораживающий смех. Сердце бешено бьётся, в ушах всё гудит, а тело парализовано страхом, и как бы ты не хотел, ты не можешь сдвинуться с кровати. Когда наконец отпускает, Игорь оборачивается: Юля тихо сопит у него под боком, зарывшись с головой в одеяло. Значит все в порядке, просто очередной сон. Игорь выпивает стакан воды, заранее приготовленный на тумбочке, проливая немного на постель из-за не унявшейся дрожи в руках. Ложиться обратно на местами мокрую простынь холодно, но спать хочется сильнее. Глаза сами закрываются от недосыпа, рукой он мягко прижимает к себе ворочающуюся Юлю и расслабляется. Но это ненадолго. Снова страшная картинка рисуется подсознанием: эта рука с золотым кольцом, в этом самом жесте, крутящем сначала нож, там, на крыше, а затем микрофон в зрительном зале. Эта мерзкая поехавшая улыбка, когда он признаётся в содеянном. Эти шрамы на груди… Постойте-ка… Кольцо… Кольцо по которому Игорь и опознал Разумовского… Оно же на безымянном пальце! Это должно быть какая-то ошибка. Может, там и не было никакого кольца? Может, это уставшее и замученное сознание Игоря нарисовало его? Нет. Точно нет. Игорь аккуратно, стараясь не разбудить любимую, отстраняется и подрывается с постели. Экран компьютера загорается, и грубые пальцы начинают быстро бегать по клавиатуре, щёлкать мышкой. Досье Разумовского открыто. Социальный статус — неженат, но на всех фотографиях, начиная со студенческих, действительно есть золотое тоненькое кольцо, оплетающее длинный и худой аристократичный палец. Значит есть два варианта: либо брак неофициальный, либо кольцо — просто украшение. Но внутренний голос упорно твердит что второй вариант, пусть он логичен и вполне свойственен Разумовскому, всё же неверен. Хорошо, допустим, брак. Но с кем? Друзей, девушки, родственников нет… Никаких связей кроме как по работе, абсолютно пусто… Возможно нужно копнуть глубже, и найти где-то там зацепку? Скажем так, в детство? На поиск фотографий из того самого детского дома уходит больше часа. На фото Разумовского почти нет, от силы пять кадров со смешным мальчишкой с вечными синяками и торчащими во все стороны неопрятными рыжими волосами. Но на всех фотографиях, где он есть, он стоит рядом только с одним, таким же побитым мальчиком. И даже на подростковой фотографии они всё ещё вместе, стоят закинув руки друг другу на плечи и смеются. Счастливые такие, и сам Сергей совсем не похож на того, каким его видел Игорь. Одеты ещё так смешно, по моде нулевых, напялили на себя, видно, всё что было. А друг-то этот в кожанке настоящей, для детдомовского редкость… И в футболке с названием группы «Ария». Крутой видать. А Разумовский сам в кофте с футболкой сверху, ярко-жёлтого цвета. И бусы какие-то смешные нацеплены на шею. Волосы отросшие на затылке завязаны. Игорь усмехается, вот мода-то была. «Сергей Разумовский и Олег Волков, 2003» гласит подпись под фотографией из архива. Олег Волков значит… Единственная зацепка. Игорь радостно потирает руки, пытаясь пробить по базе нужного персонажа, но не тут то было. Тип-то походу и вправду крутой. ФСБшник, что ли? Или кто-то типа того, раз данные скрыты… Полномочий майора Грома не хватает. Приходится потратить ещё тучу времени, чтобы зайти в базу под именем полковника Прокопенко, спасибо ему огромное за такую возможность. На улице уже начинает светать и Юля снова беспокойно ворочается в постели, не находя Игоря рядом.  — Волков Олег Давидович, посмотрим, наконец, кто ты такой. — Игорь откидывается на спинку стула, щёлкая мышкой на окошечко «Открыть файл?». Бывший детдомовец. Поступил в МГУ, но после первого курса ушёл в армию, где на второй год перевёлся в войска спецназа. После армии продолжил службу, но через некоторое время переквалифицировался в наёмники. Участвовал в нескольких крупных военных операциях по всему миру. Текущее местоположение неизвестно/скрыто. Игорь устало трёт глаза. Небо за окном начинает играть алыми красками рассвета, а электронные часы показывают полпятого. — Информации, конечно, кот наплакал… Но теперь понятно, что с Разумовским они были близки. Росли вместе, хорошими друзьями были, в один университет поступили… — тихо шепчет себе под нос Игорь, продолжая щёлкать мышкой. «Открыть фото?» спрашивает компьютер. Вскоре Игорь видит перед собой несколько кадров высокого, красивого мужчины крепкого телосложения, в форме и с автоматом в руках. Тёмные брови хмурятся, губы поджаты и вытянуты в одну тонкую линию. А на правой руке, удерживающей оружие… Кольцо на безымянном пальце! Игорь сверяет кольца Разумовского и Волкова — абсолютно одинаковые… Неужели они?.. Ну Разумовский, скажем так, Игоря удивил не особо, но вот Волков на того, кто кхм… по мальчикам, если так можно выразится, не очень похож. Беглый взгляд на Календарь — повезло, у Димы сегодня дежурство. Быстрыми шагами Игорь идёт на кухню — Юлю будить не хочется. Пара длинных гудков, и на той стороне провода слышится усталый голос напарника.  — Игорь…  — Дима! Разумовский! Его муж! Муж Разумовского! Он может прийти за ним! Усилить охрану! Доложить всем, кому только можно! Дима!  — Игорь… Разумовский… Он сбежал сегодня ночью…  — Твою мать…

***

 — Ну наконец-то! Почему так долго? Первый раз за столько лет Олег видит лицо Серёжи, искажённое гримасой гнева. Немного не такого приветствия он ожидал. — Я тоже рад тебя видеть. Злющий взгляд, резкий вырывающий сумку из рук жест. Неприятно… Хотя, быть может Олег сам этого заслужил. Он, конечно, виноват, но сколько уж лет прошло? Ну да, он бросил его. Да, несколько месяцев не выходил на связь, заставляя Серёжу мучиться в догадках «А жив ли там Олег, или подстрелили уже?». Но всё-таки он же потом приехал! Извинялся долго, что только не делал… И причина всё-таки есть, работа такая! Но Сергей всё ещё не простил его. Только если где-то глубоко в душе. — Я думал ты уже давно потерял его или выбросил. — кивает Сергей на золотое кольцо, словно влитое на руке Волкова. — Не знал, что ты так сентиментален. — Как и ты. — Олег ответно глядит на блеснувший огонёк на пальце, пока Сергей переодевается. Он удивлён даже больше: думал после своих обидок Разумовский выкинул его куда подальше, в ломбард сдал или в Неве утопил. Последний вариант самый драматичный — наверняка Сергей бы выбрал его. Взгляд Волкова скользит по всему Разумовскому: сердитое лицо, хмурые брови, вытянутые в тонкую линию губы, усталые голубые глаза. Волосы максимально ухожены, насколько это возможно в СИЗО, но явно не мытые несколько дней. А потом Серёжа снимает эту ужасную тюремную рубашку… За все эти годы он похорошел, честно сказать… Только расчерченная крестообразным уродливым шрамом грудь напоминает о том, что всё теперь изменилось. Они не те двое мальчишек, потратившие последние деньги, накопленные месяцами со стипендии на самые дешёвые золотые кольца, чтобы вечером дома, включив марш Мендельсона надеть их друг на друга и поцеловаться. Они теперь не те «неофициальные, но самые настоящие мужья» как они себя величали. Они изменились. Но любят ли они друг друга до гроба, как клялись тогда? Олег не знал ответа.  — Тут пара типов ко мне прикопались, спрашивали что за дура вышла за такого… педика, как они сказали. Ответ, конечно, был более интригующий чем они ожидали, но я промолчал. Потом они хотели у меня его забрать… — Сергей грустно усмехнулся.  — И каким образом оно всё ещё на тебе?  — Я прокусил их главному палец и сломал ещё одному руку. Меня скрутили и посадили в одиночку, решив что у меня бешенство или я совсем поехал головой. — Он пожал плечами. — Здесь даже лучше: никто не достаёт, тихо, спокойно… — А потом к тебе пришли люди Гречкина и ты перерезал им глотки, расписав все стены их кровью. За что ты так с ними, Серёг? Понимаю что они за тобой пришли, но мог их вырубить например просто, ну или убить даже, но так чтоб было видно что это самооборона, а не маньячные происки. Что с тобой происходит? Он нервно поджал губы, игнорируя вопрос. Сергей совершенно не помнил этого. Доктор Рубинштейн, конечно, говорил с ним о том случае, но лишь загадками и намёками… Становилось страшно оттого, что контролировать Птицу уже было невозможно. Может он зря позволил вытащить себя отсюда? Здесь было бы проще не причинять вреда окружающим… Может зря позвонил именно Олегу? А если Птица захочет навредить ему? О Боже…  — Пошли отсюда. — лишь тихо произнёс он, заправив наконец свитер в штаны и подхватив на плечо сумку. Два золотистых огонька блеснули в полумраке, когда неофициальные мужья сели в вертолёт, одёргивая друг от друга руки после неловких прикосновений.