Мягкое кресло, клетчатый плед, не нажатый вовремя курок...

— Дорогой, я дома! Прости что так поздно, в офисе пришлось задержаться. В прихожей и коридоре было подозрительно тихо и темно. Послышалось только едва различимое шлёпанье крыльев о наетые бока, когда счастливая, но сонная Марго подлетела встречать хозяина и уселась у него на плече. А потом, почувствовав поглаживание по голове и шее, смешно закудахтала. — Видать спит уже… — подумал Сергей, и ещё немного почесав любимицу, бросил сумку, пальто и ботинки у входа и тихо, боясь разбудить любимого, пошёл на кухню. К его удивлению, заботливо приготовленный Олегом ужин его не ждал. Обычно если он не дожидался Разумовского с работы и уходил спать, то оставлял что-нибудь вкусное и сытное на столе, и Сергею оставалось только включить микроволновку, а после сидеть и в очередной раз восхищаться кулинарным талантом любимого. Но сейчас ни на столе, ни в холодильнике ничего не было. Пришлось самостоятельно жарить яичницу и недолго посмаковав, отправляться в душ и наконец спать, растворяясь в объятиях самого лучшего мужчины на свете. На цыпочках, еле дыша, Серёжа заходит в спальню, медленно закрывая противно скрипящую дверь и инстинктивно морщится от протяжных звуков. В постели почему-то холодно. Он долго ёрзает по всей кровати, пытаясь найти хоть какую-то часть тёплого тела своего мужчины и прижаться к ней, но тот будто свалился с кровати и спал где-то внизу… Сергей тянется к лампе на прикроватной тумбочке и включает свет. Постель пуста. Сердце бешено колотится. В туалет Олег отойти не мог, они бы не разминулись. Постель холодная, значит он даже не ложился. Но где он? Серёжа хватает в руки смартфон, набирая номер возлюбленного. После пары длинных гудков телефон звонит в коридоре. Значит, он должен быть дома… Что происходит?! Серёжа босыми ногами идёт по холодному полу, осматривая все комнаты шикарных апартаментов. Марго с самого его прихода была спокойна, это радовало Сергея, ведь если бы что-то страшное произошло, эта умная птичка точно дала бы хозяину понять что здесь что-то не так. Но всё же что-то было не так… Гардеробная, гостевая комната, вторая ванная — везде было пусто. Последней непроверенной осталась гостиная, и именно туда Серёжа вместе с Марго на плече и направились. Но то, что он там обнаружил, действительно было необычно, неожиданно, и даже… странно? Это одновременно удивило его, умилило, рассмешило и заставило чуть ли не заплакать от счастья. Комната была будто бы из какого-то романтического фильма: от двери до дивана шла дорожка из свечей и розовых лепестков, и огоньки города, мигающие за панорамными окнами сливались со всем этим великолепием в единую чарующую картину. У дивана, в самом центре комнаты стоял притащенный с кухни стол, укрытый дорогущей белой скатертью с вышивкой, привезенной откуда-то из отпуска. На столе красовался огромный букет алых роз, разносивший волшебный запах по всей комнате, и золотистый канделябр с длинными свечами, по которым струился подтёкший воск. Рядом стояло ведёрко со льдом, прямо как в ресторане. Сергей поднял холодную и мокрую бутылку в руки: его любимое шампанское… Венцом этого стола были, конечно же, тарелки, укрытые блюдами из-под руки самого лучшего повара на всём белом свете, который сам в этот момент, в костюме, весь красивый такой, с галстуком и причёсанный тихо похрапывал свернувшись на диване. В голову не пришло ничего лучше, чем ещё пару минут полюбовавшись всей этой красотой, снять со своего мужчины галстук, расстегнуть пару верхних пуговиц на его рубашке, чтобы было удобнее спать, и притащив из стоящей рядом корзины плед, уткнуться в родную грудь и уснуть.

***

Утро начинается не с кофе, а с виноватого взгляда Олега, чуть ли не локти себе кусающего из-за вчерашнего инцидента.  — Прости меня. Вот, порадовать тебя хотел, а в итоге…  — А что в итоге? — искренне не понимал Сергей. — Свечи, розы, шампанское… Ты действительно думаешь, что всё это можно испортить, просто заснув? Ты самый замечательный, Олег. Я люблю тебя. И я же сам виноват — не предупредил что задержусь… И наконец, что не даёт нам превратить этот романтический ужин в романтический завтрак? — кокетливо вздымает бровь Серёжа, глядя прямо в тёмные, словно гипнотизирующие глаза и несколько раз коротко касается губ возлюбленного торопливыми поцелуями. — Розы завяли, свечи потухли, и всё из-за меня дурака…  — Так, ну-ка быстро собрался. Свечи не нужны — светло же и так. Розы ещё живые, нормально. Я разогревать еду и одеваться, а когда вернусь, жду здесь неожиданный романтичный сюрприз с самым лучшим мужчиной на свете. Выходной же, можем себе позволить по бокальчику с утра. — парировал Серёжа, подхватив тарелки со вчерашним ужином на руки, словно опытный официант люксового ресторана и вскоре покинул комнату. Вернулся он в костюме, а не в пижаме как раньше, с подносом приятно пахнущих, пусть и разогретых блюд. Олег, тоже приведший себя в порядок, сидел на стуле закинув ногу на ногу и внимательно смотрел на Разумовского, входящего с невероятно наигранным удивлением. Волков коротко посмеялся, и мягко поцеловав любимого забрал поднос с едой и начал расставлять блюда по всем правилам сервировки.  — Даааа, такого завтрака в моей жизни ещё не было… — облизнулся Серёжа, наконец поднимая вилку и приступая к трапезе.  — Значит, это твой первый раз? И снова со мной, какое совпадение. — Ха-ха. — закатил глаза Сергей. — А на самом деле, Волков, это прекрасно. Просто прекрасно. Я люблю тебя… Люблю больше всех на свете…  — Даже больше лазаньи?  — Нууу, если эту лазанью готовишь ты, тогда вопрос спорный. — с набитым ртом рассуждал Серёжа, обретая из-за этого забавный акцент. — Но думаю, ты всё же выиграешь. — Он приторно улыбнулся, и получил в ответ такую же приторную улыбку. Звонкий «чпок» эхом раздаётся по комнате, когда пробка от шампанского вылетает из бутылки. Пенящийся напиток разливается по изящным бокалам на тонких ножках, но уже совсем скоро приходится снова подливать. — Серёж, я тут тебя об одной вещи спросить хотел… — Олег неожиданно перевёл тему с обсуждения творчества Сальвадора Дали. Это слегка напрягло только разгорячившегося Серёжу, который очень хотел высказать свой главный аргумент в защиту художника и его творчества, как его прервали.  — Только не говори опять про собак… Мы же это обсуждали, Олеж. Я понимаю твоё желание, но пока у нас нет для этого возможности…  — Я не о том. — Олег вдруг встал со стула, и Серёжа ещё больше напрягся. Он не понимал что происходит, и это ему совсем не нравилось. Он любил контроль, и всё что выходило за рамки его правил — было страшно, волнующе и редко ему приятно. Но когда Олег упал вдруг на одно колено, Разумовский обомлел. Как в замедленной съемке он глядел на руки любимого, достававшие из-за спины маленькую бархатную коробочку синего цвета. Все это и вправду было похоже на мелодраму, или на сон, но никак не на суровую реальность. Раз, два, три. Сейчас по закону подлости Сергей должен проснуться, и он жмурится, чтобы проверить свою теорию, но вывод неутешителен — всё взаправду. Перед глазами аккуратное колечко с каким-то блестящим камушком, Сергей никогда не разбирался в драгоценностях. Что уж сказать? Неожиданно, Волков, неожиданно. Вилка вместе с кусочком лазаньи падает на белый ковёр. Кажется что Серёжа не дышит, и у Олега возникает желание проверить его пульс, а то мало ли, как сильно на него подействовало сиё преставление.  — Серёж, ты… Станешь моим мужем? — голос его стал тише, вкрадчивей. — Я люблю тебя, Серёж. Всё ещё не отошедший Сергей лишь встал со стула, и упав на колени, придвинулся к Олегу и крепко поцеловал его. Немного пьяно, но даже не от пары бокалов шампанского, а от сносящей крышу любви и нежности.  — Да… Да! Да! Да! — вдруг вскричал он, поднимаясь на ноги и утягивая жениха за собой. — Да! — и снова поцеловал