Сказки ведьмы

      — Д-двойник?..       Девушка замолкла, так и не сказав свой вопрос полностью, удивлённо смотря в глаза возникшей, как ей казалось, из ничего, незнакомки, выглядевшей точь в точь, как она сама. Такие же собранные в косу русые волосы, тот же рост, черты лица, худощавое тело, бледность, даже такая же одежда — домашнее белое платье. Только серые глаза, подобные льдинкам, несмотря на её тёплую улыбку.       Она села на корточки рядом, подбирая разбросанные среди разноцветных осколков вазы гвоздики.       — Прекрасные цветы. Ещё бы не трогали их люди, как он…       Девушка поёжилась, краснея до ушей и пристыженно опуская глаза на свои босые ноги. Она попыталась оттянуть край юбки ниже, чтобы скрыть ссадины, синяки, но это было бесполезно. Она опоздала. Не могла спрятать своё лицо, к тому же. Заплаканные глаза, разбитая губа. Нос, кажется, тоже был разбит, потому что она чувствовала, как шла кровь. Одежду замарала. Ах, и руки. На ней не было кофты, и было прекрасно видно шрамы на запястьях. Затянувшиеся рубцы, очень старые. И не очень. Но незнакомка не реагировала на это. Смотрела так нежно, как он не смотрел никогда. Жаль, она не поняла этого раньше.       — Ты очень красивая.       Воздух в квартире всегда напоминал ей о больнице, а девушка их ненавидела. Она боялась туда ходить, боялась, что её будут расспрашивать, и ей постоянно приходилось обрабатывать раны здесь, что накладывало свой отпечаток на и без того тяжёлую атмосферу. Удивительно, что цветы, которые она приносила в дом, не умирали сразу же, едва оказываясь в этих стенах.       Её двойник потянулась рукой к чужой голове, но замерла в считанных миллиметрах от неё, посмурнев и оглянувшись через плечо на входную дверь.       — Тебе нужно уходить.       Она поднялась на ноги и выставила вперёд ладонь, чтобы убедить поверить ей и её мотивам. Девушка глядела на незнакомку ошарашенно. Она устала. Она хотела, чтобы всё это закончилось. Ей это всё надоело. Она не могла этого выдержать.       — Ну же, вставай.       Вряд ли ей могли помочь. Возможно, она так отчаялась, что придумала того, кто может спасти её — другую себя. Либо её так сильно ударили головой, что она всё ещё не пришла в себя и видела сон. А если это так, если это правда сон… вдруг она могла хотя бы здесь оказаться свободна?       Девушка услышала, как поворачиваются ключи в замке и, вцепившись в своего двойника, вскочила. Невозмутимая незнакомка почти тут же нашла, как спрятаться от вторженца — в шкафу в коридоре. Когда дверь открылась — с жутким, отвратительным треском и грохотом, как и всегда — она прикусила язык, лишь бы промолчать. Не выдать себя. Вот он зовёт её по имени. Шкаф содрогнулся под ударом кулаком, но она молчала. Не столько из-за того, что двойник закрыла ей рот и не потому, что удерживала себя — она была напугана так сильно, что не могла издать ни звука. Он выкрикнул что-то бранное, но сердце стучало так громко, что она не сумела разобрать, что именно. Да и зачем, если посыл его слов она всегда знала также хорошо, как и то, что следовало за ними. Потом, судя по шуму, он прошёл в комнату. Не закрыл дверь.       — Давай!       Двойник схватила девушку за руку и, вылетев из шкафа, со всех ног понеслась прочь, вниз по лестнице. Им повезло, он не сразу нашёлся, а потому поначалу лишь крикнул вслед ругательства с оскорблениями. Они успели выбежать на улицу и помчались, как можно дальше, не оборачиваясь, не думая, куда направлялись. Был поздний вечер, фонари здесь не работали. Даже если бы он выбежал за ними, он бы уже потерял их из виду. У них была фора. Хоть какая-то.       Холодный воздух разрезал лёгкие и кожу. Она задыхалась. Ей было больно. Рукам, ногам, животу, груди, горлу. Она тянула назад, но её двойник не останавливалась и продолжала двигаться вперёд, нервно глядя по сторонам. Как будто бы и правда была той, кем сама девушка не являлась, пусть очень хотела. В глазах стояли слёзы, она не разбирала дороги. Казалось, будто бы его голос был совсем рядом. Будто бы он почти догнал их, сейчас схватит за руку, и будет намного, намного больнее, чем днём, но каждый раз, когда эта мысль всплывала в её уме, она не сбывалась.       Он так и не догнал их.       Когда двойник отпустила чужую руку, девушка рухнула, прижимаясь щекой к земле, сжимая в своих ладонях перепачканное платье и давая волю своим слезам. На автодороге в нескольких десятках метров оттуда изредка проносились машины — это был маленький городишка, а там, куда они сбежали, людей бывало ещё меньше. Особенно в такое время.       Холод пробирал настолько сильно, что в один момент она просто перестала его чувствовать. Потому ли, что на ней не было ничего, кроме лёгкого платья, или потому, что она так вымоталась от бегства, или же из-за того, что бежала она босая, как и двойник, она не знала. Даже не думала об этом, горячо целуя асфальт и рыдая.       — Ты должна позвонить в полицию.       Девушка резко вдохнула, протестующе замычала и замотала головой. Это было бесполезно. Она знала. Она пыталась.       — Попроси у кого-нибудь помощи. Уходи.       Она хотела этого. Но ей было страшно, страшно, что об этом узнают, что, услышав об этом, люди испугаются и бросят её окончательно, как случалось раньше. Пусть она лгала им, чтобы уберечь себя, пусть лишь недоговаривала, не делала ничего плохого им, страх, посаженный им, разросся настолько сильно, что бороться с ним такая слабая жертва не могла. Даже сейчас, она не верила, что сбежала. Не верила, потому что скоро она очнётся, и этот кошмар вернётся, станет сильнее и страшнее. В миг, когда ты делаешь глоток воды после долгого пути в пустыне, жажда лишь становится сильнее.       — Это просто долгий сон. Это всё у меня в голове…       Девушка села, пусто и обречённо всматриваясь в ту сторону, где слышала шум реки. Её двойник неуверенно уставилась на неё, прежде чем проследила за тем, куда был направлен чужой взгляд. Там начиналась автомобильная дорога, и как раз проходил мост над водоёмом. Она вздрогнула, стоило ей осознать замысел, родившийся в голове беглянки.       — Нет-нет-нет! Это всё реальность, тебе это не снится! Поверь мне!       Девушка как будто не замечала её. С трудом поднявшись на ноги, рвано вдохнув и закашлявшись, она, прихрамывая, пошла туда, куда продолжала глядеть неотрывно, что бы не происходило рядом. Двойник испуганно заозиралась по сторонам, но вокруг не было ни души. Никого. Только они вдвоём.       — Боль пройдёт…       Оперевшись руками на железное ограждение, она наклонилась, оценивая высоту. Река была не глубокой. Сорвёшься — разобьёшься насмерть. А если нет, если тебе «повезёт», и ты выживешь, то всё равно умрёшь — здесь тебя не найдут. Не в такое время. Только к утру. Она улыбнулась.       — Нужно лишь без страха ступить в бесконечность.       Она собралась перелезть на другую сторону, когда двойник схватила её и с ужасом замотала головой. Пыталась остановить. Зачем? Ведь только так она станет свободной. Ведь она уже так помогла ей, чтобы пройти столь долгий путь, выбраться из её кошмарного сна. Остаётся один шаг. Последний. Самый важный. Девушка улыбнулась своей спасительнице так тепло и нежно, что у той на глаза навернулись слёзы.       — Может, там, где молчат, ты найдёшь человечность…       Она крепко сжала её ладонь, и даже в темноте можно было видеть, как по щекам незнакомки катились слёзы. Она бы хотела узнать её имя, но в этом уже не было смысла. Высвободив свою руку, девушка болезненно поморщилась и перебралась через ограждение. Оказавшись прямо над рекой и чувствуя, как тяжело держать равновесие на краю моста, беглянка сделала глубокий вдох и отпустила ледяной, совсем как руки её двойника, металл.       Взглянув в отражение вод перед роковым шагом, дева увидела свою смерть.