Сказки ведьмы

      Зыбучие пески.       Волны всё набегали и набегали, едва дотягиваясь до его ног, но, даже без их помощи, юноша чувствовал, как с каждой секундой его задержки песок будто бы затягивает его в себя. Пусть это и не сделает ни ему, ни кому бы то ни было ничего, это должно было создавать неудобства, из-за которых люди перешагивали. Он стоял на месте и не двигался, пытаясь почувствовать… что-то. Всё никак не мог понять.       Или вспомнить.       — Что такое?       Далеко не сразу юноша смог поднять глаза и посмотреть на обратившуюся. Лёгкое белое платье до босых пят, чья юбка совсем вымокла в воде, карие глаза, холодные, но, как ни странно, горящие, подобно закатному зареву. И волосы. Рыжие, кудрявые. Спутанные. Как мысли.       — Ничего.       — Ты не обманешь даже незнакомца. Что такое?       Вместе с ледяной водой, куснувшей самые пятки, ноги стали проваливаться глубже. Как зыбучие пески, только в меньших, совсем не опасных масштабах. Так кажется на первый взгляд. Так ты с головой ныряешь в омут. Так хоронишь себя заживо.       — Не молчи. Говори.       — Забери меня.       Девушка вздрогнула и сделала шаг назад, заходя в глубину и ошарашенно глядя перед собой. Он не изменился в лице — всё также пусто, обречённо и безнадёжно наблюдал за ней. Не верил, что она согласится исполнить его просьбу.       — У тебя вся жизнь впереди.       — Я так больше не могу.       Юноша шагнул вперёд и протянул руку, ладонью вверх. Она закусила губу и сжала юбку, смотря так, будто бы желала исправить то, что не могла. Он сделал ещё один шаг, и она отшатнулась, шипя:       — Ты пожалеешь об этом.       — Нет.       — Не ври, ты даже сейчас сомневаешься.       — Ты не понимаешь.       Голос у юноши — впервые за весь вечер — громкий, надрывный. Умоляющий. Как у того, кто ранен и находится в сознании, а потому чувствует боль настолько остро, что просит пистолет. Застрелиться или застрелить. Просто закончить мучения. Девушка оскалилась, махнув рукой и указав на город рядом.       — Подумай своей дурной головой, сколько людей отдало бы всё, чтобы быть на твоём месте? Быть здоровыми, обычными, не погибнуть от голода, болезни, разбоя или несчастья. Подумай, сколько их!       Её как будто бы не слышали. Словно бы она говорила с истуканом, замершим в вечном ожидании одного единственного, что никогда его не настигнет. И всё же, он продолжал ждать. Поджав губы, смотря прямо, неотрывно. Внутри всё закипало.       — А те, кто рядом с тобой? Думаешь, это нормально, свести счёты из-за одного жалкого провала, когда столь многие люди всё равно дорожат тобой? Семья? Друзья?       — Я устал от этого всего!       Юноша схватил девушку за плечи, чувствуя, насколько неестественно у неё холодная кожа. Она уставилась на него во все глаза, не издав ни звука, не позволив себе даже слегка дёрнуться. Он долго молчал, прежде чем сумел выдавить из себя хоть что-то.       — Мысли, что я добьюсь чего-то, что я помогу, проживу жизнь так, как они хотят, буду вести себя, как «надо», как… Я застрял, как… как… как в зыбучих песках, и просто не могу выбраться. Я так не могу. Пожалуйста.       В его глазах она не видела ничего, кроме мольбы отчаявшегося, сжёгшего себя дотла человека. Когда он отпустил её, продолжая следить, ждать, что же она предпримет, ему показалось, будто бы за спиной послышались чьи-то голоса. Знакомые. Видимо, они окликнули его. От этого по спине пробежал холодок. Только бы не потерять её. Он не знал объяснения этому, но девушка всегда уходила прочь, стоило рядом появиться кому-то ещё. А они были слишком близко. Слишком…       Но она осталась. Подняла руку к чужому лицу и коснулась лба. Тогда он почувствовал слабость, от которой в голове стало пусто. За спиной послышались крики.       Дева исчезла прежде, чем юноша упал.