Сказки ведьмы

      — Список людей, таинственно пропавших… в море?       Девушка кивнула, когда юноша торопливо и беспокойно пролистал записи, сделанные чужой рукой в его блокноте. Не считая этих бесконечных имён, всё остальное он выписал сам.       — Что-то не так?       — Н-нет, просто…       — Тогда что с лицом?       Она наклонила голову, внимательным, холодным взглядом провожая солнце за горизонт. Её глаза были такого же цвета, как вечернее море, сквозь которое всё равно видишь морское дно. А волосы — чёрные, как небо в грозу. Девушка босыми ногами водила по воде, сидя на бортике этого маленького кораблика. Только для одного, двоим тут было тесно.        Земля была рядом. Всего в часе хода, даже без попутного ветра. Юноша должен был готовиться к ночной съёмке, но после того, что он прочитал, голова была забита совершенно другим.       — Просто… это жутко.       — Я же тебе не про серийного убийцу говорю.       — А чем это отличается?       Взгляд у юноши был невероятно напряжённым, тёмным, что совсем несвойственно ему по натуре. По крайней мере, в том, что он показывал людям, оказавшимся слишком близко. Девушка знала его так, как не знал никто другой — в мыслях у него царил тот ещё мрак. Такой, с которым не по силам управиться ни одному солнечному и счастливому дню.       — Море — тот же убийца, просто… обезличенный. Потому что мы не видим в нём человека. Но ведь оно тоже живое. И также жестоко, ужасно, беспощадно губит невинные жизни…       — С чего ты взял, что это происходит из-за «моря»?       Девушка перебралась обратно на палубу и, заправив чёрную водолазку в синюю юбку, вплотную подошла к фотографу, протягивая ему его сумку с аппаратурой. Он опешил, не сразу сообразив, чего же она хочет. Когда же он понял, то спешно взглянул на небо и выругался, выхватывая вещи и возвращаясь к своей первоначальной затее.       К тому моменту, как он приготовился к съёмкам — по счастью, небо сегодня было просто превосходным, и свет с земли сюда совершенно не доходил — солнце закатилось окончательно. Фотографии получились превосходные, вероятно, даже с обработкой заморачиваться не пришлось бы. Он был так увлечён, что вовсе позабыл о том, какие недобрые мысли из самых глубин вытащила его подруга. Вплоть до момента, пока не увидел, как та читает сделанные её же рукой записи.       — Что ты имела ввиду?       Она нехотя подняла взгляд и недоумённо уставилась на друга, как будто не понимала того, о чём он говорил. Ему пришлось повторить вопрос, прежде, чем она хоть как-то задумалась о собственном ответе и показала вежливый интерес в разговоре.       — Да, море — жестокий серийный убийца. Но в чём особенность таких убийц? Они играют с детективом. Полицией. Главным героем. Они хотят, чтобы их нашли. Поэтому они делают свои убийства похожими. Как почерк. Роспись художника. Это сделали они, никто другой. Но чтобы о них говорили, надо, чтобы про убийства узнали. Поэтому они делают их сенсациями.       Ветер напряжённо завыл, и юноше показалось, будто бы он услышал плач. Нет, быть не может, просто игра воображения, навеянная жуткими разговорами. Просто бредни. Сказки.       В чужих глазах не было ни капли смеха.       Когда девушка подняла руку и книгой указала перед собой, фотограф, бледный, что вряд ли можно было углядеть в ночной тьме, медленно, едва чувствуя пальцы, обернулся. Он не издал ни звука только потому, что прикусил язык в первую же секунду.       По тёмным водам, подобным отражению звёздного неба, скользила лодка. Дряхлая, сейчас такие увидишь только в какой-нибудь деревеньке, когда старый рыбак выходил посередь озера. Но не это было странным. Несмотря на то, как близко та прошла, её корпус казался… туманным. Как наваждение. Дымка.       Единственная пассажирка, столь же туманное, неестественное видение этого мира, отчаянно завывала. Несмотря на далеко не лучшее зрение, юноша прекрасно видел, как её трясло от рыданий. По спине прошёл холодок.       — Эти таинственные пропажи — дело не убийцы.       Всегда есть участь много страшнее смерти.