***
Ловен не понимал. Ловен был попросту в шоке. Ловен… а, да простит его Автор, Ловен конкретно так охренел! Он присматривался к гостям Иорфа, как и они к нему, с самых первых мгновений знакомства. Безразличный бледный паренек со змеиными глазами, симпатичная блондинка-аристократка с умным лицом, беловолосый непоседливый хам с трезвыми и пошлыми мыслями и, конечно, ведущий их за собой мужчина с бело-карими волосами и глубоким взглядом из-под очков. Этот взгляд Ловен отметил сразу — с виду лет тридцати-сорока, Сенсома обладал необычными, разноцветными глазами старца, старше восьмидесяти годов. И было еще что-то… неощутимое, но реальное, находившееся будто бы за его плечами. Он не был здоровым детиной, коим был тот же Харинг. Не казался донельзя умным, как кажутся некоторые маги при очках. И уж точно не выглядел как маньяк — слишком спокойное и умиротворенно выражение лица у него было. И пусть отличительных черт в нем было так немного, он точно выглядел как человек, за плечами которого имеется интересная история. История его жизни была явно куда более прописана Автором, чем истории жизней многих знакомых Ловена, а уж знакомых у него было много. Но то, что увидел Ловен этим вечером, когда их лагерь посетил сам Харинг могучий, было… ошеломляющим. Это было важной частью истории пришлого шиноби-универсала — Сенсомы из гильдии Томура. Это была его страсть к битвам. Он сражался с, третьим (ТРЕТЬИМ!) по силе, воином праны в мире в ближнем бою и на равных! Он не проигрывал! И Ловен понимал, что они сражаются на практически одном уровне, а потому готов был вмешаться. В одиночку навряд ли, но с поддержкой такого могучего бойца как Сенсома, Ловен бы смог заставить Харинга отступить или же самому открыть отряду возможность для отступления. И когда Харинг в очередной раз запустил в Сенсому свое оружие, прекрасно осознавая свое преимущество вне ближнего боя, шиноби вновь смог удивить. Скалясь, как дикий зверь, он сделал несколько сложных жестов пальцами, после чего поднес руки ко рту и провозгласил: — Стихия Огня: Великое Огненное Уничтожение! Быстро среагировавшие подростки подхватили Ловена еще до того, как их учитель договорил, но проводник все равно смог разглядеть самое начало заклинания. С губ шиноби сорвался язык огня… А потом этот небольшой язычок, как маленький шарик из снега, начал расти, катясь навстречу ошеломленному Харингу. И он рос и рос, все никак не останавливаясь. Конечно, Ловен видел, в той стычке с разбойниками, как Джирайя использовал что-то вроде огненного плевка, но то — плевок. А тут — лавина. Исторгнутый шиноби огонь прокатился по лесу, сжигая деревья, как сухую траву, а землю оставляя обугленной и голой. Его конечная мощь была настолько огромна, что Ловен навскидку вспомнил с пять десятков магов, отдавших бы половину своего магического дара, ради обладания этим заклинанием. — По-моему… Автор перестарался, создавая его, — ошеломленно выдавил из себя парень, падая задом на землю и припадая к коробке с вином. — Слишком перестарался. — Разомни челюсть — скоро ты снова ее уронишь, — усмехнулся Джирайя. — Старик только начал… Посмотрев туда, откуда началась волна огненного уничтожения (вот уж действительно — название заклинания в точку), Ловен обнаружил Сенсому, пристально вглядывающегося куда-то вперед. Повернув голову, проводник увидел Харинга. Воин праны, как и Ловен, явно не ожидал от своего противника такого масштаба, однако, он стоял. Выставив свой щит (солидно обоженный) перед собой, напрягши все свои мускулы, он стоял. Эпицентр заклинания находился как раз на том самом месте, где был Харинг, но легендарный воин праны принял этот удар и выстоял. И Ловен знал — это не предел Харинга могучего. В его рукаве еще сыщется козырь, а значит — бой продолжается, но… — Вмешиваться мне, похоже, не придется… — пробормотал юноша, заметив, как обрадовался Сенсома. — Эта глава моей жизни не перестает меня удивлять.***
Удивительно, но Харинг выдержал атаку ниндзюцу ранга В. Пусть и не самая сложная техника, но в условиях сражения в густом лесу, да еще и с элементом неожиданности, да еще и в исполнении Сенсомы, Великое Огненное Уничтожение могут пережить очень немногие. И, судя по тому, что Харинг не просто стоит, но и готовится к атаке, его смело можно считать воином, силой соответствующим джонину ранга S. Правда, узкоспециализированным. Быстро сократив дистанцию до Сенсомы, латник бросился в бой. Его щит пострадал от огня, но защитил хозяина практически полностью — у воина праны даже не сбилось дыхание, хотя кислород в эпицентре техники явно был выжжен в первую же секунду. Огню ниндзюцу не нужен воздух — его легко заменяет чакра. Харинг атаковал размашисто, что говорило о его сильном удивлении способностями Сенсомы — он еще не пришел в себя полностью. Либо же был сосредоточен на чем-то другом. Это показалось Математику Боя оскорблением, ведь он тут, он сражается, он серьезен. Конечно, собственная чакра была истрачена, а потому он пользовался заемной у Исобу, но это не делало его слабее ни капли, да даже и наоборот! Поэтому, Сенсома позволил несобранному врагу себя ударить, отчего Харинг отпустил ритм боя еще сильнее. «Потерявшись», латник поспешил «найтись», но опытный шиноби ему такой возможности не дал. Комбинация из четырех ударов ошеломила Харинга еще сильнее, а пятый, и последний, удар был настолько силен, что в броне воина праны появилась огромная вмятина! Харкнув кровью через забрало шлема, могучий латник отлетел от недовольного шиноби. — Эй, довольно невежливо летать в облаках, пока тебя убивают! — рыкнул на противника Сенсома. — Поднимайся и тащи свой зад сюда, сука! Отвлечешься, и я его отрежу! Взмахнув рукой и активировав печать на запястье, Сенсома, будто из воздуха, достал один из своих мечей. О да, этот латник его разозлил. Как он смеет вообще думать хоть о чем-то, кроме того как выжить в битве против него?! Да за кого он… — Прошу прощения, Воин, — прогудел Харинг, вставая. — Я не хотел тебя обидеть. Просто для подготовки мне нужно было немного времени. Прошу тебя — начинай. — Подготовки? — переспросил Сенсома, критично осматривая противника. Латник уперся ногами в землю и пригнулся, сосредотачиваясь. Воздух вокруг него сгустился, и Сенсома с удивлением почувствовал, как опасность, исходящая от его врага, стала наливаться свинцом, как наливаются чернотой тучи. Доспехи заскрежетали, и Математик Боя впервые за весь поединок по-настоящему изумился — Харинг рос в размерах вместе со своей броней! И ощущение, исходящее от него, было таким знакомым… — Мое заклинание называется «Могучий рост», — провозгласил воин праны. — Просто, но эффективно, что отражает его суть. С его помощью… -… Он увеличивает свои физические параметры в несколько раз, — поведал подросткам-шиноби Ловен, наблюдавший за боем. — Автор ведает, во сколько точно, но каждый раз вставая на следующую ступень, Харинг будто бы приобретал мощь сразу пяти таких как он. И так каждую ступень. Первая — пять обычных Харингов вместо одного. Вторая — пять Харингов из первой ступени. Третья — смерть всем его врагам. Это заклинание признано одним из величайших в Иорфе, и помимо Харинга его не знает никто. — А твой Автор и правда имеет чувство юмора, — хохотнул Джирайя. — Три Ступени? Интересно, насколько сильно они отличаются от Врат? — Чего? — Да ничего — смотри и наслаждайся. — Если Харинг дойдет до третьей ступени, мне придется вмешаться. — Тебе? Я бы не советовал. Такой алкаш как ты совсем ничего не способен сделать в поединке воинов. А даже если и способен… Старик Сенсома даст тебе под зад, если ты испортишь ему бой. Ты же не хочешь этого, правда? Тем временем, Харинг пошатнулся, будто пьяный, и в следующее же мгновение оказался вблизи Сенсомы. Они так часто молниеносно сближались за этот вечер, что Сенсома думал, будто бы привык к скорости и тактике, но на этот раз Харинг, ожидаемо, приятно удивил. Он не стал подставлять свою палицу под одну из рук Сенсомы и нанес удар… Со спины… Любой шиноби с самого детства познает искусство боя и его азы. Первый урок, который Мадара дал Сенсоме два десятка лет назад, был о том, что нельзя подставлять свою спину противнику. И это был важный урок, который Математик Боя помнил все эти года. Но на сей раз он просто не мог сопротивляться! Удар тяжелой палицей прямо по позвоночнику отбросил тело Сенсомы сразу на сотню метров, заставив его ломать своим весом и ускорением опаленные деревья и пропахать обоженную землю. В первое мгновение Сенсома даже потерял контроль над своими движениями — такая атака запросто могла убить почти любого джонина. Но Сенсома уже давным-давно не являлся джонином. И уж тем более не был «любым». Мгновенно догнавший противника, латник вновь занес над ним свое орудие, но на этот раз Сенсома среагировал, выставив свой меч для парирования. Его чакра потекла быстрее, мышцы налились силой, и он, усилием воли, открыл Первые Внутренние Врата! — Врата Начала, Харинг! — оскалился Сенсома шлему, нависающего над ним мужчины. — Первые Врата! Взмах меча отбросил усилившегося воина праны, но не нанес повреждений. Опытный солдат сразу понял, что его противник усилился точно так же, как и он. Трубно заревев, легендарный Харинг могучий ступил сразу на вторую ступень Могучего роста! И Сенсома так же не отставал, войдя во Вторые Врата, и, используя силу Врат Направления, налетел на противника! Они сражались на невообразимой скорости, обмениваясь ударами невообразимой силы. Прочность их тел и защиты из чакры и доспехов испытывались в невероятном поединке! Сенсома рубил и колол, свободной рукой отбивая атаки палицей, а Харинг размахивал своим орудием, делая в мече, напитанном чакрой, зарубки. Его щит мелькал с невообразимой скоростью, прикрывая его от молниеносных атак Сенсомы клинком. Сталь звенела о сталь, а опыт сошелся с опытом. Два воина, воспетых в легендах своих миров, мерялись силой, стоя на выжженной земле. Простой физической силы у Харинга было немного больше — его ступени не были сильно качественнее Врат, но на Сенсому и его физическую составляющую чакры непрестанно воздействовала аномалия Иорфа. Однако, Математик Боя все равно теснил превосходящего в силе и не уступающего в опыте противника — он был попросту лучше! Харинг задействовал весь свой арсенал, сосредоточив атаки на клинке врага. Он бил по нему палицей, жестко парировал поврежденным щитом и даже пару раз врезал коленом, закованным в сталь — весь его фокус был на этом. И такая тактика себя оправдала, в один, решающий, момент Сенсома проткнул-таки поврежденный щит противника своим мечом, но Харинг, ожидавший этого, дернул рукой, из-за чего оружие шиноби, с тихим треском, раскололось надвое! Быстро отбросив бесполезный щит, Харинг врезал по Сенсоме палицей! И попал по мгновенно выросшей из земли стеной. — Ты превосходный воин, Харинг, — донеслось до его ушей из-за спины. — Но этого недостаточно. Он не успел обернуться — удар Сенсомы отбросил латника почти так же, как совсем недавно удар Харинга отбросил его. И он не терял темпа — Харинг быстро оправился, вскочил, но ничего не успел сделать — перед ним чудовищно быстро вырастала ледяная глыба, целя самым острым концом ему прямо в голову. Воин праны попытался уклониться, но неожиданные взрывы с правой и левой стороны заставили его замереть и принять удар острия прямо на шлем… — Книга — бред, книга — бред, книга — бред, — бормотал Ловен, судорожно опустошая очередную коробку вина. — А, Духи, я так вообще напьюсь сегодня?! — Еще не все! — воскликнул Орочимару, пристально следящий за боем. — Он жив! И Харинг, действительно, был жив. Более того, в его смутных, из-за поднятой пыли, очертаниях, Сенсома разглядел отличие. — Стихия Ветра: Великий Порыв! Воздушная пушка, выстрел которой был направлен прямо на латника, развеяла пыль и пепел и остановилась в ладони воина праны, буквально отбившего ее рукой. Он оказался… так молод. Брови Сенсомы поползли вверх, и только проверенная годами выдержка помогла ему не уронить челюсть на землю. Прямо перед ним стоял высоченный могучий воин с десятилетиями опыта в жестоких сражениях, но его лицо было лицом восемнадцатилетнего парня! — Да не может быть! — воскликнул Математик Боя, всматриваясь в противника. — Ты не можешь быть так молод! — Молод… Воин? — тяжело дыша, спросил «юноша». — Не оскорбляй… мою сотню лет сражений… Сейчас мне сто пятьдесят шесть лет. — Не верю, мля!.. — донесся до них приглушенный расстоянием возглас Джирайи. — Магия спасает тело хозяина от старения, — пояснил Харинг. — Возвращает молодость. Пусть назвать воина праны магом — быть невеждой и скорым трупом, суть одна, мы — тоже маги. И как и любые маги, мы выглядим молодо первые две сотни лет нашей жизни. Старение приходит внезапно и мощно. Кто-то ищет способ вернуть себе молодость, кто-то принимает себя таким. Но так ли важно, как я выгляжу, Воин? Разве это имеет какое-то значение? Я вижу это по твоим глазам — ты понимаешь меня. Знаешь ответ. Для таких как мы с тобой важно лишь одно. — Самое главное — как ты дерешься, — усмехнулся Сенсома. — Прости, если я тебя оскорбил. Ты знаешь, зачем я здесь? — Ты ищешь Императора и его Страну неба, — кивнул Харинг. — Я знаю это и уважаю тебя, но я не буду тебе помогать. Уж прости, Воин, но я здесь не для этого. — А если я тебя одолею, что тогда? — Тогда я умру. Харинг сделал шаг, и Сенсоме показалось, что земля под ногами задрожала. Еще шаг, и это ощущение сформировалось в четкий факт — воин праны действительно содрогал землю одними своими шагами. Его переход на ступени был невидим и неслышим, если не считать увеличения его роста, но ощущаем он был куда более чем прекрасно. — Третья ступень, — благоговейно произнес Ловен. — Еще никто и никогда не мог одолеть его в этом режиме. — Он всех убил? — спросил Джирайя. — Не всех, — неохотно признал Ловен. — Некоторым удавалось выжить. Все дело в том, что Харинг быстро исчерпывает свою прану в этом режиме. Кое-кто смог заставить его выдохнуться. Но это — не вариант. Я по глазам вижу — Сенсома бегать не станет, даже если будет знать, что так он спасет свою жизнь. Не в этот раз. — Сила этой Ступени равно примерно Четвертым-Пятым Вратам? — деловито рассчитала Цунаде. — До Шестых явно не дотягивает, — оценил Орочимару. — И это — без Покрова. — О чем вы? — не понял Ловен. — Врата… те, что усилили Сенсому? Их… СКОЛЬКО?! ШЕСТЬ?! — Их Восемь, пьяница, — хлопнул его по плечу Джирайя. — А ведь еще есть Покров, природная чакра, Печать Силы Сотни, Истинное Владение и Призыв. Говорю же — перестань всему удивляться. В этом бою старик и трети своей силы не покажет. — Третьи Врата: Врата Жизни! — выдохнул Сенсома, усиливаясь. — Исобу, мне нужна твоя помощь. — Ты лишь зря погибнешь, маленький человек, — голос Треххвостого Биджу, выводящийся наружу, придавливал к земле своей древностью и мощью. — Отступись… — Не может быть… — прошептал охрипший Ловен. — Автор, твою мать… это же Демон! Он — Демон! — Только сосуд, — отрезал Орочимару. — А сам он — Бог. Бог Шиноби, по прозвищу Математик Боя. Закричав во всю мощь своих легких, Харинг бросился на Сенсому в своей последней форме. Сенсома ответил ему, и их удары сошлись ровно посередине. Покров синей чакры, окутавший его, произвел сразу два Хвоста, которыми он успешно парировал палицу противника. Его руки мелькали, а глаза будто бы светились силой и незыблемостью. Не проиграть. Победить. Сойтись в схватке и выйти из нее победителем! — «Я так рад, Воин, » — думал Харинг, пропуская тяжелейшие удары. — «Спасибо тебе за то, что ты показал мне это. Силу, что затмевает любую другую. Как долго я искал тебя? Как долго я хотел понять, что же будет дальше? Что ждет меня за пределом моих возможностей? Все противники этого мира не были им. Они были в пределе. А ты… тебя нет даже за ним! Спасибо тебе.» Чудовищный удар локтем по нагрудной пластине смял ее и развернул тело Харинга правым боком к Сенсоме. Десять точных, стремительных и мощных попаданий ощущались как одно общее — будто все это было одним единственным ударом. И ошеломленный Ловен смотрел, как заваливается сильнейший воин праны, а шиноби, даже не смотря в его сторону, неспешно шагает к ним по пепелищу. Незыблемый, невредимый. Сильнейший.***
— Нам очень повезло, что лошади не пострадали, — заметила Цунаде, протыкая вилкой кусок хорошо обжаренного мяса. — Великое Огненное Уничтожение в дремучем лесу — Сенсома, это было слишком безрассудно. — Называй меня сенсеем и ешь, — парировал Сенсома, расплачиваясь с трактирщиком. — Мы и так припозднились. После поединка с Харингом, оставаться ночевать в лесу группа не стала. Глубоко похоронив тело воина, шиноби узнали у шокированного проводника расположение ближайшей деревни с приемлемым трактиром и поспешили туда. Лошадям приходилось тяжело — уже смеркалось, а встречать ночь в лесу шиноби не собирались. Пришлось всем, кроме Ловена, бежать на своих двоих, изредка пересаживая проводника с уставшей лошади на свежую. Добрались и заказали еды. Трактирщик тихо ворчал, но дело свое делал — платили ночные гости щедро. К тому же, за спиной старшего в группе виднелась чудовищных размеров палица из черного металла — явно артефакт. И, пусть пришельцы не были похожи на магов, господ с подобными солидным артефактами лучше обслуживать, чем лежать хладным трупом у их ног. — Нужно будет поподробнее изучить ее в свободное время, — задумчиво потянул Сенсома, поглаживая палицу. — Это явно какой-то артефакт. — И она явно весит три миллиона килограмм, — фыркнул Джирайя. — Он ей тебя в полет отправил, помнишь? — Я все прекрасно помню, Джи, ешь. Ладно, обо всем этом подумаем завтра — сейчас нам всем нужно выспаться и прийти в себя. Особенно нашему проводнику. И, пусть Ловена не было видно, его было прекрасно слышно из-под одного из столов, заставленного литрами разнообразного алкоголя: — Аффтар, э-э, ну е-мае… что ты, ик! наделал?.. Тчто это!.. Это, ик! пи-и-и-из… бвя! Я нимагу! Эта книга не для меня!.. Верни как было! Скатился!.. пожалуйста-а-а… О, Духи, я начинаю трезветь! Прости меня-я-я, Аффтар! Умоляю, не забирай у меня еще и это!