Чудовище

      Тяжело бежать в кромешной темноте по бесконечному лесу, в котором совсем не ориентируешься. Где-то на подсознательном уровне Луна прекрасно понимает, что в любой момент может по неосторожности споткнуться или сорваться с обрыва, или же нарваться на злосчастных пиратов, но не может заставить себя остановиться, пока в боку не начинает колоть, а ноги сами не подгибаются от усталости.       Она истощена. Морально и физически. Луна не знает, что ей делать дальше. Она бессильно падает на землю, откидывается на ствол ближайшего дерева и закрывает глаза. Выстрелов не слышно уже давно, не слышно и голосов, шагов. Кажется, она оторвалась, но что теперь? Как ей быть?       Ботинки давно натёрли ноги, во рту страшно пересохло, а губы потрескались. Луна подтягивает колени к груди, и движение моментально отзывается новой волной боли. Только теперь, дотронувшись, она понимает, что все её ноги покрыты мелкими синяками и парочкой крупных, которые явно будут проходить больше недели. Если, конечно, у неё будет эта неделя…       Может быть, это всё просто сон, и на самом деле она лежит себе спокойно дома в своей кровати? Всего лишь немного перебрала с выпивкой и теперь расхлёбывает последствия в виде нескончаемого кошмара? Или может, она вообще уже мертва? Тот чёртов самолёт на самом деле всё-таки рухнул, или лодка попала в шторм, а это — её персональный ад, из которого она никогда не выберется, обречённая снова и снова попадать в лапы всё новых безумцев?       — Я это заслуживаю… — безнадёжно вздыхает она, и чувствует, как одинокая слезинка катится по щеке, обжигая ссадины на коже.       Но можно ли чувствовать боль во сне? Значит, всё-таки ад… Хотя, имеет ли это значение? Жива она или мертва — по факту разницы никакой. Если она просидит здесь достаточно долго, то сможет узнать наверняка, ведь в желудке уже давно пусто, о чём наглядно даёт знать протяжное урчание. Но если без еды можно прожить около месяца, то без воды ей будет достаточно подождать недельку. Если умрёт, значит до этого была всё же жива.       От хода собственных мыслей Луна начинает истерически смеяться. Похоже, она сама в ближайшее время сойдёт здесь с ума. Что ж, в таком случае она отлично впишется в обстановку. Луна и правда уже готова настроиться на то, чтобы лечь и ждать смерти, но она явно недооценила природный инстинкт выживания. Хватает её ненадолго, прежде чем желудок скручивает, а голод отзывается невыносимым чувством тошноты. Собственная беспомощность начинает накрывать с головой и от этого хочется взвыть. А вместе с этим растёт и ненависть к самой себе, и сила этой ненависти заставляет девушку вновь подняться на ноги.       Опираясь о пальмы, Луна двигается медленно и осторожно, ориентируясь в основном на звуки. Искать еду посреди ночи кажется бессмысленной затеей, но у неё есть хотя бы небольшой шанс найти источник воды. Взять хотя бы то озеро, в которое она сиганула. И остаётся только двигаться прямо и прислушиваться.       Шум воды в безветренной тишине различим ещё издалека, и когда Луна выходит к небольшому водопаду, на глаза вновь наворачиваются слёзы, потому что она и правда уже начала думать, что проклята и вечно будет скитаться лишь между одними и теми же деревьями.       Полоса розового света за горизонтом говорит о рассвете. Звук воды, разбивающейся о камни, приносит странное умиротворение. Холодные брызги летят прямо в лицо, и это даже немного бодрит. Луна подбегает к краю мелкой реки. Вода такая чистая, что видно каждый камушек на песчаном дне, и только у самого водопада всё скрыто за пеной. Наспех умывшись, она черпает воду ладонями и принимается жадно пить. Останавливается лишь тогда, когда из-за спешки вода попадает в лёгкие, заставляя её зайтись кашлем.       — Спокойно, Лу, не торопись, — тихо произносит она сама себе, отдышавшись и присев на большой камень на берегу. — Куда тебе спешить?       Горько усмехнувшись, Луна устало вздыхает и отрешённо наблюдает за тем, как маленькая жёлтая рыбка, почуяв угрозу, спешит уплыть как можно дальше. И девушка с тоской ловит себя на мысли о том, что завидует дурацкой рыбе, потому что та, в отличии от неё самой, может это сделать.       Медленно поднимающееся солнце оставляет яркие блики на поверхности неспокойной воды. Красиво. Здесь по-прежнему так невозможно красиво, и из-за этого контраст от всех обитателей острова ощущается особенно резко. Словно кто-то проклял саму эту землю, которая некогда была волшебным райским уголком посреди океана, а сейчас же обречена на одни разрушения.       Луна успевает глубоко уйти в собственные невесёлые мысли, так и продолжая неотрывно таращиться на реку в надежде, что этот размеренный шум водопада поможет ей дышать ровнее и не впадать в отчаяние, но что-то капает воду. Кристальную чистоту разбавляет маленькое мутное пятнышко, растворяющееся, как красные чернила. За ним падает другое, а за ним и третье. Луна хмурится и не сразу понимает, в чём дело, но когда подносит ладонь к лицу, то чувствует, как пальцы касаются чего-то тёплого и липкого. Опустив на них взгляд, она видит собственную кровь. Кровь очень медленно, но равномерно продолжает капать из её носа. Когда-то она не на шутку перепугалась бы, но это с ней уже не впервые, поэтому Луна только наклоняется ниже и с разочарованным вздохом снова начинает умываться. За последние дни она потратила слишком много сил. Ей действительно стоит отправиться на поиски еды, потому что если она потеряет сознание, добром это сто процентов не закончится.       Как только кровотечение останавливается, Луна поднимается на ноги и оглядывается, прикидывая, куда лучше пойти, но быстро соображает, что ей, вообще-то, совершенно без разницы. Это, в конце концов, тропический остров — где-то тут в любом случае должно расти что-то съедобное.       Набрав в грудь побольше воздуха, она собирается с духом и решает шагать вверх по склону, но, сделав всего несколько шагов, замирает, потому что рядом, из густого куста слышатся шорохи, а через секунду оттуда показывается большая морда.       Тигр! Самый настоящий тигр выходит прямо на неё. Его шаги неторопливы, но от этого он выглядит только более устрашающим. Тигр просто огромный. Кажется, что он может проглотить её одним махом, даже не жуя, и у Луны внутри всё холодеет. Страх сковывает тело, не позволяя ни шелохнуться, ни закричать.       — Тише, тише… Хорошая киса, — пытаясь унять дрожь в голосе, едва слышно говорит она дикому животному, пока медленно начинает пятиться назад.       Тигр громко фыркает в ответ, отчего девушку снова парализует страх. Он продолжает угрожающе приближаться, плавно переставляя свои громадные лапы, которыми запросто способен просто снести ей голову с плеч одним быстрым движением, ведёт носом, шумно втягивает воздух, принюхиваясь к незнакомым запахам.       Луна сглатывает ком, застрявший в горле, и чувствует, как холодный пот выступил на спине. Ещё чуть-чуть и она попросту отрубится прямо на месте, ведь страшно даже сделать вдох, а уж пробовать убежать вообще бессмысленно. Меж тем, тигр подошёл уже совсем вплотную. Она видит, как шерсть на его холке встала дыбом, как наморщился нос и обнажились огромные клыки, чувствует его горячее дыхание, а с ним запах полуразложившегося мяса и крови, сухие следы которой теперь отчётливо различимы на морде. И когда животное издаёт утробный протяжный рык, не сулящий ничего хорошего, то Луна готова от ужаса умереть сама, без посторонней помощи. Лишь бы не стать чьим-то обедом, только бы не чувствовать, как эти острые клыки впиваются в плоть и рвут тело на куски.       Паника охватывает её всю без остатка, дрожь прошибает изнутри. Луна закрывает глаза, не в силах смотреть в лицо неминуемой гибели. Хочется кричать, но тело так напряжено, что связки сдавило, и наружу вырывается только совсем тоненький писк. Она так напугана, что чувства покидают её. Исчезают запахи и звуки, в ушах стоит только глухой гул собственного пульса. Луна даже не замечает, как теряет контроль, не видит и не осознаёт, что покалывание в руках — это совсем не мурашки, а зловещий багровый дым, ищущий путь на свободу.       Секунда, другая… ничего не происходит. Она стоит как вкопанная в ожидании боли, но ничто не бросается на неё, не сбивает с ног, не пронзает кожу. И только теперь Луна решается открыть глаза и украдкой посмотреть на животное. И в то же мгновение страх на её лице сменяется удивлением, потому что тигр, столкнувшись с ней взглядом, прижимает уши и, издав короткий скулёж, стремительно разворачивается и бежит назад, скрываясь в густой листве.       — И что это, чёрт возьми, было? — озадаченно спрашивает она пустоту.       Требуется некоторое время, чтобы перевести дух. Осев на землю прямо на месте, Луна беспокойно оглядывает себя, рассматривает ноги и руки, вертит ладонями, но не замечает ни повреждений, ни того, что могло отпугнуть хищника. Говорят, животные видят и чувствуют всё иначе. Возможно ли, что тигр увидел монстра внутри неё?       — Если подумать, городские кошки меня тоже недолюбливали… —  произносит она вслух, вспоминая их шипение и то, как они разбегались всякий раз, как она пыталась их покормить.       Голод в очередной раз даёт о себе знать, прежде чем Луна успевает продолжить диалог с самой собой, урчание становится громче, а желудок сводит всё ощутимее. Это уже почти больно. Нужно подниматься и продолжить поиски пищи, но встаёт она слишком резко, и только ближайшая пальма спасает её от падения. Дождавшись, когда лес перестанет качаться перед глазами, Луна отпускает ствол и не торопясь продолжает своё движение вверх по склону.       Ягоды она сразу вычёркивает из списка возможного провианта. Ей доводилось встречать достаточно видов, способных запросто убить, так что экспериментировать с неизвестными нет никакого желания. Но благо тропики щедры на фрукты, чей вид уже вполне себе узнаваем. Не сказать, что они хорошо утоляют голод, но это лучше, чем ничего, да и сахар сейчас не повредит. Найти удаётся не так много, как хотелось бы, но по крайней мере это поможет на первое время.       Поиски еды с привалами на каждый мелкий перекус постепенно выводят её на самую вершину горы. Возможно, она интуитивно снова шла на едва слышный шум воды, потому что первое, что Луна видит вдалеке — это красивейший лазурный залив. В свете солнца вода выглядит особенно яркой и чистой, и девушка на короткий миг думает о том, что стоя на этом самом месте в другое время можно увидеть, пожалуй, самый прекрасный закат на свете. Однако мимолётный романтический настрой рушится так же быстро и неожиданно, как и возник. Подойдя ближе к краю, Луна почти сразу же пригибается и падает в траву, надеясь, что осталась незамеченной. Ведь там, внизу красоту дикой природы разбавляют не менее дикие пираты.       Загорелые мужчины кажутся совсем маленькими с высоты, но острое чувство опасности от этого никуда не исчезает. Они лениво снуют с оружием наперевес вдоль причала, между хлипкими деревянными конструкциями, кто-то, ругаясь так громко, что слышно издалека, тащит из-под навеса тяжёлый ящик куда-то в сторону скалы, а кто-то просто лежит в тени и видит, должно быть, десятый сон, а может быть просто угашен какой-то дурью… Но смущают Луну в первую очередь те, кто находятся на смотровой вышке. Там наверху как раз что-то блеснуло, и у девушки перехватывает дыхание, когда в траве совсем рядом мелькает красная точка лазерного прицела. Заметили? Неужели заметили?       Непроизвольно, она закрывает рот ладонями, стараясь не издавать лишних звуков, будто бы пираты способны услышать мельчайший шорох с такого расстояния. Стоит ли замереть и попытаться слиться с травой или же начинать ползти отсюда? Если заметили, то лучше не двигаться, но это ведь могло быть простым совпадением… Она нервно закусывает губу, не в состоянии принять решение, но череда громких выстрелов и оглушительный визг сирены решают всё за неё.       От неожиданности Луна подскакивает и снова бросает взгляд вниз. Каково же её удивление, когда она замечает мельтешение знакомой голубой футболки! Будто не в себе, Джейсон, перебегая от укрытия к укрытию, палит в разъярённых пиратов. Сносит одного, второго. Парню явно играет на руку то, что он застал их врасплох, но всё же… так странно. Почему он вообще это делает вместо того, чтобы искать способ сбежать с острова? И выглядит он сейчас так, словно всю жизнь готовился к войне. Неужели возможно стать настолько талантливым в убийствах просто на одной лишь голой ненависти? Но нет, пуля всё же задевает его, однако Джейсон будто бы вообще не замечает ранения и остервенело продолжает отстреливаться. Постепенно он продвигается к скале, где откуда-то снизу доносятся яростные крики, за ними слышится звон разбивающегося стекла, а затем вспыхивает огонь. Ещё несколько коротких выстрелов, и что-то взрывается. Взрыв сильный, и Луне кажется, что земля под ней трясётся, ведь рвануло где-то там, под ногами. В бухте разворачивается настоящая бойня, и почему-то, несмотря на ужас, несмотря на кровавость этого зрелища, взгляд отвести тяжело, но грохот отвлёк её, и Луна решает, что это идеальная возможность скорее свалить и остаться незамеченной.       Без лишних раздумий она подрывается с места и даёт дёру в сторону, не глядя, куда бежит, лишь бы оказаться как можно дальше отсюда. Не разбирая дороги, то и дело отмахиваясь от листьев и тонких ветвей, норовящих ударить в лицо. Но на этот раз долго бежать не приходится. Вернее, не выходит. Луна не успевает ничего понять, только чувствует, как за ногу схватило что-то невидимое и резко дёрнуло. И вот она уже болтается в воздухе вниз головой.       Кажется, что-то хрустнуло в этот момент — настолько сильным был рывок. Сустав в бедре отозвался чем-то неприятно тянущим. Петля ловушки, в которую она угодила, крепко сдавливает лодыжку, а вторая нога остаётся свободно висеть в полусогнутом положении. Максимально тупой вид. Но ещё хуже то, что кровь ощутимо ударила в голову, и постепенно лицо словно тяжелеет, давление растёт, а спустя несколько минут кажется, что глаза вот-вот лопнут. Напрягшись всем телом, Луна прекращает бессмысленно трепыхаться и предпринимает попытку достать до верёвки, на которой оказалась подвешена к дереву, но её физической подготовки для таких трюков явно не достаточно. Она вновь оказывается вниз головой, медленно раскачиваясь из стороны в сторону, отчего теперь ещё и подташнивать начинает. Всё, что ей остаётся, это периодически приподниматься, позволяя крови немного отхлынуть от головы.       Луна не может в точности сказать, сколько проходит времени, прежде чем слышит чужие голоса. Вроде бы немного, но она уже так устала качаться тут безвольной куклой, что рада кому угодно, кто сможет её освободить. Радость её длится недолго, потому что из кустов в сопровождении двоих других пиратов появляется Ваас. И так же быстро, как надежда только что угасла внутри девушки, победная улыбка появляется на его лице. А вверх тормашками зрелище это выглядит ещё более жутким.       — И кто тут у нас?! — с нескрываемым восторгом восклицает он при виде «добычи». — Ну как? Далеко убежала, hermana? Удобно тебе? М? — Луна предпочитает ничего не говорить и, насупившись, лишь скрещивает руки на груди, продолжая наблюдать, как лицо Вааса качается то влево, то вправо. Тишина, похоже, выбешивает его, потому что тон его меняется в мгновение ока. — Я, блядь, с тобой говорю, сука! Молчишь?! Молчишь, блядь?! Раскидала моих людей, свалила в закат, а теперь ещё и не разговариваешь?! — Его ор заставляет Луну невольно зажмуриться, но при этом желания вступить с мужчиной в диалог совсем не прибавляет. К её удивлению он так же внезапно успокаивается и вместо крика только усмехается и произносит утрированно нравоучительным тоном: — Ты вообще представляешь, насколько охуенно грубо это было?       Странно это. Тот большущий тигр был намного страшнее, но почему-то взгляд главаря пиратов кажется таким же хищным и смертоносным. Безумный остров… Опасность за каждым кустом, поехавшие на каждом углу, и все что-то от неё хотят. А что? Да чёрт его знает… Пока разберёшься — помрёшь десять раз. Это официально можно назвать самым отвратительным отпуском из всех возможных. Впрочем, не важно. Голова опять начинает неметь и раскалываться. Это единственное, на чём Луна реально способна сейчас сфокусироваться.       — А ну-ка, срезай эту ебучую верёвку! — бросает Ваас одному из своих сопровождающих, но тот застывает как вкопанный, с опаской глядит на висящую девушку, а затем переводит полный сомнений взгляд обратно на Вааса. — Да хули ты ссышь? Не сделает она тебе ничего. — отмахивается он и сам глядит Луне в лицо, а потом прищуривается хитро так и уже тише добавляет: — Могла бы — давно бы уже сделала, правда, bruja?       Когда смысл слов доходит до её рассеянного сознания, Луна вертит головой, пытаясь прикинуть расстояние до земли. Лететь вроде не высоко, но впечататься головой и сломать шею можно и упав со скамейки… Времени нафантазировать вариант очередной ужасной смерти оказывается не так много. Всего секунда, и в руке пирата блестит мачете, одним ударом которого он рубит злосчастную верёвку. Луна только закрывает глаза и коротко ахает, но никакого удара за полётом не следует. Вновь открыв глаза, она обнаруживает себя в руках злорадно ухмыляющегося Вааса.       Ужас охватывает не сразу. Только когда волна мурашек пробегает по холодной бледной коже от почти обжигающего тепла чужого тела, она осознаёт, что свалилась из одной ловушки прямиком в другую. Мускулистые руки крепко стискивают её, будто собираясь раздавить, и Луна не может вдохнуть. Хотя, возможно, это просто от страха… Но Ваас почти сразу ставит её на ноги, вместо того, чтобы переломить ей хребет. А ведь мог бы, почему-то Луна не сомневается в этом. Однако не успевает она облегчённо выдохнуть, как он, молниеносно оказавшись сзади и тут же заламывает ей руки. Не больно, но пошевелиться практически невозможно.       — Пусти, — шипит она сквозь зубы, продолжая безуспешно вырываться.       — После того, что ты устроила? Нет, это вряд ли, — резко дёрнув её на себя, усмехается в ответ Ваас. Луна, оказавшись практически прижатой к нему спиной испуганно застывает.       — Чего ты хочешь от меня? — с трудом выдавливает она слова.       — Ну, для начала неплохо было бы извиниться.       Слова звучат до ужаса наигранно, и это пугало бы лишь сильнее, если бы так не злило. Извиниться? Ей? За то, что не дала себя убить или того хуже?       — Пошёл на хуй!       — Я пошёл на хуй? — почти искренне удивляется Ваас, но сразу же заходится истерическим смехом. — Не, вы это слышали? — сквозь хохот обращается он к остальным, а в следующую секунду смех резко обрывается, и Луна слышит механический щелчок. К подбородку оказывается приставлено холодное дуло пистолета, и девушка нервно сглатывает. — Давай-ка попробуем ещё раз, — теперь уже без тени веселья тихо выдыхает Ваас ей в шею. — Скажи «Мне жаль, Ваас. Извини». Ну же!       Перспектива подохнуть из-за какой-то ерунды Луну совсем не привлекает. Особенно после всего, что ей уже удалось пережить. Сделав глубокий вдох и переборов внутреннее сопротивление, она всё же произносит глухо и несмело:       — Мне жаль. Извини меня…       — Вот видишь, — снова радостно восклицает он, но оружие не убирает. — Было не так уж и сложно, правда?       Луна хочет кивнуть в ответ, но на всякий случай предпочитает оставаться неподвижной. Мало ли что психу ещё в голову взбредёт… Но Ваас отпускает её руки и отступает на шаг назад. Луна оборачивается к нему и взглядом сталкивается со всё ещё направленным на неё оружием.       — Не-не-не, не дури. Можешь, конечно попробовать снова выкинуть что-то, но думаю, я вышибу твои грёбаные мозги быстрее. А теперь будь хорошей девочкой и шагай вперёд. У нас впереди ещё много всего интересного.       Сказав это, он шагает к ней, и ствол пистолета на этот раз упирается ей в позвоночник. Ноги опять начинают предательски дрожать, но Луна послушно двигается, стараясь больше не смотреть на людей за своей спиной и вообще никак не провоцировать их лишний раз.       Пройти удаётся всего несколько шагов. Позади вновь раздаётся голос Вааса.       — Хотя, знаешь что? Я передумал. И извинения твои нихуя не приняты.       В затылок что-то бьёт, и перед глазами в очередной раз медленно темнеет.