Чудовище

      Тусклый луч света едва пробивается сквозь темноту. Мутная полоса цветных пятен раскачивается и подпрыгивает вместе с тем, как тело Луны мотает из стороны в сторону. Опять темнота.       В этот раз прийти в себя почему-то сложнее. Ещё несколько попыток открыть глаза, но её снова и снова утягивает обратно в пустоту, где нет ни острова, ни туземцев, ни пиратов. Тихо и спокойно. Временами, когда сознание вроде бы возвращается, она чувствует, как на желудок что-то неприятно давит, но не может понять, ни где она, ни что происходит. Слишком мало сил. Руки и ноги безвольно болтаются в воздухе. Кажется, её куда-то несут, но невозможно разобрать чужих голосов, как невозможно и разлепить веки, чтобы что-то увидеть. И Луна вновь отключается.       В следующий раз в нос резко ударяет запах бензина. Движения больше нет, но от токсичной вони всё равно подташнивает. А может, всему виной сотрясение? Оно наверняка у неё имеется после того, как пираты уже во второй раз зарядили ей по затылку… Во всяком случае, голова трещит.       Как же тяжело открыть глаза…       — Ты злишься, Джейсон. Ты злишься. Окей, я понимаю, понимаю… Ведь без семьи кто мы, блядь, такие? Когда-то я ради сестры мог сделать что угодно…       Голос Вааса пробивается сквозь гул, стоящий в ушах, и снова тонет в нём. Приходится хорошенько напрячься, чтобы заставить себя сфокусироваться на реальности, вытянуть из этого коматозного состояния, потому что оставаться в нём нельзя. Ничем хорошим это не кончится. Луна предпринимает ещё одну попытку поднять голову, и открыть глаза. Расплывающиеся цвета никак не хотят собираться в статичные фигуры. Она моргает несколько раз и старается дышать глубже, но от паров бензина становится только хуже.       Наконец, картинка более-менее складывается. Луна обнаруживает себя сидящей на полу, но никак не может понять, что это за место. Похоже на очень старое здание с каменными стенами и полом, которые теперь покрыты толстым слоем мха. Сооружение плохо сохранилось, повсюду раскиданы доски, закрывающие дыры, а то, что осталось от стен, поддерживают хлипкие деревянные конструкции. Как на заброшенной стройке. Здесь, на самом верху, вообще почти всё, кроме каменных плит под ногами, сколочено из сухих досок. И вкупе с запахом горючего это заставляет не на шутку разволноваться.       Вооружённые пираты окружают собравшихся людей, а в центре, как обычно, Ваас. Позади него, привязанный к стулу, без сознания сидит незнакомый парень в жёлтой футболке, а напротив, на таких же стульях находятся связанная плачущая девушка и Джейсон. Схваченный, обездвиженный, но по-прежнему злой как чёрт. Ваас же несколько раз безрезультатно чиркает зажигалкой, а потом подходит к Джейсону и кладёт её в нагрудный карман его футболки.       — Кстати, зажигалка твоя — дерьмо! — наконец вновь сквозь стихающий гул слышит Луна его голос. — Это плохо, что Цитра сделала наколку. Теперь тебя можно убить, только полностью стерев, — добавляет он, что бы это ни значило, а затем подходит к рыдающей девушке и продолжает уже совсем спокойно, почти даже ласково: — Тс-с-с… Всё окей. Не плачь. Всё окей, — успокаивает он её и опять поворачивается к Джейсону. — Джейсон, клянусь богом, мужик, это правда прекрасно, что ты готов умереть за любимую… — В этот момент он достаёт из кармана спички, зажигает одну и бросает её на пол. — Оставим голубков наедине.       Один из пиратов хватает бессознательное тело парня в жёлтом и тащит его за собой, а Ваас уверенно шагает к Луне. И в этот же момент она видит, как за его спиной вспыхивает пламя. Огонь быстро распространяется по разлитому бензину и вскоре охватывает почти всё помещение. И это страшнее любых пиратов.       …Занавески вспыхивают быстрее всего. Огонь обволакивает и пожирает стены деревянного дома, перекидывается на старую мебель. От искр тлеет ковёр. Но настоящая проблема — это дым. Чёрный, едкий, он уже заполнил собой каждую комнату. Дышать практически невозможно. Каждый вдох горячего воздуха причиняет боль.       Она знает, что должна выбираться, что нужно спешить, но с трудом может различить хоть что-то прямо перед собой. Двигается интуитивно, почти на ощупь. От дыма режет глаза, а от нехватки кислорода кружится голова. Луна с трудом удерживает себя в сознании, всё сильнее пригибаясь к земле. Осталось совсем немного.       Кое-как спускается по лестнице. Ноги то и дело норовят пропустить ступеньку. До двери рукой подать, но она не видит её. С каждым шагом Луну качает всё сильнее. Отрезвляет на долю секунды лишь резкая боль. Горящий кусок штор поднимается от окна и прилипает к боку. Подол платья плавится, и бедро обжигает. Луна вскрикивает, машет руками в попытке смахнуть с себя огонь, но его там уже нет. Есть только чёрная сморщившаяся ткань, куски которой сплавились с кожей, и отвратительный запах палёной плоти, который уже никогда не получится забыть…       Её истошный крик, кажется, способен разрезать собой барабанные перепонки всех, кто находится рядом. Луна в истерике мотает головой, будто бы не веря, отрицая происходящее. Зажмуривается, закрывает уши руками, вжимается спиной в стену и не перестаёт кричать ни на секунду. На мгновение Ваас останавливается и смотрит на неё с искренним недоумением.       — Чего это с ней? Эй, слышь! — Он снова делает шаг к Луне, но она не видит и не слышит его. Она вообще как будто не здесь. — Да прекрати ты орать, истеричка!       Но крик останавливается только когда пират хватает её за руки. Луна замолкает, открывает глаза, но не смотрит на него. Она видит лишь расползающийся по стенам огонь. Глаза быстро бегают то влево, то вправо, а дыхание слишком глубокое и слишком частое, отчего голова быстро начинает кружиться. Но она не знает, как остановиться. Паника полностью овладевает ей, и Луна лишь продолжает задыхаться, пока сердце ускоряет ритм.       Вдох-выдох. Вдох-выдох.       Огонь всё сильнее и всё ближе. Он вот-вот доберётся и до неё, а она не способна и рукой пошевелить. И когда кажется, что языки пламени сейчас коснутся кожи, мир вокруг снова перестаёт существовать. Луна теряет сознание, проваливаясь в спасительную тьму.       Ваас пару раз хорошенько встряхивает её, не веря в то, что девчонка могла настолько испугаться, но она никак не реагирует, не открывает глаз и идти на своих двоих точно не собирается. Дышит только, но совсем слабо.       — Дурная какая-то, блин… — озадаченно произносит он, прежде чем закинуть её себе на плечо, подняться и покинуть здание до того, как оно утонет в огне.       ~       Когда Луна приходит в себя, всё произошедшее кажется далёким и нереальным. Всего лишь дурной сон. Вот только просыпается она не дома и не в лесу, а в пустой бетонной комнате без единого окна. Похоже на бункер или подвал. Из источников света здесь только одинокая лампочка, висящая под потолком на чахлом проводе, который наверняка привёл бы в ужас любого электрика. В тишине пустой комнаты хорошо слышен характерный электрический треск.       Серые стены почти чёрные в тени, ведь круг света совсем небольшой. Он криво ложится на неровный пол, позволяя взгляду выцепить въевшееся бурое пятно, которое то ли не получилось убрать, то ли никто даже не пытался. Луна и рада бы думать, что это не кровь, но к сожалению она точно знает, что ничем другим оно быть не может. Поганое ощущение чужой боли тут особенно сильно. Сами стены здесь пропитаны ею, и от них веет холодом. Луну передёргивает. А когда откуда-то рядом доносится шорох, по телу пробегает новая волна дрожи, потому что она была в полной уверенности, что находится здесь одна.       Всего секунда. Нет, даже меньше. Может, ей просто показалось? Звук больше не повторяется, но почему-то ощущение чьего-то присутствия никуда не исчезло. Чувствуя себя героиней дешёвого фильма ужасов, Луна делает глубокий вдох и несмело, очень медленно оборачивается. И то, что она видит, заставляет её зажать себе рот, чтобы не закричать.       Она не одна. Вместе с ней в комнате есть ещё человек. Там, из тёмного угла за её спиной, на неё смотрит молодой мужчина. Он выглядит как один из местных, тех воинов, которых собрала вокруг себя Цитра. Луна ни с чем не спутает эти узоры татуировок на теле. Мужчина стоит неподвижно, словно статуя, только буравит её пустым взглядом и будто бы просит о чём-то, но слова не выходят из его рта. Однако Луну пугает не это. Её приводит в оцепенение тёмная кровь, что вязкими тонкими струйками стекает по его груди. Прямо из большой открытой раны. У человека перерезано горло. Кровь бурлит и поднимается крупными пузырями у гортани, но ему будто всё равно. Он лишь продолжает безмолвно открывать рот как рыба, выброшенная на сушу.       Луна перестаёт дышать, чтобы сдержать крик внутри. Отталкивается ногами, стараясь отползти в сторону, но не может перестать смотреть. Нормально сдвинуться с места не выходит, и она падает назад, ударяясь локтями о шершавый бетон. Наконец отворачивается, прячет голову в руках… И тогда раздаётся звук открывающегося замка. За ним скрипит железная дверь, и кто-то входит в комнату, но Луна не решается поднять голову.       — Эй, припадочная!       Насмешливый голос с испанским акцентом забирает всё внимание на себя и заставляет девушку замереть и всё же посмотреть на вошедшего. Она сталкивается взглядом с Ваасом, а потом вновь нервно оглядывается, но человека за её спиной больше нет. У неё уже галлюцинации начались? Вроде бы незнакомых ягод не ела… Но с такими приключениями у любого может в крыша поехать. Она вновь переводит непонимающий взгляд на Вааса, а тот всё так же ухмыляется.       — Вижу, тебе нравится быть в отключке? — с издёвкой произносит он.       Говорит так, будто бы это не его заслуга. Луна обязательно прокомментировала бы это, если б не была так напугана. Впрочем, со всеми этими ударами по голове вовсе не удивительно, что ей теперь мерещится всякое.       Требуется какое-то время, прежде чем удаётся выровнять сердцебиение и начать смотреть на ситуацию чуть более трезво. Пират же, как не странно, сложив руки на груди и облокотившись о стену, спокойно ждёт её реакции, и от его внимательного взгляда девушка ощущает себя какой-то лабораторной крысой. Ещё раз бегло оглядевшись, она наконец подаёт голос.       — Где я?       — Добро пожаловать в casa de Vaas! — наиграно торжественно отвечает он, махнув рукой вокруг себя. — Прошу, располагайся, чувствуй себя как дома, пока…       — Что тебя от меня нужно? — не даёт ему договорить Луна. Всё ещё сидя на полу, она волком глядит на него исподлобья, и голос её звучит пусть и тихо, но откровенно враждебно. Ваас разочарованно качает головой, подходит к девушке ближе и садится на корточки, чтобы оказаться к ней лицом к лицу. Он так близко, что Луна способна различить каждую мелкую деталь, и больше всего заставляют нервничать его огромные зрачки, из-за которых взгляд кажется ещё более ненормальным. Наркотики? Или дело просто в темноте?       Во рту моментально пересохло. Она чувствует себя в точности как тогда, столкнувшись с тем громадным тигром. Вот только пират — не кошка, и сбегать от неё он не собирается. Не даст сбежать и ей. Сейчас, когда он так близко, в нос бьёт сильный запах табачного дыма, и Луна едва не воет. После всего, что с ней случилось, сигарета была бы не лишней. Это как минимум.       — Мама не учила тебя, что перебивать пиздец как невежливо? Ладно, я спокоен… В конце концов, ты моя гостья.       — Гостья, да, конечно… Полагаю, тут все гостей так встречают? Со стрельбой и фейерверками? — ядовито отвечает Луна, а затем уже тише, практически себе под нос добавляет: — То пираты пушками тычут, то поехавшая дамочка в свой культ затащить хочет…       — О, уже познакомилась с сестрёнкой?       — Той чокнутой стервой? Да, встретились, пообщались. Правда, не думаю, что смогла произвести хорошее впечатление…       Ваас не даёт ей продолжить. Одной рукой он хватает её за подбородок и с силой сжимает, развернув лицом к себе, заставляя снова посмотреть ему в глаза. Прежней ухмылки на его лице больше нет. Есть лишь колючая жгучая злоба. Луна тоже смотрит не него со смесью презрения и ненависти, и кажется, его это только раззадоривает. Он снова улыбается, но улыбка какая-то кривая, искусственная.       — Вот с ней-то ты и поможешь мне разобраться. Уверен, у тебя отлично получится. Все тут видели, на что ты способна, маленькая ведьма.       Всю жизнь она так мучалась от того, что люди шугались и избегали её, а теперь же она мечтает о том, чтобы её снова перестали замечать. Какая ирония! А он стоит перед ней весь такой самодовольный, такой уверенный… Это кажется ей настолько странным и неправильным, настолько не вписывающимся в привычную картину мира, что у неё, похоже, медленно начинается истерика. И его слова заставляют улыбнуться и Луну. Она вдруг издаёт короткий смешок и с вызовом глядит на пирата.       — Что, не боишься? Не боишься чудовища? — почти шёпотом спрашивает она и опять тихо смеётся.       Ваас вдруг резко меняется в лице, и от веселья не остаётся и следа. Всё прежнее спокойствие исчезает из голоса, как по щелчку невидимого выключателя, и он начинает орать ей прямо в лицо:       — Это мой остров! Я здесь царь и бог! Только я здесь единственное чудовище! Поняла меня?! Не слышу, блядь, ответа!       Его пальцы крепче сжимаются на её лице. Ещё немного — и голову ей оторвёт. Но Луна лишь стискивает зубы и снова решает играть с ним в молчанку. Всё равно ведь убьёт её. Так пускай хоть побесится. Как ни странно, Ваас замолкает. Только буравит в ней огромную дыру своим бешеным звериным взглядом. Грудь ходуном ходит, дыхание шумное, тяжёлое. Он явно прилагает кучу сил, чтобы не пришибить её прямо на месте, а значит, она и правда нужна ему для чего-то. И эта мысль неожиданно забавляет девушку.       — Я, кажется, уже говорила, куда тебе пойти, — сквозь жуткую улыбку, больше напоминающую оскал, говорит она, но, к её удивлению, пират не начинает снова кричать и даже не пытается её придушить. Он поднимается на ноги, отступает назад и вроде уже собирается уходить, но перед самой дверью останавливается, словно вспомнил о чём-то важном. И в этот момент он с победной улыбкой на лице достаёт из кармана что-то маленькое, что в темноте сразу и не разглядеть.       — Кстати, — всё тем же насмешливым тоном начинает он и быстро возвращается к Луне, — я тут кое-что нашёл… Знаешь, у тебя крайне странный вкус на побрякушки… Это что, настоящая кость что ли? Реально стрёмная штука!       Смесь страха, злости и неуместного веселья тут же сменяется необъяснимым волнением. До Луны доходит, о чём он. Она инстинктивно пытается нащупать на шее украшение, с которым никогда не расставалась, но ничего не обнаруживает. А Ваас, как бы дразня, начинает махать перед ней тонким кожаным шнурком, на котором висит её кулон из куска черепа с выжженным на нём причудливым символом.       — Отдай! — отчаянно кричит она ему и тянется за кулоном, но пират оказывается быстрее. Он одёргивает руку. От того выражения, что застыло сейчас на лице девушки, его злорадная улыбка становится шире.       — Может и отдам… После того, как поможешь мне.       Луна готова сорваться. Надоело! Все здесь окончательно достали её. Она пытается броситься на Вааса — не отберёт свою вещь, так хоть глаза выцарапает… Но сил недостаточно, а его реакция гораздо лучше, чем у неё, поэтому она лишь снова падает на холодный пол, а главарь пиратов, громко смеясь, уходит, бросив напоследок, прежде чем запереть дверь:       — Я вернусь позже. Дам тебе время хорошенько обдумать своё поведение. Окей? Не скучай, chica!       ~       Если в джунглях было настоящее адское пекло, то в этих каменных стенах холод довольно быстро начинает пробирать до костей. Присесть некуда, спать тоже негде, кроме как на неровном полу. А ещё без окон совершенно невозможно понять, день сейчас или ночь, и уследить за временем в целом довольно трудно. Сколько она уже тут одна? Два дня? Или три?       Ваас не возвращается долго — это можно сказать с уверенностью. К ней вообще никто не заходит. И только однажды где-то там, за железной дверью, слышатся чужие крики, наполненные чистой яростью, которые издалека звучат тихим эхом. Из долетающих до неё обрывков фраз Луна улавливает только то, что Джейсон выжил в пожаре и благополучно свалил вместе со своей подружкой. Ей бы его упорство…       У самой девушки желание даже просто двигаться пропадает с каждой минутой, проведённой взаперти. Тут есть только холод и страх того, что жуткие галлюцинации вернутся. Она устала. Устала настолько, что не чувствует уже ни голода, ни жажды. Пустоту в желудке прекрасно глушит пустота в груди. Она куда громче и куда больше, и кажется, что эта пустота сама вот-вот поглотит всё вокруг. Ничего не хочется, и Луна просто лежит на спине, раскинув руки и наблюдая за мигающей лампочкой, пока в глазах не начинают плясать пятна. Тогда она закрывает глаза и пытается уснуть. Безуспешно. Снова смотрит в потолок, на лампу, снова перестаёт различать очертания объектов. Закрывает глаза. И так по кругу.       С противным лязгом дверь открывается, и Ваас, как ни в чём не бывало, заходит внутрь.       — Ну как, удалось подумать? — язвительно интересуется он, но Луна молчит. И не двигается. Не шевелит и пальцем. Тогда пират захлопывает дверь, подходит к ней ближе и брезгливо толкает ботинком её в бок. Не сильно, будто бы просто проверяя, жива ли она ещё. Девушка лишь поднимает на него глаза, но больше никак не реагирует. Абсолютно всё на этом острове доконало её настолько, что ей уже плевать. Ваас разочарованно вздыхает, садится напротив её едва ли живого тела и, крепко схватив за плечи, поднимает и заставляет посмотреть на него. — Эй, ну и куда делась та злобная сучка? А? — Он хорошенько встряхивает её, однако добиться какого-то ответа так и не может. И это злит. Причём не понятно, что злит сильнее: то, что она не отвечает, или то, какой жалкой и пассивной стала. — Когда выёбывалась, было гораздо веселее, знаешь? — Ноль эмоций. Луна болтается в его руках, как безжизненная кукла. И Ваас срывается. Держит ещё крепче, трясёт ещё сильнее. И теперь уже раздражённо орёт ей в лицо: — Что, сука?! Так и будешь молчать?! Растечёшься тут лужицей и будешь ждать смерти?! Нихуя! Ты у меня так просто не отделаешься, поняла меня?! В чём дело?! Так и будешь лежать и жалеть себя?!       Ей хотелось просто подохнуть, чтобы всё это прекратилось, но нет. Он снова врывается сюда, как стихийное бедствие, нарушает тишину, покой, и всё чего-то хочет от неё, хочет… Осточертело! А Ваас завёлся и уже не может остановиться.       — Пиздец ты скучная… Ну давай же! Начинай опять залупаться! Была ведь такая смелая, так что случилось?! Будешь теперь ветошью прикидываться?! Давай!       Удар ладонью по лицу. Не сильный, но ощутимый. Он напоминает ей о том, что она на самом деле до сих пор жива.       — Ну же, тупая курица! Сопротивляйся! Хотя бы закричи!       Вторая пощёчина — как ведро ледяной воды. Она окончательно заставляет проснуться. Тот факт, что ей нельзя даже просто спокойно умереть, выводит Луну из себя. И она, как того и хотел Ваас, взрывается. Её громкий грудной крик заполняет собой всё пространство. Он больше напоминает рычание. Луна подскакивает и со всей яростью набрасывается на пирата, чем, сама того не осознавая, приводит его в восторг. Злобная гримаса на его лице сменяется ненормальным весельем, и он тихо смеётся над неуклюжими попытками девушки вцепиться ногтями ему в лицо.       Ваас ловко уворачивается от каждого её рывка, а затем перехватывает её руки и резко разворачивает, притягивает к себе, а локти плотно прижимает к её же собственному телу. Луна всё ещё остервенело рычит и вырывается, но тщетно. Оказавшись намертво стиснутой в его ручищах, у худой обессиленной девушки нет ни единого шанса против него. И когда она наконец выдыхается и почти перестаёт дёргаться, он отталкивает её, и Луна падает на пол.       Её бледное лицо даже немного покраснело от напряжения. Тяжело дыша, она упирается ладонями в бетон и поднимает голову, исподлобья глядя на пирата. Он с довольной улыбкой отходит в сторону, достаёт из кармана пачку сигарет и закуривает. Дым медленно разлетается по маленькой комнате и доходит до Луны, заставляя пальцы девушки невольно задрожать.       — Другое дело! — с прежней насмешкой в голосе восклицает Ваас, выпустив в воздух очередное облако дыма. — Так гораздо веселее, правда же? Ну? Теперь ты готова разговаривать?       Закусив губу, Луна ещё недолго ведёт внутренний спор сама с собой, после чего вытягивает вперёд трясущуюся руку, указывая на сигарету в руках пирата. Тот вопросительно вскидывает брови, задумывается на секунду, а затем хмыкает, наклоняется к Луне и протягивает ей зажжёную сигарету. Девушка подносит её к губам и, закрыв глаза, делает глубокую затяжку. С выражением истинного блаженства на лице, она выдыхает, вновь поднимает взгляд на Вааса и чуть осипшим голосом произносит:       — Вот теперь мы поговорим.