Мрачные истории октября

Никита представлялся Юле хищником. Беспринципным, уничтожающим все на своем пути, беспощадным. Никита шел к цели, не сворачивая, и никому не позволял помешать ему. Никита был не львом — скорее ягуаром. Более грациозным и не менее прекрасным. Никита внушал страх, хотя Юля умело принимала его за раздражение. Но ведь хищниками восхищаются, пусть и боятся до дрожи в коленках. Юле хотелось бросить ему вызов, доказать, что и она стала столичной акулой, растеряв наивность девчонки в ободранных джинсах из Воронежа. Юле хотелось доказать, что она выросла и доросла до таких, как Никита. Юля старалась не думать, что ее раздражение — лишь осознание, что она не такая. Ей хотелось стать такой, а еще иметь все с самого рождения, как Никита. Чтобы не доказывать раз за разом, что она достойна. Юля не думала, что Никите тоже приходится это доказывать. Ей — из-за провинции, ему — из-за имени. Она и мысли не допускала, что Никите все тоже далось не по щелчку пальцев. Так было проще. Видеть в Никите беспринципного хищника, собирающего сожрать всех вокруг. Он был таким, но только отчасти. Сейчас Юля сидела в его постели, перебирала пряди его волос и понимала, что не видала не то что половины, а даже трети Никиты. Настоящего Никиты. Никиты, нуждающегося в тепле, ласке и признании. Никиты, желающего больше не быть просто фамилией, доставшейся от отца. Юля до сих пор видела хищника, готового на все. Но теперь она видела и человека, боящегося ошибиться. А еще Юля чувствовала ответственность, ведь человек ей доверился, а хищника вышло приручить. И Юля не была уверена, что знает, что с этим делать.