Тёплое сердце с одиночеством внутри.

Комаэда заснул. Не в самом подходящем месте, но чарам сна это не важно. Джузо мог вернуться и убить его, но его уже нет, он ушёл, а Нагито всё глубже погружался в сон. Сон был больным. Больно душевно. Да, это сновидение было связано с Изуру, но в нём не было того, что черноволосый бросает Слугу, вовсе нет, там было плохо самому Камукуре. Он весь дрожал и хватался за голову, непонятный силуэт стоял рядом с ним и доставлял тому ещё больше проблем. А Нагито стоял, его тело словно парализовало, как бы он не хотел подойти к Изуру, он не мог, ноги не шли, не хотели. – Комаэда... - тихо сказал черноволосый и взглянул на Слугу. Его глаза не сияли так ярко, взгляд пустой, вид усталый. Это всего лишь сон, но Нагито было страшно не по себе. Видеть больного, как считал парень, Камукуру, было чем-то неестественным, он не был таким никогда. Что с ним могло произойти? И происходит ли такое в реальном мире? – Камукура-сан, что с вами..? Красноглазый молчал. Через пару секунд он упал на холодный пол, так ничего и не сказав Комаэде. Когда силуэт испарился, Нагито смог двигаться. Конечно, он сразу подбежал к упавшему телу Изуру. – Камукура-сан, ответьте! Его тело было холодным, но он дышал. Уснул? Перевернув на спину, беловолосый увидел, что весь лоб Камукуры был в крови, абсолютно весь. – Ничтожный. - сказал голос сзади, и сон прекратился. Просто чёрный фон и ничего. Как бы не хотел, Слуга проснуться не мог.

***

Прошёл уже час, а Нагито до сих пор не вернулся. Изуру не пошёл его искать, так как думал, что тот обиделся и решил уйти, ведь еду бы он нашёл за минут 30. – Зачем я ему всё рассказал? Жить во лжи отвратительно, но совсем ли это была ложь? – Да, ты не можешь чувствовать. – Прошу, отстань. Ты же не будешь появляться так постоянно? – Появляться? А ты разве меня видишь? – Нет, и видеть не хочу. Просто отстань, у меня голова болит. Камукура закрыл глаза и хотел заснуть, но не получалось. Голова болела, плохие мысли явились сами собой, не давая ему покоя. – Комаэда сломал мой разум. Не было бы его - не было бы моих проблем. Агх... Кто же ты такой, Нагито? Зачем ты появился в моей жизни? Для чего? И такой ли ты простой, Нагито..? Надо бы его привести домой, наверно. – Не стоит. – Почему ты так думаешь? - Камукура встал с кровати. – Ты же сам думал, что он на тебя обиделся. Уже забыл? – Нет, я помню, но... Наверное, надо самому удостовериться в правоте моих мыслей? И почему я такой неуверенный?! Не наверное, а точно надо. - не став больше разговаривать с Хадзиме, Изуру накинул на себя пиджак, переобул обувь и отправился на улицу. Пока он бродил по всяким местам в поисках своего уже, наверное, бывшего, ему стало казаться, что и чутьё его подводит. Раньше он мог быстро найти Комаэду, сам не понимая как, а теперь он даже не может сопоставить направление, куда он мог идти. Постоянно метается из стороны в сторону, пытаясь понять, какой же путь верный. Спустя 10 минут хождения, он наконец-то находит беловолосового, чуть ли не посреди улицы. Увидев, что тот спит, хоть и не сладко, он не стал его будить. Просто взял на руки и понёс домой. За это время лицо Комаэды поменялось, оно стало более спокойным, да и сам он прижался к Изуру поближе. Камукура молчал, ему было неприятно, но будить не хотелось, лишние проблемы и разговоры. Кому они нужны? Явно не красноглазому. Они дошли до дома. Изуру хотел положить его на кровать, но сразу отказался от своих действий. Комаэда же сам сказал, что их отношения будут такими, какими были раньше, холодными, безразличными и лицемерными. Тогда смысл черноволосому заботиться о нём? Он положил его на пол, нет, кинул, как какую-то ненужную вещь. Конечно, Нагито напугался и проснулся. Изуру решил, высоко подняв голову, отойти от него, словно ему всё равно. – Обязательно было меня бросать?! Положить уже не можешь? - возмутился сероглазый, забыв о том, что должен общаться с ним на "вы". – Мне всё равно. Если тебе что-то не нравится, можешь идти обратно спать на улице. – Шизофреник. - тихо прошипел Комаэда, как вдруг на него резко наступили. – М, вот как мы говорим. - Камукура сильнее надавил на него ногой. – Может я и шизофреник, зато ты эгоист, Слуга. Думаешь только о себе. Когда я хотел сделать так, чтобы нам вдвоём было комфортно, ты выпендрился, что "вот, давай вернёмся к тем отношениям, где ты меня унижал, плак-плак, я всего лишь твой слуга". Так и будь слугой таким, каким был раньше. Что тебе мешает?! – Ха-ха, а ты поступил лучше?! Остаться друзьями после того, что между нами было?! Ты считаешь это нормальным?! – Ты первый предложил всё это прекратить! – Я не имел ввиду отношения, я хотел, чтобы ты побыл один, пока твоя бошка в норму не придёт. – И вот ещё признак твоего эгоизма. По твоему мнению, я должен тебя оберегать любить кормить и одевать, когда тебе плохо - лечить и быть рядом? А когда плохо мне, то ты сразу уходишь в закат?! – Я такого не говорил... – Да и тем более, что ты обо мне знаешь?! Я ради тебя хотел прервать отношения, я не хотел, чтобы ты жил во лжи... - он убрал свою ногу с беловолосового. – Вот оно как. - Нагито встал напротив Изуру. – Я бы лучше жил во лжи, чем так. Прекратив диалог с Камукурой, Комаэда ушёл от него подальше и забился в угол. Черноволосый, ничего не сказав, ушёл, хлопнув дверью. А Нагито стал... плакать? Он понимал, что творит. Он понимал, что делает неправильно. Он не мог ничего с этим поделать, обычные, ничего не значимые слёзы. Опять лишь боль. Ему не хотелось вести себя так, как он вёл себя пред Изуру, но не хотел показывать себя слабым, опять... Комаэда понимал, что ему парню нужна помощь и поддержка, но этого он дать не мог. Его никогда никто не поддерживал, он боится совершить небольшую ошибку, совершая огромные, ведя их отношения ко дну. Ему хочется подбежать к Камукуре, обнять его сильно-сильно и извиниться, но понимание того, что красноглазому он нафиг не сдался, только отстраняло его от этого шага. Поэтому, он сидел в уголке и плакал от своей безысходности. – Камукура-кун... я люблю тебя. - проговаривал по несколько раз, так тихо, что было сложно услышать. Черноволосый же решил вернуться в свой образ диктатора. В теории, избавиться от Хинаты он не может, а во время того, когда он был жесток со Слугой, Хадзиме даже не думал появится в его голове. Поэтому, это был самый наилучший способ. Но он не может быть таким, каким был раньше. Он может доминировать над Слугой, но сердцу будет больно. И только сейчас, Камукура понимает, что же он всё-таки чувствует к своему рабу. Жалость, привязанность и, ту самую, как он говорил, лживую, любовь, которая вовсе такой не является. Он оберегал Комаэду всегда, никто не мог к нему пальцем притронуться. Только он мог его касаться и больше никто. Да, это любовь, это забота, которой раньше никто не придавал значения. Хотя нет, придавал, Нагито. Поэтому сероглазый и любил его, он чувствовал защиту и любовь, даже если бы их отношения не были такими близкими, в душе бы он любил его, скрывал, но любил всем сердцем. Когда-нибудь, Комаэда бы признался и получил несколько сломанных рёбер с разбитой головой и, может, несколькими ножевыми ранениями, но до конца бы был верен своему хозяину, улыбался и смеялся, стараясь скрыть боль, и слезу бы он не пролил, ведь знал, что его тело полностью принадлежит любимому и забивает до смерти не потому, что ненавидит, а потому, что сильно любит. – Лучше бы так и случилось...