Тёплое сердце с одиночеством внутри.

— Что? – незаинтересованный грубый голос задал вопрос пустоте.       Ответа не последовало, поэтому Изуру решил осмотреться. Изображение было нечётким, постоянно меняющимся, объекты то были, то их нет, а сам фон мог меняться с каждым морганием парня. То же самое происходило и с ним самим. Смотря на руки, они то пропадали, то вновь появлялись. Это сводило с ума.       Длилось это не долго. Из ниоткуда раздался голос, и на месте, куда смотрел Камукура, появился он. — Мы не могли с тобой поговорить нормально. Хотя бы здесь... – Хината звучал крайне раздражённо.       Он посмотрел на черноволосового парня. Рассматривая его, Хадзиме замечал, что черты лица у него более острые, сам он выглядит более массивным, чем оригинал. В его глазах читалась уверенность и готовность к любой ситуации. Это забавляло резервника. — Не могу не сказать, что выглядишь ты лучше, чем я. Но, несмотря на это, ты далеко не тот идеал, к которому я хотел бы стремиться, – с некой издёвкой он завершил фразу.       Изуру не отводил глаз от него и молчал. Он мог многое ему сказать, но выбрал этот вариант, ожидая, что ещё ему скажет его первое и слабое Я. И, конечно, это произошло. Хадзиме Хината – обычный человек, который даже после того, как остался всего лишь отголоском воспоминаний, продолжает навещать настоящего Я, не может быть кем-то другим, поэтому он легко начинает беситься с того, что Камукура оставляет спокойствие и никак не реагирует на его замечания. Хината быстро взял себя в руки и продолжил: — Что ж, видимо, ты не особо разговорчив. До сих пор. Опять же, не думаю, что надежда человечества должна быть такой молчаливой. Конечно, я понимаю, что и молчание – чудесный цветок, и болтаешь, как помело, язык – твоя беда, но ты ведь совсем ничего не говоришь, тяжело тебе живётся, да? – подшучивает над ним Хадзиме, – Хотя, наблюдав за тобой, я заметил, что ты любишь разговаривать либо по делам, либо с Нагито, верно? – он легонько ухмыляется.       Изуру продолжил смотреть на него так, будто бы хотел убить. Он это и сделал, если бы мог сдвинуться с места, а так его, казалось, приклеило, поэтому оставалось только сверлить взглядом своего недоброжелателя. Хината выдерживал суровый взгляд Камукуры, хоть иногда и закатывал глаза, дожидаясь ответа или какого-нибудь слова. Поняв это, абсолютный всё же решил поговорить с ним, немного ослабив взгляд: — Моё дело, когда мне говорить. Почему же я, называемый ошибочно "надеждой человечества", должен постоянно с кем-то болтать без конкретной цели? – он сделал паузу, но видя, что Хадзиме открывает рот, чтобы как-то возразить, продолжил – То, что ты особо выделил Комаэду, никак меня не заденет, ведь ты сам всё понимаешь, – на удивление Изуру усмехнулся и улыбнулся, оскалив зубы.       Это немного насторожило Хинату, поэтому он напрягся и отвёл взгляд, не желая смотреть на Камукуру. Немного помотав головой, он устремляет свой взор вновь на парня. На этот раз он уже сам хихикает и подпирает руками бока, расслабляясь. — Ну, я знаю. Это забавная ситуация, хах, – он замолкает, – И... это не только забавно, это... глупо? Хм, или противно?       Улыбка давно слезла с лица Изуру, а сейчас и вовсе превратилась в недовольное выражение лица. Он прищурил глаза. — Задело? Мха-ха, – он прикрыл рот рукой, – Кстати, неплохо владеешь эмоциями, я думал, что все они остались со мной. Или, погоди... ты начал чувствовать их во время пребывания с Нагито? М, как всё сходится, – он уже не был так улыбчив, а скорее на его лице читалось лишь презрение, – Неужели ты начинаешь что-то чувствать и ощущать только находясь с мужчиной в одной постели? — Нет. — А мне кажется, что всё именно так и есть. — Твои суждения обо мне опроменчивы. В них есть доля правды, я действительно начал становиться более живым благодаря Слуге, но это не значит, что я могу быть таким только рядом с ним. Я не вижу смысла показывать эмоции, если мне это не нужно или не несёт в себе никакой верной цели. — Как же ты разговорился. Всё ещё называешь его "Слугой"? — Ты не слушаешь меня. — Это неважно. Я задал вопрос. — Эх... Да, называю. Тебе есть до этого дело? — Нет, просто интересно, обидется ли он на такое? Вроде, воспоминания с таким прозвищем у него не особо приятные.       Изуру просто промолчал, он знал, что Нагито не обижается на то, что с ними произошло до их более близких отношений, а, скорее всего, даже наоборот, счастлив, что такому как он, уделил внимание сам Изуру Камукура. Хадзиме же устало вздохнул, вновь не получив ответа от второго Я.       Камукура почувствовал резкие боли в голове, из-за которых закрыл глаза. Боль давила и словно распространялась по всему телу, отчего ноги слегка подкашивались. — Вижу, ты уже не в состоянии со мной общаться. Жаль. Хотел бы поунижать тебя подольше, – он вздыхает, – Всё же, пока ты "не ушёл", хочу сказать, что ты – не идеал, ты всего лишь некое существо, что имеет таланты всей Академии, ты не личность. Ты – подопытная крыса, которая оказалась ещё и окама. Очень жаль. Очень... жаль.

Странные ощущения и...

      Изуру резко просыпается и вдыхает воздух. Он медленно поднимается с постели и выдыхает. Аккуратно он переводит взгляд на Нагито, который мило спит, а его рука сползла с живота Камукуры чуть ниже из-за того, что тот приподнялся. Абсолютный берёт его руку и нежно кладёт на подушку, а сам встаёт. Последний раз оглядев Комаэду с головы до ног, он решил выйти подышать свежим воздухом смешанным с кровью людских сердец.       Камукура начал открывать шкаф, а тот на зло протяжно и громко заскрипел. Молчаливо закатив глаза, он взял, натянул на себя брюки и застегнул ремень. Тихо, словно паук, он быстро скрылся из номера и спустился на этаж ниже. Сейчас Изуру шёл медленно и спокойно, он смотрел на свои ноги, пока выходил из отеля.       Как только он ощутил, что почва стала мягче, понял, что уже на десяток метров отошёл от местопребывния. Черноволосый посмотрел вперёд и увидел перед собой пляж и океан, на котором отражались звёзды и луна. Он не стал идти дальше, а осмотрелся и прислонился к стене ближайшего здания, что стояло в пару метрах от него. Камукура поднял взгляд на луну. Много кто мог бы сказать, что сейчас полнолуние, но Изуру видел, что это было не так, если бы здесь был Нагито, то, возможно, абсолютный просто бы согласился с наблюдениями Слуги. А сейчас, ему бы хотелось забыть о Комаэде и подумать о Хинате. — Существо, что имеет все таланты Академии Пика надежды... Хм, – он призадумался и, казалось, немного огорчился, так как считал, что слова его настоящего правдивы.       По факту, так оно и было. Он так же был согласен с фразами о Комаэде, но это его не огорчало, а наоборот, радовало, что такой человек смог пробудить в нём частички человечности и окрасить жизнь мимолётными различными эмоциями. Абсолютному было действительно всё равно на то, как Хадзиме пытался оскорбить его тем, что он окама, ведь и без него прекрасно это понимал. В каком-то ключе Изуру считал Нагито довольно женственным и нежным, что немного меняло его представление о нём, но прислуживание как раба показало, что он совсем не милый безобидный мальчик, это забавляло.       Камукура легонько потряс головой и принялся анализировать слова, с которыми он уже не был согласен. А точнее то, что Хината назвал его "подопытной крысой". Говорить это – бессмысленно. Ведь не Изуру решил пойти на опасные эксперименты Академии, а именно Хадзиме, так что, получается, он унизил сам себя, не поняв этого. — Хм, – он насмешливо хмыкнул.       "Надежда человечества" – глупое и поверхностное описание Изуру Камукуры, не имеющее ничего с ним общего, лишь только он только создавался для этого, но в итоге оказался обычным учеником со множеством талантов, который вступил на сторону отчаяния. Из-за этого такой титул становится бессмысленным и ненужным.       Над остальным он не особо задумывался и рассуждал не очень глубоко, подумал, что прочие вбросы Хадзиме уже не важны. И, отпустив это, он расслабился, медленно закрывая глаза при ярком лунном свете. Не успев прикрыть очи, абсолютный услышал некий шум, что исходил сзади от него. Кто-то шёл. Он не придал этому значения и дал судьбе решить: схватят ли его люди из Фонда Будущего или к нему подойдёт безобидный человек. Фортуна, лотерея! — Камукура-кун, ты чего здесь стоишь? – сонный и обеспокоенный голосок раздался позади него.       Не узнать Нагито невозможно, Изуру по шагам слышал, что человек идёт вяло и безобидно, поэтому для него это было ожидаемо. Он повернул голову и глянул на Комаэду, протирающего свои туманные глаза. А счастливчик, в свою очередь, подошёл к нему и встал рядом, вновь задавая вопрос: — Почему ты здесь? Что-то случилось или ты просто вышел воздухом подышать? – он смотрел на парня, выжидая ответа на свои многочисленные вопросы. — Решил полюбоваться видом на ночной пляж.       Нагито цокнул, понимая, что тот врёт, но не стал возражать и допрашивать возлюбленного. Он тяжело вздохнул и встал к Изуру плечом к плечу, специально задевая его. Камукура закатил глаза и приобнял его за плечо, пока тот довольно мурчал. Он обратил внимание на луну: — Ого, луна сегодня полная, красота, – улыбнувшись, Слуга посмотрел на абсолютного и закрыл глаза, – Люблю радоваться обычным вещам. — Она не полная. — Что, правда? – удивляется Комаэда и вновь переводит взгляд на земной спутник, – Э... видимо, я плохо вижу, но тебе лучше знать, верю, – он хихикает и прижимается к Камукуре.       Повисло недолго молчание, которое никто не хотел прерывать. — Я удивляюсь твоим способностям! Не представляю, как в таком человеке может умещаться столько талантов! Это поражает, – резко прервал тишину Нагито, – Довольно странно, что Абсолютная Надежда на стороне отчаяния и сотрудничает с Эношимой Джунко, как мне кажется, такой титул тебе в обществе не идёт. Только для моего тёплого одинокого сердца ты будешь Абсолютной Надеждой..! — Что ты имеешь ввиду? – украдкой глянул на него Изуру. — Ты был послан мне судьбой, чтобы внедрить надежду в мою жизнь-неудачу. Не будь тебя рядом, я, наверное, совершил бы самое отчаянное самоубийство, которое показало бы всему миру, что оно было совершено ради великой надежды! Может быть, я бы стал для многих ступенькой для желанной мечты. Моя смерть могла стать такой же мерзкой, как и я, что люди, желающие уйти из жизни, передумали и стали бы нести в мир надежду, приносить пользу своим существованием! Разве это не прекрасно? —...тебе тоже надо пить таблетки, – шутя высказал абсолютный. — Что? — Ничего. Эх, ты всегда такой, – Изуру приложил руку к лицу, – Ладно, давай возвращаться.       Он вышел из объятий и направился обратно к отелю, но, заметив, что Нагито не идёт за ним, остановился и развернулся, посмотрев на него. Счастливчик наклонил голову и смотрел на него. — Что-то не так..?